но зачем ты жалуешься что горишь в аду
Но зачем ты жалуешься что горишь в аду
Кристофер поднимает на неё свой расфокусированный взгляд.
Девушка закатывает глаза на его упорство, но всё же покидает дом вслед за ним, садясь на переднее пассажирское сидение. Секунду она думает, что могла бы засунуть правила отца куда подальше и сесть за руль.
Кристофер заводит машину. Она доверяет ему, но руки держит максимально близко к коробке передач.
Она смотрит настороженно, предугадывая каждую возможную кочку, гравий на трассе, столкновение в любой формообразующей, следя за светофорами и за зеваками, возвращающимися домой.
За стеклом машины глубокая ночь, не дающая даже и надежды на рассвет. Звёзд сегодня нет, даже приглядываться нет смысла. Очередную ночь он делит рядом с ней. И сколько ещё ему нужно доказательств? Что вообще ему нужно? Кристофер не знает. Кристофер знает, что рядом с ней, несчастный кусок мяса становится ровно вьющимися сердцем, которое дарит тепло всей кровеносной системе.
Свет от фонарей играет в догонялки на торпеде машины. Глаза Кристофера слипаются настолько, что он уже не различает где реальность, а где сон.
Глаза закрываются совсем, в то время как машина резко выруливает влево, а затем также резко уходит вправо. Или наоборот, Крис не в силах разобрать. Он сжимает педаль газа до упора, в то время как руки падают с руля.
Купер, смотря, как подлетает стрелка с оборотами, переключает передачу, другой рукой управляя машиной.
— Ты умеешь водить? Ты же говорила, что…
Машина, под удивлённый взгляд Шистада, плавно двигается с места. Сомнение в его подкорках бьёт набатом.
Кристофер вытекает из машины. Кажется, что он, как вода, принимает любую форму. Дэйна закрывает машину, помогая Кристоферу опереться на её плечо. Она снова наблюдает за его эгоизмом в ярко-выраженной форме мудачества. Яркий свет фар подсвечивает подъездную дорожку дома.
Шистад не понимает, как она смогла его затолкнуть, но помнит её горячие губы на его чуть небритой щеке, оставившие мокрый след от чувственного поцелуя.
Скарсгард ухмыляется так, что кажется от остроты его скул сейчас кожа порежется. Максимилиан старше всего на два года. Блестящий сын богатеньких родителей, прекрасный Водитель, элегантный до чёртиков.
Дэйна хмыкает, пока взгляд застывает на ночном, полном движении, городе за стеклом машины.
Оддманд забыл о существовании пятилетнего сына (чего уж говорить о трехлетнем), с головой зализывая раны в работе; Кристофер, будучи малышом, не винил отца. Уже в том возрасте он перестал считать себя за слабую личность, уже тогда он старался шутить (хотя, все понимали, что совсем это не шутки). Маленькому Крису было больше всего обидно за