на что похожи мертвые души

Сходство Чичикова с помещиками

Чичиков знакомится с помещиками губернского города; цель появления – покупка мертвых душ. Великий классик сумел через пять персонажей показать всю помещичью Русь, потерявшую свою нравственность. Сходство Чичикова с помещиками удивительно: Павел Иванович соединил в себе яркие качества характера всех губернских представителей.

Маниловская «слащавость»

Манилов и Чичиков схожи в поведении и внешности. Бесцветны и неопределенны черты мужчин. Каждый читатель воспринимает их по-своему, но сходство здесь наиболее яркое. Истинное лицо Чичикова скрыто от жителей города, так же, как непонятен и Манилов. Оба помещика строят воздушные замки, любят поговорить ни о чем, уйти внутрь себя, забыв о тех, кто рядом. Приторность Манилова свойственна Павлу Ивановичу. Доказательством можно считать отзыв о нем Собакевича, который редко говорит о людях хорошо: «…преприятный человек». Понятно, что в самом слове кроется чрезмерная «слащавость». Чичиков не просто очень приятный, а преприятный. Это не игра автора в словоформы, а указание на излишнее стремление быть для всех «мягким и пушистым».

Мелочность и «упертость» Коробочки

Два предмета показывают сходство Чичикова с Коробочкой. У Настасьи Петровны в комоде все разложено по своим местам: шкатулки, мешочки, полные денег определенного номинала: целковики, полтиннички, четвертаки. Среди богатства читатель видит веревочки, которые вряд ли кому-то будут полезны. У Чичикова в шкатулке все уложено с педантичностью старой помещицы. Как и в комоде, часть вещей вызывают ухмылку, они показывают мелочность души владельца.

Коробочка боится продешевить, пытается обмануть. Женщина выводит покупателя из себя. Но тем они и похожи: оба бережливы, домовиты, жадны. В поведении открываются корыстность, страсть к наживе, но и умение подстроиться под другого.

Ноздревская самовлюбленность

Чичиков и Ноздрев стремятся всем понравиться. Необыкновенная ловкость видна в движениях Павла Ивановича: он кланяется направо и налево, несколько набок. Мужчина боится упустить кого-нибудь из виду и оставить не очарованным своей персоной. Ноздрев и Чичиков стремятся показать себя богаче, чем обстоят дела в реальности. Они готовы продать все, что захотят купить. Продается все: для них нет ценности и значимости ни вещей, ни животных, ни людей.

Цинизм Собакевича

Скандальный помещик Ноздрев говорит о Чичикове: «…Совершенный Собакевич!». В чем заметил сходство двух мужчин пьяница Ноздрев? В обоих персонажах нет искренности. Они ведут к страшному цинизму. Собакевич продает мертвые души, увеличивая цену за человеческие качества умерших людей. Оба помещика корыстны и жадны. Они ищут выгоду, похожи на хищников, рыскающих в округе в поисках пищи. Для них неважно, кого съесть, лишь бы доставить себе удовольствие.

Плюшкинская жадность

Два помещика, казалось бы, противоположны, но пристальное сравнение меняет такое положение. Автору удалось показать уродливые души, успевшие очерстветь, превратиться в страшно жестоких личностей. Все начиналось у Плюшкина с безобидного накопительства Чичикова. Павел Иванович, гуляя по губернскому городу, отрывает от столба афишу. Он изучает ее и аккуратно прячет в ларчик. Зачем предприимчивому помещику старое объявление? Это начало пути, по которому прошел свою жизнь Плюшкин. Собирание ненужных предметов закончилось жадностью и скупостью даже по отношению к себе.

Источник

10 лучших фильмов, похожих на Мертвые души (2012)

Теги: фильмы типа, наподобие Мертвые души (2012)

Маленькому городку не дают покоя убитые сёстры-близняшки. Юная Джордан решает найти убийцу девочек и помочь невиновному человеку, которого посадили в тюрьму. Вот только убийца совсем рядом и не тот кем кажется.

Добро пожаловать в необычный кинотеатр, где Ужасная Пении вместе с двумя своими друзьями — Мертвецом Недом и Оборотнем покажет три страшные сказки, произошедшие в разные десятилетия. Вас ждет незабываемое, восхитительное путешествие по истории кино и самым темным ночным кошмарам

Компания, состоящая из мужчины, его невесты, двух его детей-подростков и их приятеля, приезжает на выходные отдохнуть в домике в лесу. Взрослые остаются пить в доме, а ребята отправляются разведать лес и в доме неподалёку обнаруживают сумасшедшую соседку. Её семья по какой-то причине обратилась в зомби, и теперь женщина скармливает им неосторожных искателей развлечений. Вернувшись с ужасной новостью к отцу, подростки теперь вынуждены спасать подвыпившего отца от геройских поступков и плотоядных монстров.

