рефлексы головного мозга основной труд и м сеченова
Рефлексы головного мозга основной труд и м сеченова
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Рефлексы головного мозга[1]
Вам, конечно, случалось, любезный читатель, присутствовать при спорах о сущности души или ее зависимости от тела. Спорят обыкновенно или молодой человек с стариком, если оба натуралисты, или юность с юностью, если один занимается больше материей, другой духом. Во всяком случае спор выходит истинно жарким лишь тогда, когда бойцы немного дилетанты в спорном вопросе. В этом случае кто-нибудь из них, наверное, мастер обобщать вещи необобщимые (ведь это главный характер дилетанта), и тогда слушающая публика угощается обыкновенно спектаклем вроде летних фейерверков на петербургских островах. Громкие фразы, широкие взгляды, светлые мысли трещат и сыплются, что твои ракеты. У иного из слушателей, молодого, робкого энтузиаста, во время спора не раз пробежит мороз по коже; другой слушает, притаив дыхание; третий сидит весь в поту. Но вот спектакль кончается. К небу летят страшные столбы огня, лопаются, гаснут… и на душе остается лишь смутное воспоминание о светлых призраках. Такова обыкновенно судьба всех частных споров между дилетантами. Они волнуют на время воображение слушателей, но никого не убеждают. Дело другого рода, если вкус к этой диалектической гимнастике распространяется в обществе. Там боец с некоторым авторитетом легко делается кумиром. Его мнения возводятся в догму, и, смотришь, они уже проскользнули в литературу. Всякий, следящий лет десяток за умственным движением в России, бывал, конечно, свидетелем таких примеров, и всякий заметил, без сомнения, что в делах этого рода наше общество отличается большою подвижностью.
Есть люди, которым последнее свойство нашего общества сильно не нравится. В этих колебаниях общественного мнения они видят обыкновенно хаотическое брожение неустановившейся мысли, их пугает неизвестность того, что может дать такое брожение; наконец, по их мнению, общество отвлекается от дела, гоняясь за призраками. Господа эти с своей точки зрения, конечно, правы. Было бы, без сомнения, лучше, если бы общество, оставаясь всегда скромным, тихим, благопристойным, шло неуклончиво к непосредственно достигаемым и полезным целям и не сбивалось бы с прямой дороги. К сожалению, в жизни, как в науке, всякая почти цель достигается окольными путями и прямая дорога к ней делается ясною для ума лишь тогда, когда цель уже достигнута. Господа эти забывают, кроме того, что бывали случаи, когда из положительно дикого брожения умов выходила со временем истина. Пусть они вспомнят, например, к чему привела человечество средневековая мысль, лежавшая в основе алхимии. Страшно подумать, что сталось бы с этим человечеством, если бы строгим средневековым опекунам общественной мысли удалось пережечь и перетопить, как колдунов, как вредных членов общества, всех этих страстных тружеников над безобразною мыслью, которые бессознательно строили химию и медицину. Да, кому дорога истина вообще, т. е. не только в настоящем, но и в будущем, тот не станет нагло ругаться над мыслью, проникшей в общество, какой бы странной она ему ни казалась.
Имея в виду этих бескорыстных искателей будущих истин, я решаюсь пустить в общество несколько мыслей относительно психической деятельности головного мозга, мыслей, которые еще никогда не были высказаны в физиологической литературе по этому предмету.
Дело вот в чем. Психическая деятельность человека выражается, как известно, внешними признаками, и обыкновенно все люди, и простые, и ученые, и натуралисты, и люди, занимающиеся духом, судят о первой по последним, т. е. по внешним признакам. А между тем законы внешних проявлений психической деятельности еще крайне мало разработаны даже физиологами, на которых, как увидим далее, лежит эта обязанность. Об этих-то законах я и хочу вести речь.
