Что такое жемчужное ожерелье в пошлом смысле в постели
Жемчужное ожерелье. Н. С. Лесков
Иллюстрация к рассказу Н. С. Лескова «Жемчужное ожерелье»
Содержание
Глава первая
В одном образованном семействе сидели за чаем друзья и говорили о литературе — о вымысле, о фабуле. Сожалели, отчего все это у нас беднеет и бледнеет. Я припомнил и рассказал одно характерное замечание покойного Писемского, который говорил, будто усматриваемое литературное оскудение прежде всего связано с размножением железных дорог, которые очень полезны торговле, но для художественной литературы вредны.
«Теперь человек проезжает много, но скоро и безобидно, — говорил Писемский и оттого у него никаких сильных впечатлений не набирается, и наблюдать ему нечего и некогда, — все скользит. Оттого и бедно. А бывало, как едешь из Москвы в Кострому „на долгих“, в общем тарантасе или „на сдаточных“, — да и ямщик-то тебе попадет подлец, да и соседи нахалы, да и постоялый дворник шельма, а „куфарка“ у него неопрятище, — так ведь сколько разнообразия насмотришься. А еще как сердце не вытерпит, — изловишь какую-нибудь гадость во щах да эту „куфарку“ обругаешь, а она тебя на ответ — вдесятеро иссрамит, так от впечатлений-то просто и не отделаешься. И стоят они в тебе густо, точно суточная каша преет, — ну, разумеется, густо и в сочинении выходило; а нынче все это по железнодорожному — бери тарелку, не спрашивай; ешь — пожевать некогда; динь-динь-динь и готово: опять едешь, и только всех у тебя впечатлений, что лакей сдачей тебя обсчитал, а обругаться с ним в свое удовольствие уже и некогда».
Один гость на это заметил, что Писемский оригинален, но неправ, и привел в пример Диккенса, который писал в стране, где очень быстро ездят, однако же видел и наблюдал много, и фабулы его рассказов не страдают скудостию содержания.
— Исключение составляют разве только одни его святочные рассказы. И они, конечно, прекрасны, но в них есть однообразие; однако в этом винить автора нельзя, потому что это такой род литературы, в котором писатель чувствует себя невольником слишком тесной и правильно ограниченной формы. От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера — от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и наконец — чтобы он оканчивался непременно весело. В жизни таких событий бывает немного, и потому автор неволит себя выдумывать и сочинять фабулу, подходящую к программе. А через это в святочных рассказах и замечается большая деланность и однообразие.
— Ну, я не совсем с вами согласен, — отвечал третий гость, почтенный человек, который часто умел сказать слово кстати. Потому нам всем и захотелось его слушать.
— Я думаю, — продолжал он, — что и святочный рассказ, находясь во всех его рамках, все-таки может видоизменяться и представлять любопытное разнообразие, отражая в себе и свое время и нравы.
— Но чем же вы можете доказать ваше мнение? Чтобы оно было убедительно, надо, чтобы вы нам показали такое событие из современной жизни русского общества, где отразился бы и век и современный человек, и между тем все бы это отвечало форме и программе святочного рассказа, то есть было бы и слегка фантастично, и искореняло бы какой-нибудь предрассудок, и имело бы не грустное, а веселое окончание.
— А что же? — я могу вам представить такой рассказ, если хотите.
— Сделайте одолжение! Но только помните, что он должен быть истинное происшествие!
— О, будьте уверены, — я расскажу вам происшествие самое истиннейшее, и притом о лицах мне очень дорогих и близких. Дело касается моего родного брата, который, как вам, вероятно, известно, хорошо служит и пользуется вполне им заслуженною доброю репутациею.
Все подтвердили, что это правда, и многие добавили, что брат рассказчика действительно достойный и прекрасный человек.
— Да, — отвечал тот, — вот я и поведу речь об этом, как вы говорите, прекрасном человеке.
