Что такое мистический брак
Мистические браки.
взято из христианских статей.
Убого понимать брак как исключительно земное супружество. Брак есть извечная, таинственная категория, нечто присущее и вменяемое в долг человечеству. Душа, придя в мир, должна понимать, что помимо гражданского и церковного брака есть иные браки. Что ей предстоит сочетаться с кем-то Вышним, помимо земных отношений мужчины или женщины. Брак, тем самым, как соединение с Богом, небесная семья, есть цель воплощения на земле. Таков первый брак, к которому призывается душа: соединение с Богом, богосупружество.
Первый брак – соединение с Богом, небесная семья. Второй брак – соединение со всем творением, всечеловеческая большая семья. Первый – соединение с Творцом через посредство Божией Матери, предстоящей Пресвятой Троице. Второй брак – благодатное соединение, слитие, не только с человеческими душами, но и вообще со всем творением. И только третий брак – личный, малый брак: брак мужчины и женщины, собственно семья.
В христианстве мистическим браком называется символический союз Христа и смертной женщины или Девы Марии и мужчины (метафора духовного единения с Богом).
Профессор Чарльз: «В толковых словарях под словом “брак”, как правило, понимается институт, при котором мужчина и женщина законным образом объединяются на постоянной основе. С другой стороны, слово “мистическое” определено как духовно истинное или реальное, но недоступное человеческому разуму. Мистический брак — это духовный союз между Богом и Его верными.
В данный исторический период тенденция к заключению мистических браков, очевидно, возрастает. Появляется все больше и больше духовно ориентированных сообществ, произрастающих на почве различных религиозных верований. Их конечная цель — быть мистически сочетанными с Самим Богом. Поэтому они дают обет целибата, просто отвергая физические связи, независимо от того, насколько такая связь узаконена и морально приемлема. Мистический брак может рассматриваться как божественный дар, который Бог охотно преподносит каждому, кто к этому склонен и готов просить об этом. Существует так много преимуществ мистических браков, что трудно их все перечислить. Среди таких преимуществ — постоянное личное стремление души восходить к Богу ежеминутно, день за днем. Кроме того, нельзя не принимать во внимание духовную радость, которую дает мистический брак.
Те, кто заключает мистический союз, возносят свой дух на ангельский уровень бытия, потому что стремятся общаться друг с другом непосредственно в духе. Никакие слова обычно не нужны, лишь общение от сердца к сердцу, когда одна душа легко понимает сокровенные чувства другой. Отношения, развивающиеся в мистических браках, высокоальтруистичны, свободны от личных интересов и земных желаний.
Св. Екатерина Александрийская и значально почиталась как христианская святая дева-великомученица, покровительница образования и учености в целом. Предание гласит, что она была жестоко казнена (колесована) римским императором Максенцием в начале IV века. Самый ранний сохранившийся рассказ о ее жизни датируется IX веком.
Родилась в городе Александрии (Египет), была царского происхождения и с раннего возраста демонстрировала огромную эрудицию. Став царицей, она обратилась в христианство, крестилась одним пустынным отшельником. В видении она пережила своё мистическое бракосочетание с Христом. Ей приснилась Дева Мария с Младенцем на руках. Мария попросила Иисуса взять Екатерину в служанки. Но тот отвернулся и сказал, что она недостаточно красива. Когда Екатерина, известная своей красотой и ученостью, проснулась, она стала искать способ, как порадовать божественного Младенца, и ее сердце не успокоилось, пока она не приняла крещение. После крещения Христос снова явился ей во сне и взял ее себе в божественные супруги. Он надел на ее палеи кольцо, которое Екатерина, проснувшись, обнаружила на самом деле и сохранила его до конца жизни.
Мы постоянно встречаем молодых религиозно ориентированных людей, которые явно стремятся установить мистические сыновние отношения с хорошими добросердечными людьми старшего возраста, коих они хотят видеть своими духовными отцом или матерью. Эта духовная потребность произрастает из внутренней жажды мистического брака, то есть духовного союза — глубокого, возвышающего и приносящего удовлетворение. Действительно, опыт мистического брака настолько уникален, что, коль скоро он заключен, личность предназначена войти в небесное блаженство, которое вполне ощутимо, но в то же время непередаваемо словами. Причина этого проста. В каждом мистическом браке присутствует Дух Божий, который служит узами такого святого духовного союза. А где правит Дух Божий, там всегда мир и удовлетворение полнотой покоя и счастья.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Мистика брака. Бывает и так… О странности магических браков
Случается, что мы попадаем в самые невероятные истории, которые иногда происходят. Тогда развитие событий невозможно предсказать, если мы вплетаем сюда ещё и мистику.
