Что такое локализация автомобиля
Минпромторг подсчитал степень локализации российских автомобилей
Министерство промышленности и торговли РФ подсчитало степень локализации легковых автомобилей, выпущенных на территории страны в 2020 году. Эти данные нужны ведомству для контроля исполнения условий промсборки и специальных инвестиционных контрактов (СПИКов), а также для формирования списка моделей, разрешенных для госзакупок. Степень локализации подразумевает долю комплектующих и узлов российского производства, а также технологических операций. Правда, методика подсчета у Минпромторга непрозрачная и вызывает вопросы.
Впрочем, результаты все равно любопытные. Как сообщает издание Ведомости, наивысшая степень локализации в 2020 году была у автомобилей Лада Гранта и Ларгус: по 3280 баллов. То есть, согласно Минпромторгу, разработанная в России Гранта и лицензионный Ларгус сейчас имеют одинаковую «российскую долю». Но еще более удивительно, что им уступила исконно отечественная Лада 4х4, то есть классическая Нива: у нее 3260 баллов. Не сильно отстала и Лада Веста (3200 баллов).
А вот остальные далеко позади. УАЗы заработали за локализацию только 2216 баллов, автомобили Renault — 2149 баллов, выпускаемые в Санкт-Петербурге кроссоверы Nissan — 1500 баллов. Самая низкая степень локализации ожидаемо у машин «отверточной» сборки: выпускаемые в Калининграде BMW, Hyundai и Kia заработали 50 баллов, а Mazda дальневосточного производства — 20 баллов. Хотя у Мазды во Владивостоке уже два года работает моторный завод, которого нет в Калининграде.
В 2020 году Минпромторг допускал для госзакупок автомобили, набравшие не менее 2000 баллов за локализацию, но в этом году условия заметно ужесточили. Отныне государственные учреждения могут закупать лишь модели, у которых не менее 3200 баллов. То есть «проходными» остались только Лады! Но из этого правила, разумеется, есть исключение. Чтобы чиновники высокого ранга не пересаживались на Ларгусы и Весты, им достаточно получить специальное разрешение на покупку машины с более низкой степенью локализации.
Локализация в деталях («МК.Ru»)
Разговоры о локализации производства автомобилей в России периодически «всплывают» в СМИ, когда речь идет об иностранных производителях, на тех или иных условиях получающих у властей те или иные послабления. На самом же деле тема эта куда более серьезна, поскольку локализация – это не только сборка машин на конвейере, это в первую очередь – производство компонентов для автомобилей на территории страны. Готова ли наша автокомпонентная отрасль обеспечить комплектующими конвейеры автомобильных заводов в России?
Локализация – пожалуй, один из самых неоднозначных аспектов жизни российского автопрома.
Уровень технологий и качества, свойственный многим российским поставщикам, делает этот процесс довольно сложным. В советское время было принято, чтобы заводы изготавливали все или большинство компонентов для своей продукции самостоятельно. Результат такой технической политики был, как правило, негативный: советские товары повышенным качеством не отличались. Отсутствие конкуренции на рынке, а также невозможность в рамках одного предприятия иметь высокие компетенции сразу по всем направлениям производства запчастей делали свое черное дело.
Сегодня отечественный автопром в большинстве случаев закупает комплектующие у сторонних производителей, специализирующихся на конкретных видах продукции и имеющих производственные компетенции в своей области. При этом наличие у такого поставщика собственного производства в России – важнейший фактор при принятии решения о сотрудничестве с ним, но не решающий.
К сожалению, многие российские компании не могут обеспечить стабильное качество продукции, зависящее от надежности и выстроенности своих технологических процессов. Качество комплектующих часто не соответствует заявленным параметрам или колеблется от партии к партии. Эта проблема может быть вызвана как отсутствием инвестиций в закупку необходимого оборудования, так и непрофессиональным подходом к управлению качеством и организации технологических процессов.
Попробуем разобраться в этой теме, обратившись к специалистам одного из крупнейших отечественных автопроизводителей нашей страны – Горьковского автозавода. Чтобы выпускать конкурентоспособную продукцию, заводу приходится балансировать между глубиной локализации своей техники и качеством продукции.
