как я узнал что у меня две мамы
УСЫНОВИЛИ.РУ
Как я узнал, что у меня две мамы
Детские психологи и специалисты по работе с приемными семьями Ольга Неупокоева и Лилия Пушкова выпустили очень интересную книгу, а точнее комплект из книги для детей и методического пособия для приемных родителей под общим названием: «Как я узнал, что у меня две мамы».
Первая часть предназначена для совместного чтения родителей с детьми, чтобы помочь взрослому выстроить с ребенком разговор о его «приемности», подсказать возможные слова для этого разговора, объяснить сложные вещи понятным ребенку языком, максимально щадя при этом его чувства. Это иллюстрированная детская книга, в ней повествование ведется от лица приемного мальчика. Из книги ребенок узнает, что бывает так, что у человека есть две семьи: одна – кровная, а вторая – приемная; что он появился на свет из живота одной мамы, а заботится о нем другая. При этом рассказ от лица другого ребенка как бы узаконивает эту тему, делает ее встречаемой, а значит, возможной и нормальной.
Во второй части авторы объясняют, какие особенности могут быть у ребенка, потерявшего кровных родителей, как необходимо поддерживать его, говоря о прошлом. Кроме того, внутри повествования предложены совместные с родителями игры, которые могут помочь ребенку совладать с неизбежными эмоциями.
Книги адресованы, прежде всего, приемным родителям, детская книга ориентирована на аудиторию дошкольного и младшего школьного возраста. Также она может быть интересна педагогам и психологам, работающим с приемными детьми, специалистам в сфере семейного устройства и широкому кругу людей, интересующихся темой принятия в семью социальных сирот.
Как приобрести книги
В городе Москва: комплект из двух частей можно получить за пожертвование в 350 рублей, обратившись по адресу: м. Проспект Мира, Протопоповский пер., дом 25, стр. 1, вход с левого торца здания, вывеска Благотворительное собрание «Все вместе»*.
Стоимость отправки рассчитывается в каждом конкретном случае.
Очень надеемся, что книги понравятся и будут вам полезны!
* Перед приходом ОБЯЗАТЕЛЬНО предупредите координатора «Все вместе» Соню по телефону +7-968-693-62-74.
Подготовьте, пожалуйста, сумму без сдачи, так как деньги нужно будет опустить в ящик для пожертвований.
Представляем книгу «Как я узнал, что у меня две мамы»
Представляем книгу «Как я узнал, что у меня две мамы»
Только что получили из типографии книгу-пособие в двух частях «Как я узнал, что у меня две мамы». Авторы – Лилия Пушкова, психолог фонда и Ольга Неупокоева, коррекционный психолог. Материал книги основывается на опыте работы коллег в проекте фонда «Ресурсный центр помощи приемным семьям с особыми детьми».
 |  |
Детская книга и методическое пособие для родителей
Первая часть «Как я узнал, что у меня две мамы» предназначена для совместного чтения родителей с детьми, чтобы помочь взрослому выстроить с ребенком разговор о его «приемности», подсказать возможные слова для этого разговора, объяснить сложные вещи понятным ребенку языком, максимально щадя при этом его чувства. Это иллюстрированная детская книга, в ней повествование ведется от лица приемного мальчика. Из книги ребенок узнает, что бывает так, что у человека есть две семьи: одна – кровная, а вторая – приемная; что он появился на свет из живота одной мамы, а заботится о нем другая. При этом рассказ от лица другого ребенка как бы узаконивает эту тему, делает ее встречаемой, а значит, возможной и нормальной.
 |  |  |
Вторая часть – «Методическое пособие для приемных родителей к книге «Как я узнал, что у меня две мамы». В ней авторы объясняют, какие особенности могут быть у ребенка, потерявшего кровных родителей, как необходимо поддерживать его, говоря о прошлом. Кроме того, внутри повествования предложены совместные с родителями игры, которые могут помочь ребенку совладать с неизбежными эмоциями.