Есть у меня клиентка, ей 35, классная во всех отношениях девушка, но не замужем и детей нет. До начала нашей работы очень хотела выйти замуж, сейчас у неё наступила в этом плане адекватность. При работе она вспомнила одну интересную историю, которая была с ней весной (но об этом чуть позже). Она долгое время посещала один эзотерический салон, там она общалась с двумя магинями: белой и чёрной. Одна из них говорила плохое, вторая хорошее, одна успокаивала, другая как-то будоражила. Далее вышла информация от «белой», которая сказала сама о себе: «Да, светлая, безразличная, да, мне всё равно». От второй: «Чужие программы (которые мы снимали), меркантильный интерес, чёрная». А далее, что между ними существует договорённость, что кому говорить. Со светлой более-менее всё было ясно. Интереснее было с тёмной. Клиентка увидела её, а за ней стояли непонятные тёмные фигуры (несколько). Когда попытались выяснить, кто это, то выходило, что она (тёмная) верит в это и не осознаёт, что делает. Клиентка вспомнила, что та ей говорила: «Я не знаю, что я за информацию получаю и для чего, но мне её дают высшие силы» (насколько высшие, стало ясно позднее).
Возникла чёрная стена рядом с клиенткой (убрали, поняли, что хотел хозяин), далее появилась «чёрная дыра», которая затягивала клиентку. Она стояла прямо напротив неё. Пришла мысль, что это «конец», и мысль о закрытии рода. Ну, и далее вывод клиентки: «Я должна перестать верить в это», «тебе специально было всё это дано, чтобы ты сейчас от этого избавилась». Потом она вспомнила, что у неё было предупреждение от Святой Матроны. Когда она приезжала к иконе, ей стало очень плохо, и знакомый отправил её к отцу Герману на отчитку, намекнув, что с ней что-то не то. Побывав там, она поняла, что с ней нет ничего страшного, но возникла мысль, что это было последнее предупреждение Высших, и если она его не поймёт… В общем при работе она всё осознала, поняла, думаю, что больше она туда не пойдёт.
Она очень хотела выйти замуж. Мужчин рядом было довольно много.
Тогда она обратилась к помощи женщины, которая «в теме» данной работы, и та пообещала ей, что скоро девушка выйдет замуж, но для этого надо сделать ритуал, который она назвала «магический брак». Девушка согласилась.
Далее, она едет в Индию. Там она знакомится с парнем. Они гуляют, наслаждаясь новизной. Видят какой-то круг, туда заходят пары. И она говорит: «А давай мы тоже». И после этого девушка не могла его отпустить, какой-то невероятный огонь любви включился внутри.
Подруга, которая осталась в гостинице, с большим трудом убедила её вернуться в Россию, потому как она уже была готова остаться с новоявленным женихом навсегда.
Сейчас эту программу нам надо было снять. Первое. Мы убрали привязку за данную ситуацию. Тут стояла зацепка, прописанная тёмными энергиями, которая держала её и не давала возможности выйти.
Далее изменили энергетику девушки, вернув ей изначальное состояние. Она стала той, которая была прежде. Затем мы сделали виртуальное расторжение договора, который был заключён. И отвязали её не только на уровне тела, но и на уровне сознания.
Вот и вся история. Такие ситуации являются для нас уроком, главное — вовремя это понять и изменить.
Что такое мистический брак
Ребята, в оккультных учениях часто говорится о мистическом браке. Как вы понимаете, что это такое мистический (духовный) брак?
Ребята, в оккультных учениях часто говорится о мистическом браке. Как вы понимаете, что это такое мистический (духовный) брак?
Ребята, в оккультных учениях часто говорится о мистическом браке. Как вы понимаете, что это такое мистический (духовный) брак?
Напрмер мне очень нравится как Аль-Фариду удалось с помощью поэзии донести до нас свое глубокое, мистическое переживание. У меня есть это произведение, в интернете находил его только в платном аудио формате, если интересно, могу разместить на форуме. Подобное переживание испытали Плотин, Якоб Беме.
