какая рыба нерестится в саргассовом море
Тайны размножения речных угрей
Долгое время мы не знали об угре главного: каким способом, когда и где он производит потомство. С давних пор люди, разрезая рыбу при приготовлении пищи, привыкли в должное время года находить в ней икру или молоку. Но для угря этого должного времени, похоже, не существовало вовсе.
Речной угорь или европейский угорь (Anguilla anguilla) — вид хищных катадромных рыб из семейства угрёвых. В 2008 году был включён в Красную книгу МСОП как вид, «на грани исчезновения». Обладает длинным извивающимся телом с буро-зеленоватой спиной, с желтизной на боках и брюшной части. Кожа очень скользкая, а чешуя — мелкая. Питается личинками насекомых, моллюсками, лягушками, мелкой рыбой. Достигает двухметровой длины и массы 4 кг.
Никто не мог с достоверностью заявить, будто видел икру угря, и около тысячи лет назад Аристотель подытожил народный опыт, заявив, что «угорь не имеет пола, а порождает его морская пучина».
Чуть позже выяснили, что угри могут довольно долго жить без воды, но только если окружены влажной средой. Отсюда пошли истории о том, что по ночам угри выходят из рек. Такое явление нельзя считать невозможным только потому, что угорь — рыба. Разумеется, он не станет покушаться на горох или воровать молодую чечевицу, поскольку не питается растительной пищей, но он может охотиться на насекомых или земляных червей.
Но если прогулки угрей не порождали больших споров, поскольку с этой мыслью просто соглашались, с вопросам размножения дело обстояло иначе. Тут существовала настоящая тайна. И каждый автор разрабатывал собственную теорию. Конрад Геснер, писавший в 1558 г., пытался еще сохранять непредвзятость, говоря, что все, кто изучал тему об их происхождении и размножении, придерживались трех разных точек зрения.
Согласно одной, угри рождаются в иле или влаге. По-видимому, эту идею доктор Геснер расценивал не очень высоко.
По другой теории, угри трутся о грунт брюхом, и слизь с их тел оплодотворяет ил и почву, и те родят новых угрей не мужского и не женского пола, поскольку у угрей, говорят, нет половых различий.
Третье мнение гласило, что угри размножаются икрой, как и все остальные рыбы.
Чуть позже зоологи поступили очень логично: они анатомировали угрей в надежде найти если не икру и молоку, то хотя бы органы, способные в должное время их выделить. И нашли то, что искали. Одновременно рыбаки предоставили дополнительное и, казалось бы, совсем простое доказательство.
Каждый год по осени они замечали, что множество взрослых угрей идут вниз по рекам и исчезают в открытом море. А весной огромные косяки маленьких, в несколько сантиметров длиной, угрей входят в реки и медленно пробиваются вверх по течению.
Эти угри прозрачны, поэтому на побережье Европейского континента их называют «стеклянными». Так около 150 лет назад ученые решили, что спор завершен. Угорь был признан пресноводной рыбой, которая нерестится в море. Так выглядел этот вопрос в середине XX в. Но исследователи не подозревали, какие сюрпризы ожидают их в недалеком будущем.
В 1851 г. натуралист Каул поймал очень занятную морскую рыбешку. Она была любопытна прежде всего своей наружностью. Если поместить несколько таких рыбок в аквариум с соленой водой, то, на первый взгляд, аквариум покажется пустым. Приглядевшись, можно увидеть несколько пар крошечных черных глаз, которые плавают «сами по себе».
Долгое наблюдение поможет вам рассмотреть водянистые тени: они, будто хвосты, тянутся за глазами. Вытащенная из воды, рыба эта похожа на лист лавра, только большой. Этакий лавровый листок, сделанный из гибкого стекла, тонкий, прозрачный и хрупкий. Рыбу можно положить на газету или книгу и без труда читать сквозь нее печатный шрифт.
Доктор Каул принялся штудировать литературу в поисках описания этой рыбы и, ничего не найдя, описал ее сам. По научной традиции он подобрал ей и наименование: лептоцефалус бревирострис. На этом вроде бы все и кончилось.