Войдемте же, любезный читатель, в тот мир явлений, который родится из деятельности головного мозга. Говорят обыкновенно, что этот мир охватывает собою всю психическую жизнь, и вряд ли есть уже теперь люди, которые с большими или меньшими оговорками не принимали бы этой мысли за истину. Разница в воззрениях школ на предмет лишь та, что одни, принимая мозг за орган души, отделяют по сущности последнюю от первого; другие же говорят, что душа по своей сущности есть продукт деятельности мозга. Мы не философы и в критику этих различий входить не будем. Для нас, как для физиологов, достаточно и того, что мозг есть орган души, т. е. такой механизм, который, будучи приведен какими ни на есть причинами в движение, дает в окончательном результате тот ряд внешних явлений, которыми характеризуется психическая деятельность. Всякий знает, как громаден мир этих явлений. В нем заключено все то бесконечное разнообразие движений и звуков, на которые способен человек вообще. И всю эту массу фактов нужно обнять, ничего не упустить из виду? Конечно, потому что без этого условия изучение внешних проявлений психической деятельности было бы пустой тратой времени. Задача кажется на первый взгляд действительно невозможною, а на деле не так, и вот почему.
Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению – мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге – везде окончательным фактом является мышечное движение. Чтобы помочь читателю поскорее помириться с этой мыслью, я ему напомню рамку, созданную умом народов и в которую укладываются все вообще проявления Мозговой деятельности, рамка это – слово и дело. Под делом Народный ум разумеет, без сомнения, всякую внешнюю механическую деятельность человека, которая возможна лишь при посредстве мышц. А под словом уже вы, вследствие вашего развития, должны разуметь, любезный читатель, известное сочетание звуков, которые произведены в гортани и полости рта при посредстве опять тех же мышечных движений.
Итак, все внешние проявления мозговой деятельности действительно могут быть сведены на мышечное движение[2]. Вопрос чрез это крайне упрощается. В самом деле, миллиарды разнообразных, не имеющих, по-видимому, никакой родственной связи, явлений сводятся на деятельность нескольких десятков мышц (не нужно забывать, что большинство последних органов представляет пары, как по устройству, так и по действию; следовательно, достаточно знать действие одной мышцы, чтобы известна была деятельность ее пары). Кроме того, читателю становится разом понятно, что все без исключения качества внешних проявлений мозговой деятельности, которые мы характеризуем, например, словами: одушевленность, страстность, насмешка, печаль, радость и пр., суть не что иное, как результаты большего или меньшего укорочения какой-нибудь группы мышц – акта, как всем известно, чисто механического. С этим не может не согласиться даже самый заклятый спиритуалист. Да и может ли быть в самом деле иначе, если мы знаем, что рукою музыканта вырываются из бездушного инструмента звуки, полные жизни и страсти, а под рукою скульптора оживает камень. Ведь и у музыканта и у скульптора рука, творящая жизнь, способна делать лишь чисто механические движения, которые, строго говоря, могут быть даже подвергнуты математическому анализу и выражены формулой. Как же могли бы они при этих условиях вкладывать в звуки и образы выражение страсти, если бы это выражение не было актом чисто механическим? Чувствуете ли вы после этого, любезный читатель, что должно прийти наконец время, когда люди будут в состоянии так же легко анализировать внешние проявления деятельности мозга, как анализирует теперь физик музыкальный аккорд или явления, представляемые свободно падающим телом?
Рефлексология: И.М. Сеченов, И.П. Павлов, В.М. Бехтерев
Рефлексология — это естественнонаучное направление в психологии, которое возникло в начале 20 века, главным образом, в России.
Основоположником рефлексологии считается И.М. Сеченов, среди представителей данного направления можно выделить И.П. Павлова, В.М. Бехтерева.
Содержание
Рефлексологическое направление в психологии рассматривает психическую деятельность как совокупность рефлексов, образовавшихся в результате воздействия внешней среды на нервную систему животных или человека.
Рефлекс – это ответная реакция живого организма, обусловленная воздействием какого–либо определенного фактора внешней или внутренней среды на анализатор, проявляющаяся в сокращении мышц, выделении секреции.