Ребята, в оккультных учениях часто говорится о мистическом браке. Как вы понимаете, что это такое мистический (духовный) брак?
Например в суфийской традиции духовная близость совершается через священное соединение любящего («я») с Возлюбленной («Я»), то есть без посредника, женщины или Учителя:
Глаза поили душу красотой.
О, мирозданья кубок золотой!
И я пьянел от сполоха огней,
От звона чаш и радости друзей.
Любовь моя, я лишь тобою пьян,
Весь мир расплылся, спрятался в туман,
Я сам исчез, и только ты одна
Моим глазам, глядящим внутрь, видна.
Так, полный солнцем кубок при губя,
Себя забыв, я нахожу тебя.
Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты
Земного мира,- исчезаешь ты.
И я взмолился: подари меня
Единым взглядом здесь, при свете дня,
Пока я жив, пока не залила
Сознанье мне сияющая мгла.
О, появись или сквозь зыбкий мрак
Из глубины подай мне тайный знак!
Пусть прозвучит твой голос, пусть в ответ
Моим мольбам раздастся только: «Нет!»
Скажи, как говорила ты другим:
«Мой лик земным глазам неразличим».
Ведь некогда раскрыла ты уста,
Лишь для меня замкнулась немота.
О, если б так Синай затосковал,
В горах бы гулкий прогремел обвал,
И если б было столько слезных рек,
То, верно б, Ноев затонул ковчег!
В моей груди огонь с горы Хорив
Внезапно вспыхнул, сердце озарив.
И если б не неистовство огня,
То слезы затопили бы меня,
А если бы не слез моих поток,
Огонь священный грудь бы мне прожег.
Не испытал Иаков ничего
В сравненье с болью сердца моего,
Когда бы стон мой услыхал Аллах,
Наверно б, лик свой он склонил в слезах.
О, каравана добрый проводник,
Услышь вдали затерянного крик!
Вокруг пустыня. Жаждою томим,
Я словно разлучен с собой самим.
Мой рот молчит, душа моя нема,
Но боль горит и говорит сама.
И, истиной наполнившись моей,
Вдруг загорелось сонмами огней.
И тайное мое открылось вдруг,
Собравшись в солнца раскаленный круг.
Его никто не смог бы прочитать,
Когда б любовь не сорвала печать.
А я. я скрыт в тебе, любовь моя.
Волною света захлебнулся я.
Лишь эта боль, в которой скрыт весь «я»,-
Мой бич? Награда страшная моя!
Из блеска, из надмирного огня
На землю вновь не высылай меня.
Мне это тело сделалось чужим,
Я сам желаю разлучиться с ним.
Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь,-
Текущий огнь, горящая любовь!
О, как сказать мне, что такое ты,
Когда сравненья грубы и пусты!
Не напрасно дули ветры,
Не напрасно шла гроза.
Кто-то тайный тихим светом
Напоил мои глаза.
С чьей-то ласковости вешней
Отгрустил я в синей мгле
По прекрасной, но нездешней,
Неразгаданной земле.
Рокочут речи, как накат валов,
А мне все время не хватает слов.
О, этот вечно пересохший рот,
Которому глотка недостает!
Я жажду жажды, хочет страсти страсть,
И лишь у смерти есть над смертью власть.
Я весь исчез, мой затерялся след.
Того, что глаз способен видеть,- нет.
Но сердце мне прожгла внезапно весть
Из недр: «Несуществующее есть!»
Ты жжешься, суть извечная моя,-
Вне смерти, в сердцевине бытия,
Была всегда и вечно будешь впредь.
Лишь оболочка может умереть.
Любовь жива без губ, без рук, без тел,
И дышит дух, хотя бы прах истлел.
Нет, я не жалуюсь на боль мою,
Я только боли этой не таю.
И от кого таиться и зачем?
Перед врагом я буду вечно нем.
Он не увидит ран моих и слез,
А если б видел, новые принес.
О, я могу быть твердым, как стена,
Но здесь, с любимой, твердость не нужна.
Да не потерпит дух мой ни на миг
Разлуку с тем, чем жив он и велик!
Да ни на миг не разлучится с той,
Что жжет его и лечит красотой.