Однако два итальянских ихтиолога, Грасс и Каландруччио, прочитали описание Каупа и решили изучать лептоцефалуса дальше. Поначалу это была рутина: возле Мессины наловили рыб, приготовили аквариум и посадили туда несколько лептоцефалусов. Рыбки ели, плавали по кругу и выглядели — по крайней мере, те их части, которые были видимы, — вполне здоровыми.
Но они уменьшались в размерах! Самый большой из лептоцефалусов имел 75 мм в длину, когда его выловили. Пока за ним наблюдали, он стал на целых 10 мм короче. Кроме того, он похудел и утратил свою листообразную форму. А потом совершенно неожиданно превратился в молодого «стеклянного» угря!
Оправившись от изумления, Грасси и Каландруччио объявили, что открытый Каулом лептоцефалус — не что иное, как угорь в стадии личинки или малек взрослого угря. Речной и озерный угри тут же стали считаться подростками, которые, возмужав, вновь возвращаются в море. Взрослый угорь, заключили итальянцы, откладывает икру на дно морское и, вероятно, погибает, поскольку никто никогда не видел, чтобы крупные угри входили из моря в устье рек и плыли вверх по течению.
Прозрачные молодые «стеклянные» угри
Из икры выводятся мальки, которых доктор Каул ошибочно принял за лептоцефалуса. Они остаются в придонных слоях воды до тех пор, пока либо не превращаются, либо готовятся превратиться в молодого угря. Затем молодые угри плывут все в менее соленые воды до тех пор, пока не входят наконец в реки.
Грасс и Каландруччио объяснили, почему лептоцефалус встречается так редко. Потому что сидит у дна моря. Им просто повезло, и они получили личинок из Мессинского пролива, где течения часто выносят на поверхность обитателей глубин. Если сделать лептоцефалуса более или менее видимым, поместив его на лист черной бумаги, можно заметить, что его тело состоит из множества сегментов.
По-научному эти сегменты, похожие на звенья цепи, именуются майомерами. Итальянцы подумали, что количество сегментов может соответствовать числу позвонков у взрослого угря. И доказали, что это так: если у вас достанет терпения пересчитать количество сегментов у малька, вы сможете сказать, сколько позвонков будет у взрослого.
Все это было прекрасно, но история еще не закончилась!
Другой год, другое море, другой ученый. В 1904 г. в Атлантике, между Исландией и Фарерскими островами, датский биолог Иоханнес Шмидт, работавший для королевского министерства рыболовства, находился на борту маленького датского парохода «Тор». Закинув с борта невод, Шмидт выловил один прозрачный «лавровый листок», столь прославленный итальянскими учеными.
Длиной он мог тягаться с самыми крупными особями из Мессины. Доктор Шмидт почувствовал приятное волнение: лептоцефалус по какой-то неизвестной, но, вероятно, занятной причине оказался у поверхности воды. Но позже таких же прозрачных рыбок стали ловить и в других районах Атлантики.
На морской карте Западной Европы видна линия, где глубина составляет три тысячи футов.
Моряки называют ее «линией 500 саженей». К западу от нее — бездны Атлантики, к востоку — мелкие моря, залившие часть континентальной суши. Шмидт заметил, что приблизительно в районе этой линии в конце лета и скапливаются 75-миллиметровые лептоцефалусы, когда начинаются их превращения, описанные Грасси и Каландруччио.
К следующей весне они становятся молодыми угрями и подходят к устьям европейских рек. После проб и ошибок Шмидт понял, что место, откуда угри начинали свое путешествие, вероятнее всего, было Саргассовым морем.
Саргассово море, незаслуженно слывущее кладбищем погибших кораблей, которые теряют ход в плавучем клубке толстых гниющих водорослей, на самом деле представляет собой район Атлантического океана, где в теплых водах южных широт растут водоросли особого вида.
Имея овальную форму, море тянется с севера на юг примерно на тысячу миль и на две тысячи — с запада на восток. Оно медленно обращается вокруг своей оси, поскольку его непрерывно подталкивают океанические течения и особенно Гольфстрим. Центр этого вращающегося моря находится в нескольких сотнях миль к юго-востоку от Бермуд, а сами острова расположены на краю Саргассова моря. Насколько близко к краю, зависит от времени года, поскольку количество водорослей меняется.
