но прежде чем взошла заря рабы зарезали царя
Но прежде чем взошла заря рабы зарезали царя
History запись закреплена
— Генрих Гейне, Валтасар
(перевод М. Л. Михайлова)
Полночный час уж наступал;
Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
В нём пировал царь Валтасар,
И чаши обходили круг
Сиявших златом царских слуг.
Шёл говор: смел в хмелю холоп;
Разглаживался царский лоб,
И сам он жадно пил вино.
Огнём вливалось в кровь оно.
Хвастливый дух в нём рос. Он пил
И дерзко божество хулил.
И чем наглей была хула,
Тем громче рабская хвала.
Сверкнувши взором, царь зовёт
Раба и в храм Еговы шлёт,
И раб несёт к ногам царя
Златую утварь с алтаря.
И царь схватил святой сосуд.
«Вина!» Вино до края льют.
Его до дна он осушил
И с пеной у рта возгласил:
«Во прах, Егова, твой алтарь!
Я в Вавилоне бог и царь!»
Лишь с уст сорвался дерзкий клик,
Вдруг трепет в грудь царя проник.
Кругом угас немолчный смех,
И страх и холод обнял всех.
В глуби чертога на стене
Рука явилась — вся в огне…
И пишет, пишет. Под перстом
Слова текут живым огнём.
Взор у царя и туп и дик,
Дрожат колени, бледен лик.
И нем, недвижим пышный круг
Блестящих златом царских слуг.
Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.
В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя.
10 октября 539 до н. э. Набонид потерпел поражение и вынужден был бежать от Кира. Два дня спустя персы овладели Вавилоном.
24 За это и послана от Него кисть руки и начертано это писание. 25 И вот что начертано: МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН. 26 Вот и значение слов: МЕНЕ – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; 27 ТЕКЕЛ – ты взвешен на весах и найден очень легким; 28 ПЕРЕС – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам. 29 Тогда по повелению Валтасара облекли Даниила в багряницу, и возложили золотую цепь на шею его, и провозгласили его третьим властелином в царстве. 30 В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит, 31 И Дарий Мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет.
Ищу перевод В. Левика стихотворения Г. Гейне «Вальтасар». Почему-то не смог найти в инете. Подскажите/пришлите плиз.
Погасли звезды, ночь темна,
Смолк Вавилон в объятьях сна.
Лишь царский замок освещен,
Там гомон и клики, там гул и звон.
На царский праздник в тронный зал
Царь Валтасар гостей созвал.
Пируют сатрапы, и весело им,
И чаши сверкают вином золотым,
И пенятся чаши, и блещет вино,
И царское сердце веселья полно.
Вдруг царь встает, побагровев,
Вино в нем разбудило гнев,
Слепая злоба в нем зажглась,
И Бога поносит он, буйно глумясь,
И грешным кощунствует он языком,
Гремит восторга рев кругом.
И царь приказал, чтоб рабы
принесли Сокровища иудейской земли,
Святыни, что царским достались войскам,
Когда Иеговы разграбили храм.
И царь поднимает
преступной рукой
Налитый до края бокал золотой.
Все выпил и, с пеной у рта, разъярен,
Бесстыдную брань извергает он:
«Иегова, навеки ты срамом покрыт,
Так царь Вавилона тебе говорит».
И пишет и чертит огнем по стене,
И скрылась в темной вышине.
Царь бледен как мертвый,
колени дрожат,
Безумен неподвижный взгляд.
Но прежде чем взошла заря,
Рабы зарезали царя.
Походу, это. Но ссылку на то, что это перевод Вильгельма Левика, нашла разве что тут: http://ww.watch-zone.ru/encyclopaedia/valtasar/?id=21141
А чем тебе перевод Михайлова не устраивает?
Полночный час уж наступал;
Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
В нём пировал царь Валтасар,
И чаши обходили круг
Сиявших златом царских слуг.
Шёл говор: смел в хмелю холоп;
Разглаживался царский лоб,
И сам он жадно пил вино.
Огнём вливалось в кровь оно.
Хвастливый дух в нём рос. Он пил
И дерзко божество хулил.
И чем наглей была хула,
Тем громче рабская хвала.