О, если свой прокладывая путь,
Входя в меня, ты разрываешь грудь,-
Отняв весь мир, себя мне даришь ты,
И я не знаю большей доброты.
Тебе покорный, я принять готов
С великой честью всех твоих рабов:
Пускай меня порочит клеветник,
Пускай хула отточит свой язык,
Мою гордыню тайную гоня,
В борьбу со мною вступят за меня.
Я боли рад, я рад такой борьбе,
Ведь ты нужней мне, чем я сам себе.
Тебе ж вовек не повредит хула,-
Ты то, что есть, ты та же, что была.
И лучше мне сгореть в ее огне,
Чем жизнь продлить от жизни в стороне.
Любовь без жертвы, без тоски, без ран?
Когда же был покой влюбленным дан?
Покой? О нет! Блаженства вечный сад,
Сияя, жжет, как раскаленный ад.
Что ад, что рай? О, мучай, презирай,
Низвергни в тьму,- где ты, там будет рай.
Куда сверну? Могу ли в ересь впасть,
Когда меня ведет живая страсть?
Когда могла бы вспыхнуть хоть на миг
Любовь к другой, я был бы еретик.
Любовь к другой? А не к тебе одной?
Да разве б мог я оставаться мной,
Нарушив клятву неземных основ,
Ту, что давал, еще не зная слов,
В преддверье мира, где покровов нет,
Где к духу дух течет и к свету свет?
И вновь клянусь торжественностью уз,
Твоим любимым ликом я клянусь,
Заставившим померкнуть лунный лик;
Клянусь всем тем, чем этот свет велик,-
Всем совершенством, стройностью твоей,
В которой узел сцепленных лучей,
Собрав весь блеск вселенский, вспыхнул вдруг
И победил непобедимость мук:
Кумирам чужд, от суеты далек,
С души своей одежды я совлек
И в первозданной ясности встаю,
Тебе открывши наготу мою.
Чей взгляд смутит меня и устыдит?
Перед тобой излишен всякий стыд.
Ты смотришь вглубь, ты видишь сквозь покров
Любых обрядов, и имен, и слов.
И даже если вся моя родня
Начнет позорить и бранить меня,
Что мне с того? Мне родственны лишь те,
Кто благородство видит в наготе.
Мой брат по вере, истинный мой брат
Умен безумьем, бедностью богат.
Любовью полн, людей не судит он,
В его груди живет иной закон,
Не выведенный пальцами писца,
А жаром страсти вписанный в сердца.
Святой закон, перед лицом твоим
Да буду я вовек непогрешим.
И вот в молчанье стали вдруг слышны
Слова из сокровенной глубины.
И сердце мне пронзили боль и дрожь,
Когда, как гром, раздался голос: «Ложь!
Ты лжешь. Твоя открытость неполна.
В тебе живу еще не я одна.
Ты отдал мне себя? Но не всего,
И себялюбье в сердце не мертво.
Ты сотни жертв принес передо мной,
Ну, а с меня довольно и одной.
О, если б, спутав все свои пути,
Ты б затерялся, чтоб меня найти,
Навек и вмиг простясь со всей тщетой,
Вся сложность стала б ясной простотой,
И ты б не бился шумно о порог,
А прямо в дом войти бы тихо смог.
Но ты не входишь, ты стоишь вовне,
Не поселился, не живешь во мне.
Коль ты правдив, коль хочешь, чтоб внутри
Я ожила взамен тебя,- умри!»
Убей меня и верь моей мольбе:
Я жажду смерти, чтоб ожить в тебе.
Бояться смерти? Нет, мне жизнь страшна,
Когда разлуку нашу длит она,
Так помоги мне умереть, о, дай
Войти в бескрайность, перейдя за край,-
Туда, где действует иной закон,
Где побеждает тот, кто побежден.
И где царит над миром только тот,
Кто ежечасно царство раздает.
И перед славой этого царя
Тускнеет солнце, месяц и заря.
Но эта слава всходит в глубине,
Внутри души, и не видна вовне.
Ее свеченье видит внешний взор,
Как нищету, бесчестье и позор.
Я лишь насмешки слышу от людей,
Когда пою им о любви своей.
Что ты живешь в родящей солнце тьме,-
Они кричат: «Он не в своем уме!»
И брань растет, летит со всех сторон.
