Что такое ломание 4 стены
Что такое «четвертая стена» в искусстве, как и зачем её ломают
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
«Четвертая стена»
Кажется, что театру по его природе свойственно отгораживаться от зрителя таким образом, но вообще-то гораздо более долгий период своей истории этот вид искусства отличался именно отсутствием «четвертой стены». В античные времена публика была полноправным участником действа, актеры обращались со сцены, адресуя зрителям и реплики, и целые монологи. Гораздо позже такой прием использовал Шекспир.
Эта «четвертая стена» может быть незаметной со стороны зрителей, но оттуда, из мира персонажей спектакля, якобы представляет собой стену вполне реальную. Публика как будто «подглядывает» за развитием сюжета, в каком-то смысле напоминая полицейских в зарубежных сериалах, которые смотрят сквозь одностороннее зеркало на допрашиваемых. Недаром это кино- и телеклише так прижилось в искусстве XX и XXI века.
А по большому счету, все виды искусства когда-то игнорировали зрителя: были пьесы, которые играли, не глядя на купивших билеты в зал, кинофильмы, в которых никак не обнаруживалось присутствие камеры рядом с героями. В отношении мультфильмов, книг – то же: представитель реального мира получал статус «подглядывающего». Но некоторое время назад начались эксперименты с этой «четвертой стеной», и публике уже доставалась некоторая роль в развитии сюжета произведения.
Как минимум, персонажи пьес и фильмов стали «замечать» зрителя и обращаться к нему. В книгах эффект слома четвертой стены начался и того раньше – он выражался в лирическом отступлении автора и его обращении к читателю.
Как «ломают» четвертую стену
Сам термин «четвертая стена» применительно к специфике театрального действа приписывают Дени Дидро, но по-настоящему он прижился лишь в XIX веке, когда в искусстве начались эксперименты, затронувшие и театральную жизнь. Условная стена театральной комнаты-сцены уже не была такой непроницаемой, как раньше. Актеры отпускали шутки, предназначенные лишь для зрителей, реагировали на реплики из зала. Оказалось, в те моменты, когда незримая четвертая стена пропадает, зритель особенным образом вовлекается в происходящее на сцене, ощущает собственную причастность к сюжету.
А впрочем, иногда это происходит и в буквальном смысле – например, в бродвейском спектакле «Тайна Эдвина Друда» зрителям предлагалось путем голосования решить, кто убийца и по какому пути пойдет театральное повествование. Роман Чарльза Диккенса, не законченный на момент смерти писателя, стал одним из лучших в литературе примеров «открытого финала»; рукопись обрывается, успев дать читателю достаточно пищи для размышлений и умозаключений, очевидно, вскоре читателям могла быть предъявлена разгадка исчезновения Друда, не оборвись так внезапно жизнь автора. Для театрального воплощения этой истории вовлечение зрителя в процесс драматургии стало интересным многообещающим приемом.
«Четвертая стена» в кино и на телевидении
В деле разрушения «четвертой стены» особенная роль принадлежит создателям кинофильмов и телесериалов. Согласно классическим взглядам на съемки, актерам следует избегать смотреть в камеру, допускать «зрительный контакт» с публикой, считалось, что это разрушает впечатление от фильма, прерывает повествование. Сейчас эта позиция уже кажется устаревшей – слишком много дорогих сердцу зрителя картин эксплуатируют этот прием, да и другие, вовлекающие зрителя в сюжет, тоже.
Самый, наверное, распространенный способ сломать стену – это вставить в кинокартину или телесериал закадровый голос, который как будто рассказывает зрителю историю, чаще всего свою собственную. Это могут быть и комедии, и серьезные картины. Порой рассказ ведется не от первого лица, а кем-то, кто хорошо знает всех персонажей, а кроме того, в курсе всей истории, от и до, и как будто ведет со зрителем разговор, подкрепляя свой рассказ картинами на экране.
Вообще любой взгляд персонажа фильма в камеру, да еще и включение в его текст реплик, обращенных именно к зрителю, может стать «изюминкой» произведения. Этим приемом много пользовался Вуди Аллен, особенно во время съемок фильма «Энни Холл». А в картине «Пурпурная роза Каира» исчезновение четвертой стены вообще становится главной идеей: персонаж фильма сходит с экрана прямо в кинозал, чтобы познакомиться с героиней, а затем проводит несколько дней в «реальном» мире, после чего возвращается обратно на экран.
Развитие темы «четвертой стены» в фильме «Шоу Трумана» приобрело неожиданное направление: здесь герой и его жизнь являются объектом пристального наблюдения миллионов зрителей телешоу во всем мире – до того момента, как вся правда открывается Труману. Точнее, не вся – ведь о реальном мире и реальных зрителях он так и не догадывается, зато шоу длительностью в десятки лет и стоминутный фильм заканчиваются одновременно – с выходом героя за пределы видимости камер.
