на чем играет рихард круспе

Рихард Круспе (род. 24 июня 1967, Виттенберге, ГДР) — гитарист, музыкант немецкого происхождения. Именно он, а не как многие думают Тилль Линдеманн, является основателем группы Rammstein, которая стала для немцев такой же легендарной, как в своё время The Beatles для англичан.

Даже те кто не увлекаются рок-музыкой, хотя бы раз слышали песни Rammstein. Есть в их звучании что-то демоническое, и в этом большая заслуга стиля игры Круспе.

Популярные видео Рихарда Круспе

Paul Landers and Richard Kruspe

Richard Kruspe Guitar Solos part 2 (in Emigrate)

Краткая биография Рихарда Круспе

Рихард Круспе начал играть на гитаре в возрасте 16 лет. Он настолько сильно увлёкся музыкой, что поступает в инструментальную школу и упражняется в игре по 6 часов в день. Играя в малоизвестной немецкой группе, он знакомится с Тиллем Линдеманном. Позже к ним присоединяются остальные участники группы, и в 1994 году образовалась всемирно известные Rammstein. Именно Рихард предложил создавать такую музыку, которая отличает группу от всех остальных.

В 2005 году Круспе создал свой собственный проект Emigrate, в котором является вокалистом. Он существенно отличается от того что делают «раммы».

Официальные страницы Рихарда Круспе в интернете:

Смотрите также:

Источник

Рихард Круспе: KISS, «белочка» и другие занимательные истории

Совсем недавно на московских просторах отгремел концерт немецких индастриал-метал титанов Rammstein, страсти по прошествии этого мероприятия до сих пор не утихли, и впечатлений хватит еще на долгие дни, недели и месяцы. 24-го июня свой День Рождения отмечает Рихард Круспе (Richard Kruspe), один из идеологов группы. Как всегда, вас ждет краткий рассказ о его детстве, первым музыкальных потугах и еще некоторых других интересных фактах из насыщенной музыкальной жизни.

Гитарист Рихард Круспе: биография

Детство и первая «роковая» встреча с музыкой

Начнем с самого начала, а именно с 24 июня 1967-го года, когда в городе Виттенберге (Wittenberge) появился на свет маленький Рихард Цвен Круспе (Richard Z. Kruspe). Сначала Рихард увлекался профессиональной борьбой, в связи с чем имеет несколько выбитых позвонков и с чем связана масса рассказов о его рестлерском прошлом.

Но мы вернемся к самому интересующему нас вопросу, когда же его жизнь резко переменилась, и он стал всецело поглощен музыкой. Поворотным моментом стал забавный случай с гитарой. По утверждению самого Рихарда, в 16 лет он купил гитару с целью ее последующей перепродажи, и, как это часто бывает, словно по персту судьбы, одна девушка попросила его поиграть на ней. После некоторого сопротивления его «эго» выбросило белый флаг, и он стал наигрывать на этом инструменте. Чуть позже Рихард понял, что на самом-то деле его чуть ли не с самого детства интересовала музыка, а его учительница музыки считала, что у мальчика хорошее чувство ритма, и его надо отдавать в музыкальную школу.

Еще одним интересным фактом в пользу его увлечения тяжелой музыкой служит такой момент, как увлечение творчеством группы KISS. По одной версии, он нарисовал в школьной тетрадке их логотип, за что получил сильнейший нагоняй от учителей, причем его строжайше отчитали за такое перед всей школой. По другой версии, у него в комнате висел плакат вышеупомянутой американской рок-группы, и его отчим, бывший человеком сурового нрава, порвал его в пух и прах. Учитывая юношеский максимализм, это соответственно сыграло свою роль в становлении музыкальных предпочтений Рихарда Круспе, и рок он стал любить еще больше.

Рихард Круспе и судьбоносная встреча с другим участником Rammstein

Конечно, самой заветной мечтой подростка с такими вкусами было создание собственной группы, и в один прекрасный день он поехал в столицу, Берлин (Berlin). После года, проведенного в западном Берлине, и падения стены Рихард снова вернулся на свою родину в Шверин. Именно тогда произошло знакомство Рихарда с будущим солистом Rammstein, в ту пору – барабанщиком другого коллектива, Тиллем Линдеманном (Till Lindemann). Практически во всех командах, где Рихард Круспе тогда играл, его знали под псевдонимом Шолле (Scholle с немецкого переводится как «глыба» или как «камбала» — какое именно значение имел в виду Рихард, по сию пору остается для нас тайной). Шолле был совсем не похож на нынешнего Рихарда: его любимыми прическами в то время были длинные высветленные дрэды или стрижка со светлым мелированием, которую дополнял длинный хвост на затылке, и которую Тилль, вокалист ещё не основанной на тот момент группы Rammstein, по этой причине однажды окрестил «белочкой».

С этого момента жизненные пути этих двух людей тесно переплелись и, начиная с 1994-го года, и по сей день Рихард Круспе является гитаристом самой популярной немецкоязычной индастриал-метал команды в мире.

Сольный проект Рихарда

Несмотря на то, что Rammstein имеют бешеную популярность, гитарист и основатель группы, Рихард Круспе начал отмечать во множестве интервью, что порой чувствует себя некомфортно вместе с группой, что соответственно порой приводило к конфликтным ситуациям. В качестве разрядки и отдушины Рихард решил создать свой собственный проект под названием Emigrate. У его основной команды Rammstein и проекта Emigrate очень мало общего. Так как собственный проект Круспе ориентирован ближе к классическому року, и в нем практически отсутствуют электронные навороты его основной команды. Группа была создана в США, в Нью-Йорке, где он обзавелся домом с личной небольшой студией.

Подводя итог, можно лишь еще раз горячо поздравить этого человека, который являет собой один из столпов команды Rammstein, и пожелать ему развития не только его проекта и основного музыкального коллектива, а также и приобретения им каких либо интересных качеств присущих музыкантам и просто публичным личностям. Еще раз с Днем Рождения, Рихард Цвен Круспе!