Сверкнувши взором, царь зовёт
Раба и в храм Еговы шлёт,
И раб несёт к ногам царя
Златую утварь с алтаря.
И царь схватил святой сосуд.
«Вина!» Вино до края льют.
Его до дна он осушил
И с пеной у рта возгласил:
«Во прах, Егова, твой алтарь!
Я в Вавилоне бог и царь!»
Лишь с уст сорвался дерзкий клик,
Вдруг трепет в грудь царя проник.
Кругом угас немолчный смех,
И страх и холод обнял всех.
В глуби чертога на стене
Рука явилась — вся в огне…
И пишет, пишет. Под перстом
Слова текут живым огнём.
Взор у царя и туп и дик,
Дрожат колени, бледен лик.
И нем, недвижим пышный круг
Блестящих златом царских слуг.
Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.
В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя.
Валтасар (Полночный час уж наступал — Гейне; Михайлов)
Валтасар
Полночный час уж наступал;
Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
В нём пировал царь Валтасар,
И чаши обходили круг
Сиявших златом царских слуг.
Шёл говор: смел в хмелю холоп;
Разглаживался царский лоб,
И сам он жадно пил вино.
Огнём вливалось в кровь оно.
Хвастливый дух в нём рос. Он пил
И дерзко божество хулил.
И чем наглей была хула,
Тем громче рабская хвала.
Сверкнувши взором, царь зовёт
Раба и в храм Еговы шлёт,
И раб несёт к ногам царя
Златую утварь с алтаря.
И царь схватил святой сосуд.
«Вина!» Вино до края льют.
Его до дна он осушил
И с пеной у рта возгласил:
«Во прах, Егова, твой алтарь!
Я в Вавилоне бог и царь!»
Лишь с уст сорвался дерзкий клик,
Вдруг трепет в грудь царя проник.
Кругом угас немолчный смех,
И страх и холод обнял всех.
В глуби чертога на стене
Рука явилась — вся в огне…
И пишет, пишет. Под перстом
Слова текут живым огнём.
Взор у царя и туп и дик,
Дрожат колени, бледен лик.
И нем, недвижим пышный круг
Блестящих златом царских слуг.
Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.
В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя.
Примечания
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
Общественное достояние Общественное достояние false false
Но прежде чем взошла заря рабы зарезали царя
Полночный час уж наступал;
Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
В нём пировал царь Валтасар,
И чаши обходили круг
Сиявших златом царских слуг.
Шёл говор: смел в хмелю холоп;
Разглаживался царский лоб,
И сам он жадно пил вино.
Огнём вливалось в кровь оно.
Хвастливый дух в нём рос. Он пил
И дерзко божество хулил.
И чем наглей была хула,
Тем громче рабская хвала.
Сверкнувши взором, царь зовёт
Раба и в храм Еговы шлёт,
И раб несёт к ногам царя
Златую утварь с алтаря.
И царь схватил святой сосуд.
«Вина!» Вино до края льют.
Его до дна он осушил
И с пеной у рта возгласил:
«Во прах, Егова, твой алтарь!
Я в Вавилоне бог и царь!»
Лишь с уст сорвался дерзкий клик,
Вдруг трепет в грудь царя проник.
Кругом угас немолчный смех,
И страх и холод обнял всех.
В глуби чертога на стене
Рука явилась — вся в огне…
И пишет, пишет. Под перстом
Слова текут живым огнём.
Взор у царя и туп и дик,
Дрожат колени, бледен лик.
И нем, недвижим пышный круг
Блестящих златом царских слуг.
Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.
В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя.
10 октября 539 до н. э. Набонид потерпел поражение и вынужден был бежать от Кира. Два дня спустя персы овладели Вавилоном.
24 За это и послана от Него кисть руки и начертано это писание. 25 И вот что начертано: МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН. 26 Вот и значение слов: МЕНЕ – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; 27 ТЕКЕЛ – ты взвешен на весах и найден очень легким; 28 ПЕРЕС – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам. 29 Тогда по повелению Валтасара облекли Даниила в багряницу, и возложили золотую цепь на шею его, и провозгласили его третьим властелином в царстве. 30 В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит, 31 И Дарий Мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет. 
Генрих Гейне — Валтасар*
Мрак обступил со всех сторон
Притихший к ночи Вавилон.