Ощущают ли персонажи произведений то, что они ненастоящие, обращаясь к зрителю? Такое тоже возможно – в пределах своей собственной вселенной персонаж переосмысливает ту реальность, что его окружает, приглашая и зрителя к этому увлекательному размышлению.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Ломая четвёртую стену: значение, причины, примеры
Простой, казалось бы, взгляд в камеру, олицетворяющий собой непосредственное общение со зрителем, способен привлечь внимание и сообщить, что сейчас будет нечто особенно важное для сюжета. Но даже в этом случае мы сознательно понимаем, что актёр не может смотреть непосредственно на нас, но на подсознательном уровне зритель уже уловил взгляд и воспринял его буквально. Это сразу делает мир по другую сторону не таким уж нереальным.
В пьесе Аристофана под названием «Мир» герои систематически обращаются к зрителям, и происходит это по следующему принципу:
Тригей (к зрителям):
«Что с нами будет, граждане, беда идёт!
Средь вас тут не найдётся ль посвящённого
В мистерии? Теперь пускай он молится,
Чтобы в дороге Ужас ногу вывихнул.»
Так же в своих пьесах к ломке четвёртой стены прибегал Шекспир. Например, «Сон в летнюю ночь» заканчивается словами:
«Доброй ночи вам, друзья.
Вы похлопайте, а Робин
Вам отплатит, чем способен.»
В одном из анимационных эпизодов о кайоте Вайле и Дорожном Бегуне происходит следующее:
И тогда койот, по-прежнему держась за одну из высоченных лап гигантского Бегунка, показывает зрителям табличку: «Ну вот, умники, вы всегда хотели, чтоб я его поймал; а теперь что делать?»
Ярким примером ломки четвёртой стены является фильм «Забавные игры«. Особую остроту приёма придаёт то, что режиссёр превращает публику не в свидетеля происходящего, а скорее в соучастников. Не ограничиваясь взглядами в камеру, главный герой периодически обращается к зрителям со словами: «Вам бы, наверное, уже хотелось закончить смотреть этот фильм?». В момент расправы над жертвами он интересуется у зрителей, на кого бы они поставили.
Кадр из фильма «Забавные игры»
В фильме «Поцелуй навылет» главный герой ломает четвёртую стену каждый раз, когда начинает свой монолог. Помимо этого, герои неоднократно извиняются перед зрителями за бранные словечки, а конце один из персонажей говорит в камеру: «А теперь всё, валите уже от сюда».
Бен Аффлек в фильме «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар» говорит Джею и Молчаливому Бобу, что никто не станет смотреть фильм о Джее и Молчиливом Бобе, после чего все трое смотрят в камеру. В «Иван Васильевич меняет профессию» грабитель Жорж Милославский, обчищающий одну из квартир, советует зрителям хранить деньги в сберегательной кассе.
Кадр из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»
Сегодня крушение стены происходит чаще в комедиях, а в остальных жанрах большая редкость. Хотя раньше часто такой приём можно было встретить в ужасах, например в «Дом ночных призраков«, после того, как всех персонажей убивают, авторы фильма прямо заявляют, что «четвёртая стена» не является гарантией безопасности, а что он, зритель, будет следующем.
Ярким примером в комиксах и, пожалуй, самым главным примером является весёлый наёмник по имени Дэдпул. Отличает его от всех прочих осознание того, что он в комиксе. В одном из номеров он даже заявляет другому персонажу, что это его комикс. Но перейдём от более «попсового» персонажа, который ассоциируется с четвёртой стеной, к персонажам, использующих этот приём реже.
Superman: Emperor Joker (2000) #1
Warcraft 3:
Орк: «Да что ты щёлкаешь, как дятел?!»
Минотавр: «Не щёлкай, а то забодаю!»
Паладин: «Не оскверняй меня своим курсором!»
Повелитель ужаса — откровенно подтрунивает над игроком: «Ты это сам придумал?», «Дурацкий план!».
Банши: «Что, дурная голова рукам покоя не даёт?»
Зилот: «Какое, должно быть, спокойствие царит в твоём разуме, не отягощённом мыслями!»
Магичка: «Ну-ка, милый, щелкни еще разочек!»
Дриада: «Странно… вроде бы я не накладывала на тебя заклятие слабоумия…»
В «Clive Barker’s Jericho» при стрельбе по своим пострадавший обращается не к персонажу, которым игроком управляет в данный момент, а непосредственно к игроку:
В Postal 2: главный герой, Чувак, отчётливо понимает, когда игрок сохраняется, и если делать это слишком часто, то начнёт злиться и даже подтрунивать над игроком — «Да моя бабушка бы прошла эту игру, если бы сохранялась столько же, сколько и ты!».
В игре, как и комиксе Дэдпул понимает где находится. Собственно, создать эту игру и было его идеей. Так же он обращается часто к игроку, что для данного персонажа в порядке вещей.
