с чем защитники иконопочитания сравнивали икону
Иконоборчество: почему возникло и почему проиграло
Приблизительное время чтения: 4 мин.
Сегодня для нас слово «икона» имеет преимущественно сакральное значение. Так называют написанное в соответствии с церковными канонами и освященное живописное изображение Пресвятой Троицы, Господа Иисуса Христа, Божией Матери, ангелов и святых, а также священных событий.
Между тем в древнегреческом языке слово ἡ εἰκών (eikōn), от которого и происходит русская «икона», не обозначало священных предметов. На русский оно переводится как «образ», «изображение», «подобие», «сравнение».
Так называли любые картины или художественные изображения, например, даже извания. Это древнегреческое слово является однокоренным с глаголом ἔοικα (eoika) – «быть похожим», «походить», «подобать», «приличествовать». В Византии после принятия христанства древнегреческое ἡ εἰκών трансформировалось в слово ἡ εἰκόνα (ikona), которое и стало обозначать уже собственно церковные священные изображения, т.е., иконы.
Вообще образы Христа, Богородицы, святых и священных событий появляются в христианстве во втором веке. Уже к IV веку стены многих храмов были расписаны живописными изображениями.
Однако, как известно, почитание икон в Церкви укоренялось не просто. В VIII-IX веках в Византии большое распространение получила ересь иконоборчества – ἡ εἰκονομαχία (ikonomahia).
Ее приверженцы, среди которых были некоторые византийские императоры и даже патриархи, считали, что поклонение иконам нарушает вторую заповедь Моисея «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им…» (Исх. 20: 4,5).
Надо сказать, что отчасти ересь иконоборчества возникла как ответная реакция на крайности народного почитания икон, которое к тому времени отчасти начало впадать в суеверия. То есть, как и многие другие ереси, она представляла собой совершенно неправильный выход из сложившейся к тому времени неправильной ситуации. Тогда, например, получили распространение обычаи брать иконы в восприемники детям, примешивать краску с икон в евхаристическое вино, и т.д.
Иконоборцы свою борьбу с иконами аргументировали тем, что нельзя поклоняться «рукотворным вещам». В ходе же богословских споров на эти темы защитниками иконопочитания было сформулировано, что иконам следует поклоняться и к ним прикладываться, но не служить им, потому что служение приличествует только Богу: «Поклоняться можно и не Богу, потому что поклонение есть выражение почтения, служить же нельзя никому, кроме Бога».
Также поклоняются Кресту и Евангелию, и прочим святыням, но не служат им. Икона – это образ Первообраза, и «честь, воздаваемая образу, восходит к Первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней».
Интересно, что в ереси иконоборчества сошлись крайности – крайний спиритуализм и приземленные мирские интересы. С одной стороны, как говорили иконоборцы, Божество полностью неизобразимо, и Его нельзя «оскорблять бессловесным и мертвым веществом». С другой стороны, ересь иконоборчества получила поддержку и по государственно-политическим, мирским соображениям в ситуации борьбы византийских императоров с монашеством. Монахи никак не хотели отступать от иконопочитания, императоры же Лев III Исавр (717–741) и Константин V Копроним (718–775) cчитали, что монастыри отвлекают на себя слишком много материальных ресурсов и людей, которые могли бы пригодиться империи в ее многочисленных войнах с варварами.
И такого ожесточения в борьбе с иконами, возможно, не было бы, если бы вопрос о них не оказался связан с материальными и государственными интересами. Императоры-иконоборцы, борясь с монашеством, попутно ожесточались и на иконы. Кстати, настоящим оплотом иконоборцев в борьбе с «иконопоклонниками» была византийская армия и военные.
Однако ожесточенная борьба с иконами, которая во многом велась ради секуляризации общественной жизни и культуры, ради мирских интересов, приводила к значительному обеднению культуры. Уничтожались иконы, которые были выдающимися художественными произведениями, а стены церквей расписывались арабесками и виньетками из птиц и растений, художественная ценность которых была неизмеримо ниже.
