нет что однажды решено исполню
Нет что однажды решено исполню
И вечных роз страна. Чу! мелодический напев,
?Да, это юг! да, это юг! (Поет ей добрый сон) Опять с тобой любимый друг, Опять свободен он.
Уже два месяца почти Бессменно день и ночь в пути
На диво слаженный возок, А всJ конец пути далек!
Княгинин спутник так устал, Что под Иркутском захворал,
Два дня прождав его, она Помчалась далее одна.
Ее в Иркутске встретил сам
Начальник городской; Как мощи сух, как палка прям,
Высокий и седой. Сползла с плеча его доха,
Почтенный бригадир, Ругнув за что-то ямщика,
Поспешно подскочил И дверцы прочного возка
Княгиня (входит в станционный дом)
В Нерчинск! Закладывать скорей!
Велите ж дать мне лошадей!
Прошу помедлить час. Дорога наша так дурна,
Вам нужно отдохнуть.
Благодарю вас! Я сильна.
Уж недалек мой путь.
Все ж будет верст до восьмисот,
А главная беда: Дорога хуже тут пойдет,
Опасная езда. Два слова нужно вам сказать
Семь лет служил при нем. Отец ваш редкий человек
По сердцу, по уму, Запечатлев в душе навек
Признательность к нему, К услугам дочери его
Готов я. весь я ваш.
Но мне не нужно ничего!
(Отворяя дверь в сени.)
Покуда я не прикажу,
Княгиня Так прикажите ж! Я прошу.
Но есть зацепка тут: С последней почтой прислана
Что же в ней: Уж не вернуться ль я должна?
Да-с, было бы верней.
Да кто ж прислал вам и о чем
Он всJ устроил сам!
Нет. не решусь я утверждать.
Так что же даром и болтать!
Готов ли мой возок?
Нет! Я еще не приказал.
Что знал я графа встарь, А граф. хоть он вас отпустил,
Нет! что однажды решено
Исполню до конца! Мне вам рассказывать смешно,
Как я люблю отца, Как любит он. Но долг другой,
И выше и святей, Меня зовет. Мучитель мой!
Позвольте-с. Я согласен сам,
Что дорог каждый час, Но хорошо ль известно вам,
Что ожидает вас? Бесплодна наша сторона,
И те душой черствы; На воле рыскают кругом
Там только варнаки; Ужасен там тюремный дом,
Глубоки рудники. Вам не придется с мужем быть
Минуты глаз на глаз: В казарме общей надо жить,
А пища: хлеб да квас. Пять тысяч каторжников там,
Озлоблены судьбой, Заводят драки по ночам,
Убийства и разбой; Короток им и страшен суд,
Грознее нет суда! И вы, княгиня, вечно тут
Свидетельницей. Да! Поверьте, вас не пощадят,
А вам терпеть. за что?
Ужасна будет, знаю я,
Жизнь мужа моего. Пускай же будет и моя
Но вы не будете там жить:
Тот климат вас убьет! Я вас обязан убедить,
Не ездите вперед! Ах! вам ли жить в стране такой,
Выходит из ноздрей? Где мрак и холод круглый год,
А в краткие жары Непросыхающих болот
Зловредные пары? Да. страшный край! Оттуда прочь
Бежит и зверь лесной, Когда стосуточная ночь
Повиснет над страной.
Живут же люди в том краю,
Живут? Но молодость свою
Родив, омоет дочь, Малютку грозной бури вой
Баюкает всю ночь, А будит дикий зверь, рыча
Близ хижины лесной, Да пурга, бешено стуча
В окно, как домовой. С глухих лесов, с пустынных рек
Сбирая дань свою, Окреп туземный человек
С природою в бою, А вы.
Мне нечего жалеть. Я еду! еду! я должна
Да, вы умрете, но сперва
Измучите того, Чья безвозвратно голова
Погибла. Для него Прошу: не ездите туда!
Сноснее одному, Устав от тяжкого труда,
И с черствым сухарем Заснуть. а добрый сон пришел
И узник стал царем! Летя мечтой к родным, к друзьям,
Увидя вас самих, Проснется он к дневным трудам
И бодр, и сердцем тих, А с вами. с вами не знавать
Ему счастливых грез, В себе он будет сознавать
Причину ваших слез.