Таким образом, делая выводы на основании всего вышеперечисленного, можно смело утверждать, что приём ломки четвёртой стены не редкий и использовался везде, где только можно.
Что такое ломание 4 стены
Смысл «Четвертой стены» очень прост — это граница между актерами и зрителями.
Термин был придуман в 18 веке философом-просветителем Дени Дидро и долгое время существовал исключительно в рамках театрального искусства. Только в 20 веке он стал ассоциироваться и с другими видами поп-культуры.
И разрушение четвертой стены со временем стало популярным ходом в различных фильмах, сериалах, книгах, комиксах, играх и так далее. Выглядеть это разрушение может по-разному. Например, персонаж может обращаться напрямую к зрителю, или закадровый голос может «ставить на паузу» фильм, чтобы пояснить какой-то поступок. Иногда хватает даже буквального кивка или улыбки в адрес аудитории.
Все эти способы разрушения в неумелых руках грубо вырывают нас из повествования. Зато в умелых — еще глубже в это повествование затаскивают, позволяя зрителю или читателю ощутить себя не просто человеком, наблюдающим со стороны, а частью истории, ее непосредственным участником.
И эту формулу до максимума доводит комикс Unbelievable Gwenpool. «Гвенпул» — это псевдоним девушки по имени Гвен Пул (Gwen Poole). Персонаж родился на волне популярности Гвен Стейси из параллельной вселенной. Карикатурную обложку, где Гвен Стейси была изображена в виде Дэдпула (в розовых тонах), превратили в полноценного героя, которого добавили во вселенную Marvel, чтобы провести эксперимент.
Смысл его прост: Гвенпул осознает, что она в комиксе. Но, в отличие от Дэдпула, который это тоже осознает, девушка способна манипулировать страницами, перемещаться по ним, использовать текстовые «пузыри», как ей угодно. В конце концов, Гвенпул может спойлерить персонажам то, что, как они думают, никто не знает.
И это выглядит очень круто и необычно. Вы не найдете ничего подобного ни в одной из актуальных серий Marvel. Причем Гвенпул удается не повторяться, максимально разнообразно используя прием разрушения четвертой стены в комиксе. На мой взгляд, этот эксперимент у Marvel удался.
Но Гвенпул, конечно же, не была первой и однозначно не будет последней.
В этом материале мы решили вспомнить самые яркие случаи, когда герои взаимодействовали со зрителем, игроком и читателем, выбираясь за границы произведений.
Комиксы
Если отбросить очевидное и не упоминать Дэдпула, который обожает общаться с читателем и упоминать другие комиксы о себе, то самым ярким примером разрушения четвертой стены в комиксах можно назвать Animal Man от Vertigo.
В этом комиксе сценарист Грант Моррисон позволяет Бадди Бейкеру сломать преграду между вымышленным и реальным мирами и в буквальном смысле встретиться с Творцом.
Еще пример — в комиксах DC есть персонаж Супербой-Прайм. Его родной мир — Земля, идентичная нашей. В ней существуют комиксы о Лиге справедливости, Супермене и других героях DC. Так вот однажды его, как и других Суперменов в Мультивселенной, просят помочь остальным, и он, попадает в комикс вместе с теми героями, о которых он читал в своем родном мире. Правда, потом он сходит с ума и начинает уничтожать всех на своем пути. Но это детали.
В комиксе Sensational She-Hulk Дженнифер Уолтерс, она же Женщина-халк, тоже периодически общается с читателем, улыбается ему и даже несколько раз случайно разбивает «пузыри» с текстом.
В спин-оффе Fables — Jack of Fables — в пятом томе появлялся персонаж по имени Eliza Wall. Это персонифицированный акт разрушения Четвертой стены. Она общается с читателем и полностью осознает себя персонажем комикса, упоминая элементы повествования и события на соседних страницах.
В различных играх от Blizzard — Warcraft 2: Tides of Darkness, Warcraft III: Reign of Chaos, StarCraft, StarCraft 2: Legacy of the Void, Heroes of the Storm — можно было услышать реплики персонажей, обращенные к игрокам, если многократно нажать на персонажа. Чаще всего это какая-то шутка или пасхалка от разработчиков.
А иногда они просто выражают неодобрение тем, что стоят без дела. Нечто подобное можно встретить и в ранней «близзардовской» игре The Lost Vikings.
Опять же Дэдпул в одноименной видеоигре Deadpool все также общается с игроком, отвлекаясь от сражений с разнообразными противниками. Например, шутит над тем, как хорошо игрок справляется с управлением и, если плохо, подсказывает, как играть лучше.
В визуальной новелле Doki Doki Literature Club одна из главных героинь — Моника — осознает, что находится в игре.
