невозможно доказать отсутствие чего либо
Доказательство отсутствия
Не будем брать часть астрологии, которая предсказывает будущее. Возьмем ту её часть, которую можно проверить здесь и сейчас: гороскоп (т.е. зависимость характера человека от даты его рождения). Выберите любой из них (гороскоп зодиака, гороскоп друидов, славянский гороскоп, китайский и т.д.) и прочитайте там про ваших близких знакомых, родственников, тех, кого вы хорошо знаете, словом про тех, чьи черты характера вам хорошо известны. Это и будет доказательством, что гороскопы – это правда. Если захотите можете проверить, например, если в гороскопе на данного человека написано: не делаете то-то и то-то, ему это не нравится. Попробуйте сделать – и проверьте его реакцию на ваше поведение. Проверьте это над представителями других знаков. Для этого не нужно иметь каких-то сверхспособностей, необходимо только ваше желание. И только после эксперимента, вы сможете утверждать – что гороскоп – это не правда, и что астрология – лженаука.
Наука строится на повторяемости экспериментов. Иными словами, опыт считается верным, если его могут повторить другие и получат такие же результаты. Это и является слабой стороной науки. Если какое-то явление – редкое, его невозможно будет доказать. Если возможно – то только спустя очень большое количество времени. Ежедневная практика приводит вас к мысли, что экстрасенсов нет. Их нет среди ваших знакомых, родственников, соседей. Значит их нет. Но это не является доказательством. В физике существовало правило, если опыт подтверждается практикой, многолетними наблюдениями, то он является доказательством. Скажем, никто никогда не видел, что бы яблоко само по себе падая с дерева, двигалось не вниз, а вверх, следовательно наука утверждала, что яблоки не падают вверх. Пока не пришёл Ньютон и не доказал, что существует сила тяготения.
Доказательство отсутствия
Вы, конечно слышали, что нельзя доказывать отсутствие чего-либо, требуется доказывать наличие.
Беда в том, что большинство, разумеется, абсолютизировали это правило, сделав из него эдакую (псевдо)Атеистическую заповедь. При этом не понимая ни смысла, ни области применения правила, но считая себя принадлежащими к илите, обладающей Великим Сокровенным Знанием.
1. Первое, оно же главное. Логическая ошибка «Аргумент к незнанию» (argumentum ad ignorantiam) — аргумент или довод, рассчитанный на неосведомлённость убеждаемого, когда делается вывод, что некоторое утверждение верно, поскольку никто не доказал, что оно ошибочно, или, наоборот, что утверждение ошибочно, поскольку никто не доказал его истинности.
Ошибка часто возникает в связи с вопросом существования Бога, сверхъестественных и паранормальных явлений, теории заговора, или даже политики, где часто невозможно чётко установить причину или даже сам факт появления определённого явления (события), когда не ограничены рамки, не задана «область определения».
2. Иллюстрация этой ошибки — тот самый Чайник Рассела.
«Если бы я стал утверждать, что между Землей и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите вращается фарфоровый чайник, никто не смог бы опровергнуть моё утверждение, добавь я предусмотрительно, что чайник слишком мал, чтобы обнаружить его даже при помощи самых мощных телескопов.»
Обратите внимание — Рассел ограничивает технологические способы обнаружения и расширяет пространство, в котором следует искать.
Те. доказать отсутствие чайника можно, ограничив объем пространства (например, одним кубическим метром), либо расширив технологию — например, при изобретении прибора, способного гарантированно обнаружить ВСЕ объекты между Землей и Марсом с размером не менее, чем чайник.
3. Примеры
В математике есть определенное количество утверждений, которые начинаются со слов «не существует…» Это также доказательства отсутствия. Например: не существует действительного числа, квадрат которого равен (-2). Или отсутствие решений уравнения.
Собственно, математикой можно было и ограничиться… но продолжим.
Более жизненный пример: в бухгалтерии — отсутствие средств на счету. Что может быть наглядней пустой кассы?
Это можете повторить дома. В корзине лежат 1000 шаров. Мы достаём из корзины по одному шару. Мы можем доказать отсутствие чёрного шара, достав все шары (даже если мы достанем 999 шаров, то не будем уверены, что 1000-й шар белый).
