Что такое лондонский список титова
В РФ вернулся тринадцатый участник «лондонского списка»
До отъезда из России Латыпов руководил в Южно-Сахалинске ООО «Инвест Группа Сахалин» и дачным некоммерческим товариществом «Жемчужное». Уголовное дело в отношении него по части 5 статьи 33 (пособничество в совершении преступления), части 4 статьи 159 (мошенничество в особо крупном размере) возбудили в апреле 2017 года. Следствие считало, что Латыпов обманом получил у администрации Южно-Сахалинска два земельных участка, чтобы затем размежевать их и перепродать третьим лицам.
Обвинения не доказаны и 30 декабря 2019 года уголовное преследование Латыпова было прекращено. За ним признано право на реабилитацию, а также право на предъявление гражданского иска к управлению МВД по Сахалинской области.
Титов отметил, что для упрощения возвращения бизнесменов в Россию предлагается использовать залог, предварительное одобрение изменения меры пресечения. При этом «реальное, документально закрепленное изменение производить уже при явке человека в Россию, а не заранее», пояснил Титов.
В интервью «Интерфаксу» в декабре 2019 года Титов заявил, что несмотря на сложности, в том числе законодательного характера, лица из «лондонского списка» будут возвращаться в Россию, они знают, что это не дает гарантии от их уголовного преследования.
Он сообщил, что работа по «лондонскому списку» идет не просто. Сейчас в этом списке более 50 человек.
Что такое «лондонский список»
Титов сказал, что в настоящее время с Генпрокуратурой обсуждается возможность использования залога прежде всего для тех, кто находится за рубежом, в «лондонском списке», и желает вернуться в Россию, участвовать в следствии, не находясь в СИЗО.
«Лондонский список» немного застопорился, так как прокуратура опасается, что изменение меры пресечения и снятие международного розыска могут быть использованы некоторыми из обратившихся для того, чтобы скрыться.
В “лондонском списке” Титова оказались 123 предпринимателя
С 2018 года обращения к уполномоченному при президенте России по защите прав предпринимателей Борису Титову подали 123 предпринимателя, в отношении которых в РФ возбуждены уголовные дела, но которые желают вернуться на родину.
О количестве поданных к Титову обращений говорится в приложении к докладу бизнес-омбудсмена президенту РФ Владимиру Путину, сообщает ТАСС.
По данным Титова, из 123 обращений сейчас в работе 21 документ, завершена работа по 102 обращениям, из них по 80 обращениям не усмотрены основания для дальнейшей работы по результатам мер реагирования.
В приложении к докладу отмечается, что на территорию РФ уже вернулись 11 предпринимателей, в том числе в 2018 году — Эрнест Ким, Дмитрий Паньков, Сергей Капчук, Алексей Кузнецов, Анатолий Локтионов, Андрей Каковкин, в 2019 году — Леонид Кураев, Роман Cтародубец, Юлия Макурина, в 2020 году — Алексей Латыпов, Михаил Ершов.
В феврале 2018 года Титов составил список бывших российских бизнесменов (так называемый «список Титова», или «лондонский список»), которые проживают за границей, при этом в России в отношении них возбуждены уголовные дела. Все участники списка выражают намерение вернуться в РФ при условии гарантии неприменения к ним меры пресечения в виде заключения под стражу.
Ранее сообщалось, что Титов представит Путину ежегодный доклад о проблемах российской экономики, дата представления документа пока не уточняется.
Борис Титов: «Крайним практически всегда оказывается предприниматель»
Бизнес-омбудсмен рассказал о судьбе «лондонского списка», стратегии ЦБ и проблемах бизнеса
— В этом году впервые вынесен приговор с реальным сроком предпринимателю, который входил в ваш «лондонский список» желающих вернуться на родину. Это Дмитрий Зотов. До этого случая предприниматели «из списка» получали только условные сроки. Как это расценить?
— Приговор Дмитрию Зотову — 7 лет колонии — конечно, всех шокировал.
В начале 2018 года Борис Титов передал в Кремль список живущих за границей предпринимателей, в отношении которых в России были возбуждены уголовные дела. Предполагается, что не все дела были безупречны с точки зрения законности.
Титов сообщил предпринимателям, что они могут обратиться к нему с просьбой о новом беспристрастном расследовании. Фигурантам таких дел было даже предложено вернуться на родину и лично отстаивать свою правоту в судебном процессе. В случае возвращения им было обещано, что они не будут арестованы до рассмотрения дела в суде.