Экспедиция, которой предстояло проследить путь угря к его действительному нерестилищу, отплыла в 1913 г. на маленькой шхуне «Маргарита». Шмидт и его помощники заметили: чем дальше вдоль Гольфстрима продвигались они, тем мельче становились лептоцефалусы. Нерестилище было в районе Саргассова моря — это экспедиция установила точно. Увы, всего через полгода работы «Маргариту» выбросило на берег Вест-Индии. А потом началась мировая война.
В 1920 г. Шмидт вернулся к работе — на четырехмачтовой моторной шхуне «Дана» (запомним это название!). И выяснил: европейские угри, покидающие реки Европы осенью, похоже, передвигаются с постоянной высокой скоростью и попадают в Саргассово море к Рождеству и Новому году. Где они мечут икру, еще точно не известно: ее нет в плавающих на поверхности водорослях, хотя они обросли икрой других рыб.
Нет ее, похоже, и на морском дне, поскольку океан под Саргассовым морем очень глубок. За первое лето они вырастают до 25 мм, за второе эта длина удваивается, а за третье достигает 75. После превращения они входят в пресную воду и идут вверх по рекам. Затри года, предшествующие превращению, они перемещаются примерно на тысячу миль в год, «катаясь» большую часть времени в струях Гольфстрима.
Американские угри тоже мечут икру под Саргассовым морем, но в несколько ином его районе. Их нерестилище ближе к берегам Америки. Американский угорь тоже проходит тысячу миль в год, но вырастает до длины в три дюйма за один год. Больше времени ему на это не требуется, потому что он намного ближе к устью рек, в которых проводит большую часть жизни.
«Сбиваются» ли молодые угри с пути? Пока ничего подобного не замечено! Загадка миграции до сих пор не разгадана. Но давайте расскажем еще об одной загадке.
После плавания в Саргассово море корабль «Дана» участвовал еще в одной экспедиции, кругосветной. Она состоялась в 1928—1930 гг. Коллекция, собранная экспедицией, сейчас находится в лаборатории морской биологии в Шарлоттенлунде. В коллекции есть лептоцефалус, выловленный на глубине около тысячи футов близ крайней точки Африки, 35 градусов 42 минуты южной широты и 18 градусов 37 минут восточной долготы.
Этот лептоцефалус имеет длину. 184 см! Взрослый угорь этого вида никому не известен. Если он растет в тех же пропорциях, что и обычный угорь, то получается чудовище длиной. более 20 м. Не будем утверждать, что это и есть знаменитый гигантский морской змей, но давайте все же зададимся вопросом: что из него выросло бы, если он остался б на свободе?
Впрочем, американский исследователь Уильям Биб в 1934 году погружавшийся в батисфере у Бермудских островов на глубину до 923 м, замечал, что подобные лептоцефалы плавают парами. Поэтому вероятно, что некоторые глубоководные лептоцефалы — неотенические личинки, т.е. могут размножаться, не претерпевая метаморфоза и в течение всей жизни не превращаясь во взрослую форму.
Гигантских лептоцефалов находят и в наши дни
Великая миграция: путешествие длиною в жизнь.
Европейские угри, обитающие в пресных и солоноватых водоемах Европы и Северной Африки, к концу своей жизни уходят на нерест. Они проплывают более 6000 км, через Атлантику до Саргассова моря, где спариваются, мечут икру и затем умирают. Впервые достоверно доказали подобную миграцию рыбы только в 2016 году, сообщает Nature.com. Ранее выдвигали версии, но полной уверенности не было – настолько невероятен сам по себе факт длительного путешествия!
Угорь — проходная рыба: одну часть жизни она проводит в море, а другую — в реке. В тёплом Саргассовом море одна самка выметывает до полумиллиона и более икринок размером около 1 мм. Развитие начинается с личиночной стадии, когда тело угря похоже на листок ивы. Оно уплощённое, полупрозрачно, и лишь глаза — чёрные. Личинка настолько отличается от взрослого угря, что одно время считалась отдельным видом рыб и до сих пор имеет особое название — лептоцефал.
