само слово миф имеет происхождение

Значение слова «миф»

1. Древнее народное сказание о богах и легендарных героях, о происхождении мира и жизни на земле. Древнегреческие мифы. Миф о Прометее.

2. перен. Что-л. фантастическое, неправдоподобное, нереальное. Другого музыканта, из Большого театра, капельмейстера Альтани, я никогда не видел. Он был для меня мифом. Конашевич, О себе и своем деле. || Вымысел, выдумка. Это была великая Победа, показавшая миру мощь Советской Армии и развеявшая миф о непобедимости гитлеровской машины. Катаев, Великие слагаемые.

[От греч. μυ̃θος — сказание, предание]

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

МИФ, а, м. [греч. mythos]. 1. Древнее народное сказание о богах или героях (истор. лит.). Мифы классической древности. М. об Антее. М. о Прометее. || Легенда, сказание, как составная часть религиозного исповедания (книжн.). Христианский м. М. о воплощении божества. 2. перен. Что-н. легендарное, фантастическое, баснословное; вымысел, выдумка. Его сведения оказались мифом. Это чистейший м.

Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

1. небылица, выдуманная история ◆ На проверку его слова оказались мифом.

2. истор. древнее народное творчество, рассказывающая о богах и каких-либо героях ◆ Мифы Древней Греции помогают нам лучше понять людей той эпохи.

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: офицер — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Источник

Само слово миф имеет происхождение

/ Ориг. : μῦθος – ска­за­ние, пре­да­ние

В ар­ха­ических куль­ту­рах ми­фо­ло­гия пред­став­ля­ет со­бой ба­зо­вую сим­во­лическую сис­те­му, об­ра­зую­щую кар­ти­ну ми­ра.

Миф слу­жит важ­ней­шим ме­ха­низ­мом куль­тур­ной пре­ем­ст­вен­но­сти, иде­аль­ным об­раз­цом зна­чи­мых форм по­ве­де­ния; ори­ен­та­ция на вос­про­из­ве­де­ние са­краль­ных ми­фических со­бы­тий во мно­гом оп­ре­де­ля­ет тра­ди­цио­на­лизм об­ще­ст­ва.

Миф пе­ре­да­ёт­ся в фор­ме рас­ска­за (в от­ли­чие от сказ­ки, со­бы­тия миф вос­при­ни­ма­ют­ся ау­ди­то­ри­ей как ис­тин­ные), эпо­са, от­ра­жа­ет­ся в со­ци­аль­ной струк­ту­ре, ис­кус­ст­ве, сим­во­ли­ке по­эзии, ар­хи­тек­ту­ры, оде­ж­ды и т. д.

Тра­ди­ци­он­ные мифы час­то вы­сту­па­ют как свя­щен­ный язык ре­ли­гии, тес­но свя­за­ны с об­ря­да­ми, вос­про­из­во­дя­щи­ми ми­фич. со­бы­тия (со­глас­но дру­гой точ­ке зре­ния, ар­ха­ические мифы пред­став­ля­ет со­бой ин­тер­пре­та­цию пер­вич­ной сим­во­ли­за­ции, за­да­вае­мой об­ря­дом). Пря­мую связь с ри­туа­лом (жерт­во­при­но­ше­ни­ем, ини­циа­ция­ми) име­ют оп­ре­де­лён­ные ти­пы мифов, например миф об «уми­раю­щем и вос­кре­саю­щем Бо­ге», ша­ман­ские мифы, «мед­ве­жьи пес­ни» мед­вежь­е­го празд­ни­ка и др.

Основные сю­же­ты ар­ха­ических мифов по­вто­ря­ют­ся в раз­ных не­за­ви­си­мо раз­ви­вав­ших­ся куль­ту­рах (например, миф о По­то­пе); скла­ды­ва­ют­ся об­щие ти­пы ми­фо­ло­гического ге­роя (трик­стер; ге­рой-бо­га­тырь, например Тор, Ге­ракл; ге­рой-ша­ман, например Один; бо­ги­ня-лю­бов­ни­ца, например Аф­ро­ди­та-Ве­не­ра, Ас­тар­та-Иш­тар; бо­ги­ня-де­ва-вои­тель­ни­ца, например Афи­на, Ар­те­ми­да, валь­ки­рии; и т. п.).

В со­вре­мен­ном ми­ре мифы де­са­кра­ли­зу­ют­ся и ухо­дят в «под­соз­на­ние» об­ще­ст­ва, про­дол­жая во мно­гом оп­ре­де­лять его жизнь и кар­ти­ну ми­ра, вы­сту­пая как не­от­реф­лек­си­ро­ван­ные схе­мы вос­при­ятия и по­ве­де­ния лю­дей. К ми­фо­ло­гическому мыш­ле­нию апел­ли­ру­ют рек­ла­ма и идео­ло­гия, мифы яв­ля­ют­ся уни­вер­саль­ным язы­ком ис­кус­ст­ва и ин­тег­ри­рую­щей, спла­чи­ваю­щей об­ще­ст­во си­лой (фор­ми­руя, например, национальное са­мо­соз­на­ние).