Она обращается к игроку, признаваясь ему в любви и называя его по имени администратора на компьютере. В папке с игрой появятся различные послания от нее. А если удалить файл Моники в корневой папке — персонаж умрет. Или если стримить игру, то девушка скажет, что нехорошо давать людям подглядывать, после чего выскочит скример.
Еще пример — в серии игр Metal Gear Solid есть несколько примеров разрушения четвертой стены. Например, в Metal Gear Solid босс Psycho Mantis считывает сохранения других проектов Konami на Playstation, упоминая, во что еще игрок играет в данный момент. А в Metal Gear Solid 3: Snake Eater можно было перемотать часы в настройках системы Playstation, и один из боссов умер бы от старости.
Или The Stanley Parable. В этой игре игроку нужно бродить по офисному зданию, все действия главного героя комментирует рассказчик, и иногда он обращается напрямую к игроку, не одобряя сделанный им выбор.
Но величайшие современные мастера разрушения стены — это разработчики игр по мультсериалу South Park (South Park: The Stick of Truth и South Park: The Fractured but Whole) под руководством главного сценариста, создателя оригинального мультфильма Трея Паркера. В The Fractured but Whole Картман вообще очень агрессивно комментирует действия игрока по прохождению игры. И вот что происходит, если при просмотре первой кат-сцены (где рассказчиком, понятное дело, выступает сам Картман) слишком часто нажимать «пропустить»:
Нет, чувак, посмотри, крутая сцена, тебе понравится! Не будь засранцем, смотри. Окей, окей, пропускай, говнюк, козлина (включаются завершающие титры).
Фильмы
В фильме Михаэля Ханеке «Забавные игры» представлен самый яркий пример разрушения четвертой стены в кино.
В «Бойцовском клубе» Дэвида Финчера Брэд Питт произносит один из монологов глядя прямо в камеру, а после камера начинает трястись. Или одной из фишек Тайлера Дердена была порча фильмов, добавлением в них 25 кадра с пенисом. Точно такой же кадр можно на секунду увидеть в конце фильма. Заметить его можно, если вовремя поставить на стоп-кадр.
Еще пример — в фильме Шэйна Блэка «Поцелуй навылет» герой Роберта Дауни-младшего часто комментирует происходящее на экране. Ну и как тут не вспомнить The Last Action Hero по сценарию того же Блэка, где главный герой, подросток Дэнни Мэдиган, прыгает через экран и оказывается внутри боевика ранних 90-х с Арнольдом Шварценеггером в главной роли! Большая часть фильма уходит на убеждение типичного персонажа Арни, разведенного суперкопа с извечной сигарой во рту, что вся его жизнь построена по канону некачественных блокбастеров «каким-то халтурщиком с пишущей машинкой» (то есть самим Блэком).
Очень много примеров разрушения четвертой стены в фильмах «Монти Пайтона». Например, персонажи, потерявшись в лесу, замечают операторов с камерами и понимают, что все в порядке. Или, забыв реплику, герои заглядывают в сценарий, чтобы свериться с тем, что они должны сказать. Подобных элементов очень много в разных фильмах и скетчах «Пайтонов».
Сериалы
Самый яркий пример — «Карточный домик». Фрэнк Андервуд в исполнении Кевина Спейси регулярно общается со зрителем, поясняя свои поступки, выражая эмоции или просто отпуская шутки в адрес окружающих. Этим Фрэнк как бы берет зрителя в соучастники своих злодеяний… на что в свете всех вскрывшихся фактов о Спейси теперь действительно бывает не очень приятно смотреть.
В сериале «Доктор Кто» есть множество примеров, когда персонажи разрушают четвертую стену. Зачастую это проявляется в обращениях Доктора к зрителям. Например, в серии The Feast of Steven он поздравляет их с Рождеством, а в серии Genesis of the Daleks он рассказывает зрителю прямо в камеру о том, что Далеки планируют захватить вселенную.
В аниме-адаптации манги Monogatari Series и Sayonara, Zetsubou-Sensei тоже есть яркие примеры. В первой часто упоминают различные отсылки, а еще там несколько раз упоминали различные популярные аниме-штампы. В Sayonara, Zetsubou-Sensei через персонажей открыто говорилось, что рейтинги шоу падают, поэтому скоро аниме закончится, ведь у сценаристов закончились идеи, а автор оригинала — плохой человек.
Книги
В литературе издавна практикуется сюжетный механизм с «найденной рукописью», где повествователь (он же главный герой) обращается напрямую к читателю. Строго говоря, твердой четвертой стены в книгах (в отличие от фильмов, сериалов, игр, театра и комиксов) никогда не строили — медиум не визуальный, в тексте не всегда присутствует четкая точка зрения, и даже в книгах от третьего лица есть место авторским отступлениям (как у Толстого в «Войне и мире» или у Гюго в «Отверженных»). Но есть книги (и авторы), которые заигрывают с читателем особенно эффектно.