А.В. Карташев в «Истории Вселенских соборов» пишет о «ханжеском и фальшивом аргументе иконоборцев», который призывает «бросить всякое знание и художество, дарованное Богом ради славы Его». Иконоборцы отвергали «в принципе и всякое знание, и всякое богословие, и всякую мысль и слово человеческое, как орудия выражения догматов. Это было не только лицемерное напускное варварство, но и просто дуализм, отвергающий святость всего материального. VII Вселенский собор православно восстает против этой скрытой ереси монофизитства и дуализма и защищает вместе с искусством и “всякое знание и художество, как дарованные Богом ради славы Его”. Просветительский либерализм иконоборцев таким образом оказывается мракобесием, а богословие VII собора – благословением науки и культуры, самым глубоким и непререкаемым».
В 754 году был проведен иконоборческий собор, который осудил почитание икон. Также этот собор анафематствовал константинопольского патриарха Германа и преподобного Иоанна Дамаскина, которые были убежденными сторонниками иконопочитания. Хотя собор претендовал на статус вселенского, позже его решения были отвергнуты Церковью.
Состоявшийся в 787 году Седьмой Вселенский Собор утвердил догмат иконопочитания. А в 843 году состоялся еще один церковный собор, который подтвердил все определения VII Вселенского собора и установил чин провозглашения вечной памяти ревнителям Православия и анафематствования еретиков. Этот чин до сих пор совершается в нашей Церкви в Неделю Торжества Православия (первое воскресенье Великого Поста).
Фото на заставке: Кахрие-джами, Церковь Христа Спасителя в Полях из ансамбля монастыря в Хоре, Стамбул; Базурин Никита.
Иконопочитание
Иконопочита́ние – чествование и почитание святых православных икон, осуществляемое в соответствии с догматическим учением, литургическими и каноническими нормами Вселенской Православной Церкви (Догмат 367 св. отцов VII Вселенского собора).
Греческое слово икона переводится как «образ». Икону называют «живописным Евангелием» (т.к. она описывает в красках то, что Св. Писание описывает словами), «бессловесной проповедью», «богословием в красках» (см. Символика икон), «окном в невидимый мир».
Чествование поклонение иконам относится не к самому материалу иконы (не к дереву и краскам), а к личности того, кто изображён на иконе. Основной тезис иконопочитания: «Честь, воздаваемая образу, переходит на Первообраз».
Иконоборчество ставит под сомнение основной догмат христианства – учение о Боговоплощении, т. е. фактически представляет собой разновидность докетизма (отрицание реальности Боговоплощения).
Не нарушает ли практика иконопочитания 2‑ю заповедь Ветхого Завета?
Вторая Заповедь Ветхого Завета звучит так: “Не сотвори себе кумира и никакого изображения; не поклоняйся им и не служи им”. Эта заповедь направлена против идолопоклонства, а не иконопочитания, и её следует воспринимать в контексте, а не отрыве от 1‑й Заповеди “Я есть Господь Бог твой, и нет других богов, кроме Меня”.
Немного истории. Ветхозаветный богоизбранный народ, которому первоначально были даны эти заповеди, являлся хранителем веры в единого Бога. Он был со всех сторон окружен языческими народами и племенами. Чтобы предупредить евреев о том, чтобы ни в коем случае не перенимали языческие верования в идолов (почитание животных, обожествление материальных объектов), Бог устанавливает эту заповедь.
Можно вспомнить значение слова «кумир» – это скульптурное изображение языческого божества. Для нас это слово стало иметь более широкий смысл – предмет обожания.
Эта заповедь была дана в Ветхом Завете в противовес языческим идолам и подчёркивала, что Бог неописуем, неизобразим. Мы же живём уже во времена Нового Завета, когда Боговоплощение открыло возможность иконопочитания. Бог стал человеком (вочеловечился) и это позволяет нам его изображать в образе человека.
Можно ли быть православным, но не почитать иконы?
Отказ от иконопочитания не так безобиден для христианского мировоззрения, как это может показаться на первый взгляд.
Во-первых это отказ от Символа веры в части веры в единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Противопоставление себя всей Церкви, почитающей иконы – явный признак гордости.
Во-вторых, это искажённое, еретическое толкование Священного Писания, противопоставление Ветхого Завета Новому, отрицание их преемственности.
В‑третьих, это непонимание догматического учения Церкви.
В‑четвёртых, отрицая иконопочитание, противники священных изображений отсекают от себя и источник Божественного Откровения, и средство молитвенного общения.
Что является основанием догмата об иконопочитании?
