никого не напоминает что значит
Перечитывал тут хорошую книжку… наткнулся на описание… Никого не напоминает?
…не попадет, наверное, даже в школьную программу. «Мелкий авантюрист в эпоху укрепления абсолютизма».
Не высокий, но и не низенький, не толстый и не очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями…
Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький, даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса, ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто. Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история, не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за объединение страны во имя автократии.
Что он ни задумывал, все проваливалось… Он объявил войну, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно…Ему удалось добиться мира — ценой двух пограничных городов, а затем пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с восстаниями, охватившими всю страну. За такие промахи любой был бы повешен, но он каким-то образом остался в силе. Он упразднил министерства, ведающие образованием и благосостоянием, учредил министерство охраны, снял с правительственных постов … немногих ученых, окончательно развалил экономику… За Гитлером стояли монополии. За ним не стоял никто, и было очевидно, что в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи — истребить культуру… Он не имел никакого прошлого. Два года назад любой … ублюдок с презрением говорил о «ничтожном хаме, обманувшем государя», зато теперь, кого ни спроси, всякий называет себя родственником…
Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом, 1964
9 очевидных признаков того, что тебя используют, и как это прекратить
Здоровые отношения с окружающими людьми строятся по принципу «отдал-взял». Но к сожалению, далеко не каждый готов его придерживаться. Некоторые люди привыкли воспринимать все добрые поступки как должное и манипулировать близкими. Ты можешь стать жертвой их манипуляций, сам того не замечая.
1. С тобой общаются, только когда ты полезен
Если твоё общение с человеком состоит из постоянных просьб о помощи с его стороны, то это веский повод задуматься, не используют ли тебя. Понятно, что в любых отношениях люди то и дело обмениваются знаниями, опытом, советами и стараются оказать посильную поддержку друг другу.
Но тут важно обратить внимание на то, как часто у вас происходят диалоги или встречи без повода, и есть ли они вообще. Если любое сообщение от человека начинается со слов «Можешь помочь?», если он видится с тобой исключительно перед тем, как о чём-то попросить тебя, если в остальное время он не выходит с тобой на связь – бросай такого знакомого, друга, родственника. Хватит позволять другим людям использовать тебя.
2. У тебя пытаются вызвать чувство вины
Тебе наверняка знакома такая ситуация: человек просит тебя о чём-то, а когда ты отказываешься, начинает давить на жалость и вызывать у тебя чувство вины. Он может напоминать тебе о твоём долге, утверждать, что кроме тебя ему никто не сможет помочь, делать отсылку к другим похожим ситуациям, повысить градус эмоций.
Конечно, большинство людей сдадутся после таких манипуляций, согласятся на всё, о чём их просят, и к тому же поспешат извиниться, что только на руку просителю. Если ты замечаешь, что человек регулярно пытается вызвать у тебя чувство вины, скорее всего, тебя используют, причём делают это весьма изощрённо.
3. От тебя только требуют, ничего не отдавая взамен
Есть такие люди, которые считают, что им все должны. Дети должны их обеспечивать, на работе должны дать повышение, родственники должны пожертвовать своим комфортом и приютить их в своей квартире, соседи должны бесплатно помочь с ремонтом и так далее.
Такие люди не умеют просить, они могут только требовать, причём нередко в грубой форме. Кроме того, они ничего не готовы отдавать взамен – когда их просят об ответной услуге, они оперативно сливаются, находят себе важные дела, жалуются на состояние здоровья или наигранно сожалеют о том, что не обладают нужным уровнем знаний и опыта в каком-либо вопросе.
Если человек, который постоянно просит у тебя об одолжении, никогда не приходит тебе на помощь, игнорирует твои намёки и придумывает отговорки всякий раз, когда у вас что-то запланировано, то подумай получше, стоит ли держаться за такого ненадёжного знакомого. Хватит тратить свои силы и время на человека, который это не ценит и который не готов отвечать тебе добром на добро.