Что ж, я умом безумца наделен:
Не ум, а сердце любит, и ему
Понятно непонятное уму.
А сердце немо. Дышит глубина,
Неизреченной мудрости полна.
И в тайне тайн, в глубинной той ночи
Я слышал приказание: «Молчи!»
Пускай о том, что там, в груди, живет,
Не знают ребра и не знает рот.
Пускай не смеет и не сможет речь
В словесность бессловесное облечь.
Прямые речи обратятся в ложь,
И только притчей тайну сбережешь.
И тем, кто просит точных, ясных слов,
Я лишь молчанье предложить готов.
Я сам, любовь в молчанье углубя,
Храню ее от самого себя,
От глаз и мыслей и от рук своих,-
Да не присвоят то, что больше их:
А если имя знает мой язык,-
А он хранить молчанье не привык,-
Мое стремление тобой владеть
Подобно жажде птицу запереть.
В свою безмерность, в глубину и высь,
Где ты и я в единое слились,
Где уши видят и внимает глаз.
О, растворения высокий час.
Смерть захлебнулась валом бытия,
И вновь из смерти возрождаюсь я.
Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.
В моей груди, внутри меня живет
Вся глубина и весь небесный свод.
Я буду, есмь, я был еще тогда,
Когда звездою не была звезда.
Горел во тьме, в огне являлся вам,
И вслед за мною всех вас вел имам.
Где я ступал, там воздвигался храм,
И кибла киблы находилась там.
И повеленья, данные векам,
Я сам расслышал и писал их сам.
И та, кому в священной тишине
Молился я, сама молилась мне.
Перед собой склонялся я в мольбе,
Прислушивался молча сам к себе.
Я сам молил, как дух глухонемой,
Чтоб в мой же слух проник бы голос мой;
Чтоб засверкавший глаз мой увидал
Свое сверканье в глубине зеркал.
Да упадет завеса с глаз моих!
Пусть будет плоть прозрачна, голос тих,
Чтоб вечное расслышать и взглянуть
В саму неисчезающую суть,
От века сущий, он творит, любя,
Глаза и уши, чтоб познать себя.
Я слышу голос, вижу блеск зари
И рвусь к любимой, но она внутри.
И, внутрь войдя, в исток спускаюсь вновь,
Весь претворясь в безликую любовь.
В одну любовь. Я все. Я отдаю
Свою отдельность, скорлупу свою.
Чтоб ей служить, жить для нее одной,
Я отдал все, что было только мной:
Нет «моего». Растаяло, как дым,
Все, что назвал я некогда моим.
Признанием насытясь дополна,
Увидишь, что мелеет глубина,
И вдруг поймешь среди пустых похвал,
Что, все обретши, душу потерял.
Будь сам наградой высшею своей,
Не требуя награды от людей.
Мудрец молчит. Таинственно нема,
Душа расскажет о себе сама,
А шумных слов пестреющий черед
Тебя от тихой глуби оторвет,
И станет чужд тебе творящий дух.
Да обратится слушающий в слух,
И любящий пусть будет обращен
В то, чем он полн, чего так жаждет он.
О, нелегко далось единство мне!
Душа металась и жила в огне.
Как много дней, как много лет подряд
Тянулся этот тягостный разлад,
Разлад с душою собственной моей:
Я беспрестанно прекословил ей,
И, будто бы стеной окружена,
Была сурова и нема она.
В изнеможенье, выбившись из сил,
О снисхожденье я ее просил.
Но если б снизошла она к мольбам,
О том бы первым пожалел я сам.
Она хотела, чтобы я без слез,
Без тяжких жалоб бремя духа нес.
И наконец я смысл беды постиг
И полюбил ее ужасный лик.
Тогда сверкнули мне из темноты
Моей души чистейшие черты.
О, до сих пор, борясь с собой самим,
Я лишь любил, но нынче я любим!
О, стройность торжествующих глубин,
Где мир закончен, ясен и един!
Я закрывал глаза, чтобы предмет
Не мог закрыть собой глубинный свет.
Но вот я снова зряч и вижу сквозь
Любой предмет невидимую ось.
Мои глаза мне вновь возвращены,
Чтоб видеть в явном тайну глубины
И в каждой зримой вещи различить
Незримую связующую нить.