Можно придумать аналогию чайника Рассела — если мы не можем достать шары (допустим, они находятся в ведьмином студне), то доказать отсутствие черного шара не можем. https://ru.wikipedia.org/wiki/Пикник_на_обочине
Особо следует отметить алиби.
Хотя argumentum ad ignorantiam является ошибочным для дедуктивной логики, он может быть допустимым доказательством в суде, где принцип презумпции невиновности является примером его применения: пока не доказано обратного, обвиняемый считается невиновным. Другой пример корректного использования этого принципа в суде — это случай, когда принимается, что квалифицированное расследование, проведённое с соблюдением необходимых процедурных норм должно установить, состоялось ли определённое событие, и то, что такое расследование оказалось не в состоянии установить факт происшествия, считается достаточным доказательством отсутствия события.
Т.е. — алиби — это пример доказательства отсутствия человека на месте преступления. Причём присутствием в другом месте доказывается отсутствие на месте преступления.
3. Психология
Частенько доказать отсутствие чего-то очень сложно, и велико искушение свалить трудности на оппонента: мол, доказательство невозможно, а вот ты докажи-ка присутствие.
4. Вера и атеизм
Из того, что существование Бога невозможно доказать, не следует, что Бог не существует. Существование Бога вообще невозможно ни доказать, ни опровергнуть.
Добавить комментарий Отменить ответ
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
neveev
neveevNeveev
Sapientia est potentia
На первый взгляд, ответ на это вопрос – нет: отсутствие доказательств существования не является доказательством несуществования. Такая ситуация, например, сплошь и рядом возникает в борьбе с преступностью: известно, кто совершил преступление, но доказательств, которые удовлетворили бы суд, найти не удается; «муровцы» знают, что следствие не располагает доказательствами преступной деятельности гражданина Петра Ручникова, но при этом «муровцы» знают и то, что этот гражданин является вором в законе по кличке «Ручечник» и преступления совершает.
Но давайте погрузимся в проблему отсутствия доказательств глубже.
И для начала давайте порассуждаем об отсутствии доказательств на примере отсутствия доказательств существования телепатии.
Существует масса способов получить доказательства того, что телепатия существует: проводим двойные слепые опыты, к примеру, с картами Зенера, и доказываем. Однако эти доказательства до сих пор не получены. Отсюда вполне правомерно сделать вывод, что телепатии не существует.
Почему этот вывод вполне правомерен?
Да потому, что если телепаты систематически правильно читают чужие мысли, то ничто не мешает им продемонстрировать это и в лаборатории, в условиях эксперимента, в процессе рандомизированного контролируемого испытания. Если же результаты телепатов не стабильные, не систематические, проявляются редко и непредсказуемо, то это говорит не о том, что телепатические способности – это очень тонкая материя, а о том, что правильное чтение мыслей является иллюзорным, обусловлено случайностями, связано с ошибками или преднамеренными подтасовками и мистификациями.
Но что значит утверждение «доказательства наличия у людей телепатических способностей отсутствуют»?
Это утверждение означает следующее:
В исследовании 1 доказательства существования телепатии не были получены
В исследовании 2 доказательства существования телепатии не были получены
В исследовании 3 доказательства существования телепатии не были получены
…
В исследовании n доказательства существования телепатии не были получены
Следовательно, телепатии не существует.
Телепат Галкин не смог продемонстрировать телепатические способности в эксперименте
Телепат Палкин не смог продемонстрировать телепатические способности в эксперименте
Телепат Малкин не смог продемонстрировать телепатические способности в эксперименте
Телепат Чалкин не смог продемонстрировать телепатические способности в эксперименте
…
Телепат Залкинд не смог продемонстрировать телепатические способности в эксперименте
Следовательно, телепатии не существует.
Как видим, речь тут идет об индуктивном выводе. А достоверность индуктивного вывода несколько снижена так называемой проблемой индукции – всегда сохраняется вероятность того, что появится какой-нибудь телепат Иванов, который будет систематически проявлять телепатические способности в эксперименте. Впрочем, этому ограничению подвержены и все вообще выводы индуктивных наук. Подробнее о проблеме индукции читайте по ссылке.
Так что известное утверждение Джеймса Ренди о том, что нельзя доказать отсутствие, неверно. Доказать отсутствие можно. Но это будет именно индуктивное доказательство со всеми его ограничениями. Впрочем, и доказательства наличия или присутствия тоже очень часто именно индуктивны.