Компании подростков предстоит разгадать тайну зловещих смертей, которые наводят ужас на всю округу. Они должны преодолеть страх, чтобы спасти свой город.

В центре сюжета — студентка медицинского факультета Оливия «Лив» Мур, для которой последствия одной из вечеринок стали переломным моментом в жизни, превратившим её в зомби. Жизнерадостная, активная и пышущая здоровьем раньше, теперь Лив похожа на представителя готов — с бледной кожей, тёмными кругами вокруг глаз и почти белыми волосами. Она устраивается на работу в офис коронера, доктора Рави Чакрабарти, чтобы иметь доступ к мозгам, которые ей приходится есть, чтобы поддерживать свою человеческую сущность. Однако с каждым съеденным ею мозгом она наследует воспоминания трупа. С помощью босса доктора Чакрабарти, узнавшего её секрет, и детектива полиции Клайва Бабино Лив способна разгадывать убийства тех людей, чей мозг она съела.

По холмистой сельской местности мчится домой сквозь туман паренек Билли. Его жизнь проста, а мир вокруг надежен. Но однажды он повстречается с провинциальным знахарем Джоном Ризом и окажется постепенно втянутым в водоворот событий, намного более кошмарных, чем он мог бы вообразить. Риз вошел в жизнь юноши, утверждая, что отмечен знаком Всевышнего. Он согласился взять Билли в свои ученики. Так втягивает он Билли в таинственную и опасную паутину обмана и насилия.

Живые мертвецы, которые ходят повсюду, уже не являются страшилкой: теперь это кошмар наяву. Отныне они вполне реально угрожают жизни всего живого на нашей планете. Эти монстры практически неуязвимы: полуразлагающиеся трупы снуют повсюду и стараются дотронуться до людей. Даже небольшое ранение от мертвецов сулит человеку превращение в таких же тварей. События фантастического фильма разворачиваются тогда, когда жуткими существами оккупировано уже полмира. В попытках как-то остановить такой Апокалипсис военные силы самых продвинутых стран планеты постоянно терпят поражение. Им не удается остановить противников, они только невольно пополняют их многомиллионную армию. Человечеству начинает казаться, что победить уже мертвых врагов нет никакой возможности. Но небольшой шанс на это все-таки есть.

Выходные, запланированные молодежью для развлечений на берегу озера и в расположенном на брегу уютном домике, оборачиваются битвой с нападающими на них бобрами-зомби.

Источник

Книги, похожие на «Мертвые души»

Идут года, но не теряет своей актуальности пушкинский шедевр «Евгений Онегин». С этим произведением знакомятся еще в школе, и никакая критика не может отодвинуть славу стихотворного романа. Сюжет А.С. Пушкина неоднократно ложился в основу театральных спектаклей, опер и балетов, которые можно увид.

Война и мир. Книга 1

В книгу вошли первый и второй тома романа «Война и мир» – одного из самых знаменитых произведений литературы XIX века.

В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века. Роман приобрел непреходящие общечеловеческий интерес и значение.

«Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софии, откудова слышно фортопияно с флейтою, которые потом умолкают. Лизанька середи комнаты спит, свесившись с кресел…»

Герой нашего времени

«Герой нашего времени» — это глубоко психологичное произведение, которое захватывает читателя интересным сюжетом. Роман был написан Михаилом Юрьевичем Лермонтовым и впервые издан в 1840 году. Книга состоит из пяти частей, повествующих об одном и том же главном герое — Печорине, однако в нарушенно.

Антон Павлович Чехов — важнейшая личность для отечественной драматургии. Его произведения до сих пор экранизируются и ставятся в театре. Пожалуй, «Вишневый сад» — один из фаворитов современных режиссеров. Чехов окрестил свое произведение комедией, хоть и скрыл за ней жизненную драму. Связывая обр.

Преступление и наказание

«Преступление и наказание» — классический психологический роман, написанный Достоевским с характерным для автора глубоким философским подтекстом. Книга входит в школьную программу по литературе — однако понять произведение во всем его величии, будучи школьником, очень сложно. Именно поэтому стоит.