Пер­вые опы­ты кри­тического ра­цио­наль­но­го ана­ли­за мифов от­но­сят­ся к древне-греческой фи­ло­со­фии. Пла­тон и его по­сле­до­ва­те­ли рас­смат­ри­ва­ли мифы как сим­во­лы, ука­зы­ваю­щие на вне­вре­мен­ную выс­шую ре­аль­ность идей-пер­во­об­ра­зов (эй­до­сов). Эв­ге­мер (III век до н. э.) ин­тер­пре­ти­ро­вал мифы как обо­же­ст­в­ле­ние ца­рей, ге­ро­ев и муд­ре­цов про­шло­го (это тол­ко­ва­ние мифов по­лу­чи­ло название эв­ге­ме­ри­че­ско­го). Со­фис­ты и стои­ки (см. Стои­цизм) трак­то­ва­ли мифы ал­ле­го­ри­че­ски, счи­тая бо­гов пер­со­ни­фи­ка­ци­ей при­род­ных яв­ле­ний. В сред­ние ве­ка сло­во «мифы» оз­на­ча­ло имен­но ан­тич­ные мифы, ча­ще все­го счи­тав­шие­ся ал­ле­го­рия­ми или язы­че­ски­ми ис­то­рия­ми о де­мо­нических су­ще­ст­вах. Ал­ле­го­рические ин­тер­пре­та­ции мифов пре­об­ла­да­ли в эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния и Про­све­ще­ния: так, Д. Юм ви­дел в ми­фических об­раз­ах вы­ра­же­ние стра­хов и на­дежд пер­во­быт­но­го че­ло­ве­ка, не спо­соб­но­го от­де­лить мир объ­ек­тов от ми­ра субъ­ек­тив­ных пе­ре­жи­ва­ний. Французские про­све­тите­ли счи­та­ли мифы про­яв­ле­ни­ем не­ве­же­ст­ва, суе­ве­ри­ем и соз­нательным об­ма­ном на­ро­да жре­ца­ми.

В 1724 году мис­сио­нер-ие­зу­ит ис­сле­до­ва­тель иро­ке­зов Ж.Ф. Ла­фи­то опуб­ли­ко­вал пер­вый труд по срав­нительной ми­фо­ло­гии («Нра­вы аме­ри­кан­ских ди­ка­рей в срав­не­нии с нра­ва­ми древ­них вре­мён»), со­пос­та­вив в нём мифы ин­дей­цев с древне-греческими ми­фа­ми.

Ро­до­на­чаль­ни­ком та­ко­го под­хо­да к мифу стал немецкий фи­ло­лог Х.Г. Гей­не, ко­то­рый в со­чи­не­ни­ях «De fide historica aetatis my­thi­cae» (1798 год) и «Sermonis mythici seu symbolici interpretatio. » (1807 год) пред­ло­жил рас­смат­ри­вать ми­фо­ло­гию как ар­ха­ический язык, за­пе­чат­лев­ший ос­мыс­ле­ние древ­ни­ми на­ро­да­ми ок­ру­жаю­ще­го ми­ра.

По­ни­ма­ние искусства как современного ми­фо­твор­че­ст­ва вы­зва­ло к жиз­ни уто­пические про­ек­ты соз­да­ния но­вой ми­фо­ло­гии («Речь о ми­фо­ло­гии» Шле­ге­ля, 1800 год; так называемая Пер­вая про­грам­ма сис­те­мы немецкого идеа­лиз­ма, около 1797 года, и др.). К этой же тра­ди­ции вос­хо­дит и позд­ней­шая фи­лоско-по­этическая апо­ло­ге­ти­ка М. у Ф. Ниц­ше, свя­зан­ная с осоз­на­ни­ем кри­зи­са но­во­ев­ро­пей­ской ра­цио­на­ли­стической куль­ту­ры.

Эс­те­тические и фи­лосовско-ал­ле­го­рические тол­ко­ва­ния мифа бы­ли под­верг­ну­ты кри­ти­ке Ф.В. Шел­лин­гом в лек­ци­ях по фи­ло­со­фии ми­фо­ло­гии 1820-1840-х годы, где был по­став­лен во­прос о спе­ци­фической ис­тин­но­сти ми­фо­ло­гии как раз­вёр­ты­ваю­ще­го­ся в со­з­на­нии внут­рен­не не­об­хо­ди­мо­го «тео­го­нического про­цес­са», по­лу­чаю­ще­го за­вер­ше­ние в мо­но­те­из­ме.

На­ме­чен­ное уже в ра­бо­тах И.Г. Гер­де­ра осоз­на­ние тес­ной свя­зи мифа с язы­ком и его зна­че­ния в фор­ми­ро­ва­нии «ду­ха на­ро­да» при­ве­ло в твор­че­ст­ве пред­ста­ви­те­лей гей­дель­берг­ско­го ро­ман­тиз­ма, пре­ж­де все­го братьями Я. и В. Гримм, к мас­штаб­ной ре­кон­ст­рук­ции национальной ми­фо­ло­гии на ос­но­ве ана­ли­за фольк­ло­ра («Не­мец­кая ми­фо­ло­гия», т. 1-3, 1875-1878 годы).