Догмат иконопочитания сформулирован так: взирая на образ (икону), умом восходим к первообразу (Богу-Троице), к личности Христа, Богородицы и святого (в т.ч. ангела).
Догмат иконопочитания имеет своим основанием догмат о Боговоплощении и является его богословским развитием. «Бога не видел никто никогда. Единородный Сын, сущий в недре Отчем Он явил» ( Ин.1:18 ); явил образ – икону Бога. Таким образом, чрез воплощение Бога Слово – Иисус Христос, будучи сиянием славы и образом Ипостаси Его (Отца) ( Евр.4:3 ), являет миру в Божестве Своем и Образ Отчий, и славу Его ( Ин.1:14-15 ). В другом случае, на просьбу апостола Филиппа: «Господи, покажи нам Отца», Господь отвечает: «Сколько времени Я с вами и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца» ( Ин.14:8-9 ). Так же при исцелении слепорожденного Господь на вопрос последнего: «А кто Он (Сын Божий), Господи, чтобы мне веровать в него?» – сказал ему: «И видел ты Его и Он говорит с тобою» ( Ин.9:36-37 ). Поэтому как в «недре Отчем», так и по воплощении Сын – Господь наш Иисус Христос – Единосущен Отцу, и подобно тому, как сын является естественным образом отца, так живой, естественный и неизменный образ невидимого Бога есть Сын – Иисус Христос, – носящий в Себе всего Бога Отца, во всем подобный Ему (Отцу), кроме нерожденности и отечества, свойственных Отцу. Таким образом, эта раскрывшаяся в Новом Завете истина – Боговоплощение – лежит в основе христианского изобразительного искусства, то есть иконографии. «В древности Бог, – пишет преподобный Иоанн Дамаскин, – бестелесный и не имеющий вида никогда не изображался. Теперь же, когда Бог явился во плоти и с человеки поживе, изображаю видимое Бога». Вочеловечение Христа не только «легализовало», сделало возможным изображение горнего мира, но в силу невероятного Откровения Божия в Сыне преобразило богопознание, выстроило и организовало собой новое понимание мироустройства, преобразило сам взгляд человека на мир, на себя самого, на свою деятельность в мире, как линза, собрало все и вся в единый христологический фокус.
Что значит почитать образ Божий?
Истинным почитателям и творцам икон очевидно: иконописание не заключается в портретировании, в иллюстрировании. Иконопочитание не сводится к лобызанию икон, каждению им, возжиганию свечей, затепливанию лампад перед ними. Почитать образ Божий в духе и истине ( Ин.4:24 ) означает для всех христиан – стремиться воссоздавать Его в самих себе и в мире, возвращая мир Богу, обоживая его. Главной же святыней в мире Божием является человек. В этом смысле всем христианам надлежит быть творцами – иконописцами и реставраторами образа Божия. По мысли Святых Отцов, «каждый из нас есть иконописец собственной жизни». И становится понятной связь заповеди о любви к Богу и к ближнему с почитанием образа Божия, явленного в человеке, то есть с любовью к Нему. Истинными иконописцами, творцами Церковь и называет поэтому не художников, а Святых Отцов, исполнивших эти заповеди, явивших нам образ Божий в самих себе. Ответственность церковных художников при иконописании состоит в том, чтобы быть верными Преданию, то есть воссоздавать в самих себе образ Божий, шествуя святоотеческим путем, и, как следствие, дать Церкви и миру возможность созерцать то, что сами увидели. Это значит – точно явить образ Божий на иконах во всей полноте, данной художнику в Предании, частью которого является иконописное наследие.
Какова связь между Евхаристией и иконопочитанием?