Ах. Эти речи поберечь
Вам лучше для других. Всем вашим пыткам не извлечь
Слезы из глаз моих! Покинув родину, друзей,
Любимого отца, Приняв обет в душе моей
В проклятую тюрьму Я гордость, гордость в нем спасу,
Я силы дам ему! Презренье к нашим палачам,
Сознанье правоты Опорой верной будет нам.
Прекрасные мечты! Но их достанет на пять дней.
Не век же вам грустить? Поверьте совести моей,
Захочется вам жить. Здесь черствый хлеб, тюрьма, позор,
Нужда и вечный гнет, А там балы, блестящий двор,
Свобода и почет. Как знать? Быть может, бог судил.
Понравится другой, Закон вас права не лишил.
Да, откровенно говорю,
Верннтесь лучше в свет.
За добрый ваш совет! И прежде был там рай земной,
А нынче этот рай Своей заботливой рукой
Расчистил Николай. Там люди заживо гниют
Нет что однажды решено исполню
Николай Алексеевич Некрасов
Покоен, прочен и легок На диво слаженный возок;
Сам граф-отец не раз, не два Его попробовал сперва.
Шесть лошадей в него впрягли, Фонарь внутри его зажгли.
Сам граф подушки поправлял, Медвежью полость в ноги стлал,
Творя молитву, образок Повесил в правый уголок
?Да, рвем мы сердце пополам
Друг другу, но, родной, Скажи, что ж больше делать нам?
Поможешь ли тоской!
Один, кто мог бы нам помочь
Теперь. Прости, прости! Благослови родную дочь
Бог весть, увидимся ли вновь,
Увы! надежды нет. Прости и знай: твою любовь,
Последний твой завет Я буду помнить глубоко
В далекой стороне. Не плачу я, но нелегко
С тобой расстаться мне!
О, видит бог. Но долг другой,
И выше и трудней, Меня зовет. Прости, родной!
Напрасных слез не лей! Далек мой путь, тяжел мой путь,
Страшна судьба моя, Но сталью я одела грудь.
Прости и ты, мой край родной,
Прости, несчастный край! И ты. о город роковой,
Гнездо царей. прощай! Кто видел Лондон и Париж,
Венецию и Рим, Того ты блеском не прельстишь,
Но был ты мной любим
Счастливо молодость моя
Прошла в стенах твоих, Твои балы любила я,
Катанья с гор крутых, Любила плеск Невы твоей
В вечерней тишине, И эту площадь перед ней
Мне не забыть. Потом, потом
Расскажут нашу быль. А ты будь проклят, мрачный дом,
Где первую кадриль Я танцевала. Та рука
Покоен, прочен и легок, Катится городом возок.
Вся в черном, мертвенно-бледна, Княгиня едет в нем одна,
А секретарь отца (в крестах, Чтоб наводить дорогой страх)
С прислугой скачет впереди. Свища бичом, крича: «Пади!»
Ямщик столицу миновал. Далек княгине путь лежал,
Была суровая зима. На каждой станции сама
Выходит путница: «Скорей Перепрягайте лошадей!»
И сыплет щедрою рукой Червонцы челяди ямской.
Но труден путь! В двадцатый день Едва приехали в Тюмень,
Сказал княгине секретать. Не ездит так и государь.
Вперед! Душа полна тоски,
Дорога всJ трудней, Но грезы мирны и легки
Приснилась юность ей. Богатство, блеск! Высокий дом
На берегу Невы, Обита лестница ковром,
Перед подъездом львы, Изящно убран пышный зал,
Огнями весь горит. О радость! нынче детский бал,
Чу! музыка гремит! Ей ленты алые вплели
В две русские косы, Цветы, наряды принесли
Он всех с ума сведет!? Ей любо, любо без границ.
Кружится перед ней Цветник из милых детских лиц,
Головок и кудрей. Нарядны дети, как цветы,
Нарядней старики: Плюмажи, ленты и кресты,
Со звоном каблуки. Танцует, прыгает дитя,
Не мысля ни о чем, И детство резвое шутя
Проносится. Потом Другое время, бал другой
Ей снится: перед ней Стоит красавец молодой,
Он что-то шепчет ей. Потом опять балы, балы.
Весь модный свет у них.
?О милый! что ты так угрюм?