Если вы нашли ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник

Рок музыка: вся история рока для вас

Рок, который мы освещаем

История рока: почему стоит выбирать нас

Меню сайта «История рока» позволяет оперативно отыскать информацию об интересующем вас стиле музыки, стоит учитывать, что в меню включены только самые популярные направления.

Регистрация позволит вам добавлять без ограничения комментарии через функционал сайта и выставлять рейтинг, либо добавлять собственные материалы в нашу энциклопедию. Если вам хочется комментировать сайт без регистрации – то пишите в форме комментариев вКонтакте. Поделиться новостью в социальных сетях можно сразу с помощью специальных кнопок, доступных внизу каждой новости. Чтобы быть в курсе наших обновлений, достаточно подписаться на e-mail рассылку, что можно сделать на любой странице портала.

Наш сайт содержит только проверенные факты, взятые из открытых источников, не содержит контента, ущемляющего чьи-либо авторские права. Вы всегда можете отправить жалобу, но лучше поблагодарите автора материала. Или сделайте заказ на написание статьи об интересном вам эпизоде, о котором ещё не сказано на страницах интернета и конкретно нашего сайта. Благодаря этому рок музыка и ее тайны откроются вам намного быстрее.

Мы рады вашим обращениям и ждём пожелания от каждого посетителя, которое позволит улучшить дизайн, сделав его более информативным. Будем благодарны за положительные отзывы о проделанной нами работе. Ждём вас среди постоянных читателей сайта!

Источник

Рихард Круспе

Рихард Круспе
Страна	Германия
Место рождения	Виттенберге, ГДР
Дата рождения	26 июня 1967
Предыдущие группы	Das elegante Chaos Orgasm Death Gimmick First Arsch
Группы	Rammstein Emigrate

Рихард Цвен Круспе, Рихард Круспе-Бернштайн (нем. Richard Zven Kruspe, нем. Richard Z. Kruspe-Bernstein, родился 24.06.1967, Виттенберге, ГДР) — немецкий музыкант, наиболее известный как соло-гитарист и основатель индастриал-метал-группы «Rammstein».

Содержание

Биография [ ]

Родился Рихард в многодетной семье, где кроме него ещё были брат и сестра. Рихард был самым младшим из всех. Годы детства прошли в маленьком городке Виттенберге и в соседнем Шверине, на севере ГДР.

В молодости огромное влияние на него оказали такие группы, как AC/DC и Kiss.

И по сей день Рихард остается поклонником данного коллектива, что, впрочем, не помешало ему однажды, уже в позднее время, критически высказаться об их творчестве, в котором шоу призвано скрыть малое количество смысла в музыке.

В 12 или 13 лет родители отдали маленького Рихарда в спорт и около семи лет Рихард профессионально занимался борьбой, с чем связана масса рассказов о его рестлерском прошлом. По словам Рихарда, именно оно навеяло ему идею выбрать роль борца в небезызвестном клипе Mein Teil. Но спортивные увлечения не помешали нашему герою выбрать своей главной любовью другую стихию — музыку.

Чуть позже Рихард понял, что на самом-то деле его чуть ли не с самого детства интересовала музыка, а его учительница музыки считала, что у мальчика хорошее чувство ритма и его надо отдавать в музыкальную школу.

Таким образом, к 20 годам Рихард получил музыкальное образование в джаз-школе ГДР (каковое он имеет, кстати, единственный из «Rammstein»).

Его мечтой было создать собственную группу, и в один прекрасный день он поехал в столицу, Берлин.

Здесь надо сказать, что на переезд Рихарда в Берлин повлияли, скорее всего, ещё и семейные обстоятельства. Он с детства жил без отца, с матерью и отчимом, и несколько раз говорил в разных интервью, что у него были не слишком хорошие отношения с обоими родителями. (Рихард о своей матери: «У меня с мамой не очень хорошие отношения, но я думаю, сейчас она считает, что я занимаюсь не последней ерундой». Известно, что в первый раз он привел свою мать на концерт Rammstein только в 2001 году.) Общеизвестна история про конфликт Рихарда с отчимом, когда тот сорвал со стены в его комнате постер с Kiss — группой, которую Рихард в свои 12 лет боготворил — и порвал его. Будущий гитарист проплакал всю ночь, но к утру плакат уже висел на своем прежнем месте.

Практически во всех командах, где Рихард тогда играл, его знали под псевдонимом Шолле (Scholle с немецкого переводится как «глыба» или как «камбала» — какое именно значение имел в виду Рихард, по сию пору остается для нас тайной). Шолле был совсем не похож на нынешнего Рихарда: его любимыми прическами в то время были длинные высветленные дрэды или стрижка со светлым мелированием, которую дополнял длинный хвост на затылке, и которую Тилль, вокалист ещё не основанной на тот момент группы Rammstein, по этой причине однажды окрестил «белочкой». Рихард уже в то время имел проблемы со Штази, поскольку не всегда выходил на работу. Это было одной из самых больших проблем для музыкантов ГДР, поскольку участие в музыкальном коллективе правительство за работу считать категорически отказывалось. Дополнительным способом его заработка в то время являлось то, что он сам мастерил и продавал разные украшения, что свидетельствует о неслабых творческих способностях не только в сфере высоких материй, но и в плоскости бытового конструирования. «В Берлине тогда у музыкантов было две возможности жить, — любит рассказывать Рихард. — Либо ты имел привилегии как профессионал и мог заниматься музыкой, либо ты вообще не имел права писать музыку, потому что официально тебе была присвоена иная профессия. Поэтому я мастерил украшения, продавал их на улицах Берлина, а в свободное время писал музыку. Потом я по совершенно бесчеловечному курсу обменял 15000 восточных марок, получил за них 1200 западных марок, и, встретив однажды в каком-то кафе человека „с той стороны“, спросил его, не мог бы он купить мне гитару. Тогда мне казалось: нужно только обзавестись навороченной гитарой, и тебе вообще не нужно будет уметь играть — она сама будет играть все как надо. И вот так я отдал этому человеку деньги, хотя почти его не знал. Деньги он взял — а потом пропал на два месяца. Я решил — да, времени было достаточно, чтобы понять, что меня облапошили. А 1200 западных марок тогда были действительно большой, очень большой суммой, которую я долго копил. Но незадолго до Рождества ко мне в дверь постучали — пришла посылка. Это была моя первая настоящая гитара. Но когда я её распаковал и сыграл, я понял — это всего лишь гитара…»