Александр Иванович Куприн оставил после себя богатое литературное наследие, он был мастером пронзительных, романтических, трагических и роковых историй о любви. Одна из таких историй рассказана в его знаменитой повести «Гранатовый браслет». Книга основана на реальной истории о безответной любви м.

Роман «Идиот» — это воплощение и расцвет творческих приемов и жизненной философии Достоевского. Это история о несчастном князе Мышкине, который всегда был «белой вороной», выделялся на фоне своего окружения красотой души и мягкостью, за что и был прозван идиотом. Мышкин, едва оправившись от душев.

» d=»M24.769 20.3a4.949 4.949 0 012.356-4.151 5.066 5.066 0 00-3.99-2.158c-1.68-.176-3.308 1.005-4.164 1.005-.872 0-2.19-.988-3.608-.958a5.315 5.315 0 00-4.473 2.728c-1.934 3.348-.491 8.269 1.361 10.976.927 1.325 2.01 2.805 3.428 2.753 1.387-.058 1.905-.885 3.58-.885 1.658 0 2.144.885 3.59.852 1.489-.025 2.426-1.332 3.32-2.67a10.962 10.962 0 001.52-3.092 4.782 4.782 0 01-2.92-4.4zM22.037 12.21a4.872 4.872 0 001.115-3.49 4.957 4.957 0 00-3.208 1.66A4.636 4.636 0 0018.8 13.74a4.1 4.1 0 003.237-1.53z»>

Источник

«Гоголевские типы» в иллюстрациях журнала «Пчела»

Уже клас­си­че­ски­ми ста­ли иллю­стра­ции к гого­лев­ским «Мёрт­вым душам» худож­ни­ка Пет­ра Боклев­ско­го, впер­вые опуб­ли­ко­ван­ные в жур­на­ле «Пче­ла» в 1875 году. Боклев­ский спе­ци­а­ли­зи­ро­вал­ся на кари­ка­ту­рах и визу­а­ли­зи­ро­вал пер­со­на­жей про­из­ве­де­ний рус­ской лите­ра­ту­ры. Рисун­ки геро­ев из «Реви­зо­ра» и «Мёрт­вых душ» были столь жиз­нен­ны­ми, что теат­раль­ные актё­ры гри­ми­ро­ва­лись «под Боклевского».

В целом в «Пче­ле», недол­го про­су­ще­ство­вав­шем изда­нии, печа­та­лись рас­ска­зы мод­ных в то вре­мя лите­ра­то­ров и репро­дук­ции кар­тин, неко­то­рые из кото­рых ста­ли затем клас­си­кой. Так что соче­та­ние живо­пи­си и лите­ра­ту­ры было умест­ным для ауди­то­рии жур­на­ла. Впо­след­ствии серию рисун­ков к «Мёрт­вым душам» завер­шал не Боклев­ский, а дру­гой худож­ник — Панов.

Вос­про­из­ве­дём вме­сте с иллю­стра­ци­я­ми неболь­шие заме­ча­ния само­го Гого­ля о сво­их «типах».

Главный герой. Павел Иванович Чичиков

В брич­ке сидел гос­по­дин, не кра­са­вец, но и не дур­ной наруж­но­сти, ни слиш­ком толст, ни слиш­ком тонок; нель­зя ска­зать, что­бы стар, одна­ко ж и не так, что­бы слиш­ком молод. Въезд его не про­из­вёл в горо­де совер­шен­но ника­ко­го шума и не был сопро­вож­дён ничем осо­бен­ным; толь­ко два рус­ские мужи­ка, сто­яв­шие у две­рей каба­ка про­тив гости­ни­цы, сде­ла­ли кое-какие заме­ча­ния, отно­сив­ши­е­ся, впро­чем, более к эки­па­жу, чем к сидев­ше­му в нём.

Настасья Петровна Коробочка

Мину­ту спу­стя вошла хозяй­ка, жен­щи­на пожи­лых лет, в каком-то спаль­ном чеп­це, наде­том наско­ро, с фла­не­лью на шее, одна из тех мату­шек, неболь­ших поме­щиц, кото­рые пла­чут­ся на неуро­жаи, убыт­ки и дер­жат голо­ву несколь­ко набок, а меж­ду тем наби­ра­ют поне­мно­гу день­жо­нок в пест­ря­де­вые мешоч­ки, раз­ме­щён­ные по ящи­кам комодов.