Под влия­ни­ем идей братьев Гримм сфор­ми­ро­ва­лась ми­фо­ло­ги­че­ская шко­ла, свя­зан­ная с по­ис­ком пер­вич­ных ми­фо­ло­гических мо­ти­вов в про­из­ве­де­ни­ях фольк­ло­ра и ли­те­ра­ту­ры; её пред­ста­ви­те­ли (А. Кун, М. Мюл­лер, Ф.И. Бус­ла­ев, А.Н. Афа­нась­ев, А.А. По­теб­ня и др.), со­брав­шие ог­ром­ное на­сле­дие ми­фо­ло­гии раз­ных на­ро­дов, за­ло­жи­ли ос­но­вы срав­ни­тель­но-ти­по­ло­гического и эти­мо­ло­гического изу­че­ния мифа. В этой шко­ле пре­об­ла­да­ла трак­тов­ка мифа как об­раз­но­го во­пло­ще­ния при­род­ных яв­ле­ний (её на­зы­ва­ют так­же «на­ту­ра­ли­стической шко­лой»), свя­зан­но­го с обо­же­ст­в­ле­ни­ем не­бес­ных све­тил («со­ляр­ная тео­рия» Мюл­ле­ра) или гро­зы («ме­тео­ро­ло­гическая тео­рия» Ку­на).

Ос­но­ва­тель английской функ­цио­наль­ной шко­лы (см. Функ­цио­на­лизм) Б. Ма­ли­нов­ский в по­ле­ми­ке с английской ант­ро­по­ло­гической шко­лой ак­цен­ти­ро­вал прак­тические функ­ции мифа, иг­раю­ще­го важ­ней­шую роль в сим­во­лическом под­дер­жа­нии со­ци­аль­но­го по­ряд­ка («Миф в пер­во­быт­ной пси­хо­ло­гии», 1926 год). На­чи­ная с Ма­ли­нов­ско­го об­ря­ды и мифы ста­ли рас­смат­ри­вать­ся как два ас­пек­та (сло­вес­ный и дейст­вен­ный) еди­ной сис­те­мы ар­ха­ической куль­ту­ры, при­зван­ные под­дер­жи­вать тра­ди­цию.

С.Н. Бул­га­ков рас­смат­ри­вал миф как «ору­дие ре­ли­ги­оз­но­го ве­де­ния». В про­ти­во­по­лож­ность это­му Р. Бульт­ман в ра­бо­те по эк­зе­ге­ти­ке Но­во­го За­ве­та вы­дви­нул про­грам­му де­ми­фо­ло­ги­за­ции Еван­ге­лия, счи­тая не­об­ходи­мым от­де­лить эк­зи­стен­ци­аль­ный смысл ре­лигиозного пре­да­ния от его ми­фо­ло­гической фор­мы.

Осу­ще­ст­в­лён­ный А.Ф. Ло­се­вым фе­но­ме­но­ло­го-диа­лек­тический ана­лиз мифа из­нут­ри не­го са­мо­го как из­на­чаль­ной ре­аль­но­сти, ле­жа­щей в ос­но­ве вся­кой куль­ту­ры (в т. ч. нау­ки и искусства), ис­хо­дит из прин­ци­пи­аль­ной не­сво­ди­мо­сти его ни к «при­ми­тив­но-на­уч­но­му по­строе­нию», ни к со­зер­цательной «от­ре­шён­но­сти» по­эзии. По­ле­ми­зи­руя с Э. Кас­си­ре­ром, Ло­сев го­во­рит о спе­ци­фической вне­на­уч­ной «ис­тин­но­сти» и «дос­то­вер­но­сти» мифа как «жи­во­го субъ­ект-объ­ект­но­го взаи­мо­об­ще­ния», об­раза «лич­но­ст­но­го бы­тия»: кон­крет­ный миф мо­жет быть от­верг­нут и вы­тес­нен толь­ко другим ми­фом. Я.Э. Го­ло­сов­кер ви­дел в мифе и его ло­ги­ке наи­бо­лее пол­ное во­пло­ще­ние творческого во­об­ра­же­ния, со­здаю­ще­го веч­ные смыс­ло­об­ра­зы че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния («има­ги­на­тив­ный аб­со­лют»).

Р. Барт рас­смат­ри­вал миф как вто­рич­ную се­мио­тическую сис­те­му, над­стро­ен­ную над язы­ком, и, ана­ли­зи­руя со­вре­мен­ную ему мас­со­вую куль­ту­ру, ото­жде­ст­в­лял ми­фо­ло­гию с идео­ло­ги­ей, счи­тая её основным сред­ст­вом ма­ни­пу­ли­ро­ва­ния мас­со­вым соз­на­ни­ем.

Со­глас­но М. Элиа­де, обоб­щив­ше­му ис­сле­до­ва­ния «ар­ха­ической он­то­ло­гии» миф (цик­лический ха­рак­тер ми­фо­ло­гического вре­ме­ни «веч­но­го воз­вра­ще­ния» в от­ли­чие от не­об­ра­ти­мо­го ли­ней­но­го «ис­то­ричекого» вре­ме­ни и т. д.), функ­цио­ни­ро­ва­ние тра­диционного об­ще­ст­ва стро­ит­ся на ри­ту­аль­ном вос­про­из­ве­де­нии из­на­чаль­ных ми­фических пра­со­бы­тий, свер­шив­ших­ся «во вре­мя оно» и вос­при­ни­мае­мых как свя­щен­ная тай­на, ко­то­рая не ну­ж­да­ет­ся в объ­яс­не­нии, но са­ма про­ли­ва­ет свет на лю­бые обы­ден­ные со­бы­тия и де­ла­ет их уча­ст­ни­ков со­при­ча­ст­ны­ми веч­но­сти. В современном об­ще­ст­ве ми­фо­ло­гические мо­ти­вы не толь­ко при­сут­ст­ву­ют в искусстве и других про­дук­тах фан­та­зии, но и ши­ро­ко рас­про­стра­не­ны в бы­ту, по­ли­тической и идео­ло­гичекой жиз­ни, за­пол­няя лю­бые раз­ры­вы в тон­кой обо­лоч­ке ра­цио­наль­но­го соз­на­ния.