В 2017 году учёные из США, Норвегии и Исландии выяснили, что угри в своём длительном путешествии используют магнитное поле Земли, чтобы найти путь в Европу. А вот почему они выбрали роддомом Саргассово море, до сих пор остается тайной. На сегодня существует две основные гипотезы дальних миграций угря. Одна уходит в очень далёкое прошлое, когда материки начали «разбегаться». В начале третичного периода в результате дрейфа возник канал, разделявший Америку и Европу. Канал постепенно расширялся и превратился в Атлантический океан. Привычные места нереста угря (Саргассово море), по этой гипотезе, с тех пор не изменились, лишь расстояние до них постепенно возрастало, вынуждая угрей преодолевать всё большие расстояния.
Советский ихтиолог П. Ю. Шмидт предложил другую гипотезу, связав миграцию рыбы с изменениями свойств воды в послеледниковый период. Гольфстрим изначально протекал гораздо южнее, в широтном направлении от Карибского моря до берегов Испании. С потеплением климата течение значительно сместилось на север. Некоторые учёные не исключают, что угри приплывают в Саргассово море из-за водорослей. У плоских личинок здесь обилие питательного вещества – частиц отмерших водорослей, которые слипаются с выделениями планктонных организмов и с пузырьками воздуха поднимаются на поверхность.
Всё это лишь предположения, но и на примере угря видно, как сложно организована экосистема Мирового океана. Она пронизана огромной сетью маршрутов миграции, по которым даже хрупкие личинки угря могут живыми и здоровыми доплыть до Европы, родившись в Саргассовом море. Но… в экосистему вновь вмешался человек. Став объектом неконтролируемого коммерческого промысла, угорь сегодня находится на грани исчезновения.
Угорь – странная рыба
Содержание:
Мальчик поправлялся после перенесенной болезни на ферме в Нормандии. По соседству был маленький высохший пруд. Когда мальчик подошел поближе, ему вдруг показалось, что одна из веток, лежавших на дне, зашевелилась, соскользнула в воду и, извиваясь, поплыла к нему. «Змея» оказалась здоровенным угрем. За роскошной трапезой мальчик задавал бесконечные вопросы: почему угорь такой вкусный? Где он живет? Почему умеет быстро ползать по траве? Разве рыбы не умирают без воды? Но ни на один вопрос он не получил ответа. Впечатления детства запоминаются навсегда. Мальчик вырос, стал известным писателем, автором множества романов и повестей, еще больше прославился как военный историк. Но, в конце концов, Жорж Блон вторгся в область естествознания и биологии и стал писать о китах, тюленях и других животных. В книге «Великие кочевья», которая посвящена проблемам миграции птиц, рыб и млекопитающих, он живо описал свое личное знакомство с угрем.
Описание, строение, характеристика
В начале прошлого века, когда Жорж Блон задавал свои вопросы фермеру, вся мировая наука с полной достоверностью знала лишь, почему угри так высоко ценятся гастрономами. Просто они очень жирные и нежные: их ткани на 23 процента состоят из жира. Еще древние римляне, которые понимали толк в радостях жизни, в частности любили и умели поесть, считали одним из лучших украшений своего стола мурену. А ведь мурена — один из видов угрей. Страшные, омерзительные на вид, похожие на змей мурены (с ядовитыми зубами!) жили в садках на виллах римских богатеев, которые не считались ни с чем, лишь бы для приготовления изысканных блюд использовалась непременно живая рыба.
Одним из первых, кто заинтересовался угрями не с потребительской, а с научной точки зрения, был Аристотель. Первое, что он отмечает,— их странность, и таинственность. Угорь, типичный речной житель, вдруг в определенный момент бросает свои родные пресные воды и уходит в море. Куда и зачем? Тайна, загадка… Далее, все рыбы делятся на самцов и самок. А угри? Они бесполы! Сколько их ни резали, ни у одного не удавалось обнаружить ни молок, ни икры, ни вообще каких-либо половых органов. Как же они размножаются? Загадка, тайна… Рыбы без воды погибают. А угри выходят на воздух и ползают по суше, как ни в чем не бывало…
Размножение
Относительно их размножения Аристотель высказывает следующее соображение: поскольку после дождей в высохших илистых прудах начинают появляться угри, то, возможно, они появляются из так называемых пор земли. Плиний-младший утверждает иное: при размножении угорь трется о камни, от него отрываются куски кожи и становятся новыми угрями.