С избранником своим. Пред нею чудная страна,
Не будь у нас тех дней, Когда, урвавшись как-нибудь
Из родины своей И скучный север миновав,
Примчимся мы на юг. До нас нужды, над нами прав
Ни у кого. Сам-друг Всегда лишь с тем, кто дорог нам,
Живем мы, как хотим; Сегодня смотрим древний храм,
А завтра посетим Дворец, развалины, музей..
Как весело притом Делиться мыслию своей
С любимым существом!
Под обаяньем красоты,
Во власти строгих дум, По Ватикану бродишь ты,
Подавлен и угрюм; Отжившим миром окружен,
Не помнишь о живом. Зато как странно поражен
Ты в первый миг потом, Когда, покинув Ватикан,
Вернешься в мир живой, Где ржет осел, шумит фонтан,
Поет мастеровой; Торговля бойкая кипит,
Мороженой воды!? Танцует, ест, дерется голь,
Довольная собой, И косу черную как смоль
Римлянке молодой Старуха чешет. Жарок день,
Несносен черни гам, Где нам найти покой и тень?
Заходим в первый храм.
Не слышен здесь житейский шум,
Прохлада, тишина И полусумрак. Строгих дум
Опять душа полна. Святых и ангелов толпой
Вверху украшен храм, Порфир и яшма под ногой,
И мрамор по стенам.
Как сладко слушать моря шум!
Сидишь по часу нем; Неугнетенный, бодрый ум
Работает меж тем. До солнца горною тропой
Взберешься высоко Какое утро пред тобой!
Как дышится легко! Но жарче, жарче южный день,
На зелени долин Росинки нет. Уйдем под тень
Княгине памятны те дни
Прогулок и бесед, В душе оставили они
Неизгладимый след. Но не вернуть ей дней былых,
Тех дней надежд и грез, Как не вернуть потом о них
Исчезли радужные сны,
Пред нею ряд картин Забитой, загнанной страны:2
Суровый господин И жалкий труженик-мужик
С понурой головой. Как первый властвовать привык,
Как рабствует второй! Ей снятся группы беняков
На нивах, на лугах, Ей снятся стоны бурлаков
На волжских берегах. Наивным ужасом полна,
Она не ест, не спит, Засыпать спутника она
?Эй, кучер, погоди!? То ссыльных партия идет,
Больней заныла грудь, Княгиня деньги им дает,
?Спасибо, добрый путь!? Ей долго, долго лица их
Мерещатся потом, И не прогнать ей дум своих,
Русские женщины (Некрасов Н. А., 1872)
Уже два месяца почти
Бессменно день и ночь в пути
На диво слаженный возок,
А всё конец пути далек!
Княгинин спутник так устал,
Что под Иркутском захворал.
Два дня прождав его, она
Помчалась далее одна…
Ее в Иркутске встретил сам
Как мощи сух, как палка прям,
Сползла с плеча его доха,
Под ней — кресты, мундир,
На шляпе — перья петуха.
Ругнув за что-то ямщика,
И дверцы прочного возка
(входит в станционный дом)
В Нерчинск! Закладывать скорей!
Пришел я — встретить вас.
Велите ж дать мне лошадей!
Прошу помедлить час.
Дорога наша так дурна,
Вам нужно отдохнуть…
Благодарю вас! Я сильна…
Уж недалек мой путь…
Всё ж будет верст до восьмисот,
Дорога хуже там пойдет,
Два слова нужно вам сказать
По службе, — и притом
Имел я счастье графа знать,
Семь лет служил при нем.
Отец ваш редкий человек
Запечатлев в душе навек
Признательность к нему,
К услугам дочери его
Готов я… весь я ваш…
Но мне не нужно ничего!
(Отворяя дверь в сени)
Покуда я не прикажу,
Так прикажите ж! Я прошу…
Но есть зацепка тут:
С последней почтой прислана
Уж не вернуться ль я должна?
Да-с, было бы верней.
Да кто ж прислал вам и о чем
Бумагу? что же — там
Шутили, что ли, над отцом?
Он всё устроил сам!
Нет… не решусь я утверждать…
Так что же даром и болтать!
Готов ли мой возок?
Нет! Я еще не приказал…
Княгиня! здесь я — царь!