Николай Лесков — Жемчужное ожерелье:
Краткое содержание
Глава 1
Чаепитие у друзей повествователя. Говорят о том, что в современной литературе мало хороших сюжетов. Повествователь согласен с писателем Писемским: во всем виноват технический прогресс. Из кареты больше увидишь, чем из вагона поезда. Один гость возражает ему: Диккенсу в Англии железные дороги не мешают. Вот разве что святочные рассказы у него слабые.
Но и то – из-за рамок самого жанра. Надо ведь писать строго про период от Рождества до Крещения, нужны фантастичность и мораль, а еще – счастливый конец. Тут трудно придумать что-то новое. Третий гость, почтенный человек, обещает всем настоящий современный святочный рассказ из жизни брата.
Глава 2
Святки, около трех лет назад. Приезд к рассказчику брата с просьбой: «Жените меня». И срочно! Чтоб венчание на Крещенье. Истосковался по домашнему очагу. Рассказчик считает его за психопата. А его жена другого мнения. Она берется за дело. В гости зашла Машенька Васильева – чем не невеста? Оба понравились друг другу и не против пожениться.
Машенька просто подарок: с прекрасным верным сердцем, ясным умом, благородным характером. Жених не хуже: честный, деликатный, воспитанный. Осталось повидаться с отцом Машеньки Николаем Ивановичем. Рассказчик напоминает жене, что этот отец – известный ростовщик и скряга, который не дал приданого двум старшим дочкам. Жене непонятно, с каких пор добрая жена хуже приданого? Она и сама так замуж вышла. В общем, пара впервые за 4 года ссорится.
Глава 3
Рассказчик хотел было помириться, а жены дома нет. Выясняется, что она с его братом весело провела время у Васильевых. Рассказчик предвкушает, как Васильев обманет «и брата, и мою жену» с приданым. И погружается в судебные дела (он юрист).
У рассказчика спор с женой: как мужчины выбирают себе жену. Он уверен, что целый год «присматривался» к ее характеру. Она смеется: влюбленный не может здраво рассуждать. Ему просто нравится девушка – да и все.
Глава 4
Рождество и Новый год встречают в окружении будущей родни. Васильев дарит дочке шикарное жемчужное ожерелье. Ценой в тридцать тысяч. Женщины распереживались: жемчуг – к слезам. Но отец их загадочно утешил: этот жемчуг вреда не причинит, а его тайну все узнают на следующий день после венчания.
Глава 5
Рассказчик с женой навещает молодоженов. Брат счастлив. И, смеясь, показывает письмецо от тестя: «Этот жемчуг фальшивый». Когда-то друг подсунул его старику за настоящий. Старик письмом не успокоился – и сам заявился к зятю. Брат просит его об одном: молчать о жемчуге при Маше. Вдруг ее рассердит поступок отца. А брат хотел бы мира в семье. Растроганный старик хочет дать молодой семье 150 тысяч рублей. Брат не согласен. Сестры возненавидят Машу. Лучше дать всем поровну.
Старик поздравляет дочку с хорошим мужем, и дает деньги ей – с просьбой поделиться с сестрами. Он говорит Маше, что ее муж прошел проверку фальшивым жемчугом. «Такого надуть невозможно – душа не стерпит!» Так закончилась эта святочная история.
Читательский дневник по рассказу «Жемчужное ожерелье» Лескова
Сюжет
Повествователь в кругу друзей жалеет, что в современной литературе не найдешь хорошего, оригинального сюжета, а среди святочных рассказов и подавно. В ответ один гость рассказывает современную святочную историю о своем младшем брате. На святках тот попросил найти ему к Крещению жену. Жена рассказчика знакомит его с подругой Машей Васильевой. В считанные дни дело идет к свадьбе. Будущий тесть дарит дочке дорогое жемчужное ожерелье. Все удивлены: ведь старшим дочкам он ничего не дал.