История покупки первой настоящей гитары нередко пересказывалась лидер-гитаристом в разных интервью, так же как и история о том, почему он однажды решил бежать из Восточной Германии. В Берлине в то время было очень неспокойно. Близился кризис ГДР-овской власти, в 89-м наступила знаменитая «осень демонстраций» — и в одну из таких демонстраций Рихард угодил спустя год после своего переезда. 10 октября с ним произошло событие, полностью определившее его взгляды на жизнь в ГДР. «В тот день я совершенно случайно попал на одну из этих демонстраций. Я был окружен полицейскими и увезён куда-то на окраину города на грузовике. После часа езды грузовик остановился где-то в районе Вайсензее. Целью была полицейская станция, и там меня держали 3 дня. 6 часов я должен был стоять около стены, и если я пробовал шевелиться, меня били. При этом я был совершенно ни в чем не виноват, но это полицию, конечно же, не интересовало. По прошествии трех дней я был полностью „готов“ и решил: хватит. Раньше у меня ещё никогда не было мыслей оставить ГДР. Но тогда мне стало ясно, я должен отсюда уезжать. Так я вскоре бежал в Австрию через „зеленую“ венгерскую границу. Мой путь привел меня в западный Берлин. Но я понимал, что это не самое лучшее решение…»

Конечно, решение было не идеальным — к беженцам с Востока в ФРГ относились не особенно хорошо. Однако музыкальная работа продолжалась, записывались демоверсии ныне канувших в лету песен, тогда еще до боли похожих на их американские «шаблоны». В это же время Рихард расстался с матерью своей дочери Киры (ею, кстати говоря, была бывшая жена Тилля, они с Рихардом никогда не были женаты, и фамилия Линдеманн досталась девочке от матери), и в жизни его, как он позже говорил, наступила полоса глубокой депрессии. (Несмотря на то, что Рихард так официально и не признал Киру, поскольку ребенок был незаконным, у него сохранились прекрасные отношения с дочерью. Несмотря на малый возраст, Кира уже успела поучаствовать в нескольких проектах, связанных с жизнью Rammstein — в 8 лет она снималась в песне Tier на знаменитом концерте Live aus Berlin в 99-ом году, в более старшем возрасте — в эпизодах клипа на песню Amerika, а её голос можно услышать в припеве песни Spieluhr).

После года, проведенного в западном Берлине, и падения стены Рихард снова вернулся на свою родину в Шверин, где начал работу над проектом Das Auge Gottes, которая оборвалась практически в самом начале. Именно тогда произошло знакомство Рихарда с будущим солистом Rammstein, а тогда — ещё только барабанщиком группы First Arsch Тиллем Линдеманном. К тому же времени относится самый известный проект, в котором участвовал Рихард — Orgasm Death Gimmick.

Однако в один прекрасный день ODG Рихарду показались слишком скучными — скорее всего, из-за их крайне неопределенного стиля — и, бросив на произвол судьбы так и не успевшее толком себя застолбить музыкальное детище, занялся планами относительно того, чтобы собрать другую команду. Ещё некоторое время он играл вместе с Die Firma, где произошло его знакомство с будущим барабанщиком Rammstein Кристофом Шнайдером. Тогда же были сказаны первые слова о новом совместном проекте, который тогда никто ещё не называл Rammstein. «В то время я частенько думал об Америке, — рассказывает Рихард. — И я обязательно хотел посмотреть на эту страну, где все казалось возможным. Здесь сыграло свою роль не только мое увлечение американской музыкой, но и просто желание посмотреть на новый, чужой мир. Восхищение этим миром. После многих лет в ГДР, после жизни за стеной Америка была для меня синонимом свободы». Тогда Рихард вместе с Оливером и Тиллем первый раз слетали в Америку. Именно после этого путешествия появились мысли о том, как важно сохранять свою индивидуальность, и возникла идея создать проект, связанный именно с немецкой музыкой.

Осталось сказать ещё пару слов о Рихарде и Америке, поскольку именно с этой страной он позже связал свою жизнь. Во время летнего тура Rammstein по США в 1999 году после концерта в Нью-Йорке 3 июня менеджер группы Эмануэль Фиалик познакомил Рихарда с его будущей женой, топ-моделью и киноактрисой Карон Бернштейн (в России известна по фильмам «Бизнес для наслаждения», «Кто этот мужчина», «Потерянные во времени» и др.) «Я еще совершенно не знал английского, когда делал ей предложение, — признавался Рихард. — Это было большим переживанием для меня». Свадьба состоялась 29 октября 1999 года на пляже в Лонг Айленд. Она была проведена по еврейским обычаям и сопровождалась гитарной композицией, сочиненной Рихардом специально к этому событию. Свидетелем был Тилль Линдеманн. Правда, медового месяца у молодоженов так и не было, потому что через три дня после свадьбы Рихард был вынужден вернуться в Берлин, чтобы вместе с остальной группой приступить к работе над новым альбомом.