4. Тебе никогда не говорят спасибо
Ты стараешься для человека, всегда приходишь ему на помощь, решаешь его проблемы, оказываешь необходимую поддержку и даже не получаешь банальной благодарности в виде «Спасибо». Всё выглядит так, будто ты не делаешь ничего необычного и просто выполняешь свои обязанности. Тебя и твои усилия воспринимают как должное, но при этом, если человек снизойдёт и сделает хотя бы что-то хорошее для тебя, он будет требовать от тебя кучу благодарностей, признания и красивых слов. Не стоит оставаться рядом с теми, кто обесценивает всё, что ты для них делаешь.
5. Ты должен делать то, что хочет другой человек
Если в твоих отношениях с родственником, другом или девушкой твоё мнение никогда не учитывается или упорно игнорируется, отвергается с использованием кучи сомнительных аргументов, то велика вероятность, что тебя просто используют. Совместные планы внезапно отменяются в последний момент, с тобой проводят время только тогда, когда никаких других дел больше нет, вы выходите из дома тогда, когда он этого хочет, и делаете то, что он хочет. При этом именно ты обязан подстраивать под него свободное время и отодвигать свои желания на задний план.
6. С тобой обращаются по-доброму только тогда, когда от тебя что-то нужно
Над тобой постоянно шутят, насмехаются, тебя игнорируют, и так происходит ровно до того момента, пока от тебя что-то не будет нужно. В таком случае человек сразу же меняется до неузнаваемости, становится вежливым и обходительным, извиняется за своё поведение и даёт тебе надежду на то, что отныне всё будет по-другому. Стоит отказаться от иллюзий и признаться самому себе в том, что с тобой так хорошо общаются исключительно потому, что ты можешь быть полезен. И как только ты выполнишь то, что от тебя требуют, всё вернётся на круги своя.
7. Тебе навязывают ярлыки
Если другой человек постоянно пытается навязать тебе своё видение мира, привить определённые нормы, делит всё на «правильное» и «неправильное», будь осторожен – обычно так поступают те, кто хочет сделать тебя более удобным для общения. Привив тебе установки, человек получает над тобой власть, понимает, как можно тобой манипулировать. Самое печальное – такую манипуляцию крайне сложно распознать, и ты рискуешь быть в неведении долгие годы, искренне считая, что при принятии решений руководствуешься только своими принципами.
8. На тебя постоянно морально давят
Если в отношениях с кем-либо: неважно, родственник это, друг или твоя девушка, у тебя возникает ощущение, что тебя постоянно пытаются воспитывать, на тебя давят, тебя ругают, оправдывая свои действия заботой и пожеланием лучшей жизни, то тебе пора задуматься о том, что это ненормально. Скорее всего, человек просто выстраивает свой авторитет, пытаясь использовать тебя и показать тебе, кто главный в ваших отношениях. Разумеется, если он займёт лидирующие позиции, ему будет проще контролировать тебя и твои действия.
9. В твою сторону отпускают слишком много комплиментов и похвалы
Понятное дело: каждому человеку приятно слышать комплименты в свой адрес. От этого ты мгновенно добреешь, проникаешься к человеку доверием и в целом начинаешь относиться к нему более внимательно и снисходительно. Но когда комплиментов и похвалы слишком много, это может свидетельствовать о том, что от нас чего-то хотят. К примеру, твой коллега может восхищаться твоим мастерством и профессионализмом, а после попросить тебя помочь ему с проектом. Ты вряд ли откажешь тому, кто доставил тебе так много положительных эмоций, и возьмёшь его ответственность на себя.
Как не дать себя использовать
Ты можешь обезопасить себя от манипуляций со стороны окружающих людей, следуя всего трём основным советам.
1. Учись говорить «нет»
Умение отказывать, причём делать это уверенно, без оправданий и извинений, позволяет чётко дать понять манипулятору, что ему не стоит пытаться давить на жалость, взывать к чувству долга или тратить своё и твоё время на бессмысленную похвалу и комплименты. Если ты научишься говорить «нет», ты никогда не позволишь окружающим использовать себя.