Большинство из преследуемых законом предпринимателей, покинувших Россию, проживают сейчас в Лондоне, поэтому список получил такое название.
— В этом деле даже «пострадавшая сторона», один из банков, не увидела злого умысла и все равно силовые ведомства упрятали Зотова за решетку. Как так?
— Мы продолжаем настаивать на невиновности Зотова, она подтверждена как бухгалтерскими документами, так и показаниями свидетелей. Будем надеяться, что в апелляции что-то удастся изменить.
— Список больше не пополняется?
— Работу по «лондонскому списку» нельзя назвать ни бурной, ни окончательно затухшей. Процесс идет, хотя и без ажиотажа.
— Сколько сейчас предпринимателей в этом списке?
— Всего с момента старта мы приняли 138 обращений, по 23 из них достигнут конкретный результат. В отношении еще пяти человек произошли существенные процессуальные изменения по возбужденным уголовным делам. В одном случае федеральный розыск отменен, во втором случае отменена мера пресечения в виде заключения под стражу и изменена статья обвинения.
Кроме того, 18 заявителей получили гарантии безарестного возвращения для установления истины по уголовным делам.
— А сколько человек оправданы?
— В трех случаях уголовное преследование прекращено.
— Сколько заявлений от предпринимателей сейчас в работе?
— Кто-то из заявителей вернулся в Россию?
— Вернулись 13 человек. Остальные пока не возвращались, остались за границей. Но их судьбу нельзя считать решенной в момент получения согласия на безарестное возвращение.
Из тех, кто вернулся, несколько человек получили условное наказание, несколько дел прекращены вовсе. Трое пока остаются под следствием.
— Какие у этих троих есть гарантии, что их не посадят, как Зотова?
— Мы не можем гарантировать людям полного освобождения от уголовного преследования. Наши обязательства распространяются на отсутствие ареста до суда, и это изначальное условие выполняется, хотя иногда и возникают непредвиденные сбои. Люди взвешивают ситуацию, и, если возвращение кажется им приемлемым, они возвращаются.
— В каких странах, кроме Великобритании, осели российские предприниматели, которым грозит уголовное преследование в России?
— А без возвращения на родину рассматривать дела нельзя? До сих пор такой очевидной нормы не существует?
— Нужны изменения в УПК РФ, по которым проводить допрос стало бы возможным по видеосвязи при удостоверении личности с использованием портала «Госуслуги».
И конечно же, помогло бы применение залога во всех случаях для тех, кто возвращается. Тогда была бы гарантия, по крайней мере, что до вынесения суда подозреваемый не сядет.
— Почему залог или домашний арест до сих пор в России редко применяется по экономическим делам? Силовики упрощают себе процедуру расследования?
— Следствие, возможно, полагает, что человек, находящийся в СИЗО, быстрее даст признательные показания. Тем более, если это предприниматель, чей бизнес рушится, пока владелец сидит в камере.
— И как можно изменить ситуацию с залогом?
— Нужно более четко регламентировать процедуру внесения ходатайства о залоге в Уголовно-процессуальном кодексе. Это единственная мера пресечения, ходатайство о которой в суд вносит сторона защиты. Но действующая редакция главы 106 УПК («Залог») гласит, что она применяется в порядке, установленном другой статьей – 108 («Заключение под стражу»). Ну а в статье 108 описывается порядок возбуждения и внесения ходатайств исключительно следователем и дознавателем.
В результате четкого механизма внесения ходатайства о залоге просто нет.
Мы предлагали внести в статью о залоге изменения, по которым следователь был бы обязан при поступлении ходатайства о залоге в трехдневный срок вносить его в суд (одновременно излагая свою позицию по его поводу). К сожалению, наши предложения пока не были поддержаны.
Законы не защищают от необоснованного преследования
— Не считают безопасным ведение бизнеса в России почти 80% предпринимателей. Они считают, что не получают достаточных гарантий защиты от необоснованного уголовного преследования. Это следует из опроса, опубликованного вами в начале этого года. Как сейчас с этой проблемой?
— К сожалению, проблема криминализации гражданско-правовых отношений никуда не делась. Тенденции последних лет позволяют предположить, что мнение опрашиваемых вряд ли сильно изменится и в следующем году.
— Какие статьи в КоАП и УК самые проблемные, исходя из вашей практики?