После свадьбы старик объявляет зятю, что ожерелье фальшивое. Но тот искал себе жену, а не приданое, ему все равно. Обрадованный старик хочет подарить молодой семье крупную сумму денег, но зять советует ему прежде дать денег старшим дочкам. Старик поздравляет Машу с выбором достойного мужа. Деньги он им все-таки оставляет, с условием, чтобы Маша поделилась с сестрами.
Отзыв
Святочный рассказ на тему вечных ценностей. Герои бескорыстны – и получают все. Тема великодушия, любви, благородства. Мир в семье, взаимопонимание, чистая совесть, а не богатство – главное в жизни. Молодожены и личное счастье обрели, и другим помогли. Отец вновь поверил в людей, и готов помириться со старшими дочками. Рассказ учит в любых обстоятельствах оставаться человеком, ценить в людях искренность, благородство, беречь взаимопонимание в семье, думать не только о себе, но и о других.
Жемчужное ожерелье
Лесков Николай Семенович Жемчужное ожерелье
Один гость на это заметил, что Писемский оригинален, но неправ, и привел в пример Диккенса, который писал в стране, где очень быстро ездят, однако же видел и наблюдал много, и фабулы его рассказов не страдают скудостию содержания.
— Но чем же вы можете доказать ваше мнение? Чтобы оно было убедительно, надо, чтобы вы нам показали такое событие из современной жизни русского общества, где отразился бы и век и современный человек, и между тем все бы это отвечало форме и программе святочного рассказа, то есть было бы и слегка фантастично, и искореняло бы какой-нибудь предрассудок, и имело бы не грустное, а веселое окончание.
— Сделайте одолжение! Но только помните, что он должен быть истинное происшествие!
Все подтвердили, что это правда, и многие добавили, что брат рассказчика действительно достойный и прекрасный человек.
Думал, что все это, разумеется, пустяки или, по крайней мере, что это затея очень далекая от исполнения, а между тем возвращаюсь к обеду домой и вижу, что у них уже дело созрело.
— У нас была Машенька Васильева, просила меня съездить с нею выбрать ей платье, и пока я одевалась, они (то есть брат мой и эта девица) посидели за чаем, и брат говорит: «Вот прекрасная девушка! Что там еще много выбирать жените меня на ней!»
— Теперь я вижу, что брат в самом деле одурел.
— Что это такое я уважал?
— Безотчетные симпатии, влечения сердца.
— Глупости никакой не будет.
— А будет все очень хорошо: они будут счастливы!
— Почем это знать? Он ее больше всех любит.
— Ну, матушка, это ты дурачишься.
Что такое жемчужное ожерелье в пошлом смысле в постели
Однажды подарил царь любимой дочери ожерелье.
Дорогой был подарок. Ожерелье стоило дороже всех сокровищ на земле. Каждая жемчужина в отдельности была редкой красоты, славилась своим блеском по всему миру и была известна под особым именем. Одну жемчужину звали любовью, другую правдою, третью кротостью, четвертую послушанием, пятою ласкою, шестую усердием
Наденет девочка ожерелье; жемчуга горят, переливаются, — чудо-девочка, загляденье! Смотришь, сердце радуется.
Не умела только дочь ценить отцовский подарок. Не могла еще понять всю ценность ожерелья. Она шалила с ним; шутя, забавляясь, бросала на пол. Часто нить обрывалась, жемчужинки рассыпались, она с трудом потом находила их. Испортились кое-где жемчужинки: на одной царапина, на другой оказалось пятнышко, — потускнело ожерелье.
Пришел праздник великий. Пир был у царя. Нарядили девочку, надели ожерелье на шею. Не блестит ожерелье, не переливаются жемчуга.