Обычно выделяются условные (приобретенные) и безусловные (врожденные) рефлексы.
Представители данного направления оказали влияние на становление бихевиоризма. Оба эти направления изучали лишь объективно наблюдаемые реакции организма животных и человека на внешние и внутренние стимулы, игнорируя сознание.
Исследования И.М. Сеченова
Иван Михайлович Сеченов (1929–1905) – физиолог, естествоиспытатель, медик, человек, который внес существенный вклад в развитие психологии. Сеченов выступил одновременно с В. Вундтом с программой построения психологии. Его можно считать основоположником отечественной научной психологии.
Исходной естественнонаучной предпосылкой рефлекторная теория И.М. Сеченова имеет положение о единстве организма и среды, об активном взаимодействии организма с внешним миром. Это положение составило первую общебиологическую предпосылку открытия Сеченовым рефлексов головного мозга. Обусловленная внешними воздействиями, рефлекторная деятельность мозга — это тот «механизм», посредством которого осуществляется связь с внешним миром организма, обладающего нервной системой.
Рефлекс головного мозга — это, по Сеченову, рефлекс заученный, т. е. не врожденный, а приобретаемый в ходе индивидуального развития и зависящий от условий, в которых он формируется.
Второй физиологической предпосылкой рефлекторной теории явилось открытие Сеченовым центрального торможения. Оно стало первым шагом к открытию внутренних закономерностей деятельности мозга.
Центральное торможение — это особые механизмы в головном мозге, подавляющие или угнетающие рефлексы, то есть ответные реакции организма на внешнее воздействие.
Эффект торможения рефлекса был открыт в многочисленных опытах над лягушками. Последующие опыты показали, что эффект центрального торможения имеет важное значение для любого животного: он охраняет нервные клетки коры головного мозга, защищает нервную систему от перевозбуждения.
Теория И.М. Сеченова была построена на понятии «рефлекса». Он считал, что способность воспринимать внешние влияния в форме представлений (зрительных, слуховых и др.), а также способность анализировать эти конкретные впечатления, память и все психические акты, развивается путем рефлекса.
Таким образом, схема психического процесса одинакова и повторяет схему рефлекса: психический процесс берет начало во внешнем воздействии, продолжается в ЦНС и заканчивается ответной реакцией — движением, поступком, речью.
И.М. Сеченов всегда подчеркивал реальное жизненное значение психического. Анализируя рефлекторный акт, он характеризовал первую его часть, начинающуюся с восприятия чувственного возбуждения, как сигнальную. При этом чувственные сигналы «предуведомляют» о происходящем в окружающей среде.
В соответствии с поступающими в ЦНС сигналами вторая часть рефлекторного акта осуществляет движение. Сеченов подчеркивал роль «чувствования» в регуляции движения. Рабочий орган (мышца), осуществляющий движение, участвует в возникновении психического в качестве не эффектора, а рецептора, дающего чувственные сигналы о произведенном движении. Эти же чувственные сигналы образуют «касания» с началом следующего рефлекса.
При этом Сеченов совершенно отчетливо показывает, что психическая деятельность может регулировать действия, проектируя их в соответствии с условиями, в которых они совершаются, только потому, что она осуществляет анализ и синтез этих условий.
Таким образом, по мнению Сеченова, рефлексы головного мозга начинаются чувственным возбуждением, продолжаются определенным психическим актом и кончаются мышечным движением, поскольку среднее звено не может быть обособлено от первого и третьего, а также поскольку все психические явления — это неотделимая часть всего рефлекторного процесса, имеющего причину в воздействиях внешнего для мозга реального мира.
Иначе говоря, рефлекс начинается с различения (благодаря органам ощущений) тех внешних условий, в которых совершается ответное действие. Здесь перед нами наяву выступает идея неразлучной связи организма со средой. Это движение – не простое отражение наподобие того, как луч отражается от зеркальной поверхности. Оно совершается только потому, что сообразуется с условиями внешней среды благодаря сигналам, идущим от нее к органам восприятия и различения этих сигналов. Но и этим дело не ограничивается.