— Первенство в этом вопросе держит 159 статья УК РФ — мошенничество. Именно через нее криминализируются гражданско-правовые отношения.
Есть проблемы в правоприменении по статье 171 УК — незаконное предпринимательство, и соответственно, по статье 14.1 КоАП (предпринимательская деятельность без государственной регистрации или лицензии). Судя по этим статьям, не всегда можно четко сказать, что такая-то вот деятельность предпринимательская, а такая-то — нет. Гражданский кодекс определяет ее как деятельность, направленную на систематическое получение прибыли, а как определить эту систематичность?
Такие же вопросы без ответов по требованиям к лицензированию и аккредитации. Аналогичные проблемы по 180-й статье УК, которая предполагает совершение лицом двух и более деяний, состоящих в незаконном использовании товарного знака или сходных с ними обозначений для однородных товаров.
А сходными суд может их признать, исходя из личного восприятия. То есть, совершая действие, предприниматель может даже не предполагать, что он нарушает чьи-то права. Поэтому мы предлагаем ввести в этот состав обязательную административную преюдицию, то есть, освободить от необходимости доказывания фактов, которые суд уже установил ранее.
— А что в итоге все-таки удалось смягчить в законодательстве в пользу бизнеса?
— В июле приняты изменения в УК РФ, предусматривающие дополнительные составы в статье 195 — неправомерные действия при банкротстве. Но при этом статья дополнена примечанием, согласно которому лицо, впервые совершившее преступление по этой статье, освобождается от уголовной ответственности, если оно активно способствовало расследованию, добровольно сообщило о лицах, извлекавших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения должника. Наверное, нельзя назвать это смягчением, но возможность избежать ответственности предусмотрена, что уже хорошо.
Кроме того, определенные наши предложения были учтены Минюстом в рамках разработки проектов нового КоАП и Процессуального КоАП. В частности, административную ответственность юрлиц из малого бизнеса предполагается приравнять к ответственности индивидуальных предпринимателей.
Вводится правило, что за впервые совершенное правонарушение размер штрафа не может составлять более половины от суммы минимального и максимального его размеров, установленных законом, а в случае признания лицом своей виновности — одну треть минимального размера.
Также вводится дополнительное основание для освобождения от административной ответственности – исполнение соглашения, заключенного с ЦБ или уполномоченным госорганом.
— Между тем СК постоянно докладывает о смягчении и либерализации законодательства…
— В законах, что называется, на бумаге, в последнее время появилось немало положительного для предпринимателей. Взять хотя бы внесенные в законодательство требования о недопущении по экономическим преступлениям необоснованного применения мер, которые могут привести к приостановлению законной деятельности бизнеса. Но проблема в том, что следствие, как правило, все свои действия считает обоснованными.
— Когда сложнее всего добиться справедливого приговора – когда в деле фигурируют бюджетные средства? Или когда бизнес устраивает разборки за долю на рынке при помощи правоохранительных органов, сбрасывая компромат на конкурента?
— Исполнение государственных или муниципальных контрактов — одна из самых проблемных тем. К сожалению, некоторые заказчики в таких случаях используют всю мощь государственной машины, а следствие особо не утруждается доказыванием наличия умысла на хищение. Кроме того, такие уголовные дела зачастую бывают с коррупционной составляющей, а крайним практически всегда оказывается предприниматель.
В любом случае при наличии признаков нарушения прав предпринимателя мы работаем, в том числе во взаимодействии с органами прокуратуры и следствия, поскольку самостоятельных полномочий у нас в уголовном судопроизводстве нет.
ЦБ выполняет исключительно функции охранника
— Недавно на «Столыпинском клубе» вы предлагали обсудить новые подходы к денежно-кредитной политике, позаимствовать опыт США и Евросоюза. Вы всерьез считаете, что на Россию можно механически наложить зарубежный опыт по стимулированию экономики?
— Традиционная экономическая теория не допускает того, что делают сейчас США и Евросоюз. Ни учётных ставок ниже уровня инфляции, ни накачки деньгами фондовых рынков ради поддержки совокупного спроса, ни, наконец, прямого финансирования потребления домохозяйств.
Тем не менее, все это происходит на наших глазах. И дает плоды. Экономика этих стран разгоняется, а инфляция при этом отнюдь не зашкаливает.
За последние 20 лет госдолг США вырос в 4,8 раза, а накопленная инфляция за это же время составила 53,9%.