А вот более приземленный пример достоверного индуктивного вывода.
Представим, что вы снова и снова пытаетесь включить мобильный телефон. Вы пытаетесь включить его в десятый, в двадцатый раз. Вот уже тридцать раз вы попытались его включить. Но все тщетно: телефон не включается.
Сколько еще вы будете пробовать, прежде, чем поймете, что этот телефон надо подзарядить, отдать в ремонт или вообще выбросить?
Я думаю, разумный человек попытается подзарядить телефон после пары-тройки попыток.
Так же поступают и ученые: у телепатов, экстрасенсов, ясновидящих, предсказателей была масса возможностей доказать наличие у них всех этих паранормальных, сверхъестественных способностей, однако, эти доказательства, тем не менее, отсутствуют, следовательно, можно вполне обоснованно заключить, что никаких паранормальных и сверхъестественных способностей в природе не существует. А это значит, что можно не бояться, что кто-то прочтет ваши мысли или сделает вам дырку в ауре. Это также означает, что не стоит тратить деньги на лечение у каких-нибудь биоэнерготерапевтов.
Итак, получается, что отсутствие доказательств однозначно является доказательством отсутствия?
Но не все так просто.
Дело в том, что необходимо различать две ситуации.
Во втором же случае – нет. Например, вы не можете провести двойной слепой эксперимент с Богом – с всеведущей и всемогущей личностью. В частности, исследование эффективности молитвы, предпринятой Фрэнсисом Гальтоном в 1872 году, никак не доказывает неэффективность молитвы или отсутствие Бога.
Суть исследования состояла в том, что Гальтон сравнил продолжительность жизни членов королевской семьи, за которых прихожане постоянно молятся, с продолжительностью жизни обычных людей, за которых, по понятным причинам молятся реже и молится меньшее количество людей. Получилось, что продолжительность жизни членов королевской семьи не только не выше средней продолжительности жизни обычных людей, но даже ниже.
В чем ошибочность этого исследования?
В том, что молитва – это не магическое заклинание, подчиняющее волю Бога воле человека, а лишь просьба к Богу. И Бог, будучи самостоятельной личностью, сам решает, выполнить ли эту просьбу и, если выполнить, то в какой степени.
Так что ученые, трезво оценивающие реальность, прекрасно понимают, что провести исследование, доказывающее отсутствие Бога, невозможно.
Итак, отсутствие доказательств является доказательством отсутствия тогда, когда доказательства вполне можно получить, но они, тем не менее, не получены, и не является доказательством отсутствия там, где доказательств наличия, присутствия в принципе нельзя получить.
При этом, конечно, необходимо понимать, что и отдельные утверждения, и целые концепции, доказательства истинности которых в принципе нельзя получить, ни в каком случае не могут считаться научными. Ни одно утверждение, истинность которого нельзя доказать и/или опровергнуть не является научным.
Впрочем, религия на научный статус и не претендует, прямо заявляя, что ее не верифицируемые и не фальсифицируемые догматы являются тем, во что необходимо верить, а вовсе не объективными фактами, и не гипотезами, подтверждений которых необходимо искать с помощью интеллекта и науки.
Подходы к доказыванию отрицательных фактов в цивилистических процессах
Добавляю ссылку на полный текст работы. Здесь же хочется изложить тезисно и лаконично основные мысли и наблюдения:
1.1 Правовой истории уже давно известна проблема доказывания отрицательных фактов. Достаточно вспомнить: а) изречение Павла ei incumbit probatio, qui dicit, non qui negat (тот должен доказать, кто утверждает, а не отрицает), которое порой истолковывается в пользу подхода о недопустимости доказывания отрицательных фактов (что видится ошибочным); б) римские максимы factum negantis nulla probatio (отрицание фактов не требует доказательств) и nullius nulla sunt praedicata (нет никаких признаков у того, что не существует). Постепенно подходы к возможности их доказывания претерпевали изменения.
1.2 Наибольшей твердости убежденность в возможности доказывания отрицательных фактов достигла на рубеже XIX-XX веков, и пионером в этой области стал французский ученый Бонье (на которого, как правило, ссылалось большинство дореволюционных процессуалистов) [1].