Увидал отец, опечалился:
— Деточка, милая, что это значит? Отчего нет в ожерелье прежней красоты? Не берегла ты мой подарок, вот и испортился он. Впрочем, пока еще исправить горе можно: царапинки загладим, пятнышки очистим, ожерелью вернем прежний блеск: порча пока еще чуть-чуть тронула жемчужинки. Но если ты и дальше так же небрежно будешь относиться к моему подарку, пропадет он совсем. Вместо царапин будут трещины, пятнышки испещрят все жемчужины, потеряется вся красота их…
Царь — это Бог, царская дочь — ваша душа, жемчужины — наши добродетели, пятна — наши недостатки. На жемчужине, что правдой называется, по нашему недосмотру заводится ложь, хитрость, лукавство; на любви — зависть, важничанье, гордость; на кротости и послушании — грубость, резкость в словах, резкость и в деле. Так и погибает все ожерелье.
Итак, пересматривайте отдельные жемчужинки своего ожерелья: все ли в исправности, нет ли где пятен?
При рождении Джулии Паллистер в октябре 1641 года в ее крошечную ладонь бабушка положила редкую и прекрасную жемчужину и, склонившись над увитой лентами колыбелью, она увидела, как девочка крепко сжала сверкающий камешек в своем кулачке. Потом жемчужину забрали у новорожденной и спрятали в надежном месте. Родители ничего не знали об этом происшествии. Роберт Паллистер праздновал рождение дочери вместе с девятилетним сыном и своими друзьями. Его жена Анна спала в своей спальне на большой кровати, где она час назад разрешилась от бремени, и не знала о приходе свекрови.
Впоследствии Джулии часто снился чудесный, сияющий предмет, очертания которого она не могла вспомнить при пробуждении. Эти сны были так естественны и безгрешны, что девочка никогда никому не рассказывала о них.
Однако ее постоянно привлекали всякие необычные и прекрасные вещи, как будто в них можно было найти разгадку волнующей ее тайны. Она подолгу смотрела на плывущую среди звезд луну. У девочки замирало сердечко при виде лебедя, любующегося своим отражением в зеркальных водах пруда; ее изумлял редкий белый павлин, распускающий свой огромный хвост-веер. Однажды она увидела жемчужно-белого пони и была поражена его красотой.
Произошло это в построенном римлянами городе Чичестере, который находился всего в нескольких милях от ворот ее родного дома в Сазерлей Мэнор.
На Западной улице Чичестера находилась лавка, где продавались ленты. Мать Джулии, которая занималась вышиванием, решила пополнить свои запасы. Джулия, уставшая от посещения лавок, что вполне естественно для семилетнего ребенка, просила разрешения остаться на улице, где можно было увидеть так много интересного.
Джулия была худеньким, подвижным ребенком с кожей цвета слоновой кости, шаловливой улыбкой на лице и большими голубыми глазами. Над ее ушами взлетали каштановые кудряшки, когда она покачивалась, становясь то на пятки, то на носки, как бы привязанная к тому месту, где ей велено было стоять.
Перед ней располагался рынок, в центре которого находился средневековый крест. Рядом с ним стояли торговки, продающие масло. До девочки доносился аромат карамели и пряников, от чего у нее изо рта текли слюнки; менее аппетитный острый запах исходил от стоящего в загоне скота. Она с интересом смотрела на выставленных для продажи лошадей. Среди городской толпы, состоящей из мелкопоместных дворян, горожан, крестьян, торговцев, цыган и нищих, можно было видеть солдат парламентской армии, ибо Чичестер, как и все графство Сассекс, был завоеван Кромвелем во время Гражданской войны.
Над городом возвышался древний собор, который находился на другой стороне улицы. Джулия внимательно разглядывала его, стоя возле лавки. Горящие будто драгоценные камни, средневековые стекла собора были недавно заменены обыкновенным стеклом, ибо Оливер Кромвель и пуритане с подозрением относились ко всему, что напоминало им о католицизме, дух которого они старались истребить в английской церкви. Они разбили прекрасные расписные стекла, которыми люди восхищались с древних времен. Алтарь был осквернен, статуи епископов низвергнуты и уничтожены. Потом в соборе навели порядок, там стали проводиться пуританские богослужения, которые длились порой более чем три часа и не сопровождались игрой на органе.