Когда я слышу душ глубинный зов,
Летящий к ней, я отвечать готов.
Она бесплотна. Я ей плоть мою,
Как дар, в ее владенье отдаю.
И как больной, что духом одержим,
Не сам владеет существом своим,-
Так мой язык вещает, как во сне,
Слова, принадлежащие не мне.
О, если ум ваш к разуменью глух,
И непонятно вам единство двух,
И душам вашим не было дано
В бессчетности почувствовать одно,
То, скольким вы ни кланялись богам,
Одни кумиры предстояли вам.
О, ад разлуки, раскаленный ад,
В котором все заблудшие горят!
Бог всюду и нигде. Ведь если он
Какой-нибудь границей отделен,-
Он не всецел еще и не проник
Вовнутрь тебя,- о, бог твой невелик!
Когда-то я раздваивался сам:
То, уносясь в восторге к небесам,
Себя терял я, небом опьянясь,
То, вновь с землею ощущая связь,
Я падал с неба, как орел без крыл,
И, высь утратив, прах свой находил.
И думал я, что только тот, кто пьян,
Провидит смысл сквозь пламя и туман
И к высшему возносит лишь экстаз,
В котором тонет разум, слух и глаз.
Но вот я трезв и не хочу опять
Себя в безмерной выси потерять,
Так откажись от внешнего, умри
Для суеты и оживи внутри.
Уняв смятенье, сам в себе открой
Незамутненный внутренний покой.
И в роднике извечной чистоты
С самим собой соединишься ты.
И будет взгляд твой углубленно тих,
Когда поймешь, что в мире нет чужих,
И те, кто силы тратили в борьбе,
Слились в одно и все живут в тебе.
В бессчетных формах мира разлита
Единая живая красота,-
Она мелькнула ланью среди трав,
Маджнуну нежной Лейлою представ;
Пленила Кайса и свела с ума
Совсем не Лубна, а она сама.
Любой влюбленный слышал тайный зов
И рвался к ней, закутанной в покров.
Но лишь покров, лишь образ видел он
И думал сам, что в образ был влюблен.
Она приходит, спрятавшись в предмет,
Одевшись в звуки, линии и цвет,
Пленяя очи, грезится сердцам,
И Еву зрит разбуженный Адам.
И, всей душой, всем телом к ней влеком,
Познав ее, становится отцом.
С начала мира это было так,
До той поры, пока лукавый враг
Не разлучил смутившихся людей
С душой, с любимой, с сущностью своей.
И ненависть с далеких этих пор
Ведет с любовью бесконечный спор.
И в каждый век отыскивает вновь
Живую вечность вечная любовь.
В Бусейне, Лейле, в Аззе он возник,-
В десятках лиц ее единый лик.
И все ее любившие суть я,
В жар всех сердец влилась душа моя.
Кусаййир, Кайс, Джамиль или Маджнун
Один напев из всех звучащих струн.
Хотя давно окончились их дни,
Я в вечности был прежде, чем они.
И каждый облик, стан, лица овал
За множеством единое скрывал.
И, красоту единую любя,
Ее вбирал я страстно внутрь себя.
И там, внутри, как в зеркале немом,
Я узнавал ее в себе самом.
В той глубине, где разделений нет,
Весь сонм огней слился в единый свет.
И дух постиг, освободясь от мук,
Что никого нет «рядом» и «вокруг»,
«Она есть я», но если мысль моя
Решит, паря: она есть только я,
Я в тот же миг низвергнусь с облаков
И разобьюсь на тысячи кусков.
Душа не плоть, хоть дышит во плоти
И может плоть в высоты увести.
В любую плоть переселяться мог,
Но не был плотью всеобъявший бог.
Так, к нашему Пророку Гавриил,
Принявши облик Дихья, приходил.
По плоти муж, такой, как я и ты,
Но духом житель райской высоты.
И ангела всезнающий Пророк
В сем человеке ясно видеть мог.
Но значит ли, что вождь духовных сил,
Незримый ангел человеком был?
Я человек лишь, и никто иной,
Но горний дух соединен со мной.
О, если б вы имели благодать
В моей простой плоти его узнать,
Не ждя наград и не страшась огня,
Идти за мной и полюбить меня!