Книги адресованы, прежде всего, приемным родителям, детская книга ориентирована на аудиторию дошкольного и младшего школьного возраста. Также она может быть интересна педагогам и психологам, работающим с приемными детьми, специалистам в сфере семейного устройства и широкому кругу людей, интересующихся темой принятия в семью социальных сирот.
Комплект из двух частей можно получить за пожертвование 350 рублей.
Где найти книги
1. На семинарах 15 и 19 апреля в Москве
1. На семинарах 15 и 19 апреля в МосквеОльга и Лилия расскажут о методике, изложенной в книгах, на ближайших бесплатных семинарах «Методика работы с психотравмой приемного ребенка: что могут сделать родители», которые пройдут:
Семинары пройдут по адресу: м. Проспект Мира, Протопоповский пер., дом 25, стр. 1, вход с левого торца здания, вывеска «Все вместе».
Вход на семинары свободный, записываться не нужно.
2. В офисе «Все вместе» на м. Проспект Мира, Москва (с 16 апреля)
Начиная с понедельника, 16 апреля (в рабочее время) книги можно получить по адресу: м. Проспект Мира, Протопоповский пер., дом 25, стр. 1, вход с левого торца здания, вывеска «Все вместе».
Перед приходом ОБЯЗАТЕЛЬНО позвоните координатору «Все вместе» Соне
+7-968-693-62-74 и предупредите ее.
3. Почтовое отправление в регионы
Если вы хотите получить книги за пределами Москвы, мы можем отправить вам их почтой. Для этого пришлите заявку автору книги Ольге Неупокоевой на neupokoeva_olga@mail.ru. В заявке просим указать:
Стоимость отправки рассчитывается в каждом конкретном случае.
ВАЖНО! Просим сначала связаться с Ольгой, а потом делать пожертвование, т.к. стоимость пересылки зависит от региона вашего проживания и количества экземпляров, поэтому рассчитывается в каждом случае отдельно.
Как оплатить книги
Комплект из двух частей – детской и методической (книги отдаются только комплектом) можно получить за пожертвование 350 рублей.
1. Пожертвование с банковской карты
Пожертвование с банковской карты можно сделать на нашем сайте (используйте верхнюю форму на открываемой странице, которая так и называется «С помощью банковской карты»). В назначении автоматически стоят слова: «Благотворительное пожертвование на программы помощи детям». Их оставьте и допишите в конце КНИГА. Так мы сможем идентифировать ваш платеж. Обязательно укажите ваш email, на него придет квитанция.
Если вы планируете забрать книги на семинаре или в офисе «Все вместе», покажите квитанцию, которую получите по электронной почте.
Если вы получаете книги почтой, в переписке с Ольгой Неупокоевой пришлите информацию о вашем пожертвовании. ВАЖНО! Просим сначала связаться с Ольгой, а потом совершать перевод, т.к. стоимость пересылки зависит от региона вашего проживания и количества экземпляров, поэтому рассчитывается в каждом случае отдельно.
2. Наличными на месте
Если вы забираете книги на семинаре или в офисе «Все вместе», вы можете оставить пожертвование наличными. Обязательно подготовьте сумму без сдачи, т.к. деньги нужно будет положить в бокс для пожертвований.
Очень надеемся, что книги понравятся и будут вам полезны!
Как я узнал что у меня две мамы
Я родилась в маленьком городке не в самой благополучной семье. Мама родила меня в 17 лет. Она часто оставляла меня у бабушки с дедушкой, которые периодически выпивали. У меня была младшая сестра, но мама отказалась от нее вскоре после рождения, и девочку удочерила женщина с соседней улицы. Я частенько бегала к ним в гости. Потом мама сошлась с мужчиной, и у меня появились еще брат и сестра. Некоторое время все было нормально, но однажды отчим что-то натворил и его посадили. Мать запила. У нас дома стали собираться компании. Вскоре мама потеряла квартиру, ее лишили родительских прав, а нас отправили на обследование в больницу. Мне было девять лет, брату около двух, сестра была совсем маленькой.