Плюшкин

Лицо его не пред­став­ля­ло ниче­го осо­бен­но­го; оно было почти такое же, как у мно­гих худо­ща­вых ста­ри­ков, один под­бо­ро­док толь­ко высту­пал очень дале­ко впе­рёд, так что он дол­жен был вся­кий раз закры­вать его плат­ком, что­бы не запле­вать; малень­кие глаз­ки ещё не потух­ну­ли и бега­ли из-под высо­ко вырос­ших бро­вей, как мыши, когда, высу­нув­ши из тём­ных нор ост­рень­кие мор­ды, насто­ро­жа уши и мор­гая усом, они высмат­ри­ва­ют, не зата­ил­ся ли где кот или шалун маль­чиш­ка, и нюха­ют подо­зри­тель­но самый воздух.

Манилов

На взгляд он был чело­век вид­ный; чер­ты лица его были не лише­ны при­ят­но­сти, но в эту при­ят­ность, каза­лось, черес­чур было пере­да­но саха­ру; в при­ё­мах и обо­ро­тах его было что-то заис­ки­ва­ю­щее рас­по­ло­же­ния и зна­ком­ства. Он улы­бал­ся заман­чи­во, был бело­кур, с голу­бы­ми гла­за­ми. В первую мину­ту раз­го­во­ра с ним не можешь не ска­зать: «Какой при­ят­ный и доб­рый чело­век!» В сле­ду­ю­щую за тем мину­ту ниче­го не ска­жешь, а в тре­тью ска­жешь: «Чёрт зна­ет что такое!» — и отой­дёшь подаль­ше; если ж не отой­дёшь, почув­ству­ешь ску­ку смертельную.

Ноздрёв

Это был сред­не­го роста, очень недур­но сло­жен­ный моло­дец с пол­ны­ми румя­ны­ми щека­ми, с белы­ми, как снег, зуба­ми и чёр­ны­ми, как смоль, бакен­бар­да­ми. Свеж он был, как кровь с моло­ком; здо­ро­вье, каза­лось, так и прыс­ка­ло с лица его.

Мижуев, зять Ноздрёва, Фетюк

Это был муж­чи­на высо­ко­го роста, лицом худо­ща­вый, или что назы­ва­ют издер­жан­ный, с рыжи­ми уси­ка­ми. По заго­рев­ше­му лицу его мож­но было заклю­чить, что он знал, что такое дым, если не поро­хо­вой, то по край­ней мере табачный…

Собакевич

Когда Чичи­ков взгля­нул иско­са на Соба­ке­ви­ча, он ему на этот раз пока­зал­ся весь­ма похо­жим на сред­ней вели­чи­ны мед­ве­дя. Для довер­ше­ния сход­ства фрак на нём был совер­шен­но мед­ве­жье­го цве­та, рука­ва длин­ны, пан­та­ло­ны длин­ны, ступ­ня­ми сту­пал он и вкривь и вкось и насту­пал бес­пре­стан­но на чужие ноги. Цвет лица имел калё­ный, горя­чий, какой быва­ет на мед­ном пятаке.

Тентетников

А меж­ду тем в суще­стве сво­ем Андрей Ива­но­вич был не то доб­рое, не то дур­ное суще­ство, а про­сто — коп­ти­тель неба. Так как уже нема­ло есть на белом све­те людей, коп­тя­щих небо, то поче­му же и Тен­тет­ни­ко­ву не коп­тить его? Впро­чем, вот в немно­гих сло­вах весь жур­нал его дня, и пусть из него судит чита­тель сам, какой у него был характер.

Бетрищев (персонаж второго тома)

Гене­рал пора­зил его вели­че­ствен­ной наруж­но­стью. Он был в атлас­ном стё­га­ном хала­те вели­ко­леп­но­го пур­пу­ра. Откры­тый взгляд, лицо муже­ствен­ное, усы и боль­шие бакен­бар­ды с про­се­дью, стриж­ка на затыл­ке низ­кая, под гре­бён­ку, шея сза­ди тол­стая, назы­ва­е­мая в три эта­жа, или в три склад­ки, с тре­щи­ной попе­рёк; сло­вом, это был один из тех кар­тин­ных гене­ра­лов, кото­ры­ми так богат был зна­ме­ни­тый 12‑й год.