2. Проси об ответной услуге
Когда человек постоянно просит тебя о помощи, ничего не предлагая взамен, проси его об ответной услуге. Большинство людей, услышав об этом, сразу же испарятся. Человек, который привык использовать тебя, будет не готов становиться твоим должником. Такие люди ищут односторонней помощи, веря, что им необязательно отплачивать тем же.
3. Не позволяй кому-либо влиять на твои решения
Принимай все важные решения в одиночку, не советуясь с родными, близкими, коллегами и знакомыми. Не позволяй им давить на тебя, подвергать сомнению твои знания и опыт, критиковать тебя, оправдывая это заботой и любовью. Пусть окружающие тебя люди уважают твои решения и не пытаются им препятствовать.
Никого не напоминает?
Но классику знать надо
Вчера решил новую панамку купить. Померил одну, говорю продавщице, молодой девушке:
— Не, я в ней на Гекльберри Финна похож.
— Ну Гекльберри Финн! Не знаете что-ли?
Толерантненько. Марк Твен. Отрывок из рассказа
Решил перечитать «Приключения Гекльберри Финна» и чё то ору
«- Это не из-за мели, там мы совсем ненадолго задержались. У нас взорвалась головка цилиндра.- Господи помилуй! Кого-нибудь ранило?
— Нет, никого. Только негра убило.
— Ну, это вам повезло; а то бывает, что и людей ранит.»
Забавные цитаты из «Гекльберри Финна»
Не забывайте, на дворе был 1884 год
– Господи помилуй! Кто-нибудь пострадал?
– Нет, мэм. Убило негра.
– Ну, это вам повезло; а то бывает, что и ранит кого-нибудь.
Тут старик пошел ругаться, и ругал всех и каждого, кто только на язык попадется, а потом еще раз выругал всех подряд для верности, чтоб уж никого не пропустить, а после этого ругнул всех вообще для округления, даже и тех, кого не знал по имени, обозвал как нельзя хуже и пошел себе чертыхаться дальше.
В первый же день после ужина вдова достала толстую книгу и начала читать мне про Моисея в тростниках, а я просто разрывался от любопытства — до того хотелось узнать, чем дело кончится; как вдруг она проговорилась, что этот самый Моисей давным-давно помер, и мне сразу стало неинтересно, — плевать я хотел на покойников.
Положим, человек ушибет себе палец, а потом отравится, а потом свалится в колодец и сломает себе шею и кто-нибудь придет и спросит, отчего он умер, так какой-нибудь дуралей может сказать: «Оттого, что ушиб себе палец». Будет в этом какой-нибудь смысл? Никакого.
История блокировок на примере «Гекльберри Финна»
Цензура — она смешная. В 19 веке роман Марка Твена запрещали за создание положительного образа чернокожих. В 20 и 21 веках — за расизм.
1884. Марк Твен завершает работу над романом «Приключения Гекльберри Финна». Уже через год книгу запретили в первый раз.
«Приключения Гекльберри Финна», издание 1885 г.
Первой в 1885 году роман запретила библиотека штата Массачусетс. По мнению белых, негр Джим в произведении Марка Твена был показан неправдоподобно благородным. Когда Тома Сойера ранили, Джим остался с мальчиком до прибытия помощи, а ведь он считал себя беглым рабом.
«ОНИ ВЫБРОСИЛИ ГЕКА, КАК ХЛАМ, ПРИГОДНЫЙ ТОЛЬКО ДЛЯ ТРУЩОБ. В РЕЗУЛЬТАТЕ МЫ НЕСОМНЕННО ПРОДАДИМ ЕЩЕ 25 000 ЭКЗЕМПЛЯРОВ», — РАДОВАЛСЯ СКАНДАЛЬНОМУ ПИАРУ МАРК ТВЕН.
Оптимизм писателя имел под собой основания, но он не мог представить, какое феерическое продолжение будет иметь история после его смерти.