А в России за то же время госдолг в переводе на доллары по текущему курсу увеличился на 73,5%, а накопленная инфляция составила 310%.
Никто не проводит знак равенства между нашей экономикой и западной. Но закрывать глаза на правила новой глобальной игры тоже неправильно. Политика накопления резервов, которую активно применяет российский Центробанк не смогла гарантировать нам ни низкой инфляции, ни устойчивого роста экономики.
— Я правильно понимаю, что вы поддерживаете идею обязать ЦБ отвечать не только за инфляцию и безработицу, но и экономический рост? Что это даст экономике и бизнесу?
— Это даст экономике союзника, а не фактически противника, как сейчас. Как говорит наш коллега по институту имени Столыпина Олег Дерипаска, если главное – законсервировать нынешнее положение, то, безусловно, нужно биться за низкую инфляцию, не считаясь с потерями. Но если приоритет – рост доходов населения и более равномерное развитие территорий (а сегодня все территории страны, кроме Москвы, находятся в удручающем состоянии), то денежно-кредитная политика ЦБ должна быть другой.
— Но во всем мире центробанки отделены от исполнительной власти, не являются частью правительства, а если регулятор будет в ответе за ВВП, то он станет департаментом при кабмине…
— Не станет. Просто в этом случае ему придется объяснять и себе, и другим, как его действия влияют на приток инвестиций, на создание новых рабочих мест – в общем, на все те инструменты, которыми создается общественное благосостояние. Пока что они эти процессы тормозят, а не стимулируют.
— Вы не преувеличиваете влияние ЦБ РФ и в целом монетарных методов регулирования рынка? Да, ставки по банковским кредитам подрастают после повышения ключевой ставки ЦБ, но так ли это критично для корпоративных заемщиков?
— Для экономики критичен дефицит денежного предложения. У компаний сегодня есть серьезные проблемы с привлечением ресурсов. То, как мы искали и получали заемные деньги в начале 2000-х, сейчас делать невозможно. А внутри страны долговой рынок как не развивался, так и не развивается.
Весь рынок облигаций у нас не превышает 30 трлн рублей при ВВП в 110 трлн. А если посчитать отдельно долговые обязательства компаний, не связанных с углеводородами, с бюджетной сферой, то не наберется и 10 трлн.
— Банк России мог бы (и должен, на наш взгляд) вести политику количественного смягчения, вливая в экономику деньги через субсидирование кредитования, через выкуп облигаций, через проектное финансирование. Через льготную ипотеку…
А начать нужно с того, чтобы сделать живым ломбардный список (то есть перечень ценных бумаг, которые он готов принимать в качестве залога при выдаче кредитов коммерческим банкам,) нужно расширить ломбардный список. Да, это определенный риск для управления экономикой, но без этого инвестиции в основной капитал не увеличатся.
ЦБ — это мощная машина, способная двигать экономику вперед. Но сейчас он выполняет исключительно функции охранника.
Титов сообщил Путину о прекращении работы с «лондонским списком»
Уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов сообщил Владимиру Путину, что его аппарат прекратил работу с «лондонским списком» — перечнем российских бизнесменов, которые находятся за рубежом из-за заведенных в отношении них на Родине уголовных дел. По словам бизнес-омбудсмена, это связано с позицией Генеральной прокуратуры, передает «РИА Новости» со ссылкой на его доклад.
«В настоящее время процесс возвращения предпринимателей прекращен в связи с позицией Генеральной прокуратуры, декларирующей отсутствие возможности гарантировать неприменение в отношении прибывающих в Россию предпринимателей в качестве меры пресечения заключения под стражу», — говорится в докладе Титова.
Бизнес-омбудсмен также указал, что за последние три года в Россию вернулись 12 предпринимателей, еще по десяти случаям велась работа. Всего же возвратиться в страну на условиях отказа властей от предварительного заключения были готовы 136 человек.
РБК направил запрос в пресс-службу Генпрокуратуры.
Летом прошлого года в Россию вернулся Дмитрий Зотов, глава одной из крупнейших лизинговых компаний России — ПАО «Трансфин-М», который подозревался в мошенничестве. Сразу по приезде его задержали и арестовали. Следствие полагало, что Зотов вывел из компании 395 млн руб., однако в новом руководстве «Трансфин-М» заявляли об ущербе на 2,8 млрд руб.