Ут­вер­ждае­мая Х. Блю­мен­бер­гом не­ус­т­ра­ни­мость эле­мен­тов мифа в соз­да­вае­мой че­ло­ве­ком кар­ти­не ми­ра свя­за­на с его пред­став­ле­ни­ем о прин­ци­пи­аль­ной ме­та­фо­рич­но­сти мыш­ле­ния и о су­ще­ст­во­ва­нии «аб­со­лют­ных ме­та­фор», не­пе­ре­во­ди­мых на какой-либо не­ме­та­фо­рический язык.

В кон­цеп­ции К. Хюб­не­ра про­бле­ма «ис­ти­ны» мифа, про­дол­жаю­ще­го жить в современном ми­ре в ис­кус­ст­ве и ре­ли­гии, рас­кры­ва­ет­ся че­рез ана­лиз его спе­ци­фической ра­цио­наль­но­сти (эм­пи­рической и се­ман­тической ин­тер­субъ­ек­тив­но­сти) в кон­фрон­та­ции с ра­цио­наль­но­стью но­во­ев­ро­пей­ской нау­ки.

По­сколь­ку ми­фо­ло­гия ос­ваи­ва­ет дей­ст­ви­тель­ность в фор­мах об­раз­но­го по­ве­ст­во­ва­ния, она близ­ка ху­дожественной литературе; ис­то­ри­че­ски она пред­вос­хи­ти­ла многие воз­мож­но­сти литературы и ока­за­ла все­сто­рон­нее влия­ние на её ран­нее раз­ви­тие. Литература не рас­ста­ёт­ся с ми­фо­ло­гическими ос­но­ва­ми и позд­нее, что от­но­сит­ся не толь­ко к про­из­ве­де­ни­ям с «ми­фо­ло­ги­че­ски­ми» сю­же­та­ми, но и к реа­ли­стическому и на­ту­ра­ли­стическому бы­то­пи­са­тель­ст­ву XIX и XX веков.

Раз­лич­ные ти­пы от­но­ше­ния по­эта к мифу удоб­но про­сле­жи­вать на ма­те­риа­ле ан­тич­ной литературы. Под­ход к дей­ст­ви­тель­но­сти в го­ме­ров­ском эпо­се на­сквозь про­ник­нут ми­фо­ло­гическим сти­лем ми­ро­вос­прия­тия. Из­вест­но, что дей­ст­вия и пси­хические со­стоя­ния ге­ро­ев «Илиа­ды» и (в мень­шей сте­пе­ни) «Одис­сеи» мо­ти­ви­ру­ют­ся вме­ша­тель­ст­вом бо­гов: в рам­ках эпической кар­ти­ны ми­ра бо­ги бо­лее ре­аль­ны, чем слиш­ком субъ­ек­тив­ная сфе­ра че­ло­ве­че­ской пси­хи­ки. Вви­ду это­го воз­ни­ка­ет со­блазн тол­ко­вать го­ме­ров­ский эпос толь­ко как внутреннее по­ро­ж­де­ние ми­фо­творческой сти­хии (к че­му скло­нял­ся, например, Ф.В. Шел­линг). Но уже в го­ме­ров­ском эпо­се ка­ж­дый шаг в сто­ро­ну соз­на­тель­но­го эс­те­тического твор­че­ст­ва ве­дёт к пе­ре­ос­мыс­ле­нию мифа: ми­фо­ло­гический ма­те­ри­ал под­вер­га­ет­ся от­бо­ру по кри­те­ри­ям кра­со­ты, а под­час па­ро­ди­ру­ет­ся.

Но­вые ти­пы от­но­ше­ния к мифу пред­став­ле­ны в римской литературе. Вер­ги­лий («Энеи­да») свя­зы­ва­ет ми­фо­ло­гию с ре­лигиозно-фи­лоской про­бле­ма­ти­кой со­вре­мен­но­сти, соз­да­вая но­вую струк­ту­ру ми­фо­ло­гического об­раза, ко­то­рый обо­га­ща­ет­ся сим­во­лическим смыс­лом и ли­рической про­ник­но­вен­но­стью, от­час­ти за счёт пла­сти­че­ской кон­крет­но­сти; вы­ра­бо­тан­ная им струк­ту­ра об­раза во мно­гом пред­вос­хи­ща­ет хри­сти­ан­ские ми­фо­ло­ге­мы (средне-вековая по­эзия и Дан­те про­дол­жа­ют вер­ги­ли­ев­ское от­но­ше­ние к мифу).

Ови­дий, на­про­тив, от­де­ля­ет ми­фо­ло­гию от ре­лигиозного со­дер­жа­ния. При этом, до­пус­кая лю­бую сте­пень иро­нии или фри­воль­но­сти по от­но­ше­нию к ка­ж­до­му отдельному мо­ти­ву, он на­де­ля­ет сис­те­му в це­лом эс­те­ти­че­ски воз­вы­шен­ным ха­рак­те­ром. При всём раз­ли­чии ме­ж­ду Ови­ди­ем и Вер­ги­ли­ем в сте­пе­ни «серь­ёз­но­сти» ови­ди­ев­ский под­ход к мифу не ис­клю­ча­ет не толь­ко ал­ле­го­риз­ма, но и на­стоя­щей кос­мической сим­во­ли­ки (сквоз­ная сим­во­ли­ка «Ме­та­мор­фоз», рас­кры­вае­мая в 15 кни­гах). Литература Воз­ро­ж­де­ния, вос­при­няв ови­ди­ев­ский стиль под­хо­да к мифу, на­сы­ща­ет его на­пря­жён­ным ан­ти­ас­ке­тическим на­строе­ни­ем («Фье­зо­лан­ские ним­фы» Дж. Бок­кач­чо, «Ска­за­ние об Ор­фее» А. По­ли­циа­но, «Три­умф Вак­ха и Ари­ад­ны» Л. Ме­ди­чи и др.).