К 1885 году «Приключения» были убраны с полок десятка американских библиотек. Не всегда причиной была расовая проблематика. Общине калифорнийского города Конкорд, например, не понравился разговорный язык романа. Религиозных граждан оскорбила якобы вульгарная фраза Финна: «Потом она стала проповедовать об аде, а я взял и ляпнул, что неплохо было бы туда попасть…»
Библиотечный комитет отметил, что не хотел бы назвать книгу безнравственной, но не может не обратить внимание на огромное количество вульгарной лексики в ней. Роман также назвали грубым и не рекомендуемым к прочтению интеллигентными людьми.
Марк Твен. Иллюстрация: Keppler, Joseph Ferdinand / Library of Congress
В ТОПЕ ЗАПРЕЩЕННЫХ КНИГ
Если при жизни Марка Твена «Гекльберри Финна» запрещали по причине толерантности к черным рабам, то после смерти автора — наоборот. В книге часто употребляется слово «негр», которое во времена написания считалось не более оскорбительным, чем сегодня «афроамериканец».
Слов из песни не выкинешь, а книгу Марка Твена из школьных библиотек — можно. Так в 1982 году подумали в одной из школ штата Вирджинии. Ее директор назвал роман «Наиболее вульгарным проявлением расизма из всех известных». Примеру последовал ряд школ в США и Великобритании. В некоторых других учебных заведениях «Приключения» стали преподавать только ученикам старших классов.
Следующая волна запретов пошла после избрания Барака Обамы президентом США. Школьные советы по всей стране решили, что готовы отказаться от классического произведения. Так «Приключения Гекльберри Финна» вошли в топ-5 проблемных книг по версии Американской библиотечной ассоциации.
Обложка издания «Хипстер Гекльберри Финн»
Поскольку «Приключения Гекльберри Финна» входят в число Великих американских романов, то повальные запреты книги стали причиной горячих споров. Издатели стали искать выход из скользкой ситуации.
В 2011 году издательский дом NewSouth Books заменил все слова «негр» (nigger) в романе на слова «раб» (slave). В другой пародийной адаптации слово «негр» заменили на «хипстер», посчитав его современным символом инаковости.
После обработки текст Марка Твена стал выглядеть так: «Это был день выборов, и я собирался идти голосовать, хоть и был слишком пьян для этого. Но когда мне сказали, что в этой стране есть штат, где хипстеру разрешено голосовать, я решил, что никогда больше не проголосую… Я говорил людям, что эти хипстеры должны продаваться на аукционах».
По выражению критика газеты The Village Voice, обновленный «Гекльберри Финн» стал совсем не обидным и гораздо более крутым.
Об истории одного исчезновения
У меня в путаных стихотворных черновиках, когда из гула растет еще непонятно что, когда текст на бумаге ветвится и расползается (важно же успеть записать), когда он похож на птичьи следы на снегу, когда настоящий смысл, тебе неведомый, еще не проткнулся, там, в путаных черновиках, зацепилась где-то за туманное придаточное предложение одна строчка: «Ни слона Мандельштама, ни дерево Анну Ахматову, ни куст Марину Цветаеву».
Как же я удивился, когда в долгом, тоже ветвящемся интернет-разговоре в ФБ моя собеседница написала: «Знаю в своей ленте женщину: она растениям дает имена. У нее есть какой-то яркий цветок, не знаю, как правильно называется, Анна Андреевна, есть винного цвета в горшочке Марина Ивановна, и помню, что был у нее и комнатный нецветущий Бродский. Но красивый такой, ухоженный. Но не цветущий. Я подумала тогда, что а вдруг он раз в сто лет таки цветет: не может красивый, зеленый, комнатный ухоженный Бродский – и не зацвести».
Господи, какая хорошая идея: давать цветам имена. Давать имена дождям («затяжной Лев Николаевич пошел»), снегу («мелкий первый Достоевский полетел»). Облакам.
. Ровно сто лет назад в России закончился Серебряный век. Умер в 1921 году Блок, в том же году был расстрелян Гумилев. То, что происходило потом, серебро уже не напоминало. Но были там свои странные мерцающие, как опал, люди, испуганно бормочущие свои разваливающиеся на языке, распадающиеся на запчасти слова.