Мышца, по Сеченову, это не только рабочая машина, выполняющая команды мозга. Мышца служит также органом познания. В ней имеются нервные (сенсорные, чувствительные) окончания, которые сигнализируют о том, в каких внешних пространственно-временных условиях совершается действие. Более того, дальнейшие исследования привели Сеченова к гипотезе, согласно которой именно работающая мышца производит операции анализа, синтеза, сравнения объектов и способна производить бессознательные умозаключения (иначе говоря мыслить).
Из этого следует, что лишь по видимости рефлекторная работа завершается сокращением мышцы. Познавательные эффекты ее работы передаются «обратно» в центры головного мозга и на этом основании изменяется картина (образ) воспринимаемой среды. Поэтому в механизме поведения, реализуемом по типу рефлекса, в отличие от рефлекторной дуги, действует рефлекторное кольцо. Непрерывно происходит кольцевое управление поведением организма в среде. Оно образует тот фундамент, на котором складывается другой, более высокий уровень отношений организма со средой.
Последний отличается тем, что поведение становится психически регулируемым. Если раньше главным началом служило, как сказано, «согласование движения с чувствованием – сигналом», то теперь возникает новый уровень ориентации организма в окружающем мире. Происходит переход от поведенческого уровня к психическому. На базе рефлекторно организованного поведения возникают психические процессы.
Учение И.П. Павлова об условных рефлексах
Иван Петрович Павлов (1849-1936) — советский физиолог, ученый, создатель учения о высшей нервной деятельности, лауреат Нобелевской премии.
Сам Павлов считал себя физиологом-экспериментатором и поэтому всегда пытался найти физиологическое объяснение всем своим наблюдениям.
Если Сеченов разрабатывал свое учение в одиночку, то Иван Петрович Павлов создал огромный коллектив, к которому примыкали ученые из многих стран. Открытие условных рефлексов, как и многие другие выдающиеся научные достижения, произошло, по мнению ученых, совершенно случайно, когда Павлов исследовал работу пищеварительных желез.
В качестве метода изучения пищеварения Павлов использовал хирургическое приспособление, позволявшее желудочному соку собаки через отверстие в стенке ее тела вытекать наружу, где он накапливался. Измеряя секрецию желудочного сока в качестве реакции собаки на мясной порошок, Павлов заметил, что даже просто вид еды провоцировал у нее выделение желудочного сока. Более того, один вид экспериментатора, или звук его голоса, или его шаги вызывали слюноотделение.
Сначала Павлов называл такие реакции «психическими» рефлексами. Будучи чрезвычайно объективным ученым и до глубины души физиологом, Павлов поначалу «психические» рефлексы исследовать не хотел. После долгой внутренней борьбы и вопреки советам некоторых своих коллег он все же решил заняться изучением этой проблемы.
Первые эксперименты Павлова были совсем простыми. Он держал в руке кусок хлеба и показывал его собаке, прежде чем дать его съесть. Со временем собака начинала пускать слюну, как только видела хлеб. Отделение слюны у собаки в тот момент, когда пища попадает в рот, является естественной реакцией пищеварительной системы; для того, чтобы вызвать такую реакцию, никакого научения не требуется. Павлов назвал это врожденным, или безусловным, рефлексом.
Безусловный (врожденный) рефлекс — это наследственно закрепленная стереотипная форма реагирования на биологически значимые воздействия внешнего мира или изменения внутренней среды организма.
Однако слюноотделение при виде пищи не является безусловным рефлексом. Для того, чтобы вызвать такую реакцию, требуется научение. Такую реакцию Павлов назвал условным рефлексом (в отличие от психического понятия «физического» рефлекса), поскольку он был обусловлен и зависел от формирования ассоциативной связи между видом пищи и ее последующим поглощением.
Условные рефлексы — это рефлексы, которые обусловлены или зависят от условий формирования ассоциативной связи между раздражением и реакцией.