П.С. Каждый из нас (Адамов) ищет и влюбляется в Еву, которая всегда находится в НАС. Это и есть мистический союз (брак) нашей души с нашим Духом (Я), прекрасно выраженный в этом произведении. Так же это состояние описал и Платон.
Ребята, в оккультных учениях часто говорится о мистическом браке. Как вы понимаете, что это такое мистический (духовный) брак?
Ребята, в оккультных учениях часто говорится о мистическом браке. Как вы понимаете, что это такое мистический (духовный) брак?
У царицы моей есть высокий дворец,
О семи он столбах золотых,
У царицы моей семигранный венец,
В нем без счету камней дорогих.
И в зеленом саду у царицы моей
Роз и лилий краса расцвела,
И в прозрачной волне серебристый ручей
Ловит отблеск кудрей и чела.
Но не слышит царица, что шепчет ручей,
На цветы и не взглянет она:
Ей туманит печаль свет лазурных очей,
И мечта ее скорби полна.
Она видит: далёко, в полночном краю,
Средь морозных туманов и вьюг,
С злою силою тьмы в одиночном бою
Гибнет ею покинутый друг.
И бросает она свой алмазный венец,
Оставляет чертог золотой
И к неверному другу,- нежданный пришлец,
Благодатной стучится рукой.
И низринуты темные силы во прах,
Чистым пламенем весь он горит,
И с любовию вечной в лазурных очах
Тихо другу она говорит:
«Знаю, воля твоя волн морских не верней:
Ты мне верность клялся сохранить,
Клятве ты изменил,- но изменой своей
Мог ли сердце мое изменить?»
Заранее над смертью торжествуя
И цепь времен любовью одолев,
Подруга вечная, тебя не назову я,
Но ты почуешь трепетный напев.
Не веруя обманчивому миру,
Под грубою корою вещества
Я осязал нетленную порфиру
И узнавал сиянье Божества.
Мне девять лет, она. * ей девять тоже.
«Был майский день в Москве», как молвил Фет.
Признался я. Молчание. О, Боже
Соперник есть. А! он мне даст ответ.
Алтарь открыт. Но где ж священник, дьякон?
И где толпа молящихся людей?
Страстей поток,- бесследно вдруг иссяк он.
Лазурь кругом, лазурь в душе моей.
Пронизана лазурью золотистой,
В руке держа цветок нездешних стран,
Стояла ты с улыбкою лучистой,
Кивнула мне и скрылася в туман.
Пусть там снуют людские мириады
Под грохот огнедышащих машин,
Пусть зиждутся бездушные громады,-
Святая тишина, я здесь один.
Ну, разумеется, cum grano salis!
Я одинок был, но не мизантроп;
В уединении и люди попадались,
Из коих мне теперь назвать кого б
Жаль, в свой размер вложить я не сумею
Их имена, не чуждые молвы.
Скажу: два-три британских чудодея
Да два иль три доцента из Москвы.
И то мгновенье долгим счастьем стало,
К земным делам опять душа слепа,
И если речь «серьезный» слух встречала,
Она была невнятна и глупа.
Мы дважды в день сходились за табльдотом;
Он весело и много говорил,
Не лез в карман за скользким анекдотом
И философствовал по мере сил.
Смеялась, верно, ты, как средь пустыни
В цилиндре высочайшем и в пальто,
За черта принятый, в здоровом бедуине
Я дрожь испуга вызвал и за то
Чуть не убит,- как шумно, по-арабски
Совет держали шейхи двух родов,
Что делать им со мной, как после рабски
Скрутили руки и без лишних слов
Тем временем немая ночь на землю
Спустилась прямо, без обиняков.
Кругом лишь тишину одну я внемлю
Да вижу мрак средь звездных огоньков.
Прилегши наземь, я глядел и слушал.
Довольно гнусно вдруг завыл шакал;
В своих мечтах меня он, верно, кушал,
А на него и палки я не взял.
И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня.
0 лучезарная! тобой я не обманут:
Я всю тебя в пустыне увидал.
В моей душе те розы не завянут,
Куда бы ни умчал житейский вал.
Дух бодр! Но все ж не ел я двое суток,
И начинал тускнеть мой высший взгляд.
Увы как ты ни будь душою чуток,
А голод ведь не тетка, говорят.
Со стороны все было очень глупо
(Я факты рассказал, виденье скрыв).