Был, например, такой крутолобый прозаик – Геннадий Гор. Он сейчас больше известен своими страшными стихами о ленинградской блокаде, где человек теряет детали, теряет себя, свою целостность, утрачивает смысл и природу. Но его проза раннего периода тоже мерцает и пересыпается.
Вот текст про установление колхозов в 29-м году – повесть «Корова».
Андрей Битов потом про нее напишет: «Cказание про победу формы над содержанием». И то верно: повесть Гора «Корова» – это какое-то хармсовско-платоновское полотно (более сведущие люди называют Добычина и Вагинова), где сквозь текст тянет холодком обэриутовской бездны. Но над этой бездной ходят живые люди, еще не превратившиеся в плакат. И всех их жалко. И в первую очередь жалко деревенского кулака.
(Мы все помним из советского времени про первых пионеров-героев и их злейших врагов, кулаков и подкулачников, про раскулачивание. Мы все помним из другого уже времени огоньковские материалы про то, как этих кулаков ссылали семьями, на спецпоселения, с минимумом вещей: в Казахстан – 20-25 тысяч семейств, на Урал – 20-25 тысяч, в Сибирь – 50 тысяч, в Северный край – 70. Имущество конфисковано, лимит средств на семью – 500 рублей).
Но это все за пределами книги Гора. У самого же Гора в его «Корове» возникает невероятной красоты текст. Когда сын одного из зажиточных крестьян приходит домой и спрашивает у матери: почему все колхозные ребятишки его так не любят?
А она тогда просит сына принести словарь (бог ты мой – словарь в крестьянской семье, уж не Брокгауз ли и Ефрон?), открыть его и найти это слово на букву «к».
Смотри, говорит она: кол, колода, колпак есть, а колхоза нет. Нет такого слова, значит, и в жизни такого явления нет.
И мальчик, вроде бы успокоенный, выходит во двор, но вдруг его накрывает прозрение. Он понимает, что не только «колхоза» в Брокгаузе и Ефроне нет, но и его самого тоже нет, ни здесь, ни в словаре. Что все вокруг – только тени.
«Деревья – не деревья, тени. Трава – не трава, тень. Даже река была не река и не речка и не тень реки, а тень речки.
– Везде одни тени, и потому я пойду в дом, – говорит сын. Но вместо дома он находит тень».
Ничего нет. И в доме тоже ничего нет. Ни стола Николая Сидоровича, ни кровати Марфы Петровны, ни стула Ванечки.
«. вместо вещей стоят тени. На столе тень колбасы, на стуле тень матери. Он смотрит на себя, но вместо себя видит тень. «А где же я?» – думает он. А где же он? «Но раз меня нет, – думает он, – то это думаю не я, а думает моя тень».
Так начинается расчеловечивание.
«И вот тень сидит на берегу реки и ловит рыбу. На берегу бежит тень реки. На песке растет тень травы. А на траве лежит тень рыбы.
«Кого же я напоминаю?» – думает тень. Кого же она напоминает?
«Я напоминаю свою тень», – думает тень. Но у тени нет тени.
«Следовательно, я никого не напоминаю».
Следовательно, она никого не напоминает».
Вы обратили внимание, как заменилось местоимение? Мальчик вдруг потерял даже пол. «Она никого не напоминает».
. В другом времени, у другого поэта, Яна Сатуновского, было потом похожее про эвакуированных в период Великой Отечественной войны советских граждан, вырванных по воле судьбы из привычных своих жизней и квартир и брошенных, хоть и в безопасное, но чужое пространство.
* * *
У нас был примус.
Бывало, только вспомнишь — он шумит.
Там
мама возится с кастрюлями
и в спешке крышками гремит,
и разговаривает сама с собой
о дороговизне и о себе самой.
У нас был примус.
У нас был примус, чайник, кран.
У нас был свет.
Теперь у нас ничего нет.