Садитесь! Я уже сказал,
Что знал я графа встарь,
А граф… хоть он вас отпустил,
Но ваш отъезд его убил…
Нет! что однажды решено —
Мне вам рассказывать смешно,
Как любит он. Но долг другой,
Меня зовет. Мучитель мой!
Позвольте-с. Я согласен сам,
Что дорог каждый час,
Но хорошо ль известно вам,
Бесплодна наша сторона,
Короче нашей там весна,
Да-с, восемь месяцев зима
Там люди редки без клейма,
И те душой черствы;
На воле рыскают кругом
Там только варнаки;
Ужасен там тюремный дом,
Вам не придется с мужем быть
Минуты глаз на глаз:
В казарме общей надо жить,
А пища: хлеб да квас.
Пять тысяч каторжников там,
Заводят драки по ночам,
Короток им и страшен суд,
И вы, княгиня, вечно тут
Поверьте, вас не пощадят,
Пускай ваш муж — он виноват…
А вам терпеть… за что?
Ужасно будет, знаю я,
Пускай же будет и моя
Но вы не будете там жить:
Тот климат вас убьет!
Я вас обязан убедить,
Ах! вам ли жить в стране такой,
Где воздух у людей
Не паром — пылью ледяной
Выходит из ноздрей?
Где мрак и холод круглый год,
Да… Страшный край! Оттуда прочь
Бежит и зверь лесной,
Когда стосуточная ночь
Повиснет над страной…
Живут же люди в том краю,
Живут? Но молодость свою
Здесь мать — водицей снеговой,
Малютку грозной бури вой
А будит дикий зверь, рыча
Близ хижины лесной,
Да пурга, бешено стуча
В окно, как домовой.
С глухих лесов, с пустынных рек
Окреп туземный человек
Я еду! еду! я должна
Да, вы умрете, но сперва
Чья безвозвратно голова
Прошу: не ездите туда!
Устав от тяжкого труда,
Прийти в свою тюрьму,
И с черствым сухарем
Заснуть… а добрый сон пришел —
И узник стал царем!
Летя мечтой к родным, к друзьям,
Проснется он, к дневным трудам
И бодр, и сердцем тих,
А с вами. с вами не знавать
Ему счастливых грез,
В себе он будет сознавать
Причину ваших слез.
Ах. Эти речи поберечь
Вам лучше для других.
Всем вашим пыткам не извлечь
Слезу из глаз моих!
Покинув родину, друзей,
Приняв обет в душе моей
Исполнить до конца
Мой долг, — я слез не принесу
В проклятую тюрьму —
Я гордость, гордость в нем спасу,
Презренье к нашим палачам,
Опорой верной будет нам.
Но их достанет на пять дней.
Не век же вам грустить?
Поверьте совести моей,
Захочется вам жить.
Здесь черствый хлеб, тюрьма, позор,
Нужда и вечный гнет,
А там балы, блестящий двор,
Как знать? Быть может, бог судил…
Закон вас права не лишил…
Да, откровенно говорю,
Вернитесь лучше в свет.
За добрый ваш совет!
И прежде был там рай земной,
Своей заботливой рукой
Там люди заживо гниют —
Мужчины — сборище Иуд,
Что там найду я? Ханжество,
Нахальной дряни торжество
И подленькую месть.
Нет, в этот вырубленный лес
Где были дубы до небес,
Вернуться? жить среди клевет,
Пустых и темных дел.
Там места нет, там друга нет
Тому, кто раз прозрел!
Нет, нет, я видеть не хочу
Не покажусь я палачу
Свободных и святых.
Забыть того, кто нас любил,
Вернуться — всё простя?
Но он же вас не пощадил?
О ком тоска? к кому любовь?
Когда б не доблестная кровь
Текла в вас — я б молчал.
Но если рветесь вы вперед,
Быть может, гордость вас спасет…
С богатством, с именем, с умом,
С доверчивой душой,
А он, не думая о том,
Что станется с женой,
Увлекся призраком пустым
И что ж. бежите вы за ним,
Нет! я не жалкая раба,
Пускай горька моя судьба —
О, если б он меня забыл
Для женщины другой,
В моей душе достало б сил
Но знаю: к родине любовь
И если б нужно было, вновь
Княгиня кончила… Молчал
«Ну что ж? Велите, генерал,
Готовить мой возок?»