2.1 В АПК и ГПК отсутствует определение (да и само понятие) отрицательного факта, хотя они повсеместно входят в предмет доказывания, а по отдельным категориям исков (требований к суду) их наличие в предмете доказывания даже имманентно.
2.2 Наиболее распространенное доктринальное определение отрицательного факта: «отсутствие чего-то, несовершение каких-то актов, невыполнение обязательств» [2]. Такое определение не учитывает будущих отрицательных фактов, с наступлением которых закон связывает определенные правовые последствия, напр.: невозможность (отсутствие возможности) исполнения будущего судебного акта при требовании о принятии обеспечительных мер (ч. 2 ст. 90 АПК); невозможность (отсутствие возможности) восстановления платежеспособности должника в результате обращения взыскания залогодержателем на предмет залога (абз. 5, п. 2, ст. 18.1 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
2.3 Как иногда определяют отрицательный факт суды: несостоявшееся событие или деяние, которое не оставляет следов [3]. Тоже не всегда верно: «следом» искомого отрицательного факта может быть связанный с ним доказательственный факт (положительный или отрицательный).
2.4 Отрицательный факт надлежит определять как действие, событие или явление, которое не имело место в прошлом, отсутствует в настоящем или не будет существовать в будущем.
3.1 В судебной практике встречаются позиции, что отрицательные факты не подлежат доказыванию (не могут быть доказаны) [4], что идет вразрез с нормами материального и процессуального права.
3.2 Ряд гражданско-правовых отношений в случае возникновения из них требований, а также некоторые процессуальные требования объективно приводят к необходимости доказывания отрицательных фактов: неосновательное обогащение; отдельные основания недействительности сделок; неисполнение обязательств контрагентом; утрата исполнительного листа и многое другое.
3.3 Предписания ст. 56 ГПК и ст. 65 АПК о бремени доказывания применимы в полной мере и к отрицательным фактам, специальные законодательные правила на этот счет отсутствуют.
4.1 Первый (наиболее очевидный и распространенный в судебной практике) подход к доказыванию отрицательных фактов – перераспределение бремени доказывания.
4.2 Идеология подхода (позиция судов): использование общих правил о бремени доказывания (кто требует/возражает – тот и доказывает) при необходимости доказывания отрицательных фактов создает посягательство на баланс процессуальных возможностей [5], поскольку отрицательный факт объективно доказать невозможно [6].
4.3 Отрицательный факт для заявляющего/возражающего в результате перераспределения бремени доказывания превращается в положительный для противоположной стороны [7]. Его то и надлежит доказывать этой последней.
4.4 Для того, чтобы такие «пируэты» с бременем доказывания не вызывали вопросов, суды привыкли (применительно к арбитражным делам) делать ссылки на ст. 9 и ст. 65 АПК РФ в их системном истолковании [8], хотя их содержание, по мнению автора, не предусматривает положений, обосновывающих использование названного механизма.
4.5 Сенатская практика тоже знала случаи перераспределения onus probadi для доказывания отрицательных фактов, однако, в целом, это было исключением из общего правила, и наиболее видные дореволюционные процессуалисты отрицательно относились к такому механизму [9].
4.6 Само по себе перераспределение бремени доказывания, как правило, не является негативным явлением, однако в отсутствие законодательных допущений его применения и в силу чрезмерной радикальности такой механизм без крайней необходимости не должен применяться.
4.7 Такой подход имеет явные недостатки: 1) необходимость доказывания отрицательного факта может возникнуть и в иных типах производств чем исковое, где попросту отсутствует противоположная сторона (признание гражданина безвестно отсутствующим); 2) из закона может следовать напрямую, какая из сторон призывается к доказыванию отрицательного факта (лицо, обратившееся в суд с требованием о признании необоснованным привлечения специалиста для обеспечения деятельности арбитражного управляющего, обязано доказать такую необоснованность (п. 5 ст. 20.7 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
5.1 Другой подход: доказывание положительных фактов (доказательственных фактов), связанных с отрицательным фактом (искомый факт).
Как правило, при доказывании отрицательных фактов основной упор делается на косвенные доказательства и на установление именной доказательственных положительных фактов. Однако иногда доказательственным фактом, установленным косвенным доказательством, может быть другой отрицательный факт, да и сам искомый отрицательный факт, порой, может быть доказан прямым доказательством (примеры ниже).