Лишь во дворце — гулянье,
Пирует свита царская, вокруг свечей мерцанье.
Вассалов верный круг пьёт со своим царём,
Бокалы осушаются с сверкающим вином.
Звон кубков, веселятся слуги;
А царь строптивый, слыша эти звуки,
Так раскраснелся, перебравши малость;
С вином окрепли безрассудность, храбрость,
Что страх забыв пред небесами,
Клеймить стал божество преступными словами.
Дерзит, клевещет царь, впадая в исступленье,
А слуг толпа ревёт, хохочет в одобренье.
Царь, наклонясь к рабу, приказ дал. с глазу на глаз.
И раб с поспешностью бежал, чтоб тот исполнить сразу.
Вернувшись. пред царём суровым
Он бросил подлинную утварь из Храма Иеговы.
И царь тогда, под ликованья рёв,
Схватил бокал, что с алтаря, наполнил до краёв,
И в спешке, опорожнив до дна бокал,
Он громко, с пеною у рта, воззвал:
Иегова! Я объявляю в твою немеркнущую высь –
Я Вавилона царь! Поберегись!
Но не успел закончить, как.
Проникнул в грудь царя неясный страх;
И смех пронзительный в одно мгновение стих;
И похоронной тишиной зал встретил этот крик.
Вдруг выступило нечто, подобное руке;
И начало писать на странном языке,
Писало пламенем оно на белой каменной стене,
И знаки пропадали, как бы сгорев в огне…
Царь сел и выпучил глаза, в них ужас был заметен,
С дрожащими коленями он стал смертельно бледен.
И в холоде застыла вокруг царя прислуга,
Сидела слишком тихо, не издавая звука.
Призвали магов, ни один из мудрецов не смог
Истолковать значенье в огне сгоревших строк.
Царь Валтасар был в ту же ночь
Вассалами убит. А предсказанье на стене. исполнилось точь-в-точь.
*Вольный перевод
Иллюстрация: Пир Валтасара. Рембрандт ван Рейн
Heinrich Heine
Belsatzar (1827)
Die Mitternacht zog n;her schon;
In stummer Ruh lag Babylon.
Nur oben, in des K;nigs Schlo;,
Da flackert’s, da l;rmt des K;nigs Tro;,
Dort oben, in dem K;nigssaal,
Belsatzar hielt sein K;nigsmahl.
Die Knechte sa;en in schimmernden Reih’n,
Und leerten die Becher mit funkelndem Wein.
Es klirrten die Becher, es jauchzten die Knecht’;
So klang es dem st;rrigen K;nige recht.
Des K;nigs Wangen leuchten Glut;
Im Wein erwuchs ihm kecker Muth.
Und blindlings rei;t der Muth ihn fort;
Und er l;stert die Gottheit mit s;ndigem Wort.
Und er br;stet sich frech, und l;stert wild;
Die Knechtenschaar ihm Beifall br;llt.
Der K;nig rief mit stolzem Blick;
Der Diener eilt und kehrt zur;ck.
Er trug viel g;lden Ger;th auf dem Haupt;
Das war aus dem Tempel Jehovas geraubt.
Und der K;nig ergriff mit frevler Hand
Einen heiligen Becher, gef;llt bis am Rand’.
Und er leert ihn hastig bis auf den Grund,
Und rufet laut mit sch;umendem Mund:
Jehovah! dir k;nd’ ich auf ewig Hohn, –
Ich bin der K;nig von Babylon!
Doch kaum das grause Wort verklang,
Dem K;nig ward’s heimlich im Busen bang.
Das gellende Lachen verstummte zumal;
Es wurde leichenstill im Saal.
Und sieh! und sieh! an wei;er Wand
Da kam’s hervor wie Menschenhand;
Und schrieb, und schrieb an wei;er Wand
Buchstaben von Feuer, und schrieb und schwand.
Der K;nig stieren Blicks da sa;,
Mit schlotternden Knien und todtenbla;.
Die Knechtenschaar sa; kalt durchgraut,
Und sa; gar still, gab keinen Laut.
Die Magier kamen, doch keiner verstand
Zu deuten die Flammenschrift an der Wand.
Belsatzar ward aber in selbiger Nacht
Von seinen Knechten umgebracht.