Величайший мастер таких приемов (и величайший писатель вообще, на русском и английском языках) — это Владимир Владимирович Набоков. В его лучшем произведении Гумберт Гумберт не только спойлерит читателю концовку «Лолиты» в первой же главе:
«Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы»
…но и открыто играет в очень сложные литературные игры, сравнивая свою жизненную ситуацию с произведениями Эдгара По и то и дело намекая, что большую часть происходящего он мог придумать сам… и то и вовсе — все происходящее.
Сама Лолита там — не более чем пламя чресел рассказчика, свеча, отражающаяся во множестве литературных зеркал, расставленных Гумбертом одно против другого (на огромного фаната Набокова в отношении вычурности текста тоже можно положиться). Именно в бесконечности смыслов-отражений и заключается бездонная сложность, неувядающая притягательность и бессмертное качество этой гениальной книги.
Но и в менее удачных вещах Набоков использовал очень интересные приемы нарушения негласной договоренности между автором и читателем что все «происходит взаправду». Вот, например, как начинается одна из последних его вещей, написанная на английском повесть Transparent Things:
Hereʼs the person I want. Hullo, person!
Это рассказчик хищным ястребом набрасывается на приглянувшегося ему персонажа, которого он задумал сделать главным героем своей истории. В русском «переводе» Сергея Ильина все решено совсем уж буквально:
А, вот и нужный мне персонаж. Привет, персонаж! Не слышит.
Концепция ненадежного рассказчика, unreliable narrator, активно используется в триллерах и детективах, от «Убийства Роджера Экройда» Агаты Кристи до Gone Girl Джиллиан Флинн: можно ли принимать слова рассказчика в дневнике за чистую монету, если они могут быть написаны с целью что-то утаить или даже причинить вред укрывшемуся за четвертой стеной человеку? Есть, кстати, и фильм, но мы все же настоятельно рекомендуем читать книгу.
Холмс схватился за два длинных повисших слова — металл был такой холодный, что обжег ему руки, — и уставился сквозь буквенную решетку с выражением человека на необитаемом острове, наблюдающего за тем, как первый увиденный им за долгие годы корабль исчезает из виду. Холмс смотрит на тебя. Он видит смутные очертания комнаты или пространства позади тебя. Он пытается разглядеть твое лицо.
Четвёртая стена и как её ломают
С вами Дэдпул, ваш до смерти надоевший любимый анти-супер-герой! Знаете, почему я могу обращаться к вам напрямую со страниц этого сайта? Потому что я только что разрушил четвёртую стену! Я самый известный её разрушитель. Что значит «какая такая четвёртая стена»? Откуда вы такие взялись? Срочно читайте статью!
Термин «четвёртая стена» родом из театра. Театральная сцена с трёх сторон ограничена декорациями, а четвёртой обращена к залу. Так что четвёртая стена — невидимая грань между актёрами и зрителями, между вымыслом и реальностью, миром искусства и повседневной жизнью. Термин придумал в XVIII веке французский философ Дени Дидро, но сама четвёртая стена существует с того момента, как на подмостках была поставлена первая пьеса.
Четвёртая стена есть во всех произведениях, от книг и комиксов до игр и кино. Герои не подозревают, что они вымышлены, не замечают четвёртую стену и действуют так, будто её не существует. Благодаря этому мы легко забываем, что смотрим фильм или читаем книгу, и вовлекаемся в сюжет.
Но стоит выбить из этой стены кирпич, как всё начинает меняться. Грань между сценой и залом начали ломать ещё в комедиях Аристофана. С монологами к зрителям любили обращаться персонажи Шекспира. А в современном театре, особенно в мюзиклах, снос четвёртой стены вообще поставили на поток. Комиксы тоже стараются не отставать.
К тому, что Джинни из «Аладдина» помнит события, которых ещё не было в истории, все уже привыкли. Но когда в конце картины он вот так открыто рушит стену…
В этой статье мы разберём все основные варианты сноса лишних стен и связанных с ними тропов. И попытается ничего при этом не сломать.
«Прислоняемся» к стене
Четвёртая стена бывает настолько гибкой, что персонажи могут облокачиваться на неё, не боясь разрушить границу между вымыслом и реальностью. Причём зачастую это делается шутки ради. Один из излюбленных приёмов — обмануть аудиторию, сделав вид, что разрушил стену. Как правило, так делают на экране или в комиксах. Персонажи смотрят прямо в камеру и обращаются будто бы к людям по ту сторону экрана. Затем камера меняет ракурс, и становится понятно, что герои смотрят на кого-то ещё. Стена осталась целой.
Излюбленный приём разрушителей стен — ткнуть пальцем в экран… а потом показать, что жест предназначался кому-то другому
Самый простой способ пошатнуть стену — это подмигнуть зрителю. В буквальном смысле. Как часто герои смотрят прямо в камеру, подмигивают вам или возводят очи горе, будто жалуясь на всю серьёзность ситуации или непроходимую глупость окружающих? В телесериалах это даже может стать фишкой одного из персонажей.