Узнав о том, что случилось, женщина, которая воспитывала мою сестру, забрала меня к себе. Другие брат и сестра остались в больнице — всех она бы не потянула. Так в моей жизни появилась мама Тома. Через несколько дней я пошла в больницу навестить брата с сестрой, но оказалось, что их отправили в Дом малютки в другой город. Так я их потеряла.
Сначала я очень радовалась новой жизни: мама Тома кормила нас вкусностями. Но весь двор знал, что мы с сестрой приемные. Дети на улице могли сказать мне что-то обидное вроде: «Да ты вообще приемыш!» В такие моменты мне хотелось запустить в них камнем. Родная мама пыталась навещать меня — все-таки мы жили рядом. Иногда у нее это получалось. Я скучала по ней. Но мама Тома была против нашего общения. Вообще мама Тома была строгая. Постоянно говорила мне: «Люба, учись». Мне казалось, что она меня просто не любит. Если мама Тома ругала меня за проступки, я могла огрызнуться: «Что вы меня ругаете? Вы мне — никто, я вам — тоже».
Через некоторое время моя родная мама снова забеременела, родила мальчика (как я потом выяснила, его усыновила приемная семья из Италии) и переехала. Мы потерялись, но в 15 лет я узнала ее адрес и бегала в гости тайком от мамы Томы. Меня, в отличие от сестры, всегда тянуло к родной маме. Через год мама Тома узнала, что я общаюсь с родной матерью, и поставила ультиматум: «Или я, или она». Я выбрала родную мать. В то время я училась и жила в общежитии — в общем, была самостоятельной. Мама Тома сильно обиделась на меня, и мы несколько лет не общались. Помирились мы только, когда я сама стала матерью. Я попросила прощения за свое поведение в переходном возрасте и объяснилась, но она все равно была против моего общения с родной матерью: «Люба, она тебя до хорошего не доведет».
Мамы Томы уже нет в живых. Она умерла от рака. Свою младшую дочь я назвала в ее честь.
Два с половиной года назад я, наконец, нашла своих брата и сестру через объявления в газете и интернете. Мне позвонила их приемная мама: «Здравствуй, Люба! Мы увидели, что ты ищешь сестру и брата. Ты их нашла». В тот момент я была в магазине. Сумки уронила, из глаз полились слезы. Я не сразу поверила, что смогу с ними общаться, что их приемные родители не против. Я долго благодарила эту женщину, а она рассказывала, какими выросли мои брат и сестра. Им не говорили, что они приемные дети. Брат в то время служил в армии и, конечно, очень удивился, когда я ему написала. Сестру, которой только исполнилось 18 лет, решили сначала подготовить. Когда она узнала обо всем, спросила растерянно у приемных родителей: «И что, мне теперь уходить от вас надо?»
Их приемные родители были даже не против общения с родной матерью, что еще больше меня удивило. Правда, брат и сестра не проявили особого энтузиазма, но на встречу все-таки согласились. Мама боялась, но все прошло нормально.
В итоге с мамой общаюсь в основном я. С остальными просто не складывается разговор, нет общих воспоминаний — они-то попали в приемную семью совсем маленькими. Кстати, мы нашли их родного отца, моего отчима. Он живет в деревне и пьет. Мать и отчим винят в случившемся друг друга.
Еще спустя пару месяцев я нашла второго брата в Италии. Ему 19 лет. Он не очень ладит с приемными родителями и хочет в Россию, но там какие-то сложности с документами. Нам трудно общаться, так как он не знает языка.
Я со своими детьми часто навещаю маму. Она сильно болеет, встала на правильный путь и больше не пьет. Дети, кстати, поначалу не могли понять, как это так — у меня две мамы. Но моя мама объяснила им: «Я в молодости себя плохо вела, поэтому так получилось». Единственное, чего я до сих пор не могу понять, почему она относится к маме Томе как к врагу, хотя должна бы сказать ей спасибо. Она до сих пор считает, что мама Тома просто подкупила нас сладостями.