5.2 Для понятийной стройности обозначим, что далее используется подход С.В. Курылева к прямым и косвенным доказательствам: прямыми считаются доказательства, которые позволяют установить доказательственный факт, имеющий с искомым фактом однозначную связь, а косвенными – такой факт, что имеет связь многозначную [10].
5.3 Пример использования прямого доказательства для доказывания отрицательного факта: теряем исполнительный лист в результате аварии автомобиля почтовой организации, услугами которой мы пользовались для отправки исполнительного документа в ФССП РФ. Чтобы доказать утрату исполнительного листа (т.е. отрицательный факт – его отсутствие у нас) и получить его дубликат можем предоставить суду уведомление почтовой организации о случившимся инциденте. Это прямое доказательство, поскольку установленный доказательственный факт уничтожения автомобиля позволяет прийти к единственно возможному выводу – отсутствию у нас исполнительного листа. Не будет лишним обратиться в Отдел ФССП РФ, в котором предполагалось исполнение, за выдачей справки об отсутствии возбужденных исполнительных производств по данному листу (косвенное доказательство).
Пример косвенного доказательства для установления положительного доказательственного факта: неисполнение подрядного обязательства (отрицательный факт) может быть доказано установлением наличия на фасаде здания зияющей трещины (положительный доказательственный факт), на устранение которой и было направлено обязательство. Косвенный характер доказательства проявляется в том, что такая трещина могла появиться и по иным причинам, даже если предположить, что подрядчик исполнил обязательство надлежащим образом.
Пример косвенного доказательства для установления отрицательного доказательственного факта: уже упомянутая справка из ФССП РФ.
5.4 Недостаток подхода: в деле могут быть только косвенные доказательства (напр., упомянутая справка от ФССП РФ), которые традиционно считаются «второсортными», что не позволит установить суду искомый отрицательный факт.
6.1 Учитывая это, возможно допущение использования пониженного стандарта доказывания – prima facie. ВС РФ уже неоднократно обозначал позицию о необходимости понижения стандарта доказывания с «общегражданского» до prima facie применительно к отдельным категориям обособленных споров в делах о банкротстве: «доказывая нелегитимность решения третейского суда, конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства «prima facie», подтвердив существенность сомнений в наличии долга, поскольку в противном случае на него налагалось бы бремя доказывания отрицательных фактов, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения» [11].
6.2 Обоснование и преимущества применения пониженного стандарта доказывания перед перераспределением бремени доказывания: 1) заявитель не освобождается от доказывания, что умещается в правила о бремени доказывания; 2) понижение стандарта обосновано тем, что заявитель – не участник материальных правоотношений, а потому объективно лишен возможности предоставления доказательств в обычно требуемом объеме.
6.3 Недостаток: отсутствие общих нормативно-правовых оснований ранжирования стандартов доказывания, поскольку они формируются судебной практикой к отдельным категориям дел (споров), преимущественно банкротных.
6.4 Само по себе понижение стандарта доказывания не снимает проблему доказывания отрицательного факта, поэтому для данных целей надлежит совместно использовать названный подход и косвенные доказательства. Так, например, в Обзоре по субординации указывается, что «в ситуации, когда не связанный с должником кредитор представил косвенные доказательства, поставившие под сомнение факт существования долга, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального комплекта документов (например, текста договора займа и платежных поручений к нему, отдельных документов, со ссылкой на которые денежные средства перечислялись внутри группы) в подтверждение реальности заемных отношений» [12].
Источники:
[2] И. Зайцев, М. Фокина Отрицательные факты в гражданских делах // «Российская юстиция», № 3, март 2000 г.)
[3] Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 29.10.2018 № 308-ЭС18-9470 по делу № А32-42517/2015 // СПС «КонсультантПлюс»
[5] Определение Верховного Суда РФ от 28.02.2018 по делу № 308-ЭС17-12100, А32-1593/2016 // СПС «КонсультантПлюс»
[6] Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31.01.2018 № Ф01-6369/2017 по делу № А43-6387/2017 // СПС «КонсультантПлюс»
[7] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.01.2013 по делу № А51-15943/2011 Арбитражного суда Приморского края // СПС «КонсультантПлюс»
[8] См., напр.: Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10.07.2017 №305-ЭС17-4211 по делу № А40-11314/2015 // СПС «КонсультантПлюс»
[11] «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2016)» // «Бюллетень Верховного Суда РФ», № 12, декабрь, 2016
[12] П. 1 «Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020) // СПС «КонсультантПлюс»
В акте правосудия нет мотивов отклонения доводов участника спора. Нарушение? Может ли оно привести к неправильному решению?