Иногда персонажи адресуют реплики не зрителю, а как бы в сторону или себе под нос. Как правило, это шутка или особо острое замечание, которого не слышат окружающие. Или слышат — так ещё забавнее. Эта практика пришла со сцены, где герои часто разговаривают вслух сами с собой, донося до публики свои мысли и переживания.
К слому четвёртой стены нас готовят с детства. Вот это делает Дональд Дак
Но иногда герои подчёркивают, что говорят именно с аудиторией. Например, в сериале «Карточный домик» общение главного героя со зрителями стало визитной карточкой шоу. А в британском сериале «Виртуозы» герои почти в каждой серии берут паузу, поворачиваются к зрителю и в подробностях рассказывают о тех деталях своего мошеннического плана, которые добропорядочные граждане могли не уловить. В такое моменты действие вокруг героев замирает, будто персонажи могут останавливать время.
Персонажам не обязательно обращаться прямо к зрителю, чтобы расшатать стенку-другую. Иногда достаточно произнести фразу, имеющую особый смысл в контексте, которого герой, по идее, знать не должен. К примеру, когда в «бондиане» на смену Шону Коннери пришёл Джордж Лэзенби, одной из первых фраз нового агента 007 было: «А с другим парнем такого не случалось!»
Когда во «Властелине колец» Фарамир привозит Фродо и Сэма в Осгилиат, Сэм возмущённо произносит: «Нас вообще не должно здесь быть!» И правда, в книге этой сцены не было. А когда в первых «Людях Икс» Логан жалуется на свою новую форму, Циклоп саркастически спрашивает: «Ты бы предпочёл жёлтые лосины?» Он будто помнит, в чём Росомаха щеголял в комиксах…
Я знаю, что я персонаж
Четвёртую стену можно ломать по-разному. В некоторых историях есть рассказчик, способный общаться с героями. В других один или несколько персонажей знают, что живут в вымышленном мире, и пользуются этим. Порой герои из «реального» мира могут попадать в вымышленный и обратно. Но в этом случае и те, кто живёт в «реальном» мире, тоже вымышлены.
Скетч из Comix Zone знал, что стал персонажем комикса… но и не подозревал, что на самом деле он герой игры
Рассказчик, знакомящий зрителей с событиями фильма, — распространённый приём в кино и театре. Как правило, его слышит только аудитория, но порой он взаимодействует и с персонажами. Так, в «Джордже из джунглей» герои порой спорят с рассказчиком, не желая делать то, что он им предлагает. А когда во второй части заменили исполнителя главной роли и рассказчик не узнал нового актёра, персонаж прямо заявил: «Я новый Джордж. Брендан Фрейзер студии не по карману».
Яркий пример из мира игр — The Stanley Parable, где закадровый голос указывает главному герою, Стэнли, что делать и куда идти. Игрок и персонаж вправе его приказы игнорировать, из-за чего рассказчик будет беситься, то и дело забывая про четвёртую стену. А главного героя игры Comix Zone, комиксиста Скетча, им же придуманный злодей забросил в мир его собственных комиксов и прямо по ходу игры подрисовывал ему врагов и неприятности.
Стэнли, вот твой сюжет, и не вздумай сворачивать! Стой, куда ты?
У героя, осознающего, что он вымышлен, есть ряд преимуществ перед другими. Он знаком с законами жанра, легко пользуется его условностями и ограничениями и при этом отлично себя чувствует. Только другие действующие лица относятся к подобной осведомлённости крайне подозрительно и, как правило, наотрез отказываются верить, что их выдумали, а то и записывают того, кто видит четвёртую стену, в сумасшедшие. Недаром самые известные сокрушители четвёртой стены в комиксах — чокнутые Дэдпул и Джокер.
Стена? Какая стена?
Нужно быть безумным, чтобы поверить, что ты персонаж комикса. Нужно быть вдвойне безумным, чтобы оказаться правым. Эта черта отлично вписывается в психологические портреты обоих персонажей, и те вовсю пользуются свалившимися на них способностями.
Читатели хорошо понимают Дэдпула, а вот окружающие — не очень
Эту манеру Дэдпул перенёс из комиксов в игры, где подначивает игрока, и в мультфильмы, и, конечно, в фильмы с Райаном Рейнольдсом. Тут он помнит актёров, играющих других персонажей, поругивает студию за низкий бюджет и самого Рейнолдса — за плохую игру. А когда хочет особо жестоко разделаться с подонком — отворачивает от зрителей камеру со словами «Не стоит вам на это смотреть».