Пётр Петрович Петух (персонаж второго тома)

Барин уже ехал воз­ле него, оде­тый: тра­вя­но-зелё­ный нан­ко­вый сер­тук, жёл­тые шта­ны и шея без гал­сту­ка, на манер купи­до­на! Боком сидел он на дрож­ках, заняв­ши собою все дрож­ки… Когда же подъ­е­хал он к крыль­цу дома, к вели­чай­ше­му изум­ле­нию его, тол­стый барин был уже на крыль­це и при­нял его в свои объ­я­тья. Как он успел так сле­тать, было непо­сти­жи­мо. Они поце­ло­ва­лись, по ста­ро­му рус­ско­му обы­чаю, трое­крат­но нав­крест: барин был ста­ро­го покроя.

Афанасий Афанасьевич Муразов, благотворительный богач (персонаж второго тома)

«В дру­гой уже раз про него слы­шу!» — вскрик­нул Чичиков.

«Это чело­век, кото­рый не то, что име­ньем поме­щи­ка, целым госу­дар­ством упра­вит. Будь у меня госу­дар­ство, я бы его сей же час сде­лал мини­стром финансов».

Лакей Чичикова Петрушка

Пет­руш­ка ходил в несколь­ко широ­ком корич­не­вом сюр­ту­ке с бар­ско­го пле­ча и имел по обы­чаю людей сво­е­го зва­ния, круп­ный нос и губы. Харак­те­ра он был боль­ше мол­ча­ли­во­го, чем раз­го­вор­чи­во­го; имел даже бла­го­род­ное побуж­де­ние к про­све­ще­нию, то есть чте­нию книг, содер­жа­ни­ем кото­рых не затруд­нял­ся: ему было совер­шен­но всё рав­но, похож­де­ние ли влюб­лён­но­го героя, про­сто бук­варь или молит­вен­ник, — он всё читал с рав­ным вни­ма­ни­ем; если бы ему под­вер­ну­ли химию, он и от неё бы не отказался.

Кучер Селифан

Кучер Сели­фан был совер­шен­но дру­гой чело­век [по отно­ше­нию к Пет­руш­ке]… Но автор весь­ма сове­стит­ся зани­мать так дол­го чита­те­лей людь­ми низ­ко­го клас­са, зная по опы­ту, как неохот­но они зна­ко­мят­ся с низ­ки­ми сосло­ви­я­ми. Таков уже рус­ский чело­век: страсть силь­ная зазнать­ся с тем, кото­рый бы хотя одним чином был его повы­ше, и шапоч­ное зна­ком­ство с гра­фом или кня­зем для него луч­ше вся­ких тес­ных дру­же­ских отношений.

Приказчик Манилова

Это был чело­век лет под сорок, брив­ший боро­ду, ходив­ший в сюр­ту­ке и, по-види­мо­му, про­во­див­ший очень покой­ную жизнь, пото­му что лицо его гля­де­ло какою-то пух­лою пол­но­тою, а жел­то­ва­тый цвет кожи и малень­кие гла­за пока­зы­ва­ли, что он знал слиш­ком хоро­шо, что такое пухо­ви­ки и перины.

Фетинья, горничная Коробочки

Хозяй­ка вышла, и он тот же час поспе­шил раз­деть­ся, отдав Фети­нье всю сня­тую с себя сбрую, как верх­нюю, так и ниж­нюю, и Фети­нья, поже­лав так­же с сво­ей сто­ро­ны покой­ной ночи, ута­щи­ла эти мок­рые доспе­хи. Остав­шись один, он не без удо­воль­ствия взгля­нул на свою постель, кото­рая была почти до потол­ка. Фети­нья, как вид­но, была масте­ри­ца взби­вать перины.

Корявая старушонка

Дряб­лая ста­ру­шон­ка, похо­жая на сушё­ную гру­шу, про­шмыг­ну­ла про­меж ног дру­гих, под­сту­пи­ла к нему, всплес­ну­ла рука­ми и взвизг­ну­ла: «Соплюн­чик ты наш, да какой же ты жидень­кий! измо­ри­ла тебя ока­ян­ная нем­чу­ра!» — «Пошла ты, баба! — закри­ча­ли ей тут же боро­ды засту­пом, лопа­той и кли­ном. — Ишь куды полез­ла, коря­вая!» Кто-то при­во­ро­тил к это­му такое слов­цо, от кото­ро­го один толь­ко рус­ский мужик мог не засмеяться.