Центром, сердцевиной служения Церкви является Литургия в ее евхаристическом – благодарственном и жертвенном – понимании. Все в Церкви связано с Евхаристией и находит в ней свое начало. Какова же сущностная связь между Евхаристией и иконопочитанием? В Евхаристии мы благодарим Господа, принося Ему в жертву все, что можем, из своего «я», то есть, возможно, более полно смиряемся, умаляем себя для освобождения от себя. И принимаем Святые Дары, Источник истинной жизни – Тело и Кровь Христовы. Но не погребаем ли мы их? Происходит ли в нас Воскресение Христово, о котором говорят и чинопоследование Литургии, и подготовительные и благодарственные молитвы, произносимые каждым причастником? Чтобы чаемое воскресение мертвых произошло в действительности, этот дар и подвиг Причащения должны иметь своим следствием и находить конкретное выражение в даре и подвиге раскрытия нами в себе образа Божия, в обожении – возвращении своей иконности. Для этого даруется человеку свобода крестоношения – жизни по замыслу Божию. Для исполнения божественного замысла жизни, этого страшного дара и подвига обретения иконности, и даются нам Святые Дары в таинстве Евхаристии. Проявляя их в своей жизни, то есть вновь благодаря Бога и принося Ему в жертву свою жизнь, мы являем свое иконопочитание как почитание Первообраза Бога (что и заповедано нам – честь бо образа на Первообразное восходит). Почитая же Первообраз – приобщаемся, воссоздаем, храним Его в себе и отображаем Его в мире Божием. И если в иконопочитании мы реально поклоняемся Христу, то в Таинстве Евхаристии мы принимаем Христа как реальную снедь. При этом жизненно важно исключить сознание натуралистичности происходящего и выявить реальность приобщения человека Богу силой и наитием Духа Святаго. Таким образом, икона есть видимое соответствие реальности прославленного Тела Христова – Евхаристии. Это соответствие иконы нашему основному таинству и выделяет ее из всякого другого художественного творчества. То, чем Святые Дары являются реально, но таинственно, – образ показывает наглядно.
К кому обращены иконы?
Икона обращена прежде всего к Церкви, к ее литургической, молитвенной жизни. Но она, будучи одновременно тайной и христианским Откровением, несет свое служение и для мира. В наши дни нередко говорят о необходимости для Православной Церкви ее евангельского благовестия всему миру. Своим явлением миру икона сама есть свидетельство, сама есть православная миссия. А потому везде, где нет сознательного попрания святыни, где люди поклоняются Единому Истинному Богу или хотя бы только стремятся к истинному поклонению Ему, ищут Его, там везде следует приветствовать появление православных икон как свидетелей Истины.
Тест: Иконопочитание
Святость, как одно из свойств Божиих (Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! ( Ис. 6:3 ) отражается и в угодниках Божиих и в физических предметах. Поэтому почитание святых людей, священных предметов и изображений, а также собственное стремление к подлинному Богообщению и преображению – явления одного порядка.
Будьте передо Мною святы, ибо Я свят Господь… ( Лев. 20:26 )
По тому, как относятся члены семьи к иконе, перед которой возносили молитвы ко Господу их прадедушки и прабабушки, можно судить и о степени воцерковления людей, и о их благочестии.
Но бережное и благоговейное отношение к иконе у православного христианина не должно перерастать в недопустимые формы поклонения. Воспитывать правильное почитание священных изображений нужно с самого раннего возраста. Всегда необходимо помнить о том, что икона это изображение, священное, но все же только изображение. И нельзя путать такие понятия как образ – само изображение, и первообраз – тот, кто изображен.
С.В. Алексеев
Защитники иконопочитания сравнивали икону со Священным Писанием. Икону называют «живописным Евангелием», так как она описывает в красках то, что Св. Писание описывает словами.
Помещать сделанные при земной жизни фотографии святых в домашний иконостас, а также возносить перед ними молитву канонически неправильно.
Фотографии передают изображение человека в процессе его восхождения к горним высотам духа; икона же, благодаря своему особому образно-символическому языку, являет угодника Божия в состоянии прославленном.
С.В. Алексеев
Ересь иконоборчества получила особое распространение в VIII в., при императоре Льве Исавре. Иконоборцы считали, что иконопочитание сродни идолопоклонству. Нужно сказать, что в то время отношение многих верующих к православным иконам носило суеверный характер (нередко люди считали священной даже краску с икон), что давало еретикам дополнительный повод для борьбы с иконопочитанием. Для того, чтобы осудить эту пагубную ересь и утвердить иконопочитание, был созван VII Вселенский Собор.
Первое воскресенье Великого поста именуется неделей “Торжества Православия”. Праздник Торжества Православия возник в 843 г. в связи с окончательной победой над ересью иконоборчества (осужденного еще на VII Вселенском соборе в 787 г.), но содержание его гораздо шире.
Одним из распространенных изображений Спасителя, наряду с изображением рыбы, было изображение агнца.