Как страшно осознавать, что тебя не любит мать (последам удаленного поста)
Однажды девочка понимает, что мама, любимая мама тебя не любит, обесценивает. Бьет. Наказывает. Ссоры, упреки, крики, придирки.
Материнская любовь дает ребенку заряд на всю жизнь, это как батарейка, от которой человек будет питаться в продвижении по жизни. Даже если у женщины в будущем что-то не будет складываться в семейной жизни или в продвижении по карьере, она не будет страдать, потому что у нее есть материнская любовь и ответная благодарность за нее.
Материнская же ненависть человечка убивает с самого детства.
Нет ничего сильнее материнской любви. Нет ничего сильнее матринской ненависти. Упреки, крики и ругань, манипулирование, доминирование. Но самое главное злость и ненависть в глазах. Особенно, когда мать лупит и распаляется во время битья. И такие молнии из глаз брызжут, такая испепеляющая ненависть.
Никогда не понять женщинам, которым повезло вырасти в любви, почему дочь не хочет ухаживать за престарелой матерью. Никогда не понять.
Бывает, что начинает жаловаться руководителям работающей дочери.
Разрушает отношения дочери с детьми, обесценивая ее перед внуками. Бывает, что уводит у дочери мужа. Клеветой, раздутыми нелицеприятными историями, насмешками и обесцениванием, выставляя ее в нехорошем свете.
Мама, родная и любимая, к которой нельзя из-за окриков и отдергиваний подойти и прижаться.
Почему так происходит?
Девочка не может нормально развиваться без эмоциональных витаминов материнской любви. И эти витамины уже никогда не восполнить в возрасте.
На фоне недостатка витаминов любви у девочки развивается состояние, сравнимое со взрослой депрессией. Для такого ребеночка, у которого нормой наказания и крик, несправедливые придики и затюкивание «все не так, руки не оттуда, ноги-крюки, морда-страхолюдина» и прочее.
Из одних недолюбленных девочек вырастают пессимистки, другие постоянно чем-то болеют, и доктора не могут поставить диагноз.
Что же делать таким недолюбленным девочкам, которых ненавидела мать.
Для начала осознать простую вещь. Каждый взрослый человек живет свою жизнь. И всю свою жизнь учится ее жить. Каждый взрослый человек несет ответственность за свою жизнь, и за жизнь, какую он будет жить в старости.
Каждый взрослый человек отвечает за качетство жизни, которую он живет и в которой будет стареть.
Отвечает.
Мне хотелось бы узнать, у девочек-профессиональных психологов. Работаете ли вы с такими недолюбленными девочками, жизнь и здоровье которых разрушили отношения с матерью. Подводите ли их к мысли, что несмотря на все обстоятельства, дочь обязана ухаживать за такой матерью.
Личный опыт«Кто я такой?»:
Как я узнал, что меня усыновили 24 года назад
И ответил на все мучившие меня вопросы
Современные правила усыновления, во избежание психологических травм, рекомендуют сообщать приёмным детям историю их появления в семье как можно раньше — иначе взрослые усыновлённые могут чувствовать, что их жизнь до того, как они узнали правду, была фальшивкой. Впрочем, в некоторых семьях «тайну усыновления» по-прежнему хранят десятилетиями, ссылаясь на неготовность приёмного ребёнка. Наш герой узнал о том, что был усыновлён, в двадцать четыре года. Мы расспросили его, что он почувствовал в этот момент, обижен ли он на родителей и как устроена его жизнь «после».
Интервью: Маргарита Журавлёва
Примерно два года назад я почувствовал, что в моей жизни что-то не так. Я не мог объяснить, что именно, но казалось, что схема «кто я такой» просто не складывается. Видимо, у меня началась депрессия. Я пошёл к психотерапевту и там понял, что часть моих проблем и вопросов к миру связаны с моими отношениями с отцом, который умер одиннадцать лет назад.