Приказчик-баба

Тен­тет­ни­ков уви­дел на месте, что при­каз­чик был баба и дурак со все­ми каче­ства­ми дрян­но­го при­каз­чи­ка, то есть вёл акку­рат­но счёт кур и яиц, пря­жи и полот­на, при­но­си­мых баба­ми, но не знал ни бель­ме­са в убор­ке хле­ба и посе­вах, а в при­бав­ле­нье ко все­му подо­зре­вал мужи­ков в поку­ше­нье на жизнь свою. Дура­ка при­каз­чи­ка он выгнал, наме­сто его выбрал дру­го­го, бойкого.

Целовальник (владелец кабака)

Дядя лысый Пимен дер­жал в кон­це дерев­ни зна­ме­ни­тый кабак, кото­ро­му имя было «Акуль­ка»; в этом заве­де­нье виде­ли их все часы дня. Там ста­ли они свои дру­ги, или то, что назы­ва­ют в наро­де — кабац­кие завсегдатели…

Автор это­го рисун­ка — не Боклев­ский, а Панов.

Иван Антонович Кувшинное рыло

Вид­но было вдруг, что это был уже чело­век бла­го­ра­зум­ных лет, не то что моло­дой бол­тун и вер­то­пляс. Иван Анто­но­вич, каза­лось, имел уже дале­ко за сорок лет; волос на нём был чёр­ный, густой; вся сере­ди­на лица высту­па­ла у него впе­рёд и пошла в нос, — сло­вом, это было то лицо, кото­рое назы­ва­ют в обще­жи­тье кув­шин­ным рылом.

Иван Петрович, правитель канцелярии в тридевятом государстве

Поло­жим, напри­мер, суще­ству­ет кан­це­ля­рия, не здесь, а в три­де­вя­том госу­дар­стве, а в кан­це­ля­рии, поло­жим, суще­ству­ет пра­ви­тель кан­це­ля­рии. Про­шу смот­реть на него, когда он сидит сре­ди сво­их под­чи­нён­ных, — да про­сто от стра­ха и сло­ва не выго­во­ришь! гор­дость и бла­го­род­ство, и уж чего не выра­жа­ет лицо его? про­сто бери кисть, да и рисуй: Про­ме­тей, реши­тель­ный Про­ме­тей! Высмат­ри­ва­ет орлом, высту­па­ет плав­но, мерно.

Престарелый повытчик

Ниче­го не было в нём ров­но: ни зло­дей­ско­го, ни доб­ро­го, и что-то страш­ное явля­лось в сем отсут­ствии все­го. Чёрст­во-мра­мор­ное лицо его, без вся­кой рез­кой непра­виль­но­сти, не наме­ка­ло ни на какое сход­ство; в суро­вой сораз­мер­но­сти меж­ду собою были чер­ты его. Одни толь­ко частые ряби­ны и уха­би­ны, исты­кав­шие их, при­чис­ля­ли его к чис­лу тех лиц, на кото­рых, по народ­но­му выра­же­нию, чёрт при­хо­дил по ночам моло­тить горох.

Учитель Чичикова

Надоб­но заме­тить, что учи­тель был боль­шой люби­тель тиши­ны и хоро­ше­го пове­де­ния и тер­петь не мог умных и ост­рых маль­чи­ков; ему каза­лось, что они непре­мен­но долж­ны над ним сме­ять­ся. Доста­точ­но было тому, кото­рый попал на заме­ча­ние со сто­ро­ны ост­ро­умия, доста­точ­но было ему толь­ко поше­ве­лить­ся или как-нибудь нена­ро­ком миг­нуть бро­вью, что­бы под­пасть вдруг под гнев. Он его гнал и нака­зы­вал немилосердно.

Начальник из «Повести о капитане Копейкине»

Нако­нец, судырь мой, выхо­дит началь­ник. Ну… може­те пред­ста­вить себе: началь­ник! в лице, так ска­зать… ну, сооб­раз­но с зва­ни­ем, пони­ма­е­те… с чином… такое и выра­же­нье, пони­ма­е­те. Во всем сто­лич­ный пове­денц; под­хо­дит к одно­му, к дру­го­му: «Зачем вы, зачем вы, что вам угод­но, какое ваше дело?» Нако­нец, судырь мой, к Копейкину.

Капитан Копейкин

Про­лёт­ная голо­ва, при­ве­ред­лив, как чёрт, побы­вал и на гаупт­вах­тах и под аре­стом, все­го отве­дал. Под Крас­ным ли или под Лейп­ци­гом, толь­ко, може­те вооб­ра­зить, ему ото­рва­ло руку и ногу.

Источник