В печати много написано о мотивированности как свойстве судебного решения.
Отмечается важность этого свойства с позиций справедливости, законности, обоснованности правосудия. При этом, как правило, описываются ситуации, когда суд обязан обосновывать свои выводы о юридических фактах ссылкой на имеющиеся в деле доказательства и установленные на их основе обстоятельства дела (в т.ч. так называемые доказательственные факты), а резолютивную часть акта правосудия сформировать со ссылкой на подлежащие применению нормы материального права.
Между тем, думается, что мотивированность имеет и еще очень важную грань, которая в последнее время отчетливо начала проявляться, чем диагностировала современное «заболевание» деятельности по осуществлению правосудия.
Я имею в виду те ситуации, когда в судебном акте (постановлении) в нарушение нормы процессуального кодекса о содержании судебного решения (постановления, определения) не указаны мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.
Исторически первым «симптомом» этого заболевания явились такие ужасные фразы в актах правосудия, как: «доводы отклоняются, так как не основаны на законе, так как основаны на неверном толковании норм материального права, так как не относятся к предмету рассматриваемого дела, так как направлены на затягивание судебного процесса, так как свидетельствуют о недобросовестном использовании своих прав», ну, и т.п. и т.д. При этом никакого обоснования, конечно, не приводится.
В настоящее же время суды стали просто не давать оценку доводам участников спора.
При этом никакого процессуального механизма защиты против этого бездействия законом не предусмотрено.
Суд всех инстанций могут просто не оценивать доводы участников спора и сохранить в силе незаконный и необоснованный акт правосудия, повторив их тексты (судьи называют это «Согласиться»).
И с этим ничего не сделаешь. Я думаю, что многие юристы с этим постоянно сталкиваются.
В процессуальных кодексах России всем известна норма о том, что нарушение норм процессуального права является основанием для отмены судебного акта (постановления), если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного судебного решения (акта).
Должен честно признаться, мне эта норма никогда не была симпатична.
На мой взгляд, эта норма служит и служила всегда основанием для большого числа судебных ошибок, которые не исправляются ни апелляционными, ни кассационными судами, не говоря уже о надзорных.
Интересно рассмотреть этот вопрос исторически: когда эта норма впервые появилась, кто автор, в чем был замысел или, как сейчас любят говорить (в особенности выходцы из аппарата ВАС РФ), каково было политико-правовое обоснование?
Но это отступление.
В связи с изложенным я задумался над тем, является ли не указание мотивов, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, основанием для отмены акта правосудия в связи с нарушением норм процессуального права, выразившееся этом в не указании мотивов.
Почему адресованное суду требование указывать мотивы отклонения (принятия) доводов участников спора так важно для правильности акта правосудия?
Почему нельзя довериться суду и предоставить ему возможность выносить решения как бы подразумевая, что суд вынесет решение с оценкой всех возможных доводов участников спора, предвосхищая их.
Полагаю, что во всех случаях данное нарушение должно считаться таким, которое приводит или может привести к принятию неправильного решения.
Более того, считаю, что данное нарушение должно быть отнесено к безусловным основаниям для отмены судебного акта (постановления), по примеру, допустим, такому основанию для отмены, как нарушение правила о тайне совещания при принятии решения.
Поэтому перечень безусловных процессуальных оснований для отмены судебного акта может быть расширен.
Любое спорное материальное правоотношение, лежащее в основе судебного спора, возникает из оснований – юридических фактов. Указанные факты входят в предмет доказывания по судебному делу. Участники спора в зависимости от выбранной правовой позиции ссылаются на наличие или отсутствие указанных оснований (юридических фактов), представляют доказательства этим фактам или их отсутствию и исходя из этого предлагают суду применить те или иные нормы права с учетом содержащихся в их гипотезах соответствующих указаний на юридические факты, предлагают правовую квалификацию спорного правоотношения.
Иными словами, такими действиями участники спора заявляют (приводят) доводы, которые должны получить надлежащую правовую оценку, результаты которой должны быть отражены в акте правосудия.