А вот отрывок из поэмы «О рыбной ловле» греческого поэта Аппиана из Киликии, эпически трактующий весьма пикантную тему — любовь мурен (мурен в древности отождествляли с угрями). Мурена размножается, вступив в союз со змеем. Опьянев от любви, она выходит из моря, чтобы встретиться со своим женихом, который также жаждет супружества. Охваченный огнем всепожирающей страсти, отвратительный змей неудержимо стремится к берегу, навстречу своей избраннице. Заметив где-нибудь в скале отверстие, змей тотчас извергает в него весь свой пагубный яд: ведь он спешит на торжество любви и не хочет причинить никакого вреда своей возлюбленной…
На Востоке считали: «Точно установлено: угри зарождаются в теле животных, утонувших в реках и прудах». Во времена Возрождения не менее точно было установлено, что, если в неглубокий илистый пруд набросать волос из гривы жеребца, от них зародятся угри».
Однако есть свидетельства и серьезных исследований и наблюдений. В 1684 году тосканский дворянин Франческо Реди опубликовал труд, в котором писал: «На основании своих продолжительных наблюдений я могу утверждать, что каждый год с первыми августовскими дождями, в самые темные и облачные ночи, угри, сбившись стаями, начинают уходить из рек и озер в море. Там они мечут икру, из которой через разное время, в зависимости от состояния погоды, выходят очень маленькие угри и плывут опять в пресные воды через эстуарии рек».
В 1774 году Мондини, профессор Болонского университета, открыл яичники у самок угря, а поляк Сирский, директор музея в Триесте, обнаружил вскоре семенники самца. Но лишь в середине позапрошлого века немец Краусс описал любопытную рыбку, выловленную в Мессинском проливе. Она была около семи сантиметров в длину, кристально прозрачная, плоская и заостренная с обоих концов, так что тело ее было похоже на листик лавра.
Краусс по праву первооткрывателя назвал ее лептоцефалом. Еще через тридцать лет итальянские ихтиологи Грасси и Каландруччо также выловили лептоцефалов, и тоже в Мессинском проливе. Изучив свою добычу, они пришли к выводу, что это не самостоятельный вид рыб, а личинки угря. Доказать это удалось очень просто: лептоцефалов поместили в аквариум, и там они превратились в молоденьких угрей.
Нерест
В самом начале прошлого века молодой датский биолог и океанограф Иоганнес Шмидт (ему не было тогда и тридцати лет) изучал размножение промысловых рыб, которые водятся в северных европейских морях. С борта судна опускали коническую сеть с очень мелкими ячейками. Через некоторое время сеть поднимали на борт, и начиналась тщательнейшая сортировка всего, что в нее попалось. Сначала крупная рыба, затем мелкая рыбешка, после них мальки, личинки — и так до самой мельчайшей добычи, вплоть до отдельных икринок. Терпеливо и методично все это собиралось в банки, подсчитывалось и результаты записывались в журнал.
В 1904 году, плавая на судне «Тор» в районе Фарерских островов, между Исландией и побережьем Шотландии, Шмидт выловил лептоцефала. Всего одного. Казалось бы, что значит поимка одной рыбешки за весь экспедиционный сезон? Но Шмидт безошибочным чутьем истинного ученого понял, что это может быть кончиком нити, потянув за который, удастся распутать весь клубок. Ведь впервые лептоцефал был пойман не в Мессинском проливе. И Шмидт сумел убедить членов датской комиссии по морским изысканиям, что отныне основной целью его работы должны быть поиски того места, где нерестятся угри. «Тогда я еще очень слабо представлял,— писал Шмидт впоследствии,— какие исключительные трудности встанут на пути решения этой проблемы».