Он был до такой степени озабочен проблемой исключения посторонних влияний, что разработал специальные боксы. Подопытное животное в специальной сбруе помещалось в один бокс, а сам экспериментатор находился в другом. Экспериментатор мог оперировать различными раздражителями, собирать слюну и давать пищу животному, оставаясь невидимым для него.
Один из экспериментов Павлова.
Условный раздражитель (например, свет) начинает действовать (в данном случае зажигается лампочка). Немедленно появляется безусловный раздражитель (пища). После нескольких одновременных появлений света и пищи животное начинает испускать слюну уже при виде одного только света, то есть оно привыкает определенным образом реагировать на условный раздражитель. Между светом и пищей вырабатывается ассоциативная связь. Этот процесс научения может происходить только в том случае, когда включение света сопровождается появлением пищи достаточное количество раз. Таким образом, научение может происходить только в том случае, если имеется подкрепление (кормление).
Подкрепление — это то, что повышает вероятность реакции, поощрение, затухание рефлекса, спонтанное восстановление, обобщение, установление различий, обусловленность высшего порядка.
Условные методы Павлова предоставили психологической науке базовый элемент поведения, конкретную рабочую единицу, к которой могло быть сведено сложное человеческое поведение для его изучения в лабораторных условиях.
Так, Джон Уотсон ухватился за эту рабочую единицу и сделал ее ядром своей программы. Павлов был удовлетворен работами Уотсона, заметив, что развитие бихевиоризма в Соединенных Штатах является подтверждением его идей и методов.
В то время как Павлов исследовал процессы научения, Торндайк ставил свои основные эксперименты. Хотя Павлов был невысокого мнения о психологах, он очень уважал Торндайка и признавал его первым ученым, систематически исследующим процессы научения у животных.
Первая сигнальная система — это понятие, введенное И.П. Павловым для обозначения всей системы анализаторов, воспринимающих информацию, поступающую через органы чувств в виде разнообразных природных раздражителей: физических, механических, химических и др. Первая сигнальная система составляет основу высшей нервной деятельности и сводится к совокупности многообразных (вплоть до весьма сложных) условных и безусловных рефлексов на непосредственные раздражители или их следы.
Второй сигнальной системой человека, по Павлову, является речь. Она социально обусловлена. Вне общества, без общения с другими людьми вторая сигнальная система не развивается.
Свое учение о высшей нервной деятельности, разработанное при исследовании животных, И. П. Павлов признал необходимым дополнить применительно к человеку идеей о второй сигнальной системе, взаимодействующей с первой и действующей по тем же физиологическим законам. Для второй сигнальной системы решающим является то, что раздражителем в ней выступает слово — средство общения, носитель абстракции и обобщения, реальность мысли.
Вместе с тем вторая сигнальная система, как и первая, — это не система внешних явлений, служащих раздражителями, а система рефлекторных связей в их физиологическом выражении; вторая сигнальная система — это не язык, не речь и не мышление, а принцип корковой деятельности, образующий физиологическую основу для их объяснения.
Павлов полагал, что каждое событие окружающей среды соответствует некой точке коры, и по мере переживания этих событий они возбуждают или тормозят корковую активность. Таким образом, в коре постоянно происходят процессы возбуждения или торможения в зависимости от того, что испытывает организм. Такой паттерн возбуждения и торможения, характеризующий мозг в каждый отдельный момент, Павлов назвал корковой мозаикой. Корковая мозаика, существующая в каждый отдельный момент жизни, определяет реакцию организма на окружающую среду. Вместе с изменениями внешней среды или внутренней среды организма соответственно изменяются корковая мозаика и поведение.
Павлов использовал термин анализатор, чтобы описать путь от рецептора opraнов чувств до определенной области мозга. Анализатор состоит из сенсорного рецептора, сенсорного тракта в спинном мозге, и области мозга, на которую проецируется сенсорная деятельность. Сенсорная информация проецируется на некоторую область мозга, вызывая возбуждение в этой области. Первоначально это возбуждение распространяется на соседние области мозга; другими словами, происходит иррадиация возбуждения.