С тех пор Рихард долгое время имел два дома, по полгода живя в Германии, а по полгода в Америке, если группа не находилась в туре. Однако в 2003 году брачный союз Рихарда с Карен распался. Рихард имеет дочь Киру Ли Линдеманн (28 февраля 1991 г.), сына Мерлина Бессона (10 декабря 1992 г.р.) и дочь Максим Аляску Босье (28 сентября 2011г).

В 2002 году, после кризиса, едва не приведшего к распаду группы, Рихард переехал в Нью-Йорк окончательно. Некоторое время он жил в Сохо, в квартире, оборудованной собственной студией, потом переехал оттуда. Нерасплесканный креатив, однако, до сих пор не дает Рихарду спокойно жить. Из новейшей истории доподлинно известно, что именно он послужил одной из причин того самого кризиса, в котором оказалась группа в момент работы над четвёртым студийным альбомом Reise, Reise — и выход нашёлся только тогда, когда Рихарду дали «добро» на работу с собственной студийкой.

Эта студийка под названием Emigrate увидела свет в 2005 году. После её выхода Рихард был полон надежд съездить в тур со своим личным альбомом, однако ему помешало то обстоятельство, что к тому времени уже пора было начинать работу над новым студийным альбомом Rammstein — Liebe Ist Für Alle Da.

Источник

На чем играет рихард круспе

Когда разговариваешь с людьми о Rammstein, то, вне зависимости от того, любят они группу или нет, всегда сходишься на одном: на вашем саунде. И каждый, даже если ему эта музыка и не интересна, скажет: «Саунд просто дьявольский». Так как же оно выглядит – это «раммштайновское звучание»?

(раздумывая над вопросом): Ну, да простое оно это звучание, …да, именно простое. Моей главной идеей в самом начале создания группы стало моё желание делать чисто немецкий саунд. Оно возникло из моего личного опыта, когда я ещё до Rammstein играл в других группах, где мы попросту пытались копировать американскую музыку. В наше время люди часто задумываются: «Немецкое? Что же это значит – типично немецкое?» Немцам никода не были присущи утончённые музыкальные композиции. Им подавай «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…». Не важно, возьмёшь ли ты, например, Вагнера, или немецкую духовую или даже просто народную музыку: немецкая музыка всегда основывалась на чётком ритме. И это как раз то, что мы и возрождаем сейчас в Rammstein: очень строгий, прямой бит. Это основа основ. Затем мы соединяем его с каким-нибудь довольно простым риффом и заправляем всё это здоровой порцией мрачной, зловещей атмосферы. У музыки Rammstein есть эта… тёмная сторона, прямо как в Звёздных Войнах, которая мне очень нравится. Она даёт такой эффект, мимо которого нельзя пройти. Просто бросаешь все дела, садишься и слушаешь. Эта музыка прочно западает тебе в душу.

Таким образом, у тебя уже с самого начала была определённая идея, как должна звучать музыка Rammstein. Что же насчёт её непосредственного исполнения?

Усилитель, электрогитары, эффекты – это лишь вспомогательные средства, инструменты твоего внутреннего Я. У тебя есть свой отличительный характер, ты любишь определённые вещи, так что, основываясь на всём этом, ты и начинаешь искать свой собственный саунд. За что я всегда любил мой усилок Rectifier, так это за эту мощь, за этот драйв! Ни один другой усилитель в мире с ним не сравнится. У него есть и отличные басы и звучание получается очень насыщенным. Такого я никогда не мог добиться с усилителями другой марки. Конечно, и у Marshall есть этот панково-насыщенный саунд, но в тяжести и этакой злости он во многом проигрывает. Но так как Rectifier сам по себе медленноват, то мы пытались добавить ему живости при помощи преампа PSA-1. С помощью него можно добиться подходящей скорости. Вот так и возникает «раммштайновское звучание».

Таким образом, у вас на сцене стоят сразу и предусилитель и Rectifier.

Да, Пауль, второй гитарист, использует SansAmp, а я Rectifier.

Значит, вы не всегда играете одно и тоже?

Нет. Моя гитара любит иногда любит пореветь так, как ей взбредёт.

Может быть, у тебя есть какие-нибудь советы по использованию усилителя?

Ну, всё дело заключается в том, каким образом с ним обращаться, даже скорее, как с ним «общаться». Если у тебя самого в душе звучит действительно интересная музыка, тогда она обязательно найдёт выход так, как тебе этого захочется. Ведь твои пальцы здесь не причём, всё зависит от твоего сердца. Rectifier это прекрасный инструмент для передачи твоей внутренней музыки во внешний мир. Счастливый, жизнерадостный человек вряд ли бы смог когда-нибудь изобрести те риффы, которые сочинил я. Твоя музыка должна соответствовать твоему характеру.

Вроде как «тёмная сторона личности» и всё такое?

Да, что-то вроде того. Я чувствую, что моё сердце открыто больше тёмной стороне Силы, чем светлой. Наверное, во мне больше Зла.

Ну, тогда ты нашёл подходящий инструмент, чтобы это выразить. Видимо, Зло находится у тебя где-то в области правой руки.

И в моей левой тоже! Но, конечно, правая для того стиля, в котором играю я, очень важна.

Может быть, ты где-нибудь специально для этого тренировался, развивал свою технику игры?