Не отвечая на вопрос,
Смотрел он долго в пол,
Потом в раздумьи произнес:
Назавтра тот же разговор,
Но получил опять отпор
Все убежденья истощив
И выбившись из сил,
Он долго, важен, молчалив,
И наконец сказал: «Быть так!
Вас не спасешь, увы.
Но знайте: сделав этот шаг,
— «Да что же мне еще терять?»
Вы отреченье подписать
Должны от ваших прав!»
Старик эффектно замолчал,
От этих страшных слов
Он, очевидно, пользы ждал,
Но был ответ таков:
«У вас седая голова,
Вам наши кажутся права
Нет! ими я не дорожу,
Возьмите их скорей!
Где отреченье? Подпишу!
Бумагу эту подписать!
Да что вы. Боже мой!
Ведь это значит нищей стать
И женщиной простой!
Всему вы скажите прости,
Что вам дано отцом,
Что по наследству перейти
Должно бы к вам потом!
Права имущества, права
Нет, вы подумайте сперва —
Зайду я к вам опять.
Ушел и не был целый день…
Когда спустилась тьма,
Княгиня, слабая как тень,
Ее не принял генерал:
Пять дней, покуда он хворал,
А на шестой пришел он сам
«Я отпустить не вправе вам,
Вас по этапу поведут
Но так ведь месяцы пройдут
В Нерчинск придете, если вас
Навряд версты четыре в час
Посередине дня — привал,
С закатом дня — ночлег,
А ураган в степи застал —
Закапывайся в снег!
Да-с, промедленьям нет числа,
Не хорошо я поняла —
Что значит ваш этап?
Под караулом казаков
Этапом водим мы воров
И каторжных в цепях,
Так их канатом прикрутят
Друг к другу — и ведут
Трудненек путь! Да вот-с каков:
А до нерчинских рудников
Они как мухи мрут в пути,
И вам, княгиня, так идти.
О нет! я этого ждала…
Но вы, но вы… злодей.
Неделя целая прошла…
Нет сердца у людей!
Зачем бы разом не сказать.
Велите ж партию сбирать —
«Нет! вы поедете. — вскричал
Нежданно старый генерал,
Закрыв рукой глаза. —
Как я вас мучил… Боже мой.
(Из-под руки на ус седой
Простите! да, я мучил вас,
Но строгий я имел приказ
Преграды ставить вам!
И разве их не ставил я?
Я делал всё, что мог,
Перед царем душа моя
Чиста, свидетель бог!
Острожным жестким сухарем
Позором, ужасом, трудом
Я вас старался напугать.
И хоть бы мне не удержать
Я не могу, я не хочу
Тиранить больше вас…
Я вас в три дня туда домчу…
(Отворяя дверь, кричит)
Эй! запрягать, сейчас. »
Оглавление
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Часть вторая
Уже два месяца почти
Бессменно день и ночь в пути
На диво слаженный возок,
А всё конец пути далек!
Княгинин спутник так устал,
Что под Иркутском захворал,
Два дня прождав его, она
Помчалась далее одна.
Её в Иркутске встретил сам
Начальник городской;
Как мощи сух, как палка прям,
Высокий и седой.
Сползла с плеча его доха,
Под ней — кресты, мундир,
На шляпе — перья петуха.
Почтенный бригадир,
Ругнув за что-то ямщика,
Поспешно подскочил
И дверцы прочного возка
Княгине отворил.
Княгиня (входит в станционный дом)
В Нерчинск! Закладывать скорей!
Пришел я — встретить вас.
Велите ж дать мне лошадей!
Прошу помедлить час.
Дорога наша так дурна,
Вам нужно отдохнуть.
Благодарю вас! Я сильна.
Уж недалек мой путь.
Всё ж будет верст до восьмисот,
А главная беда:
Дорога хуже тут пойдет,
Опасная езда.
Два слова нужно вам сказать
По службе, — и притом
Имел я счастье графа знать,
Семь лет служил при нем.
Отец ваш редкий человек,
По сердцу, по уму,
Запечатлев в душе навек
Признательность к нему,
К услугам дочери его
Готов я. весь я ваш.
Но мне не нужно ничего!
(отворяя дверь в сени)
Готов ли экипаж?
Покуда я не прикажу,
Его не подадут.
Так прикажите ж! Я прошу.
Но есть зацепка тут:
С последней почтой прислана
Бумага.