Для Сред­не­ве­ко­вья но­во­за­вет­ная ми­фо­ло­ге­ма ста­но­вит­ся ме­рой всех ве­щей; эс­те­тический мир Сред­не­ве­ко­вья в ко­неч­ном счё­те ор­га­ни­зо­ван во­круг фи­гуры Хри­ста. В от­ли­чие от литературной жиз­ни ан­тич­ных мифов, ис­поль­зо­ва­ние в средне-вековой литературе хри­сти­ан­ской ми­фо­ло­гии бы­ло рег­ла­мен­ти­ро­ва­но ав­то­ри­те­том Свя­щен­но­го Пи­са­ния и Церк­ви; не­смот­ря на это, но­во­за­вет­ные об­ра­зы пре­тер­пе­ва­ют не­ред­ко не­ожи­дан­ные мо­ди­фи­ка­ции (Хри­стос в древне-сак­сон­ской эпической по­эме «Ге­ли­анд» в ви­де мо­гу­ще­ст­вен­но­го и во­инст­вен­но­го мо­нар­ха). Про­рыв средне-вековой ско­ван­но­сти в под­хо­де к ре­лигиозным об­ра­зам осу­ще­ст­в­ля­ет Дан­те, сплав­ляю­щий ми­фо­ло­гию хри­сти­ан­ст­ва и ан­тич­но­сти с ми­фо­ло­ги­зи­рованным ма­те­риа­лом лич­ной судь­бы в еди­ное ху­дожественное це­лое.

На­чи­ная с Позд­не­го Воз­ро­ж­де­ния не­ан­тич­ные об­ра­зы хри­сти­ан­ской ре­ли­гии и ры­цар­ско­го ро­ма­на пе­ре­во­дят­ся в об­раз­ную сис­те­му ан­тич­ной ми­фо­ло­гии, по­ни­мае­мой как уни­вер­саль­ный язык («Ос­во­бо­ж­дён­ный Ие­ру­са­лим» Т. Тас­со, идил­лии немецкого по­эта XVII века Ф. Шпе, вос­пе­ваю­щие Хри­ста под име­нем Даф­ни­са). Ал­ле­го­ризм и культ ус­лов­но­сти дос­ти­га­ют апо­гея к XVIII веку.

Од­на­ко к концу XVIII века вы­яв­ля­ет­ся про­ти­во­по­лож­ная тен­ден­ция; ста­нов­ле­ние уг­луб­лён­но­го от­но­ше­ния к мифу про­ис­хо­дит пре­ж­де все­го в Гер­ма­нии, осо­бен­но в по­эзии И.В. Гё­те, Ф. Гёль­дер­ли­на и в тео­рии Ф.В. Шел­лин­га, за­ост­рён­ной про­тив клас­си­ци­стического ал­ле­го­риз­ма. Для ро­ман­ти­ков су­ще­ст­ву­ет уже не еди­ный тип ми­фо­ло­гии (ан­тич­ность), а раз­лич­ные по внутренним за­ко­нам ми­фо­ло­гии ми­ры; они ос­ваи­ва­ют бо­гат­ст­во гер­ман­ской, кельт­ской, славянской, восточной ми­фо­ло­гии. В 1840-1870-x годы гран­ди­оз­ная по­пыт­ка за­ста­вить мир мифов и мир ци­ви­ли­за­ции объ­яс­нять друг дру­га бы­ла пред­при­ня­та в музыкальной дра­ма­тур­гии Р. Ваг­не­ра.

XX век вы­ра­бо­тал ти­пы соз­на­тель­но­го, реф­лек­тив­но­го, ин­тел­лек­туа­ли­стического от­но­ше­ния к ми­фу. Т. Манн в хо­де ра­бо­ты над тет­ра­ло­ги­ей «Ио­сиф и его бра­тья» изу­ча­ет фрей­ди­ст­ско-юн­ги­ан­скую тео­рию ми­фо­ло­гии; Т. Эли­от ком­мен­ти­ру­ет вет­хо­за­вет­ные ми­фо­ло­ге­мы в собственном твор­че­ст­ве. Па­ро­дий­ная ми­фо­ло­ги­за­ция жи­тей­ской про­зы по­сле­до­ва­тель­но про­во­дит­ся в твор­че­ст­ве Ф. Каф­ки и Дж. Джой­са.

Для современных пи­са­те­лей ха­рак­тер­но не на­ро­чи­тое и выс­прен­нее пре­кло­не­ние пе­ред мифом (как у позд­них ро­ман­ти­ков и сим­во­ли­стов), а сво­бод­ное, не­па­те­ти­че­ское от­но­ше­ние к не­му; ин­туи­тив­ное вни­ка­ние в мифе до­пол­ня­ет­ся иро­ни­ей, па­ро­ди­ей и ана­ли­зом, а схе­мы мифа оты­ски­ва­ют­ся под­час в про­стых и обы­ден­ных пред­ме­тах.