Павлов считал, что концентрация, процесс противоположный иррадиации, также управляет торможением и возбуждением. Он обнаружил, что при определенных условиях торможение и возбуждение могут концентрироваться в определенных областях мозга.
Рефлексология В.М. Бехтерева
Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927) — выдающийся русский психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, основоположник рефлексологии и патопсихологического направления в России.
Бехтерев является важной фигурой в развитии зоопсихологии. Он способствовал продвижению этой области науки от субъективных идей в сторону объективно наблюдаемого внешнего поведения. Менее известный, чем Павлов, этот выдающийся русский ученый стал пионером во многих областях исследований.
В советский период В. М. Бехтерев переходит от так называемой «объективной психологии», сыгравшей в свое время крупную и положительную роль, к рефлексологии. В отличие от Павлова, который в своих классических исследованиях об условных рефлексах последовательно остается в рамках физиологии, Бехтерев выдвигает рефлексологию как особую дисциплину, отличную как от физиологии (от физиологического изучения рефлексов), так и от психологии и долженствующую заменить эту последнюю.
Бехтерев и Павлов стали непримиримыми противниками после того, как Павлов опубликовал негативный отклик на одну из книг Бехтерева. В то время как исследования Павлова проводились почти исключительно с целью изучения выделений пищеварительных желез, Бехтерев в основном занимался условными рефлексами в моторике. Он распространил условные принципы Павлова на мускулы.
Основным открытием Бехтерева стали сочетательные рефлексы, выявленные в результате исследования моторных реакций. Бехтерев обнаружил, что рефлекторные движения — например, отдергивание пальца от предметов, грозящих ударом электрического тока, — могут возникать не только под воздействием безусловных раздражителей (например, удара электрического тока), но и под воздействием стимулов, которые сочетаются с исходным, — так, звук зуммера, звучащего во время удара электрического тока, вскоре заставляет испытуемого отдергивать палец.
Сочетательные рефлексы — это рефлексы, которые возникают не только в результате воздействия безусловных раздражителей, но и в результате действия раздражителей, которые сочетаются с безусловными.
Далее, он полагал, что поведение высшего уровня можно объяснить, рассматривая его как сочетание или накопление моторных рефлексов нижнего уровня. Психическую деятельность он рассматривает как рефлекторную, а различные стороны и формы этой деятельности — как различные ее виды: внимание — это рефлекс сосредоточения, мыслительная деятельность — символические рефлексы и т.д. Процессам мышления, по мнению Бехтерева, присущ аналогичный характер — в том смысле, что они зависят от внутренних действий речевой мускулатуры.
Эта идея позднее была подхвачена Уотсоном. Бехтерев боролся за применение абсолютно объективного подхода; он искоренял использование психической терминологии или концепции.
Бехтерев изучал вопросы коллектива и личности. Он отстаивал очень важную мысль о том, что во взаимоотношениях коллектива и личности приоритетной является именно личность, а не коллектив. Из этой позиции он исходил, исследуя коллективную соотносительную деятельность, объединяющую людей в группы.
Он выделил людей, склонных к коллективной или индивидуальной соотносительной деятельности, изучая, что происходит с личностью, когда она становится участником коллектива, и чем вообще реакция коллективной личности отличается от реакции отдельно взятой личности.
В своих экспериментах, посвященных влиянию внушения на деятельность человека, Бехтерев впервые обнаружил такие явления, как конформизм, групповое давление, которые только через несколько лет стали изучаться в западной психологии.
Доказывая, что развитие личности невозможно без коллектива, Бехтерев вместе с тем подчеркивал: влияние коллектива не всегда благотворно, ибо любой коллектив нивелирует личность, стараясь сделать ее шаблонным выразителем своей среды. Обычаи и общественные стереотипы ограничивают личность и ее деятельность, лишая ее возможности свободно проявлять свои потребности.