Отсутствие в акте правосудия результатов оценки доводов участников спора с высокой степенью вероятности приводит (может привести) к неправильному определению обстоятельств, имеющих значение для дела (ГПК РФ), к неполному их выяснению (АПК РФ), к недоказанности обстоятельств, имеющих значение для дела, к несоответствию выводов суда обстоятельствам и дела и судебным доказательствам, к неприменению норм права, подлежащих применению с учетом характера правоотношения лиц, участвующих в деле.
Принцип полноты, всесторонности, объективности судебного разбирательства в ГПК РФ, АПК РФ не предусмотрен, поэтому исходя из замысла законодателя суд не играет активную роль в установлении объективной истины, суд устанавливает, констатирует только ту часть правовой действительности, которая ему доступна благодаря активным действиями участников судебного спора.
Таким образом, суд в силу закона не обязан самоинициативно активно выяснять все обстоятельства в правоотношениях участников спора. При этом я различаю обязательные действия суда по определению юридических фактов предмета доказывания и действия суда по выяснению (установлению) обстоятельств, входящих в предмет доказывания, даже если стороны об этом не заявляют.
Вследствие этой специфической пассивности суда законодатель предоставил участникам спора процессуальные права и возложил на них обязанности заявлять свои доводы с целью обосновать свою правовую позицию как по вопросам права, так и, что более важно, по вопросам факта. Для этого в законе закреплен и принцип состязательности участников спора.
Из изложенного становится очевидным, что действующее законодательное регулирование по вопросу деятельности суда по установлениию обстоятельств дела предполагает высокую степень активности участников спора, направленную на установление обстоятельств дела.
Высокая степень активности участников спора реализуется прежде всего через их доводы, которые они приводят в защиту занятой позиции.
Праву участника спора заявлять доводы корреспондирует обязанность суда их принять, зафиксировать в процессуальной форме (протокол, аудиозапись, судебный акт), предоставить возможность противнику (оппоненту) и создать для него благоприятные условия для возражения против доводов, дать им правовую оценку с указанием мотивов принятия или отклонения.
Таким образом, суд объективно не может отказаться от правовой и фактической оценки доводов участников спора в акте правосудия.
Суд хотя и руководит процессом, но он, по смыслу его законно установленной роли, не главный и не единственный в установлении обстоятельств спора. Если законодатель считал бы его главным и единственным лицом в процедуре установления фактических обстоятельств, то тогда в процессуальных кодексах не было бы гарантий, связанных с обеспечением возможности участвовать непосредственно или через представителей в судебном процессе под страхом безусловной отмены акта правосудия, если эти гарантии нарушены (надлежащее извещение и др.)
Следовательно, полагаю, что судебный акт (постановление), в котором не отражены мотивы отклонения или принятия доводов участников спора, по форме и содержанию вообще не должен считаться актом правосудия.
Поскольку такой акт не признается актом правосудия, в качестве предложения законодательного механизма защиты против отсутствия в акте правосудия мотивов отклонения или принятия доводов участников спора полагаю, что в процессуальных кодексах необходимо предусмотреть право апелляционных и кассационных судов направлять дело (без отмены состоявшихся судебных актов) в соответствующий суд с обязательными указаниями изложить мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.
При этом считаю, что суды второй и кассационной инстанции в силу их проверочной природы не могут служить заменой суда первой инстанции и мотивировать отклонение или принятие доводов участников спора за суд первой инстанции и вместо него.
Таким образом, в конечном счете, нарушение норм процессуального права в виде не указания мотивов, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, объективно и неизбежно приводит к таким порокам акта правосудия, как неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела (ГПК РФ), неполное их выяснение (АПК РФ), недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда обстоятельствам и дела и судебным доказательствам, неправильное определение характера материального правоотношения участников спора и как следствие неприменение норм права, подлежащих применению с учетом характера правоотношения.
Из этого очевидно следует, что не указание мотивов отклонения или принятия доводов участника спора является таким нарушением норм процессуального права, которое с высокой степенью вероятности может привести к принятию неправильного акта правосудия.
Исключить эту вероятность можно только путем изложения мотивов отклонения (принятия) доводов и надлежащей правовой оценки этих доводов и соответствующих мотивов.