Пикассо однажды очень точно заметил, что он годами экспериментировал над своей техникой живописи, лишь для того, чтобы затем вновь прийти к тому, как рисует ребёнок. Это очень хорошее замечание и для гитары. Иногда просто необходимо забыть то, чему ты всю жизнь учился. Я провёл четыре года в музыкальной школе, где учился играть на джазгитаре – так в то время называлась электрогитара. Да, я научился тому, как же всё-таки правильно играть на гитаре, но сразу же по окончании школы я успешно забыл всё, чему меня учили. Потому что это полная чушь. Это действительно так. Потом ты попросту не можешь выйти за рамки той схемы, которой тебя научили. Но ведь в той области музыки, в которой работаю я – поп-рок-музыка – это лишь мешает тебе. Здесь же всё больше зависит от эмоций и…

Ну, да, в большей или меньшей степени. Хотя, конечно, уже тот факт, что я много работаю с компьютером, меня ограничивает. Но это важный элемент в создании риффа. Я всегда слышу со стороны: «да ведь у вас вся музыка зарифована» или «да вы ведь вживую никогда и не сочиняете». Я могу вам на это ответить только то, что все альбомы сочинялись вживую. Конечно, и использование компьютера для нас важно, мы часто прибегаем к различного рода эффектам, трюкам. К примеру, гитарную часть «Links 2-3-4» я проигрывал по 24 раза. Такого я никогда раньше не делал. Но мой день рожденье выпадает на 24-ое июня 1967 года, поэтому-то я и хотел обязательно записать гитарную дорожку 24 раза (смеётся). Обычно я удваиваю гитару по меньшей мере 4 раза. С помощью этого достигается необходимая массивность звука. А также, что очень важно: обычно все играют в C-тональности, я тоже. Однако проблема в том, что гитары, к сожалению, на это мало рассчитаны, поэтому постоянно возникают ужасные проблемы с настройкой. Либо приходится просто играть на баритон-гитаре, которая, может быть, выглядит не так впечатляюще, зато по-другому звучит.

Ты в С-тональности тоже играешь на толстых струнах?

Толщина струн это ещё одна проблема! Конечно, лучше, когда ты играешь на толстых струнах, вот я сейчас играл, по-моему, на 0.54. Это действительно сильно помогает. Но проблема в том, что с ними ты не можешь добиться необходимой скорости игры, поэтому быстрые риффы выходят не такими чистыми, как хотелось бы. Когда просто берёшь аккорд, то всё ещё нормально, но вот когда захочешь сыграть «кузнечика», тогда и начинаются настоящие проблемы.

Кстати, здесь сразу же возникает вопрос о твоей именной модели гитары. RZK-1 рассчитана на самонастройку?

Не слишком, но всё-таки да. Но полного контроля за звуком она мне обещать всё равно не может. Хотя это, конечно, очень важно, ведь тогда не приходится всё время в студии убивать на настройку.

Когда RZK-1 появилась в апреле на музыкальной ярмарке во Франкфурте, все как с цепи сорвались. Ты, наверное, мог бы целый день подписывать автографы.

Самое интересное то, что где-то год после падения стены я был на этой ярмарке, но ещё в роли зрителя, и попросту влюбился в одну гитару. Ну, все уже знают эти истории, когда музыканту в душу западает какая-нибудь особенная гитара и всё в этом роде. Тогда я раз пять-шесть ходил кругами вокруг этой выставки, только чтобы никто не подумал, будто я хочу её украсть. Это была гитара марки ESP. Тогда я купил её, и она до сих пор со мной. С тех пор я играю на ESP.

На выставке в этом году все, наоборот, толпились вокруг тебя.

(смеётся). Да, наконец-то и на моей улице праздник!

Почему твоя гитара выглядит именно так, а не иначе?

Знаете почему? (стучит по своему ноутбуку). Вот поэтому. Я всегда считал, что этот Mac-style выглядит очень круто. А ведь вначале у меня была совсем другая идея. Я хотел себе обгорелую гитару, чтобы она подходила к шоу. Поэтому я позвонил в фирму ESP и сказал: «Послушайте, всё очень просто. Вы лакируете гитару вместе с сажей, а потом ещё и кладёте её в печь». Они были просто в шоке и сказали, что такого они сделать не смогут. Я сказал: «Ну почему же? Просто засовываете её в печь, а потом ещё раз лакируете, и тогда она будет выглядеть, как после большого пожара». Я обязательно хотел именно мой «обожжённый» вариант, но они, к сожалению, так с этим и не справились. Тогда я и решился на сегодняшний платиновый дизайн. Хотя, конечно, было бы интересно, если бы такие гитары «с пылу с жару», как говорится, поступили в продажу.

Ты, должно быть, очень горд тем, что ты как фанат ESP-гитар, да и как известный музыкант выступаешь на ярмарке, а люди просто разносят на части выставочный зал, ведь ты второй по счёту немец, кто получает в награду эксклюзивную модель от ESP.

Карл Ханзен (группы Gamma Ray, Helloween), но он получил её в Японии, да ещё и по памяти своих бывших «Хеллуиновских» связей. Но именно в Германии ты первый. За что тебе такая привелегия – наряду с этими Хетфилдом со товарищи?

Ну, не знаю даже. Я так, к примеру, себя звездой не считаю, для этого я слишком приземлённый человек. Я годами играл на моделях, которые сам под себя и изменял. По большей части я использовал KH-4 (модель Kirk Hammert-4 от ESP), да и сейчас тоже частенько на ней играю.

Как получились такие отличительные внешние признаки твоей гитары? Ведь форма её действительно необычна.

ESP сначала думал, что мне должнен подойти Gibson, потому что эта модель у них лучше всего раскупается. Но это оказалось не совсем так, хотя мне Gibson очень нравятся, да и сами гитары очень круто выглядят. Но мы с моей подругой из Нью-Йорка начали делать наброски, пробовать различные варианты. Этим мы и занимались почти целый год. В таких вещах, как вес гитары, я решил положиться на людей из ESP. Но вот, что касается звука, то я дал им задание: «Мне очень нравится играть на KH-4, потому что очень хороша в регулировании басовых струн, что является очень важной составной частью нашего раммштайновского саунда». Нам нужен бас, но его необходимо контролировать. А эта гитара отлично контролирует басовые струны, даже когда играешь хеви-метал.

Как и ESP 81-Pickup.

Как развивались твои гитарные пристрастия с годами, что ты, в конце концов, дошёл до RZK-1?