Джокер не отстаёт от коллеги и кое в чём даже его превосходит: в одном выпуске противник Бэтмена позволил себе накричать на художника. Среди фанатов существует интересная теория. Джокер так жесток именно потому, что знает: все его жертвы не существуют в реальном мире и выдуманы с одной-единственной целью — умереть. Более того, именно жестокость делает его интересным для читателя, и это позволяет ему бесконечно продолжать своё существование.
Джокер в играх серии Arkham издевается не сколько над Бэтменом, сколько над игроком
О своей вымышленности в восьмидесятые годы знала и Женщина-Халк. Её постоянные перепалки с автором Джимом Бирном стали одной из фишек серии, а четвёртая стена обрушивалась несколько раз за выпуск. И если в поведении Джокера и Дэдпула винили безумие, то в этом случае всё дело было в облучении радиацией. Впрочем, постоянно выезжать на одной и той же шутке нельзя, и в последние годы Женщина-Халк всё реже и реже вспоминает, что она героиня комиксов.
Женщина-Халк никогда не ладила со своим сценаристом
Порой персонажи, знающие, что они часть истории, могут обращаться к автору или аудитории за помощью. Вспомните любой детский новогодний утренник, на котором Дедушка Мороз просил зрителей дружно позвать Снегурочку или хором крикнуть: «Ёлочка, гори!» В современном театре актёры нередко сидят среди зрителей, клянчат у аудитории деньги или прячутся среди рядов от других персонажей.
Это работает и вне театра. В цикле «Тёмная башня» герои пару раз встречают самого Стивена Кинга, а в ранних выпусках «Фантастической четвёрки» Рид Ричардс и Сью Шторм забегали на огонёк к Стиву Ли и Ларри Либеру. В неожиданном виде помощь из-за четвёртой стены пришла к героям фильма «Монти Пайтон и Священный Грааль». В одной из сцен за героями гоняется ужасный монстр, который внезапно исчезает, потому что художника-аниматора свалил сердечный приступ.
В некоторых произведениях четвёртую стену ломают так часто, что её с тем же успехом можно было и вовсе не возводить. Сюда можно отнести комикс «Скотт Пилигрим», герои которого постоянно ссылаются на предыдущие выпуски, общаются с читателями напрямую и советуют другим персонажам перечитать первый номер.
Макс Пейн тоже догадался, что он персонаж
Знатоки жанра
Героев, которые в курсе, что они вымышлены, не стоить путать с героями, которые догадываются о том, в какого рода историю попали, но считают, что находятся в реальном мире. Вспомним, например, писателя-детективщика Ричарда Касла из одноимённого сериала. Он подходит к каждому делу так, будто преступление произошло на страницах его книг и к нему применимы законы жанра.
Но чаще всего знатоки жанра (genre savvy) появляются в слэшерах и молодёжных ужастиках. Они раньше всех понимают, что попали в переплёт, предупреждают друзей об опасностях и стараются предостеречь от глупостей. Они знают, что нельзя бродить в одиночку, говорить с загадочными незнакомцами, гулять по мрачным аллеям, идти на источник странных звуков и заниматься сексом в заброшенном доме.
К сожалению, всезнайки забывают о другом штампе: умник погибает первым. И правильно делает! Какой смысл следить за историей, персонажи которой уже в самом начале знают, что им грозит? Да они просто сбегут в безопасное место при удобном случае, и никакой истории не получится!
Любой знаток жанра при виде подобного зрелища поймёт, что наткнулся на двух маньяков… и в 99 случаях из 100 будет прав
Во имя деконструкции и интриги знаток жанра обязан умереть либо от самой очевидной опасности, либо от очень изощрённой. В первом случае нам дают понять, что никто не застрахован от ошибки. Если уж главный эксперт сыграл в ящик, другим и подавно не избежать этой участи. Во втором случае сценаристы намекают, что сами штампов не терпят и найдут способ удивить даже самого искушённого зрителя.
Иногда знание жанра может обернуться и против героя. Например, в комедии «Убойные каникулы» (в девичестве «Такер и Дейл против зла») группа подростков принимает главных героев, Такера и Дейла, за маньяков, хотя друзья всего лишь собирались порыбачить. Пытаясь избавиться от них, подростки погибают, а один и вовсе сходит с ума.
«Мы живём в реальном мире!»
Чаще всего четвёртая стена крепка, как форт Нокс. Порой авторы даже специально подчёркивают, что для героев происходящее реально: те вспоминают сцены из любимых фильмов или сериалов, а в ответ звучит что-то вроде: «Да-да, только мы не в кино!»
Иногда, впрочем, с намёком, как в «Кингсмене»: «Тут у нас не такое кино»
Так можно установить в произведении границы реальности. Например, герои считают, что инопланетяне бывают только в фантастике. Ради иронии это должны сказать герои фильма о вторжении инопланетян. Перед самым вторжением.