В 1905 году «Тор» плавал в более южных районах. На этот раз удалось поймать несколько сотен лептоцефалов. Некоторые из них уже были в стадии превращения, хотя их еще легко было распознать. Шмидт понял, что угри нерестятся где-то далеко в открытом океане. Но где?
Сезон 1906 года не дал ничего нового, но основательно подтвердил прежние результаты. Весь следующий год Шмидт вовсе не выходил в море. Верный своему методу, он весь год потратил на тщательные исследования выловленного материала под микроскопом. Вот когда сторицей окупилась вся возня с консервацией улова на борту! Изучив лептоцефалов, пойманных в различных местах, Шмидт обнаружил, что они, все как один, удивительно похожи друг на друга. Это было очень важное обстоятельство. Оно свидетельствовало о том, что существует один-единственный вид, который можно назвать европейским угрем. Чутье подсказывало Шмидту, что все угри нерестятся в одном месте, скорее всего где-то в центре Атлантического океана.
Следующий шаг ученого мог показаться парадоксальным: с 1908 по 1910 годы Шмидт снова организует экспедиции, но куда? В Средиземное море, хотя он и был уверен, что угри размножаются совсем в другом месте. За два сезона, проведенных в Средиземном море, Шмидт неопровержимо доказал, что здесь угри не нерестятся. Все пойманные лептоцефалы оказались весьма крупными. Более того, если сопоставить размеры личинок с местом их вылова, то получалась весьма наглядная картина: чем дальше от Гибралтара, тем крупнее лептоцефалы. Следовательно, все они действительно приходят из Атлантики.
Теперь можно было методично обшаривать Атлантический океан. От Фарерских островов к Азорским, от Азорских к Ньюфаундленду, оттуда к Антильскому архипелагу — вот только некоторые из маршрутов Шмидта. Были и кораблекрушения, когда лишь чудом удавалось спасти людей и собранные материалы. Но ничто не могло остановить движение одержимого датчанина к поставленной цели. Еще до начала первой мировой войны тайна, скрывавшая место нереста угрей, была разгадана. Этим местом оказалось Саргассово море: вблизи него были пойманы самые маленькие лептоцефалы, которые только что вылупились из икринок. Правда, Шмидт посчитал себя вправе окончательно заявить об этом лишь в 1920 году.
Образ жизни
По современным представлениям, жизненный цикл угрей таков. Они живут в реках, живут подолгу, вырастают большими, сильными рыбинами, но не становятся, если можно так выразиться, вполне взрослыми: с помощью микроскопа удается рассмотреть лишь зачатки соответствующих половых органов, и то лишь у рыб, достигших определенной величины. Однако рано или поздно зрелость все же наступает. Внешне это проявляется лишь в том, что «мальчики» и «девочки», еще не утратив своего инфантильно-бесполого облика, начинают неудержимо стремиться в море. Если судьба занесла их к этому времени в пруды или замкнутые озера, то они смело выходят из воды и ползут, извиваясь, по земле. Жаберные щели угрей устроены таким образом, что позволяют рыбе взять с собой в дорогу некоторый запас воды, а плотная слизь, покрывающая кожу, препятствует ее высыханию. Угорь выдерживает переходы, которые длятся до двух суток.
Правда, такая способность передвигаться по суше, безусловно полезная для всего вида, играет иногда злые шутки с отдельными индивидами. Известны многочисленные случаи, когда угри пробирались, например, в колодцы и жили там, достигая громадных размеров, но выбраться обратно им уже не было суждено, разве что на сковородку.
Однако проследим за основным потоком более удачливых угрей. Они скатываются в моря и направляются все в одно место. По дороге они становятся взрослыми, то есть у них полностью развивается все, что положено для продолжения рода. Наконец угри достигают Саргассова моря. На самом деле это, конечно, не море в строгом смысле слова, а большой овал, вытянутый от западной окраины Бермудских островов до середины Атлантического океана. Морские течения обходят его со всех сторон, ветры тоже отклоняются от этого района. Тишь, безветрие, стоячая вода, практически полное отсутствие облаков и тем более дождей. Немилосердно палящее солнце. Неудивительно, что здесь самое теплое и самое соленое место в океане. В этом застойнике растут водоросли-саргассы, давшие имя этому району, и кишмя кишит планктон, рачки, личинки, мальки и всякая другая мелкая живность.