Вы эвакуированные.
Всего лишь пробел, отбивающий последнюю строчку, всего лишь замена лица в местоимении, с первого на второе, – но вот он, отстраняющий ладонью жест, вот она, дистанция, вот она, бездна. «Вы». Не мы. Вас тут не стояло.
Вообще если определять всего Гора через какое-то одно слово, я бы сказал, что это скорей всего слово «исчезновение». В Горе вообще есть что-то кафкианское. (Я бы даже написал так, уменьшив заглавную букву: «В горе всегда есть что-то кафкианское»).
. Вот муж начинает замечать, что жена теряет лицо. Не в смысле делает что-то недопустимое, стыдное, а просто с лица исчезли вдруг глаза, брови, подбородок, нос. Остался один рот. И этот рот очень живо разговаривает.
Придя однажды с работы, муж находит жену без верхних и задних конечностей, без тела, одна голова на диване. «Я не чувствую ни рук, ни ног, так устала. Почитай мне, милый, «Даму с собачкой»».
А потом даже это исчезло. Только на ковре, возле дивана, мочка уха, которую он нашел. И носит теперь всегда с собой. Как последнее, что осталось от любимой.
«Она не хотела от вас уходить резко. Она полюбила другого. Но ей жалко вас, вот она и уходила от вас постепенно. Такая тактичная женщина!». Это ему говорит их общая подруга. (Так вот откуда эта «Дама с собачкой»).
И потом он встречает жену на улице с мужчиной, подходит и видит, что у бывшей жены и правда нет одного уха. «Я не отдам тебе ухо. Я не отдам».
Рассказ «Маня» написан в 1938 году. Геннадий Гор даже не попытался его напечатать. Было бы странно, если бы попытался. За повесть «Корова» он уже был исключен из университета. Травля вообще не обошла его стороной. Ни антиформалистская, начала 1930-х, ни более поздняя.
Все мы помним ждановское постановление 1946 года про журналы «Звезда» и «Ленинград» как ахматовскую и зощенковскую трагедию. А Гор и тут опять завалился в щель. Исчезли глаза, исчез нос, исчез подбородок. Даже имя в постановлении исчезло, точнее, не появлялось. А самого его все равно прорабатывали критики (его «Дом на Моховой» как раз был напечатан в «Звезде»). И на закрытых докладах тоже упоминалось его имя.
После чего он пишет только о каменном угле, сочиняет сценарии для научно-популярных фильмов. И так десять лет. После всей той полуобэриутской роскоши, которую писал до этого.
«Я напоминаю свою тень», – думает тень. Но у тени нет тени.
«Следовательно, я никого не напоминаю».
Следовательно, она никого не напоминает.
Есть воспоминание друзей, когда уже в относительно благополучное время, в хрущевскую оттепель, Гор сидел, обхватив голову, и бормотал, что не понимает, чего от него хотят, как ему нужно писать. Хотя вроде чего переживать? Работает в разрешенной нише, пишет научную фантастику.
Все вокруг только тень, и в относительно благополучной эпохе тоже опоры нет. Ни литературного убежища Романа Романовича, ни безопасного космического пришельца Мельмота Электронновича. Робкий, навсегда запуганный, как сказал про него Довлатов. Слишком многое видел, слишком многое перенес. «Нас тут не стояло».
***
Эдгара По нелепая улыбка,
Сервантеса неловкая походка,
Ненужная, но золотая рыбка,
Тревожная, опасная находка.
Меня убьют, я знаю, в понедельник
И бросят тут же, где и умывальник.
И будет мой убийца умываться,
И удивляться там, где целоваться,
И умываясь, будет улыбаться.
В своих блокадных стихотворениях, которые он, кстати, писал уже в эвакуации, мир Гора и города тоже разваливается (но там хотя бы мы точно понимаем почему).
Если вспомнить ту знакомую моей собеседницы, которая давала имена растениям: яркий цветок – это Анна Ахматова, винного цвета цветок в горшочке – Марина Ивановна, то тогда какое растение – Гор?