В молчанье генерал, поевши супа,
Так начал важно, взор в меня вперив:
«Конечно, ум дает права на глупость,
Но лучше сим не злоупотреблять:
Не мастерица ведь людская тупость
Виды безумья точно различать.
А потому, коль вам прослыть обидно
Помешанным иль просто дураком,-
Об этом происшествии постыдном
Не говорите больше ни при ком».
И много он острил, а предо мною
Уже лучился голубой туман
И, побежден таинственной красою,
Вдаль уходил житейский океан.
Еще невольник суетному миру,
Под грубою корою вещества
Так я прозрел нетленную порфиру
И ощутил сиянье Божества.
Предчувствием над смертью торжествуя
И цепь времен мечтою одолев,
Подруга вечная, тебя не назову я,
А ты прости нетвердый мой напев!
Во тьме мирской я свет бессонный ваш.
Зачем прельщает вас пустой мираж,
Когда ключом обильным вечно бьет
Живой источник всех моих щедрот?!
Мой юный друг, шаги твои легки!
На берегу остались старики,
А море духа ждет, чтобы сумел
Хоть кто-нибудь переступить предел.
За мной одним, за тем, кто вал морской
Берет в узду спокойною рукой
И, трезвый, укрощает океан,
Которым мир воспламененный пьян.
Я не вожатый твой, я путь и дверь.
Войди в мой дух и внешнему не верь!
Тебя обманет чей-то перст и знак,
И внешний блеск введет в душевный мрак.
Мой храбрый воин и моя рука,
И у Любви бесчисленны войска.
А если нет, то в тот желанный миг,
Когда ты цели наконец достиг,
Любовь уйдет внезапно, как порыв,
Слияние в разлуку превратив.
Будь счастлив тем, что ты живешь, любя.
Любовь высоко вознесла тебя.
Ты стал главою всех существ живых
Лишь потому, что сердце любит их.
И чем мудрец, что, знаньем нагружен,
Хранит ревниво груз былых времен.
Сними с него его бесценный хлам,
И он немного будет весить сам.
Ты не ему наследуешь. Ты сын
Того, кто знанье черпал из глубин
И в тайники ума не прятал кладь,
А всех сзывал, чтобы ее раздать.
О, страстный дух! Все очи, все огни
В своей груди одной соедини!
И, шествуя по Млечному Пути,
Полой одежд горящих мрак смети!
Весь мир в тебе, и ты, как мир, един.
Со всеми будь, но избегай общин.
Их основал когда-то дух, но вот
Толпа рабов, отгородясь, бредет
За буквой следом, накрепко забыв
Про зов свободы и любви порыв.
И, на колени пав, стремятся в плен
К тому, кто всех зовет восстать с колен.
Знакомы им лишь внешние пути,
А дух велит вовнутрь себя войти
И в глубине увидеть наконец
В едином сердце тысячи сердец.
Вот твой предел, твоих стремлений край,
Твоей души сияющий Синай.
Но здесь замри. Останови полет,
Иначе пламя грудь твою прожжет.
И, равновесье обретя, вернись
К вещам и дням, вдохнув в них ширь и высь.
О, твердь души! Нерасторжимость уз!
Здесь в смертном теле с вечностью союз
И просветленность трезвого ума,
Перед которым расступилась тьма!
Я только сын Адама, я не бог,
Но я достичь своей вершины смог
И сквозь земные вещи заглянуть
В нетленный блеск, божественную суть.
Она одна на всех, и, верен ей,
Я поселился в центре всех вещей.
О, не зовите мудрецом меня,
Пустейший звук бессмысленно бубня.
Возьмите ваши звания назад,-
Они одну лишь ненависть плодят.
Я то, что есть. Я всем глазам открыт,
Но только сердце свет мой разглядит.
Ум груб, неповоротливы слова
Для тонкой сути, блещущей едва.
Нигде и всюду мой незримый храм,
Я отдаю приказы всем вещам.
И слов моих благоуханный строй
Дохнет на землю вечной красотой.
И, подчинись чреде ночей и утр,
Законам дней, сзываю всех вовнутрь,
Чтоб ощутить незыблемость основ
Под зыбью дней и под тщетою слов.
Я в сердцевине мира утвержден.
Я сам своя опора и закон.
И, перед всеми преклонясь в мольбе,
Пою хвалы и гимны сам себе.