Пока он был жив, у меня было ощущение, что мой папа от меня отгораживается. Почему мы не были так близки, как могли бы быть? Я спрашивал об этом маму, но каждый раз она отвечала, что папа просто много работал, чтобы прокормить семью, и не мог уделять мне много времени. «Но мы всё равно тебя любили», — говорила мама.
В моём детстве мама всегда говорила за двоих, за себя и за папу. Папа не очень много со мной разговаривал. В некотором смысле папа был инструментом, чтобы управлять мной: когда в начале переходного возраста мама не справлялась с моей вспыльчивостью, она звала папу. Я помню, что прятался в своей комнате, забаррикадировавшись там. Папа не был тираном, просто у нас не было никакой близости, я никогда не чувствовал теплоты от него, он никогда меня не подбадривал. Так я его и запомнил — мы сидели в отдельных комнатах, встречались в коридоре и за столом на кухне, молча ели, папа смотрел телевизор. Когда я доедал, я вставал и клал тарелку в раковину — это был весь наш семейный вечер.
Папа просто много работал — на какое-то время я принял это мамино объяснение и думал, что успокоился. Но это не решало моих проблем, а только маскировало их. Я не мог двигаться дальше ни по работе, ни в отношениях с людьми, ни в своих отношениях с миром. У меня было ощущение, что я застрял на каком-то уровне, а следующую ступеньку просто не вижу — куда мне идти и зачем.
Почему мы никогда не смотрели и не пересматривали видео, где я был маленький? Почему родители никогда не рассказывали ни одной истории о том, как мама была беременна мной? Мои подруги, у которых есть дети, постоянно вспоминали, как одной во время беременности всё время хотелось плакать, а другой — в «Макдональдс». А мама ничего такого не рассказывала. Но я всё время спорил с собой: почему она должна была мне об этом рассказывать? Может быть, это был тяжёлый для неё период.
Ещё я часто думал о наших семейных фотографиях — у нас их было много, особенно из юности моих родителей. А моих совсем детских фотографий у нас не было. Я спрашивал у друзей, есть ли у них фотографии, где их забирают из роддома? У многих были. Но я сам себе объяснял их отсутствие тем, что, наверное, моя мама суеверная и не разрешила меня снимать. Первые фотографии у меня появились, когда мне было примерно полгода. В общем, всему, что мне приходило в голову, я находил оправдания.
Два месяца назад я проснулся и подумал, что всё-таки что-то не так. Я думал об этом весь день на работе, снова стал спрашивать друзей о фотографиях из их детства, о рассказах их мам. Ещё я вдруг вспомнил, что у меня было свидетельство о рождении от другого числа — с разницей в несколько месяцев с моим днём рождения. Мама говорила, что это копия, потому что первое потерялось. Но она настолько аккуратный человек, что хранит даже копию моего первого паспорта в отдельной папке в комоде, и на этой папке стоит подпись «Копия первого паспорта Юры». Мама просто не могла потерять моё свидетельство о рождении.
И самое главное — когда смотришь на друзей и их родителей, сразу видишь, кто чья копия, в любой семье ребёнок похож на папу или маму. А я смотрел на свои фотографии и понимал, что ни на кого не похож. Но я снова и снова себя переубеждал — может, у меня глаз замылился? Спросил у друзей, они сказали: «Юра, ты правда не похож на них».
Это всё сложилось в цепочку каких-то неувязок и нестыковок, которые надо было как-то разрешить, но непонятно как. Пока не спросишь, не узнаешь, а спрашивать страшно, это не вопрос из категории «спросил и забыл». Такой вопрос надо чем-то подкреплять. Даже если ты прав — придётся объяснять, как ты это понял. А если тебе скажут, что ты не прав, нужно будет объяснить, почему ты так думал.