Титов обратился к Путину в связи с делом Зотова. В результате бизнесмена отпустили под подписку о невыезде.
В начале июня этого года Зотов был вновь задержан сотрудниками правоохранительных органов, однако в итоге в прокуратуре не нашли оснований для его заключения под стражу, а Тверской суд Москвы с доводами ведомства согласился.
Реальный срок получил и еще один вернувшийся фигурант «списка Титова» — владелец и директор ООО «Торговый дом «Гриф» Андрей Каковкин, который также подозревался в мошенничестве. Суд приговорил его к трем годам колонии, однако позже срок был заменен условным.
«Лондонский список» был сформирован в феврале 2018 года, незадолго до выборов президента, в которых Титов принимал участие в качестве кандидата. Реестр составлялся по итогам его встречи с бизнесменами в британской столице, где присутствовали в том числе экс-совладелец банка «Траст» Илья Юров, бывший совладелец торговой сети Billa Георгий Трефилов, предприниматель Владимир Ашурков, экс-управделами ЮКОС-ЭП Рамиль Бурганов и бывший владелец «Евросети» Евгений Чичваркин.
Что такое лондонский список титова
Уполномоченный по правам предпринимателей при президенте России Борис Титов передал главе государства список семнадцати российских бизнесменов, скрывающихся в Великобритании от уголовного преследования на родине и желающих доказать свою невиновность. Скоро он представит Владимиру Путину продолжение этого списка, который растет не по дням, а по часам: к бизнес-омбудсмену обращаются все новые лица.
Каковы судьбы этих людей и что ими движет? Чтобы выяснить это, корреспондент РИА Новости отправился в Лондон, где встретился с некоторыми из тех, кто попал или стремится попасть в «список Титова».
В паре кварталов от знаменитого Британского музея — Пушкинский дом. Маленький очаг российской культуры. Здесь собираются на поэтические вечера русскоязычных писателей и поэтов, обсуждают только что вышедшие в России книги и фильмы, тут выступают заезжие российские знаменитости. На встречу с Борисом Титовым пришли два десятка человек.
Статус одних в России несколько лет назад был весьма значителен: банкир, замглавы крупнейшей нефтяной корпорации, владелец разветвленной торговой сети. Другие — бизнесмены масштабом поменьше. Объединяет же их одно: все они в России — бывшие. И не могут туда вернуться.
«Каждый год в стране по экономическим преступлениям возбуждается до 240 тысяч уголовных дел. В суд передается 15 процентов. Закрывается 5-10 процентов. А где остальные дела? Они висят годами. Миллионы возбужденных уголовных разбирательств, многие из которых приостановлены. В итоге для тех, кто находится за границей, нет никаких перспектив — они лишены возможности оправдываться, представлять какие-то доказательства в свою защиту, добиваться справедливости. Нам надо найти какое-то решение, чтобы вывести эту ситуацию из тупика и помочь множеству людей вступить в диалог со своей страной», — так обозначил задачу начатой им кампании бизнес-омбудсмен.
Среди скрывающихся от российского правосудия за рубежом бизнесменов трудно найти «невинных овечек», хотя есть и такие. Большинство конкретных историй британских невозвращенцев, рассказанных ими самими, подтверждает слова бизнес-омбудсмена. Насколько они соответствуют действительности, мы сказать не беремся.
Но дело не только в степени вины — ее может определить лишь суд. Проблема как раз в том, что до суда многие такие дела не доходят. Обвиняемые объявляются в розыск, после чего расследование приостанавливается на неопределенный срок и фигуранты подвисают между небом и землей, не имея никакой возможности хоть как-то участвовать в разрешении собственной судьбы.
Между тем, по словам Титова, подавляющее большинство уголовных дел против предпринимателей связано с внутрикорпоративными «разборками» или с происками конкурентов, пишущих на своих соперников ложные доносы.
Если в результате нежелательный компаньон оказывается за границей в «подвешенном состоянии», то это лишь на руку его недругам, которые спокойно завладевают его активами.
Так многие успешные в прошлом российские бизнесмены оказались за границей — причем не только в 1990-е, но и в сравнительно недавние годы. Для помощи им служба российского бизнес-омбудсмена создала шесть зарубежных центров, один из которых — в Великобритании, стране, известной тем, что она до сих пор не выдала России ни одного из объявленных в международный розыск подозреваемых.