Ну, ESP от твоего тогдашнего Strat`а отличается всё-таки как небо и земля.

После этого я долгое время играл на Telecaster`е, золото-чёрном. Это была очень редкая модель, чудовищно тяжёлая. Когда я сбежал в Западный Берлин, я видел такой золото-чёрный Telecaster у одной берлинской группы Space Cowboys – и подумал, да, неплохая вещь и выглядит довольно внушительно. Поэтому я хотел именно такую, но долго нигде не мог её достать. Потом я раздобыл где-то две модели и встроил в них усилитель. Проблема была в том, что когда я его переключал, басовые струны звучал слишком плохо. Я попробовал играть на других гитарах и обнаружил, что KH-2, на которой я в ту пору играл, вполе прилично их контролирует даже вместе с усилителем.

Этот новый усилитель был Rectifier?

Да, я был одним из первых в Германии, кто его использовал. В то время я побывал на одной выставке, где как раз рекламировали Rectifier. Во всём огромном зале стоял только этот усилитель и толстый парень, который наяривал на гитаре. Я уже за свою жизню перепробовал уйму усилков, но когда я услышал Rectifier, то просто сказал: «Вау!». С тех пор я использую только этот усилитель.

Именно этот Dual Rectifier?

Именно этот. Он, конечно, в игре немного однобокий. Если будешь играть на нём вместе с EMG-Pickup, то большой динамики не получится. Если ты хочешь играть быстрыми риффами и получить мощный саунд, тогда EMG действительно отлично подходит. Но вот, что касается динамичности…

То больше подходит Singlecoils.

Да, с ними приятней работать. Я недавно был в Японии в одном магазине, где как раз играл на Singlecoil`е – гитара очень хорошая и быстрая. Я сейчас пытаюсь пробовать новые вещи. Когда я только начинал, то всегда старался играть так мощно, как только мог. Это было время, когда персональные компьютеры только появились на рынке. Но сейчас я, наоборот, пытаюсь отойти от прежнего стиля игры. Звучание моей гитары уже настолько мощно и плотно, что лучшего теперь вряд ли можно достичь. Сейчас мне даже становится очень тяжело играть вместе с ударными.

Рихард, так сказать, информация из уст профессионала: С какой мощностью вообще допустимо играть?

Ну, я ведь как раз пытаюсь от этого отойти! (смеётся). Будьте осторожны! Оставайтесь теми, кто вы есть на самом деле. Многие люди просто играют на гитаре, не обращая внимание на ритм, без метронома. А как ты уже сказал, правая рука очень важна. Ритм – вот, что действительно важно. Затем уже приходит музыка. Поэтому я могу сказать лишь одно: играйте вместе с метрономом или электронными ударными, потому что, когда вы потом попробуете поиграть с кем-нибудь вживую, то получится просто такая какофония! Я в своё время очень много играл вместе с компьютерными ударными.

Теперь мы уже знаем об особенностях твоего стиля игры. Есть какие-нибудь ещё приёмы, чтобы достичь такого плотного звучания?

Есть, конечно, ещё пара трюков с усилителем. Недавно я стал очень усиленно интересоваться гитарным кабелем. Я никогда и не думал, что есть какие-нибудь различия! Я сам этому очень удивился и после долгих испытаний остановился на кабеле немецкой фирмы Sommer. Также очень важный фактор это микрофон – очень, очень важный. Мы как-то раз взяли такой микрофон, который не подходил для записи гитары, M 149 от Neumann. Это микрофон с большой мембраной, его хорошо использовать для записи оркестра или вокала. Значит, поставили мы его и тут же начались ужасные проблемы, потому что мы, оказывается, воткнули не туда один адаптер. Да к тому же усилитель нельзя сильно сделать тише во время записи. Но это именно тот микрофон, которым я пользуюсь уже годами. Мы пытались ставить возле гитары шесть-семь микрофонов, я пробовал приноровиться к такому звуку, но всё равно возвращался к Neumann. В моём соло-проекте я пытаюсь создать новое звучание, и поэтому использую ещё один вспомогательный микрофон от Royer, чтобы привнести в музыку новые особенности. А именно этот Royer и позволяет получить глубокий, насыщенный саунд, который мы часто слышим у американских исполнителей. Такая связка из двух микрофонов – очень интересный вариант. Вобщем, микрофон – очень важная вещь. А вторая по важности – преамп на микрофоне.

У тебя есть здесь свои фавориты?

Есть три таких, которые я по большей части использую: это API, к нему идёт Millenium, а затем VintecX81 от Neve, сделанный на заказ. Обычный микрофон от Neve мы тоже пару раз использовали, но я хотел именно свой, поэтому пришлось ждать целых шесть месяцев. Я стараюсь в этой цепи использовать не только дисторшн. То есть дело вот в чём: если у меня уже включён преамп, то зачем использовать ещё и дисторшеновый усилитель? Короче говоря, преамп на микрофоне тоже очень важен.

Подожди-ка минутку, я запишу. Значит так, твоя цепь такая: гитара RZK-1 подключается через шнур от Sommer к усилителю Dual Rectifier. А запись ведётся с помощью микрофона Neumann и одного из трёх микрофонных преампов. Затем всё это загоняется в компьютер. Кстати, что происходит в компьютере?

Да ничего особенного.

Если, конечно, ты добиваешься хорошего сигнала в компьютере…

Точно. Честно говоря, такое получается не всегда. Если ты не очень хорош на гитаре, тогда звучание получается ни к чёрту. Но, к счастью, (стучит три раза по столу) в последнее время я не так уж и плох. Разве что иногда необходимо кое-что подкорректировать. Да и в сжатии звука вроде бы всё нормально, потому что Rectifier хорош. Я как раз сейчас провожу маленький эксперимент, сравнивая мой старый Rectifier и новый Soldano. С Soldano ты сразу слышишь в каких местах лажаешь, в каких гитара плохо настроена, вобщем безжалостно честный усилитель. Это очень неплохая связка из двух усилителей, потому что Rectifier уже сам по себе очень мощный усилок. А если ещё и играешь гитарную партию по шесть раз, тогда уж точно добиваешься нужной компрессии.