Агнец же, как и рыба, впрямую отображает Христа, который в Евангелии назван Агнцем Божиим, «который берёт на Себя грех мира» ( Ин.1:29 ).
Среди священных изображений первых веков, находимых в римских катакомбах, которые не впрямую символизируют Спасителя, а изображают саму идею Спасения, можно выделить следующие: якорь — образ христианской надежды (и сейчас устанавливают на куполах восьмиконечный крест под которым полукруг); феникс, умирающая и воскресающая птица, — образ всеобщего воскресения; символом воскресения является и петух, который своим криком пробуждает от сна; павлин — символ бессмертия, так как по древним повериям его мясо не подвержено гниению; виноградная лоза — указание на Церковь, ведомую Христом ( Ин.15:5 ).
С.В. Алексеев
В “Энциклопедии православной святости” говорится: “В православной иконографии архангел Гавриил изображается с оливковой ветвью в руках — символом примирения Бога и творения (в сцене Благовещения на царских вратах); иногда с фонарем, внутри которого горит свеча, в правой руке и с зеркалом из ясписа, в левой (символы сокрытых до времен исполнения судеб Божих, которые постигаются теми, кто смотрится в зерцало слова Божия и своей совести)”.
“В старое время на Руси в благочестивых древнерусских семьях довольно излюбленным чтением были сборники аскетических поучений, главным образом составленные под руководством свято-отеческих творений, — известные под именем “Диоптра или Зерцала о презрении сует мирских”… “так в 1651г. был напечатан труд, в котором были собраны поучения и наставления афонских старцев “Диоптра, сиречь зерцало”.
Наставления эти очень поучительны: “Если обратишь зеркало к небу, то увидишь в нем небо; если же повернешь его к земле, увидишь в нем отражение земли. Так и душа твоя, подобно зеркалу, будет иметь отражение того, к чему ты прилепился столь сильно, что в зависимости от него будешь полагать всякое твое благо или зло”;
“Зеркало самое лучшее и светлое от дыхания человеческого затмевается: так и, кто сообщается с людьми развращенными, хотя бы был наидобродетельнейшим, развратится”.
О молитве: “Умное делание. О молитве Иисусовой” — Святой Григорий Палама: “… терпеливо творя молитву, срастворившуюся неизъяснимо Сущему выше ума и чувства Свету, мы видим в себе, как в зеркале, Бога, очистившим сердце священным безмолвием”;
Иоанн Лествичник: “Молитва… есть… зеркало духовного возрастания”.
Архиепископ Иоанн Шаховской пишет, что “… лицо доброго человека светится, как зеркало, отражающее внутренний мир правды Божией”.
Св. Максим Исповедник: “Бога знаем не по существу Его, но по великолепию творений Его, и Его о них промыслу. В них, как в зеркале, видим мы беспредельную Его благость, премудрость и силу”.
Иконоборцы и иконопочитание
Лектор: Татьяна Черникова, доктор исторических наук
Мы можем предполагать, что с III — IV веков иконы появляются в Византии и вообще в Римской империи, которая еще, слава Богу, существует до 476 года в качестве Западной и Восточной Римской империи. Появляются иконы, и появляется спор о том, возможно ли изображать Бога, апостолов, святых на досках, с помощью мозаик?
Главная позиция иконоборцев сводилась к тому, что чрезмерное почитание иконы равно идолопоклонству. А поскольку Ветхий Завет запрещал изображение человека и других существ, то традиция, идущая от Палестины, Сирии — восточных районов Византии, собрала довольно много своих сторонников. Мы знаем, что в городе Эльвире в 306 году впервые был наложен запрет на писание икон и вообще их почитание.
Дальше эта волна иконоборчества прокатилась по всему христианскому миру, причем захватила как западную часть Римской империи, так и восточную — арамейскую. На греческом языке Римская империя — собственно Ромейская империя. Слово «Византия» — это изобретение историков, сами жители этой страны так себя никогда не называли.
Если касаться иконоборчества на Западе, то мы знаем, что в VI веке марсельский епископ запретил использование икон в богослужениях, хотя можно было держать их дома. В 726 и 730 годах Лев III, папа Римский, то есть глава западного направления в христианской Церкви, — напомню, что в VIII веке Церковь была еще единой, хотя уже сформировались две ее части: восточная — Греческая и западная — Римская — издал эдикты, запрещающие не только использовать иконы в богослужении, но и держать их дома, и иконы, в общем-то, уничтожались.