Судя по тому, как была одета Джулия, она, несомненно, принадлежала к роялистской семье. Она расстегнула ненавистный ей простенький плащ, под которым носила богато расшитое платье, какое родители-пуритане ни за что не разрешили бы надеть своим детям. Однако Джулия предпочла бы, чтоб ее одежду не украшали ленты. Их было слишком много, и они ей просто надоели, потому что постоянно терялись или рвались, когда она лазила по деревьям или ныряла в дырки заборов. Они цеплялись за ветки, если Джулия скакала верхом. Ее платье из желтого шелка было расшито голландскими тюльпанами, бутоны которых, равно как крошечные литья и стебельки, были вышиты весьма искусно. Ленты с вышивкой считались редкостью и очень высоко ценились. Нелегкое это занятие — вышивать по лентам. Но Джулия с удовольствием избавилась бы от всех этих лент.
— Когда ты только родилась, — как-то рассказывала ей бабушка, — твоя колыбелька была вся затянута лентами, так что тебя в ней и не видно было.
Конечно, бабушка просто необидно шутила, и мать Джулии при этом улыбалась. Но сама девочка не сомневалась в том, что здесь есть доля правды.
Джулия с сожалением вздохнула, подумав о том, что вот сейчас мать снова купит ленты.
Но вдруг ее внимание привлек жемчужно-белый пони. Сверкая серебристой гривой и помахивая хвостом, он не торопясь двигался по Западной улице. Верхом на нем сидел черноволосый темноглазый мальчик в высокой шляпе с пряжкой, в коричневой бархатной куртке и бриджах. На вид он был старше Джулии года на четыре. Он прямо и раскованно держался в седле, как будто с младенчества занимался верховой ездой. Рядом с ним, сидя верхом на серой лошади, ехал офицер парламентской армии, который, скорее всего, являлся отцом мальчика. Всадники приближались. Джулия с восторгом смотрела на них, не замечая, что привстала на носки, чтобы лучше видеть восхитительного пони.
Мальчик заметил ее. На его серьезном лице появилось выражение гордости — его пони достоин восхищения. Он сказал отцу, что им следует обогнуть рыночный крест с северной стороны. Отец согласился. Джулия сияла от радости. Оки проедут рядом с ней, и она сможет вволю насмотреться на пони.
Когда же они приблизились, ее ждала еще большая радость. Мальчик посмотрел на нее и сказал:
— Хочешь погладить Пегаса?
Он явно гордился тем, что владел таким пони.
Но как только она протянула руку, из лавки вышла Анна Паллистер. Мать с негодованием схватила девочку за плечи, в то время как отец мальчика повернулся в седле, взял пони за уздечку и дернул ее.
— Адам! — крикнул отец хриплым голосом. — Ты что, сошел с ума? Мы не должны общаться с роялистами!
Мальчик посмотрел на Джулию враждебным взглядом, отвернулся и поскакал к отцу. Ее мать негодовала.
— Это же полковник Уоррендер и его сын, Джулия! Они наши соседи, но плохие люди! Как можешь ты вступать в дружеские отношения с врагом? Они уже четыре года ведут с нами войну! Они казнили нашего короля!
Джулия почувствовала, как пылают ее щеки — оттого, что Уоррендеры так плохо отнеслись к ней, и от стыда, что мать отчитала ее, как никогда еще в жизни не отчитывала. И хотя она ни за что не променяла бы своего пони, которого нежно любила, ни на какого другого, девочка не могла удержаться и еще раз посмотрела вслед жемчужно-белому животному с серебристым шелковистым хвостом, удаляющемуся от нее по Северной улице.