Гитары уже в компьютере, компрессию мы получили, теперь необходимо вплотную работать с ударными.

У меня очень особый способ работы с нашим ударником. Я всегда пытаюсь, чтобы гитары звучали немного позади бита.

Вообще-то я ненавижу рэгги! Хотя, может быть, это такой вид любви-ненависти. Я всегда пытаюсь держаться позади ударного бита и позволяю ударнику вести. Здесь мы с AC/DC, где гитары ведут, расходимся. У нас на первом плане барабаны.

Тебе нужно побольше слушать рэгги.

(смеётся) Может быть да.

Как раз, исходя из твоего высказывания, рэгги-то тебе должно нравиться.

Проблема рэгги в том, что это очень жизнерадостная музыка. Во всяком случае, я так считаю. Мне больше нравятся Ministry, Nine Inch Nails и System Of А Down. Редко случается такое, что меня вдохновляет новая группа. Пару месяцев назад в Нью-Йорке я очень часто слушал радио – K-Rock – они гоняют много хороших вещей. И вдруг передали эту песню SOAD «B.Y.O.B» («Выпивку на вечеринку приносите с собой»). И я подумал: «Блин, это ещё что?». Я сделал погромче и понял, что припев там офигенный.

Хотя поначалу песня кажется довольно странной.

Да, действительно, хорошая вещь.

Мы с этими ребятами были в турне по Америке. А так как Паулю нужно было, к сожалению, срочно уехать в Германию, мы с Дароном (Малакином, гитаристом из System of Down) вместе отыграли два концерта. Он просто надел на себя куртку Пауля и вышел на сцену.

Он просто так смог играть с тобой без подготовки?

Ну, я показал ему пару наших песен, мы немного поджемовали вместе, и всё пошло-поехало.

А Пауль-то ещё с вами?

(смеётся). Да, Rammstein ещё с давних пор существует именно в этом составе.

Как вы оба, кстати, на протяжении лет совместной работы, развивали свою технику игры и аранжировку? Ведь вы много играете в унисон…

Да, мы часто играем вместе. Этот унисон и является как раз одним из тех элементов, из которых состоит раммштайновское звучание. Хотя, если посмотреть с другой стороны, это сущее наказание.

Потому что своё эго трудно унять?

Самые большие эгоисты в группе это, конечно, гитаристы, а они тут должны не только распределять между собой работу, но ещё и играть в унисон. Но самое смешное то, что мы как люди просто совершенно отличаемся друг от друга. Пауль – это такой человек… в общем, у него больше роль весёлого парня и играет тоже мощно, хотя, если захочет, будет играть и потяжелее, это за ним не станется. Но вместе мы представляем тёмную сторону Силы (смеётся).

На какой гитаре играет сейчас Пауль?

Недавно он решился на Les Paul, что, конечно, по причине того, что она его тёзка, было лишь вопросом времени.

В студии мы оба играем на Rectifier и редко используем преамп. Хотя на концерте всё немного иначе.

Каким образом влияет на ваш саунд ваш продюсер Якоб Хельнер?

Якоб – из тех продюсеров, которые могут помочь тебе раскрыться полностью, показать, на что ты способен. И поэтому он довольно сильно влияет на то, каким образом я играю. Он всегда пытается помочь мне, вызывая у меня различные образы, ассоциации. К примеру, недавно в репетиционной он сказал мне: «Представь, что сейчас ты выступаешь перед 80-тью тысячами человек». Он заставил всю группу встать вокруг меня, танцевать, хлопать в ладоши и кричать: «Yeah! Yeah!». Просто невероятно, как он впечатлил меня этим образом. Когда ты видишь перед собой 80-ти тысячную толпу, танцующую и кричащую вокруг, то начинаешь играть совсем по-другому! Просто безумие! Вот на что он способен. Он очень хороший психолог. Якоб является для меня очень, очень важной частью Rammstein. Он ведь не только хорошо работает над гитарным звучанием, но и ещё над вокалом Тилля и над ударными. Якоб сам просто растворяется в музыке и слышит то, чего я не слышу. Каждый раз он проделывает чертовски хорошую работу.

Ты как-то раз в интервью сказал, что в создании песни он принимает участие примерно на 30 процентов.

Якоб заходит в студию, прослушивает песню и не говорит: «Попробуйте-ка вот это или то». Но он говорит нам, может ли вообще сработать эта песня или нет. Он очень хорош в деталях, о которых даже не размышляешь особо, думаешь, что это так, второстепенные вещи. Такие как: А каким медиатором ты играешь? Или: Какие тарелки на ударных ты используешь? В общем, именно те мелочи, которые как раз и определяют общее звучание. К примеру, плохой медиатор может вообще угробить песню, или недостаточно раскрыть её. Так что эти 30 процентов очень важны, ведь ещё и надо направлять всю группу, иначе мы бы так до второго пришествия со всеми участниками не справились.

Значит, он ещё и своего рода тренер.

Точно. Его опыт был важен для меня. Когда я раньше записывал свои демоверсии дома с собственным усилителем, я играл более плотно и быстро, чем потом в студии с нормальным усилком. У Якоба была раньше та же проблема с Clawfinger. Они тогда, конечно, благородно поступили: взяли и отказались вообще от усилителя, оставили только преамп. Но у меня, в отличие от них, всегда были свои предпочтения, мне всегда нравился дисторшн. Когда я сейчас делаю свои демо, то всегда работаю с усилителем. Поэтому я у себя дома оборудовал специальную кабинку с очень толстыми стенами, перетащил туда гитару с усилком и записываю там свои демоверсии, как раз с таким звуком, который мне и нужен.