Иконоборчество в какой-то момент победило и в Восточной Римской империи, Арамейской империи, где, вообще-то, наместником Бога на земле почитался именно сам император, поэтому его позиция была очень важна. И вот в 30-е годы VIII века на престол будущей Византии вступают именно императоры-иконоборцы. Первым таким императором был Лев Исавр, его дело продолжили его сын Константин и внук, которого тоже звали Лев, но вторым его именем было — Хозар. В этот момент Собор, собранный в 754 году для Восточной христианской Церкви, запрещает поклонение иконам, приравнивает их к идолопоклонству и везде начинается уничтожение икон. Собственно, поэтому до нас практически не дошло древних икон, кроме некоторых икон VI — VII веков, хранящихся в монастыре святой Екатерины на Синае.
Однако большинство христиан оказались не евреями, не восточными жителями, а все-таки греками, римлянами, европейцами, для которых способ выражения через изображение идеи сюжета был очень важен. Поэтому они не сдавались и даже в период пика иконоборчества иконы все равно писались, прятались. И в итоге после смерти Льва Хозара его супруга императрица Ирина, ставшая правительницей империи, решает повернуть колесо истории вспять и прийти к тому, чтобы икона вновь вошла в жизнь христианина, богослужение. Она стала готовить новый Собор, причем со статусом Вселенского, а на Вселенском Соборе присутствуют не только восточные патриархи и иерархи, но и представители Западной Церкви.
Этот Собор состоялся в 787 году и носит название Седьмого Вселенского, или Второго Никейского Собора. Причем собрать его пытались дважды.
Сначала это был новый император Тарасий, который, кстати, был секретарем императрицы Ирины и сторонником иконопочитания. Однако он был очень авторитетным человеком среди христиан, его убедили принять духовный чин, и он правил 22 года и стал знаменитым императором, восстановившим культ почитания икон в Церкви.
Первый раз Собор попытались собрать в Константинополе в 786 году. В зал, где сидели епископы — было их 367 человек, большинство восточные, а также приехали легаты папы Римского — ворвался гарнизон, состоящий из выходцев с восточных районов Арамейской империи, которые были иконоборцами. Они сказали, что если сюда внесут идолов и отменят эдикты императора Константина, отца Льва Хозара, то прольется кровь. И епископы так дипломатично решили разойтись, а Ирина приняла чисто политическое решение: шла война с арабами, поэтому весь константинопольский гарнизон был направлен в Малую Азию воевать с арабами, но там его щедро наградили и распустили. А новый же гарнизон был набран в основном из людей из западных районов: Фракии и Греции, где многие люди относились к иконам или нейтрально, или вообще были сторонниками иконопочитания.
И Седьмой Собор 787 года состоялся и принял решение о возвращении икон. При этом долго спорили, какой им придать статус, и решили, что придадут, так сказать, напоминательный статус: сама по себе икона есть воспоминание об архетипах, священных персонажах, которая просто помогает восстановить какую-то духовную связь с Богом, со святыми, помогает в молитве. Именно в таком контексте и были восстановлены иконы как часть культа христианской Церкви. Правда, иконоборцы сдались не сразу. Фактически окончательный их разгром — признание иконоборческого течения еретическим — случился только в 843 году, то есть почти в середине IX века.
С этого момента иконы прочно заняли свое место в рамках Западной и Восточной христианской Церкви. Правда, опять-таки стоит отметить, что иконопоклонство отвергается обеими Церквями. Иконы надо почитать, а не поклоняться им, потому что поклоняться надо Богу.
В 1054 году произошла великая схизма — окончательный раскол Церквей, продолжающийся до сих пор, когда папа и патриарх обоюдно наложили друг на друга анафему. И появилась Католическая Церковь, что означает Всемирная Церковь, потому что Римская Церковь гордилась как раз тем, что у нее больше покрытие в Европе христианских приходов. Но в ответ Восточная Церковь естественно сказала: «Зато мы ортодоксы», то есть правильная Церковь, истинная Церковь: мы не меняли догматов, принятых на Первом Никейском Соборе. Это слово «ортодокс» в старославянском и русском языке было переведено как «православный» — Православная Церковь. И в рамках православия чин почитания икон был очень серьезный.