Я нервничал весь день и понимал, что не могу поехать домой, потому что мама увидит, в каком я состоянии, и начнёт задавать мне вопросы. В этот момент мне написала подруга и позвала в гости. Я рассказал ей о своих терзаниях, и она меня спросила, что будет, если ответ окажется таким или иным. Я сразу сказал, что ничего не изменится, моя мама останется моей мамой, но я боюсь её обидеть.
Приехал домой в час ночи, мама не спит, встречает меня. Я подумал, чего она не спит? Может, это ещё один повод поговорить прямо сейчас? Я не знал, с чего начать, с извинений? Или с каких-то историй, которые подведут к вопросу? Мне кажется, даже если неделю готовиться к такому разговору, ты всё равно не будешь к нему готов, у тебя просто все слова улетучатся.
В общем, я взял себя в руки и сказал: «Мам, я, наверное, сейчас могу тебя обидеть, но ты не обижайся, у меня такой вопрос…» Мама вскочила с кровати: «Что случилось?» Я продолжил: «У меня тут много мыслей, ещё раз повторяю, ты, пожалуйста, не обижайся». В комнате горел только ночник, везде свет выключен, и я всего её лица не видел, но видел глаза, которые стали огромными. Мне кажется, я даже слышал, как у неё сердце стучит. И я понимал, она нервничает, но какое-то время ничего не мог сказать. Правда, мне так хотелось знать правду, что любой исход событий меня успокоил бы. В итоге я сказал: «Мам, мне кажется, что я не ваш родной сын с папой».
Молчание. Я не знаю сколько оно длилось, потому что я сказал и у меня в ушах зазвенело. И вот я сижу и понимаю, что-то сейчас будет, к чему я на самом деле не готов, хотя вроде бы готовился. И тут мама говорит тихим-тихим голосом: «Да, ты прав».
Какие эмоции у меня были в тот момент? Никаких, потому что мама начала плакать. И я не успел подумать, побежал её обнимать, и у меня тоже потекли слёзы. Мама сказала: «Я очень боялась, что ты от меня уйдёшь». Хотя я в жизни о таком не думал на самом деле. И сейчас не думаю. Но опасения мамы меня не обидели, я её понимаю. Она сказала, что хотела рассказать, когда мне исполнилось восемнадцать лет, но увидела, что я к этому не готов. И я согласен с ней, в тот момент я правда не был готов, всё случилось самым правильным образом. Для меня просто немыслимо, как она смогла хранить эту тайну двадцать четыре года. И я, если честно, сам удивился, что смог её об этом спросить.
Мы просидели с ней до шести утра, у меня было много вопросов. У меня как будто камень с души упал. За эти пять часов, которые мы проговорили, решились, кажется, восемьдесят процентов моих проблем, всё встало на свои места.
Я видел реакцию мамы — она выдохнула в один момент. Мы сидели на кухне, она сделала огромный вдох и выдох. И я понял, что теперь пойдёт совсем другая жизнь. На следующий день мы поехали в «Ашан» и, кажется, скупили его целиком. Мы просто шли мимо полок, и мама говорила: «Я хочу розовую швабру». И я говорил: «Берём». «Я хочу кофемашину». Мы взяли эту машину. «А давай кому-нибудь такую подарим?». Помню, у нас в телеге оказалось две кофемашины, шесть огромных багетов. С кунжутом — мне очень хотелось, с сыром, с беконом, обычный и ещё какой-то. Когда мы подошли к кассе, нам было очень весело. Мы не заметили, как пролетело часа три с половиной.
Когда мы приехали домой, я говорю: «Мам а что мы с тобой купили?» Зачем нам было столько багетов? Зачем нам две кофемашины? А два огромных пакета с чипсами? С беконом и с сыром. Мы их не съели, мы их потом выкинули, они отсырели. Но это была терапия. Мы себя чувствовали очень близкими людьми, лучшими друзьями.