Что же в ней:
Уж не вернуться ль я должна?
Да-с, было бы верней.
Да кто ж прислал вам и о чем
Бумагу? что же — там
Шутили, что ли, над отцом?
Он всё устроил сам!
Нет. не решусь я утверждать.
Но путь еще далек.
Так что же даром и болтать!
Готов ли мой возок?
Нет! что однажды решено —
Исполню до конца!
Мне вам рассказывать смешно,
Как я люблю отца,
Как любит он. Но долг другой,
И выше и святей,
Меня зовет. Мучитель мой!
Давайте лошадей!
Позвольте-с. Я согласен сам,
Что дорог каждый час,
Но хорошо ль известно вам,
Что ожидает вас?
Бесплодна наша сторона,
А та — еще бедней,
Короче нашей там весна,
Зима — еще длинней.
Да-с, восемь месяцев зима
Там — знаете ли вы?
Там люди редки без клейма,
И те душой черствы;
На воле рыскают кругом
Там только варнаки;
Ужасен там тюремный дом,
Глубоки рудники.
Вам не придется с мужем быть
Минуты глаз на глаз:
В казарме общей надо жить,
А пища: хлеб да квас.
Пять тысяч каторжников там,
Озлоблены судьбой,
Заводят драки по ночам,
Убийства и разбой;
Короток им и страшен суд,
Грознее нет суда!
И вы, княгиня, вечно тут
Свидетельницей. Да!
Поверьте, вас не пощадят,
Не сжалится никто!
Пускай ваш муж — он виноват.
А вам терпеть. за что?
Ужасна будет, знаю я,
Жизнь мужа моего.
Пускай же будет и моя
Не радостней его!
Но вы не будете там жить:
Тот климат вас убьет!
Я вас обязан убедить,
Не ездите вперед!
Ах! вам ли жить в стране такой,
Где воздух у людей
Не паром — пылью ледяной
Выходит из ноздрей?
Где мрак и холод круглый год,
А в краткие жары —
Непросыхающих болот
Зловредные пары?
Да. страшный край! Оттуда прочь
Бежит и зверь лесной,
Когда стосуточная ночь
Повиснет над страной.
Живут же люди в том краю,
Привыкну я шутя.
Живут? Но молодость свою
Припомните. дитя!
Здесь мать — водицей снеговой,
Родив, омоет дочь,
Малютку грозной бури вой
Баюкает всю ночь,
А будит дикий зверь, рыча
Близ хижины лесной,
Да пурга, бешено стуча
В окно, как домовой.
С глухих лесов, с пустынных рек
Сбирая дань свою,
Окреп туземный человек
С природою в бою,
А вы.
Ах. Эти речи поберечь
Вам лучше для других.
Всем вашим пыткам не извлечь
Слезы из глаз моих!
Покинув родину, друзей,
Любимого отца,
Приняв обет в душе моей
Исполнить до конца
Мой долг, — я слез не принесу
В проклятую тюрьму —
Я гордость, гордость в нем спасу,
Я силы дам ему!
Презренье к нашим палачам,
Сознанье правоты
Опорой верной будет нам.
Прекрасные мечты!
Но их достанет на пять дней.
Не век же вам грустить?
Доверьте совести моей,
Захочется вам жить.
Здесь черствый хлеб, тюрьма, позор,
Нужда и вечный гнет,
А там балы, блестящий двор,
Свобода и почет.
Как знать? Быть может, бог судил.
Понравится другой,
Закон вас права не лишил.
Да, откровенно говорю,
Вернитесь лучше в свет.
Благодарю, благодарю
За добрый ваш совет!
И прежде был там рай земной,
А нынче этот рай
Своей заботливой рукой
Расчистил Николай.
Там люди заживо гниют —
Ходячие гробы,
Мужчины — сборище Иуд,
А женщины — рабы.
Что там найду я? Ханжество,
Поруганную честь,
Нахальной дряни торжество
И подленькую месть.
Нет, в этот вырубленный лес
Меня не заманят,
Где были дубы до небес,
А нынче пни торчат!
Вернуться? жить среди клевет,
Пустых и темных дел.
Там места нет, там друга нет
Тому, кто раз прозрел!
Нет, нет, я видеть не хочу
Продажных и тупых,
Не покажусь я палачу
Свободных и святых.