Прибыв в столь райское местечко — это всегда происходит весной, — угри нерестятся. Каждая самка мечет до 6—8 миллионов икринок. Икрометание происходит на глубине около 400 метров, на границе проникновения дневного света. Глубина океана здесь до пяти километров но икринки не падаю на дно, а плавают в толще воды, так как на них есть пузырьки, наполненные жиром, которые служат не только поплавками, но и пищей развивающейся личинке. Это уже знакомый нам лептоцефал, крохотный, абсолютно прозрачный тоненький листик с заостренными концами, на одном из которых торчат две черные бусинки — глаза и имеется довольно большой рот, усаженный зубами, которые кажутся огромными по сравнению с размерами всего тела.
Через некоторое время, достигнув «роста» в пять миллиметров, личинки поднимаются в более нагретые верхние слои воды и начинают свой «танец глубины»: ночью они поднимаются до глубины 30 метров, а днем опускаются до 50 метров от поверхности. Сейчас для лептоцефалов это жизненно важно, так как до сих пор личинки угря питались за счет капелек жира, находящихся в желточном мешочке, теперь же в качестве пищи к их услугам планктон всего Саргассова моря, вслед за которым они и перемещаются вверх-вниз. Затем личинки европейских угрей попадают в объятия Гольфстрима, который несет их к берегам Европы.
Странствования лептоцефалов продолжаются два с половиной года, и те из них, которые выживут, к концу этого путешествия претерпевают значительные изменения. Они округляются, принимают цилиндрическую форму. Зубы у них выпадают, ибо пока вовсе не нужны: угри перестают питаться. На этой стадии они называются стеклянными угрями. Достаточно жирненькие, еще не успевшие похудеть, они являются весьма лакомым блюдом, и их усиленно ловят, чтобы жарить и запекать в пироги и омлеты. Но, не обращая внимания на расставленные сети, стеклянные угри одержимы одним стремлением — достичь берега. Теряя силы и вес, преодолевая многочисленные препятствия, вереницами, бок о бок или даже склеиваясь друг с другом в огромные комья, угри входят в устья рек.
Тут у них вырастают острые, уже не очень длинные зубы, и угри начинают опять округляться. Они растут, меняют свою окраску — с оливковой до черной, то есть принимают знакомый уже нам облик речных угрей.
В целом зоологами насчитано более 180 видов морских угрей, различия между разными видами незначительны и относятся в основном к месту их обитания.
Питание
Чем питается угорь? Основу пищевого рациона угрей составляет различная мелкая рыбешка, моллюски и ракообразные. Не обладая хорошим зрением, рыбы угри предпочитают подстерегать добычу в засаде, ведь благодаря великолепному обонянию они чувствуют ее издалека.
Какого цвета угорь?
Цвет угрей не отличается особым разнообразием и продиктован необходимостью маскировки во время охоты. Поэтому чаще всего морские угри окрашены в различные оттенки серого, черного, буроватого или зеленоватого цвета. Иногда встречаются экземпляры с контрастной пятнистой раскраской. По размерам морские угри значительно превосходят своих пресноводных сородичей и могут достигать в длину до 3 м и весить до 100 кг.
Выращивание
Морской угорь, как впрочем, и речной — весьма ценный пищевой продукт. Стоимость его высока, и если бы научиться разводить их или хотя бы выращивать до товарных кондиций из стеклянных угрей, то это дало бы громадный экономический эффект. Естественно, что мысль об этом толкает на проведение экспериментов по искусственному выращиванию угрей. В Японии подобные опыты идут начиная с 1950 года. Тогда японцы начинали с попыток вырастить японских угрей.
Вот описание опытов, которые проводил японский ученый Такахаси в 1972 году. Он взял партию стеклянных угрей, полученную из Англии. Всего в партии было около двух тысяч угрей, средний вес которых равнялся 20,4 грамма. Рыбам давали комбинированный корм по одному разу в день из такого расчета, чтобы вес корма составлял приблизительно два-три процента от веса рыб. Раз в месяц воду сливали и взвешивали всех рыб подряд, определяя их общий и средний вес. За контрольный рубеж был взят вес в 150 граммов, и каждый месяц фиксировалось, какое количество рыб достигло этого веса.