Дополнительная литература:

Пропп В. Я. Мор­фо­ло­гия сказ­ки. Л., 1928. СПб., 1996;

Пропп В. Я. Ис­то­ри­че­ские кор­ни вол­шеб­ной сказ­ки. 5-е изд. М., 2009;

Kirk G. S. Myth: its meaning and functions in ancient and other cultures. Berk., 1973;

Стеб­лин-Ка­мен­ский М. И. Миф. Л., 1976;

Фре­зер Дж. Зо­ло­тая ветвь. М., 1983;

Го­ло­сов­кер Я. Э. Ло­ги­ка ми­фа. М., 1987;

Ми­фы на­ро­дов ми­ра. Эн­цик­ло­пе­дия. 2-е изд. М., 1987–1988. Т. 1–2;

Jamme Chr. «Gott an hat ein Gewand»: Grenzen und Perspektiven philosophischer My­thos-Theorien der Gegenwart. Fr./M., 1991;

Евз­лин М. Кос­мо­го­ния и ри­ту­ал. М., 1993;

Го­лан А. Миф и сим­вол. М., 1994;

Элиа­де М. Свя­щен­ное и мир­ское. М., 1994;

Хюб­нер К. Ис­ти­на ми­фа. М., 1996;

Ма­ли­нов­ский Б. Ма­гия, нау­ка и ре­ли­гия. М., 1998;

Ле­ви-Стросс К. Пер­во­быт­ное мыш­ле­ние. М., 1999;

Кас­си­рер Э. Фи­ло­со­фия сим­во­ли­че­ских форм. М., 2002. Т. 2:

Ми­фо­ло­ги­че­ское мыш­ле­ние; Von Hendy A. The modern construction of myth. Bloomington, 2002;

Кэм­пбелл Дж. Ми­фы, в ко­то­рых нам жить. М., 2002;

Кэм­пбелл Дж. Пу­ти к бла­жен­ст­ву: ми­фо­ло­гия и транс­фор­ма­ция лич­но­сти. М., 2006;

Юнг К. Г. Ду­ша и миф. Шесть ар­хе­ти­пов. Минск, 2004;

Armstrong K. A short history of myth. Edinburgh, 2005;

Ме­ле­тин­ский Е.М. По­эти­ка ми­фа. 4-е изд. М., 2006;

Плют­то П.А. Кон­цеп­ция ау­тен­тич­но­го ми­фа и ана­лиз со­цио­куль­тур­ных ил­лю­зий. М., 2009.

Источник

Само слово миф имеет происхождение

Миф – (от греч. μῦθος (мифос) — слово, речь, рас­сказ) – 1) рас­сказ о богах, героях; 2) сим­во­ли­че­ское повест­во­ва­ние (сказ, рас­сказ и т. п.) рели­ги­оз­ного содер­жа­ния, в основе кото­рого лежит кон­крет­ный сюжет; 3) бас­но­слов­ное ска­за­ние.

Слово «миф» про­ис­хо­дит из гре­че­ских источ­ни­ков в про­дол­же­ние поня­тий «пре­да­ние» или «легенда» и опи­сы­вает куль­тур­ный символ или сакраль­ное сооб­ще­ние, объ­яс­ня­ю­щее про­ис­хож­де­ние всего сущего (и подоб­ные важные вопросы) через исполь­зо­ва­ние мета­фо­ри­че­ского языка или сим­во­лики для выра­же­ние идей.

В ака­де­ми­че­ском упо­треб­ле­нии термин «миф» в общем смысле не выно­сит реше­ний по поводу истин­но­сти или лож­но­сти исто­рии. Это идёт враз­рез с попу­ляр­ным упо­треб­ле­нием слова, часто исполь­зу­е­мого для обо­зна­че­ния неправды. Именно в науч­ном зна­че­нии слово «миф» исполь­зу­ется и в биб­ле­и­стике. Так, свя­щен­ник Алек­сандр Мень объ­яс­няет зна­че­ние слова «миф» как формы выра­же­ния мыш­ле­ния древ­них наро­дов, вклю­чая и еврей­ского народа в Библии, сле­ду­ю­щим обра­зом: «Миф – это тот язык, на кото­ром древ­ний чело­век гово­рит о самом важном для себя. Древ­ние евреи не созда­вали абстракт­ных схем, они мыс­лили кар­ти­нами, обра­зами, они при­бе­гали к мифо­твор­че­ству. Миф – это „недиф­фе­рен­ци­ро­ван­ное един­ство рели­гии, поэзии, науки, этики, фило­со­фии“. То, что откры­ва­лось внут­рен­нему взору чело­века, он выра­жал в пла­сти­че­ской сим­во­лике мифа».

Источник

Мифология. Для тех, кто хочет все успеть

Практически у всех народов мира существовали мифологические представления об окружающем мире. Об этом говорят исследования ученых в самых разных областях науки: истории, антропологии, религиоведения. Где бы ни жили люди, в Европе или Африке, Америке или Азии, Австралии или Океании, везде рано или поздно складывалась примерно одна и та же система мировоззрения, позже получившая название мифологической. Родившись на заре человечества, мифология прекрасно чувствует себя и в компьютерную эру, оставаясь источником вдохновения для писателей и композиторов. Так что же такое мифы и как их можно классифицировать? Кем были нибелунги, чем занимались друиды, как звали музу астрономии и сколько пород у мифических китайских драконов? Разобраться в этих и многих других сложных на первый взгляд вопросах поможет наша книга.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мифология. Для тех, кто хочет все успеть предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Родом из сказки. Что такое миф? Определение мифологического мировоззрения и классификация мифов

Поверьте, дети прекрасно понимают, что единорогов нет. Но они так же прекрасно понимают, что книги про единорогов — конечно, если речь идет о хороших книгах — это правдивые книги.