Все эти изменения от предыдущих трёх альбомов можно услышать в «Reise Reise»?

SEHNSUCHT – твой особенный, личный альбом?

Да и по эффектности песен?

Мне кажется, как и многим другим, что этот альбом нужно слушать только целиком. «Reise Reise» ты можешь включить с любого места и заниматься своими делами. Но, слушая MUTTER, я не могу просто взять и отойти. Продолжаешь сидеть и слушать, пропуская музыку через самого себя.

В сентябре выходит ваш новый альбом.

Да. Мы записали для «Reise Reise» в два раза больше песен, чем понадобилось для альбома. Мы выпустили только те песни, которые больше всего подходили к концепции альбома. Так что теперь мы оказались в очень приятной ситуации, когда можем выбирать из восьми новых и семи старых песен.

Нас всегда интересовало: как же собственно создаётся песня Rammstein? Обычно ведь как: сидит музыкант и перебирает аккорды с G на C, подыскивая подходящую мелодию. Но у вас то какой-нибудь безумный риф проскользнёт, то всплывут, откуда ни возьмись, клавишные, то ещё на переходе между куплетами что-нибудь взорвётся. Вы даже можете не использовать настоящее пианино или акустические гитары.

Я очень изменил свой стиль сочинения песен. В моём сольном проекте я пою, поэтому изменился и способ сочинения. Вобщем-то да, я делаю то, что вы сейчас сказали, играю я и на акустических гитарах, хотя, конечно, это звучание трудно перенести в Rammstein. Раммштайновское звучание, как я уже говорил, строится на простых отрывистых рифах.

Точно. Я вырос на такой музыке, и она мне нравится. Также как и старые вещи Black Sabbath. Два дня назад в Голландии я ужасно нервничал, играя на гитаре, потому что в двух метрах от меня стояли Томи Айомми и Джимми Пэйдж и наблюдали за тем, как я играю на гитаре. У меня все поджилки тряслись (смеётся). Вобщем, моя игра основывется на простых рифах. Дело в том, что у Тиля очень глубокий, сильный голос, поэтому мы должны оставлять ему свободное место в куплетах. Это означает, что мы должны вообще не играть на гитарах. Совсем просто. А так как нам нужно заполнять эти места, то мы и используем различные музыкальные сенквенции, структуры.

А случается иногда так, что какой-нибудь фрагмент, над которым вы долго работали, отбрасывается и пишется совершенно новый?

Редко. Если кто-то приходит в репетиционную со своей идеей, то она просто сначала безжалостно критикуется, рвётся на части, но только лишь для того, чтобы через три недели снова всплыть и чтобы мы снова начали над ней работать. Это, конечно, очень важный процесс, но он уже вот на протяжении десяти лет меня просто доканывает. Ведь, когда пишешь что-то, то песня становится для тебя чуть ли не ребёнком. Но дело в том, что каждый из группы должен прочувствовать нечто подобное, стать частью этой песни, без разницы, от кого из нас исходит идея. Rammstein – демократическая группа, и это очень болезненно для всех нас. Я всегда говорю: Rammstein – самая лучшая терапия, которую я получал в своей жизни. Тем не менее, сейчас стало немного посвободней, потому что у некоторых больше не осталось сил бороться, да, наверное, они уже и не должны были бороться. Правда это не всегда повышает качество музыки. Я считаю, что в таких больших группах всегда существует нечто вроде любви-ненависти. В Rammstein именно так.

Что нам ожидать от твоего сольного проекта?

Я тоже каждый день задаю себе этот вопрос (смеётся).

Ну, это точно не рэгги…

(смеётся). Да уж. Могу сказать, что звучание очень новое, очень свежее. Для меня всегда было очень важно осуществить мою давнюю мечту: пение. Потому что, я думаю, гитаристы – прирождённые вокалисты. И я не хотел бы умереть, так и не сделав этого. В любом случае это будет этакая смесь Берлина и Нью-Йорка, что уже можно было понять и ранее. В этой музыке можно будет услышать много Нью-Йорка, потому что там она создавалась, там я работаю и потому что это тот город, который меня больше всего вдохновляет.

Но это будет всё ещё рок?

И реветь гитары будут по-прежнему?

После того, как мы сейчас оставили все стандартные вопросы о Rammstein в стороне, один я всё-таки должен тебе задать…

Как ты сам для себя определяешь причину всемирной популярности Rammstein?

Должен тебе признаться, я сам до сих пор не могу в это поверить. Я не могу ответить тебе на этот вопрос со стопроцентной уверенностью, потому что никогда ещё не видел концерт Rammstein в качестве зрителя. Но я знаю, что на концерте возникает определённая магия, которую и испытывают люди. Что-то вроде Толкиена 2005. Но если Мэнсону требуется для этого тонны грима, то у нас всё очень естественно. Конечно, добрая часть развлечения и у нас присутствует, но тёмная сторона всё равно остаётся. И она подлинна. Быть естественным – очень важно, поэтому мы пытаемся делать немецкую музыку, писать песни на немецком языке. Английский, конечно, хорош, но у него совсем другое настроение. Но посмотрите на группу 2raumwohnung: работает! Lindenberg: всё работает! Если музыка подходит к голосу вокалиста и к лирике, то язык не проблема. Главное же то, что нужно быть настоящим, а это ведь кое-что другое. У нас большая популярность за границей, мы завоевали своё признание. Я считаю, что это по-настоящему круто, когда такие люди, как Томми Айомми или Джимми Пэдж подходят к тебе и говорят: «Ты проделал просто офигенную работу, парень!». Когда люди, которые уже заняли определённую нишу в мире музыки, благодарят и ценят твою музыку, это действительно очень круто. К сожалению, в Германии такое не часто услышишь.
Перевод: Feelramm

Источник