Примеры из других произведений часто вспоминают, чтобы противопоставить вымысел реальности. Например, когда герои пытаются совершить что-то невозможное, какой-нибудь скептик непременно на это укажет, но к его словам никто не прислушается. Затем всё получается, и скептику остаётся признать свою ошибку. Но иногда оказывается прав и скептик. Тогда сказать «Упс, ошибся!» его оппонент сможет разве что на спиритическом сеансе. Помните парня из «Пипца» который считал, что он супергерой и может летать? Ему уже на том свете объяснили, что он ошибся фильмом Мэтью Вона — это не «Люди Икс: Первый класс».
Синдром восьмиклассника — так называют наивное убеждение, что ты герой, обладающий суперсилами
Ну и нет ничего лучше, чем с помощью такого приёма спародировать или деконструировать жанровый штамп. Взять, например, Озимандию из культового комикса Алана Мура «Хранители» В финале он во всех подобностях рассказывает свой план, но делает это потому, что всё уже осуществлено. Поэтому в конце речи Адриан позволяет себе саркастическое замечание: «Кто я, по-вашему, злодей из комикса?» Да, Адриан, ты именно злодей из комикса, но это не мешает тебе мыслить нестандартно.
Мы здесь стены ломаем!
«Я проиграл? Я не мог проиграть! Сейчас сверюсь со сценарием…» («Робин Гуд: Мужчины в трико«)
Четвёртую стену рушат с разными целями. В классическом театре это делали, чтобы вовлечь зрителей в происходящее, заставить поверить, что их действия могут повлиять на сюжет. В детских спектаклях маленькие зрители предупреждают героев об опасности, подсказывают, куда делись злодеи, и всячески стараются помочь.
В кино же четвёртую стену обычно ломают с противоположной целью — напомнить зрителям, что они всё-таки в кино. Неудивительно, что чаще всего стены разрушают в комедиях или пародиях. Мастер этого дела — режиссёр Мел Брукс. В одной из сцен его картины «Робин Гуд: Мужчины в трико» персонажи сверяются со сценарием, чтобы решить спорный момент. А в «Космических яйцах» Лорд Шлем узнаёт, где искать сбежавших героев, с помощью пиратской видеокассеты с самими «Космическими яйцами«.
Персонажи смотрят фильм, где персонажи смотрят фильм, где персонажи смотрят фильм… а-а-а, Мэл Брукс, прекрати!
Впрочем, снос четвёртой стены подходит и для драматических целей. Каково это — узнать, что тебя на самом деле нет, твоя жизнь выдумана не особо талантливыми сценаристами на потеху публике, а все твои достижения и потери — лишь строчки сценария? Одна мысль об этом пробирает до мурашек, а каково с этим жить? Подобным приёмом любил пользоваться Грант Моррисон в комиксах Animal Man — он подвёл к подобному осознанию почти всех персонажей серии.
Как правило, герои не очень хорошо реагируют на подобные известия. Детектив Джек Слейтер из «Последнего героя боевика» не обрадовался, узнав, что его сын погиб, а его самого преследуют кошмары лишь потому, что сценаристы захотели выдавить из зрителя лишнюю слезу. А герои романа Джона Скальци «Люди в красном», узнав, что живут в телесериале, лично заявились в реальный мир высказать своим создателям недовольство убогими сюжетами и постоянными смертями.
«Парадокс знаменитости»: в мире «Последнего героя боевика» нет актёра Шварценеггера, поэтому Терминатора сыграл Сталлоне
Некоторые персонажи, узнав о своей нереальности, идут вразнос. Мы уже писали, что Джокер пытается отвечать ожиданиям читателей. А один из персонажей фильма «Забавные игры» Михаэля Ханеке открыто признаётся, что убивает людей только ради собравшейся в зале аудитории. И ведь он прав! Спрос рождает предложение, и многочисленные слэшеры, фильмы ужасов и жестокие злодеи в комиксах по-прежнему живы только потому, что публике это нравится.
Временами герои пытаются бороться за свои права и отказываются делать то, чего от них требует создатель. Иногда это проявление их свободной воли, но если создатели хотят окончательно добить персонажей, то дают понять, что даже мысли о бунте посетили их головы только потому, что так захотел автор. А значит, персонажи остаются его безвольными рабами. Очень жестоко.
Герои «Сверхъестественного» живут в мире, где есть сериал «Сверхъестественное»
Разрушение четвёртой стены — интересный приём, если использовать его в меру. В противном случае он очень быстро обесценится. Например, если эти строки снова написать от лица Дэдпула, то будет уже не так свежо и неожиданно, как в первый раз…
Да что ты в этом понимаешь! Учись у знатоков жанра!
Помните, ребятки, всё хорошо в меру, и разрушение стенок тоже. Тут главное, чтобы у автора руки росли из того места. Но, если подумать, эти слова можно применить и вообще ко всему в жизни. Правда же? Чмоки!