Мы живем в мире, который невозможно представить себе без книги. Раз возникнув, она — в самых разных формах: папируса, глиняных табличек, рукописных пергаментов, печатная или электронная — навек стала нашей спутницей и верной хранительницей информации.

Но, однако же, когда-то мир существовал и без письменности, и без книги. По меркам существования Земли — с тех пор прошли мгновения, но по меркам человеческой цивилизации — время это уже весьма отдаленное. Как же так, спросите вы? Как люди передавали знания, опыт, как сохраняли обычаи, традиции и память?

Ответ прост: наши предки хранили все это в преданиях и легендах.

Почитай мне сказку на ночь

«История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой»

На определенной стадии развития практически у всех народов мира существовали мифологические представления об окружающем мире. Об этом говорят исследования ученых в самых разных областях науки: истории, антропологии, религиоведения.

Где бы ни жили люди: в Европе или Африке, Америке или Азии, Австралии или Океании — везде рано или поздно складывалась примерно одна и та же система мировоззрения, позже получившая название мифологической.

Но правильно ли мы понимаем само слово «миф»?

Собственно, само по себе оно греческого происхождения и обозначает не что иное, как «предание» или «сказание». Но между мифом и сказкой существует весьма существенная разница. Все ли понимают это?

Геракл Фарнезе. Мрамор. Римская работа эпохи империи с оригинала 2-й половины IV в. до н. э. Неаполь, Национальный археологический музей

В детстве родители читают детям сказки. Сначала это крошечные «зарисовки» для малышей, потом рассказы для детей постарше, потом большие истории — про дружбу, верность и подвиги. Потом приходит черед античных мифов. Но когда же сказки перестают быть просто увлекательными рассказами о богах и героях древности, рассказами, за которыми вроде бы нет ничего, кроме яркой фантазии их авторов?

«Мифология — совокупность первоначальных верований народа о его происхождении, древнейшей истории, героях, богах и пр., в отличие от достоверных сведений, выдуманных впоследствии»

Для некоторых людей — никогда. Не все хотят, да и не все нуждаются в том, чтобы понять, что стоит за прекрасной, но совершенно не связанной с жизнью сказкой. Однако огромное большинство из нас в детстве все-таки ассоциирует себя с героями ушедших времен, а значит, должно понимать, что такое миф.

С точки зрения ученых, мифология — это, прежде всего, особая форма сознания общества. Это способ смотреть на мир и воспринимать его так, как современный человек уже не способен. Все дело в том, что человек древности воспринимал себя буквально единым целым как с природой, так и с коллективом, в которых он жил.

Это универсальный мифопоэтический символ. Во многих мифологиях мира имеется упоминание о вселенском яйце, из которого рождается мир или верховное божество, создающее мир. Иногда это яйцо золотое — как символ солнца. О рождении демиурга — божественного Фанеса — из плавающего в море яйца повествует орфический миф. В финском мифе утка сносит яйцо, из которого возникает Вселенная, на холм посреди океана

Что это означало на практике? Всего лишь то, что мышление древних людей одушевляло весь мир: ветер, деревья, дождь и камни были такими же живыми и обладали такой же способностью мыслить и чувствовать, как и сам человек. Эта глубочайшая взаимосвязь способствовала слиянию логического и эмоционального мышления, выводя единственный непреложный закон древних: мир относится к тебе так, как ты относишься к каждой части этого мира.

Итак, миф — это предание, передающее представление людей о мире, его происхождении, богах, героях и самих людях.

Вместе или порознь?

Конечно, в таком взгляде на мир, с нашей, современной точки зрения, присутствовала большая доля наивности. И потому ничего удивительного не было в метафоричности — или переносе — восприятия человеком всего того, что его окружало. Иначе откуда же было взяться древнегреческим кентаврам, «помеси человека и лошади», или крылатому псу Симарглу из восточнославянских религий? Иначе почему боги древних так человечны и в своих родоплеменных отношениях, и даже в построении семейных связей?

Одним из главных признаков мифологического сознания как раз и является синкретизм. Говоря простыми словами, это соединение всех видов знаний, которыми обладал человек, в единое целое.

«Мифология — это то, во что верят взрослые, фольклор — то, что рассказывают детям, а религия — то и другое»

Людям современности, привыкшим к тому, что наука, религия, искусство не только существуют совершенно отдельно, но и подразделяются на множество внутренних течений, трудно это представить, но наши предки при помощи мифа объясняли все существующие на свете явления: как и почему возник мир, откуда взялись звери и растения, почему идет дождь и почему качаются деревья…

Мифологическое сознание объединяло в себе абсолютно все. Самые зачатки религии, различные формы примитивного тогда еще искусства, знания, которые мы сейчас назвали бы научными, — и те передавались последующим поколениям в виде мифов как коллективный опыт предков. Кроме того, именно мифы создавали и поддерживали систему этических ценностей и норм поведения, принятых в общине, и принимались на веру, не требуя обдумывания и критического восприятия.