Как правило, сюжет похож: сначала «по-доброму» предлагают уступить долю в компании, потом возникает уголовное дело. Причем «наехать» могут как свои — те, с кем вместе создавал бизнес, так и чужие — в том числе силовики.
Так случилось, например, с пензенским предпринимателем Алексеем Шматко, не пожелавшим отдать «доброжелателям» половину доли в собственной строительной компании. Вскоре его обвинили в нарушении процедуры оформления налогового вычета при строительстве котельной для часового завода, и в результате он оказался в СИЗО.
«Мне вменяли в вину то, что я неправомерно оформил возврат НДС за приобретенные отопительные котлы, несмотря на то что котельная реально была построена и давно работала», — рассказывает Алексей Шматко.
В итоге он получил условный срок, после чего немедленно покинул Россию.
Но вслед за этим было возбуждено новое дело, и вот уже несколько лет Алексей живет в своем небольшом доме в Уэльсе — в статусе лица, в отношении которого британские власти рассматривают вопрос об экстрадиции по запросу России.
Продолжаться это рассмотрение может очень долго. В поданном президенту «списке Титова» Шматко занимает первую строчку и стал официальным представителем российского бизнес-омбудсмена в Соединенном Королевстве — теперь товарищи по несчастью, оказавшиеся в Британии, обращаются именно к нему.
«Моя главная ошибка состояла в том, что я, защищаясь от преследования, сам обратился в правоохранительные органы с обвинениями в адрес тех, кто пытался отнять мой бизнес. И хотя конкретные виновные давно лишились своих постов, этого мне не простили — я по-прежнему так и пребываю в статусе обвиняемого», — говорит Алексей.
Живя в Великобритании, он уверен, что любая попытка вернуться на родину немедленно будет стоить ему свободы и, оказавшись за решеткой, он не сможет отстаивать собственные права.
Так, как он это делает из Великобритании, где ему помогает Марк Саммерс — известный адвокат, представляющий, в частности, интересы Джулиана Ассанжа.
Несговорчивость и попытки защититься от передела собственности стали причиной отъезда с родины и для Валерия Морозова, в прошлом руководителя аналитического управления Агентства печати «Новости» (АПН), а впоследствии — совладельца и руководителя проектно-строительной компании «Москонверспром», получившей подряд на сооружение одного из объектов сочинской Олимпиады.
По его словам, конфликт с застройщиком произошел из-за его отказа участвовать в схемах «распила» государственных средств, на который наложились его многочисленные обращения в правоохранительные органы по поводу коррупции в эшелонах власти. В числе фигурантов были, в частности, руководители главка МВД, возглавляемого генералом Денисом Сугробовым, впоследствии осужденным на длительный срок лишения свободы.
Для возмутителя спокойствия — Морозова — последствия тоже не замедлили наступить.
В результате неожиданно организованного застройщиками тендера «Москонверспром» уже на финише работ вдруг лишился подряда. Сам Морозов, находясь в поездке за границей, вдруг получил от сотрудников правоохранительных органов предупреждение о том, что, по имеющейся у них информации, его «заказали» бандитам.
«Мне посоветовали пока не возвращаться в Россию, поскольку никто не мог гарантировать мне и моей семье безопасность. Я оказался в очень сложном положении: срок действия загранпаспорта истекал, поэтому пришлось просить в Великобритании политическое убежище, которое было мне предоставлено в считаные дни», — рассказывает Валерий Морозов.
«Пока» растянулось на годы. Вскоре Морозов узнал, что на родине против него также возбуждено уголовное дело по налоговым нарушениям, подробности которого ему не известны до сих пор — по крайней мере, так утверждает он сам.
Ехать в Россию и выяснять, в чем его обвиняют, не решается. По его словам, в международный розыск он так и не объявлен — лишь в федеральный.
В еще более «подвешенном» состоянии пребывает Анатолий Локтионов. В свое время он занимал должность первого вице-президента «Роснефти». Ему восьмой десяток, около десяти лет проработал в советской системе внешней торговли, главным образом в зарубежных представительствах по всему миру. В 1990-е он пришел в «Роснефть», а в 2004-м оставил высокий пост, чтобы реализовать собственный проект — строительство в Краснодарском крае нефтеперевалочной базы «Нафтотранс», предназначенной для доставки добываемой в России, в частности в Чечне, нефти в магистраль Каспийского трубопроводного консорциума (КТК).