Забыть того, кто нас любил,
Вернуться — всё простя?
Но он же вас не пощадил?
Подумайте, дитя:
О ком тоска? к кому любовь?
Когда б не доблестная кровь
Текла в вас — я б молчал.
Но если рветесь вы вперед,
Не веря ничему,
Быть может, гордость вас спасет.
Достались вы ему
С богатством, с именем, с умом,
С доверчивой душой,
А он, не думая о том,
Что станется с женой,
Увлекся призраком пустым,
И — вот его судьба.
И что ж. бежите вы за ним,
Как жалкая раба!
Нет! я не жалкая раба,
Я женщина, жена!
Пускай горька моя судьба —
Я буду ей верна!
О, если б он меня забыл
Для женщины другой,
В моей душе достало б сил
Не быть его рабой!
Но знаю: к родине любовь
Соперница моя,
И если б нужно было, вновь
Ему простила б я.
Княгиня кончила. Молчал
Упрямый старичок.
«Ну что ж? Велите, генерал,
Готовить мой возок?»
Не отвечая на вопрос,
Смотрел он долго в пол,
Потом в раздумье произнес:
— До завтра — и ушел.
Назавтра тот же разговор.
Просил и убеждал,
Но получил опять отпор
Почтенный генерал.
Все убежденья истощив
И выбившись из сил,
Он долго, важен, молчалив,
По комнате ходил
И наконец сказал: — Быть так!
Вас не спасешь, увы.
Но знайте: сделав этот шаг,
Всего лишитесь вы! —
«Да что же мне еще терять?»
— За мужем поскакав,
Вы отреченье подписать
Должны от ваших прав! —
Старик эффектно замолчал,
От этих страшных слов
Он, очевидно, пользы ждал.
Но был ответ таков:
«У вас седая голова,
А вы еще дитя!
Вам наши кажутся права
Правами — не шутя.
Нет! ими я не дорожу,
Возьмите их скорей!
Где отреченье? Подпишу!
И живо — лошадей. »
Бумагу эту подписать!
Да что вы. Боже мой!
Ведь это значит нищей стать
И женщиной простой!
Всему вы скажете прости,
Что вам дано отцом,
Что по наследству перейти
Должно бы к вам потом!
Права имущества, права
Дворянства потерять!
Нет, вы подумайте сперва —
Зайду я к вам опять.
Ушел и не был целый день.
Когда спустилась тьма,
Княгиня, слабая как тень,
Пошла к нему сама.
Её не принял генерал:
Хворает тяжело.
Пять дней, покуда он хворал,
Мучительных прошло,
А на шестой пришел он сам
И круто молвил ей:
— Я отпустить не вправе вам,
Княгиня, лошадей!
Вас по этапу поведут
С конвоем. —
Боже мой!
Но так ведь месяцы пройдут
В дороге.
Да, весной
В Нерчинск придете, если вас
Дорога не убьет.
Навряд версты четыре в час
Закованный идет;
Посередине дня — привал,
С закатом дня — ночлег,
А ураган в степи застал —
Закапывайся в снег!
Да-с, промедленъям нет числа,
Иной упал, ослаб.
Не хорошо я поняла —
Что значит ваш этап?
О нет! я этого ждала.
Но вы, но вы. злодей.
Неделя целая прошла.
Нет сердца у людей!
Зачем бы разом не сказать.
Уж шла бы я давно.
Велите ж партию сбирать —
Иду! мне всё равно.
— Нет! вы поедете. — вскричал
Нежданно старый генерал,
Закрыв рукой глаза. —
Как я вас мучил. Боже мой.
(Из-под руки на ус седой
Скатилася слеза).
Простите! да, я мучил вас,
Но мучился и сам,
Но строгий я имел приказ
Преграды ставить вам!
И разве их не ставил я?
Я делал всё, что мог,
Перед царем душа моя
Чиста, свидетель бог!
Острожным жестким сухарем
И жизнью взаперти,
Позором, ужасом, трудом
Этапного пути
Я вас старался напугать.
Не испугались вы!
И хоть бы мне не удержать
На плечах головы,
Я не могу, я не хочу
Тиранить больше вас.
Я вас в три дня туда домчу.
(отворяя дверь, кричит)
Эй! запрягать, сейчас. —