«Миф — это религия, в которую никто уже больше не верит»

Еще одной особенностью мифологического сознания является сближение и даже мысленное объединение вещи и называющего ее слова. Для человека, мыслящего категориями мифологическими, вполне естественным является сближение совершенно различных предметов и явлений по внешним качествам: так, к примеру, молнию с древности ассоциировали со стрелой. Людям, существовавшим в синкретичном мире, где все происходит из всего и во все перетекает, достаточно было такого внешнего сходства, чтобы назвать его тождеством.

Пройдет много-много веков, и такой подход люди назовут красивым словом «символизм». Любой предмет или явление, не теряя своей сущности и предназначения, может стать знаком любого другого предмета или явления, то есть заменить их как символ.

«Каждый миф есть одна из версий правды»

Не стоит путать символизм как отдельное литературное направление, получившее развитие на рубеже XIX–XX вв., с символизмом мифологическим. Но мы можем встретить в современной литературе множество его примеров: дождь — как слезы неба, буря — как дыхание ветра, огонь — как отражение солнца… Подумайте, а ведь не так уж мало сохранилось в нашем сознании от того, древнего, восприятия мира как сказки!

«Миф — не вымысел, а концентрированная правда»

Что, откуда и почему?

Случись вам задать такие вопросы людям, мыслящим мифологически, и вы были бы сильно удивлены ответами. Дело в том, что в мифах в полной мере отражается тождественность, то есть совпадение генезиса и сущности предмета или явления. Говоря проще, причинно-следственные связи в мифе подменяются прецедентом.

На вопросы «что, откуда, почему?» миф отвечает: так было от начала времен. И почти никогда вы не встретите там иных объяснений. Зачем они?

Мифологический мир возникает во время изначальное, первое, некое «правремя», до которого не существовало ничего конкретного, и все что угодно могло возникнуть как угодно, потому что это был момент первотворения.

Спутники планеты Юпитер называют в честь мифологических персонажей, связанных с богом Юпитером (и ли Зевсом), причем самые крупные спутники носят имена его возлюбленных. Согласно мифам, Зевс окутывал себя облаками, чтобы скрыть прелюбодеяния, однако его жена Гера (она же Юнона в римской мифологии) все равно видела их с Олимпа. Подразумевая этот сюжет, НАСА в 2011 году отправило к Юпитеру автоматическую исследовательскую станцию «Юнона»

Почему же при кажущейся невозможной запутанности, слиянии самых, казалось бы, несопоставимых частей, отсутствии ответов на простейшие — для нас — вопросы мифологическое сознание сослужило человечеству колоссальную службу?

Основным назначением мифа, главной его целью и ценностью было создание модели, некоего примера, в соответствии с которым человек мог и должен был строить всю свою жизнь.

Изначальное время, первовещи, первопричины, первопредки — все становилось образцом. Время мифа, мифических богов и героев — это магическая основа существования человеческого рода. И пока соблюдается установленный порядок вещей, или ритуал, мир будет прочен и стабилен.

Ритуал вообще играл — и продолжает играть даже в современном мире — огромное значение. Регулярное повторение ритуалов является определенной инсценировкой мифа, и для человека древности это не только изображение, но и постоянное возрождение, подпитка магической силы мира.

«Мифы — это коллективные сновидения, а сновидения — индивидуальные мифы»

Тотем — в некоторых примитивных верованиях: животное (иногда растение или предмет), являющееся предметом культа и считающееся обычно родоначальником племени

И можно сказать, что очень многие мифы — это одна сторона медали, а ее оборотной стороной является ритуал. Миф и ритуал — это теория и практика жизни древних людей.

Тысячи слов — и все об одном

Как уже было сказано, мифология говорит с человеком об окружающем его мире. Но ни для кого не секрет, сколь разнообразны и многочисленны мифы народов мира. Однако они все-таки поддаются определенной классификации. Отдельные, хорошо просматривающиеся черты и общие мотивы позволяют условно разбить мифы на группы.

«Миф, в который верят, постепенно становится правдой»

Мифы о животных. Являются одной из самых древних и многочисленных групп. Они включают в себя рассказы не только о животных-покровителях, или тотемных животных, становившихся основателями рода, но и о превращении людей в животных и наоборот, то есть об оборотничестве, как, например, древнегреческая легенда об Арахне или славянские сказания о князе-оборотне Волхе Всеславьевиче.

(Ричард Палмер Блакмур)

Астральные мифы дают представление о том, как появились звезды и планеты. Иногда среди них выделяют солярные и лунарные мифы, соответственно о Солнце и Луне.

Ядром любой мифологической системы является группа космогонических мифов, повествующих о космогонии, то есть происхождении всего космоса.

«Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов»

Далее можно выделить теогонию и антропогонию — мифы о происхождении богов и человека. Достаточно большое место в любой мифологии занимают календарные мифы — о постоянном повторении явлений в природе, и эсхатологические мифы, те, что рассказывают о конце времен, о том, как и почему прекратит существование наш мир.

«Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок»

Большое значение имеют и мифы культовые, часто связанные с определенным богом и местом, героические — знакомящие нас с героями древности, а также группа мифов, в которых рассказывается о культурных благах, данных людям, как правило богами или героями.

Конечно, это деление условно, но дает нам возможность постепенно научиться ориентироваться в огромном многообразии мифологической вселенной.

Источник