Основной результат можно суммировать следующим образом: угорь рос очень плохо. Число рыб, достигших контрольного веса, составляло всего два-три десятка в месяц. Из этих экземпляров брали по десять рыб на исследование их пола. Подавляющее большинство рыб, переросших 150-граммовый рубеж, были самцами. Однако более подробный анализ раскрывает весьма удивительную динамику распределения полов: в первой, августовской партии десять исследованных рыб оказались самками. Затем картина резко изменилась: в сентябре было две самки и восемь самцов, в октябре — соответственно одна и девять, в ноябре две и восемь, в декабре — все самцы. Опыт завершился в декабре. Каждая рыба была снова взвешена, и всех их разделили по весу на три группы, из каждой взяли наугад по 50 рыб и определили их пол. Снова был получен удивительный результат: всегда самцов получалось раз в десять больше, чем самок!
Почему угорь – странная рыба?
Мы не знаем еще очень многого. Вот лишь некоторые из нерешенных проблем. Почему все угри направляются в одно место, и именно в Саргассово море? Можно предложить такое объяснение. Угрям для размножения необходима определенная температура и соленость воды. Они инстинктивно выходят из рек в море и плывут туда, где вода все более и более соленая, и так, в конце концов, попадают в Саргассово море.
Есть факты, подтверждающие такую гипотезу. Известно, что угри, попавшие в Средиземное море, никогда не выходят из него и вообще в размножении участия не принимают: в Гибралтаре резко меняется соленость воды, и эта невидимая разграничительная линия встает перед угрями, как бетонная стена. Однако вот что непонятно: каким образом угри, живущие в более отдаленных от Атлантики реках, чувствуют, что им нужно отправляться в путь раньше, чем их сородичам из более близких рек? Ведь все они прибывают в Саргассово море одновременно!
В Саргассовом море нерестятся не только европейские, но и американские угри. Затем лептоцефалы должны выходить к границам района, вокруг которого гигантской спиралью вращаются течения, направляющиеся в разные стороны, и чем дальше от центра, тем быстрее. Как «европейцы» и «американцы» умудряются соскочить с этого гигантского «чертова колеса» в нужной точке? Но угри как-то решают эту труднейшую задачу: каждый вид выходит туда, где одних подхватывает западное течение и несет к берегам Америки, а другие попадают на широкий конвейер Гольфстрима, который мчит их к берегам Европы. Все промахнувшиеся погибнут. Европейские угри, попавшие в «западный экспресс», прибудут к берегу слишком рано: ведь их наследственный механизм настроен на путешествие продолжительностью в два с половиной года. Та же судьба ждет «американцев», вздумавших совершить турне в Европу: они претерпят метаморфоз посреди океана и не найдут вокруг ни глоточка пресной воды, без которой жить уже дальше не смогут.
Много неясного и в том, как размножаются угри. Сначала, на стадии лептоцефала и стеклянного угря, все особи как бы бесполы. После метаморфоза угри разделяются на две «компании» — одни уходят вверх по рекам, а другие остаются в прибрежных водах. Разницы между ними невозможно заметить никакой, у всех у них есть и мужские, и женские половые органы и железы. Но вот начинает звучать зов Саргассова моря, и угри принимают старт. Одновременно с этим они начинают становиться либо самцами, либо самками. При этом те угри, которые поднялись по рекам, становятся почти все самками, а прибрежные — самцами.
Получается, что природа дала угрю все необходимое и на тот и на другой случай, а уж внешние обстоятельства определили, что возобладает. Опыты Такахаси и других японских исследователей как будто подтверждают эту точку зрения. Среди выращенных ими угрей получается в десять раз больше самцов, чем самок. Но в первых партиях все сто процентов были самками. А вся разница — лишь в условиях жизни. Очевидно, теперь слово за генетиками. Подождем, что они скажут.