«В последние годы ситуация с российскими поставщиками меняется к лучшему. Как только в России появляется производитель, готовый предложить качественный продукт по конкурентоспособной цене, мы рассматриваем возможность замены иностранного поставщика соответствующих запчастей на отечественного. Это происходит не только и не столько из патриотических соображений. За такой политикой стоит четкая бизнес-логика: товары, произведенные в рублевой зоне, не зависят от колебаний валютных курсов. С другой стороны, географическая близость поставщика и его присутствие в едином таможенном пространстве обеспечивают высокую гибкость при заказе, изменении номенклатуры, организации логистики и т.д.», – говорит директор автозавода «ГАЗ» Андрей Софонов.
«Мы считаем себя не вправе рисковать качеством машин и безопасностью клиентов. Поэтому сотрудничество с каждым новым контрагентом начинается только после того, как он подтвердит свою способность обеспечивать стабильное качество на серийных партиях комплектующих. И если мы видим стремление к тому, чтобы соответствовать всем нашим требованиям, стремление к улучшению своих процессов, мы поддерживаем таких производителей, работаем с ними и помогаем им стать нашими партнерами», – продолжает он.
В компании нам рассказали о том, что они не делают различий между внутренними и внешними поставщиками комплектующих. Стандарты качества и правила приемки РРАР (Production Part Approval Process – «процедура согласования производства комплектующих») – едины для всех. Лишь после тщательного анализа производственных процессов партнеров, изучения качества компонентов на всех стадиях жизненного цикла принимается решение о приобретении продукции того или иного поставщика. РРАР – неотъемлемая часть операционной системы качества.
Заметим, что производитель далеко не всегда «ждет милостей от поставщиков», рассчитывая лишь на их потенциал локализации деталей для своих машин.
Для решения вопроса локализации компонентной базы российский автопром реализует собственные проекты. Так, на территории завода работает целый ряд автокомпонентных производств: Matador – каркасы панели приборов, Lear – каркасы сидений, «Сотекс» – сидения, Yapp – топливные баки, совместное с европейской компанией Bosal – производство систем выпуска отработанных газов, СП по выпуску деталей крепежа со шведской Bulten, выпуск передних мостов для машин Volkswagen и SKODA, производство штампованных кузовных деталей для Mercedes-Benz Sprinter. ГАЗ также поставляет компоненты для двигателестроительного завода Ford Sollers, для тормозных систем WABCO, выпускает рамы для внедорожников Mitsubishi.
Однако на рынке существуют и серьезные проблемы, одной из таких эксперты отечественной автокомпонентной отрасли называют «ложную локализацию» производства. Она заключается в следующем. Компания объявляет себя российским производителем, обеспечивая себе льготы и преференции со стороны государства. Но при этом по сути глубина локализации его продукции составляет ниже 20%, а иногда – даже менее 10%. Когда речь идет о подобного типа производстве автомобильных узлов, компания при этом выполняет лишь несколько простейших сборочных операций, фактически просто прикручивая друг к другу импортированные компоненты. В случае «локализованного» химического производства фирма ограничивается простым смешиванием нескольких импортных химикатов.
На рынке не редки случаи, когда крупные российские поставщики комплектующих или материалов стремятся через лоббизм стать чуть ли не единым поставщиком для всех российских автопроизводителей. Но автопроизводители опасаются повторения печального опыта, когда из-за некачественных материалов машины приходили в негодность, не успев доехать даже до первого ТО. При этом продукцию подобных компаний зачастую нельзя в полной мере называть российской, т.к. она почти на 80% состоит из импортных составляющих среднего качества (в основном из Китая) и тоже привязана к курсу валют. Например, такая проблема очень остро стоит в отношении отечественной лакокрасочной продукции.
Подобная «псевдолокализация» может привести не к снижению, а, наоборот, к увеличению рисков по сравнению с закупками материалов напрямую от зарубежных производителей. Кроме того, такая псевдороссийская продукция, также как и честно импортируемая, зависит от колебаний валютных курсов, от прихотей регулирующих органов других стран (например, от санкций), от сложных логистических цепочек и прочих непредсказуемых факторов. Постоянное удорожание импортных поставок приводит к непрерывному повышению цены готовой продукции. А маленькие объемы производства и связанное с этим отсутствие налаженных технологических процессов ведут еще и к проблемам качества, которые вынуждают уступать позиции на рынке международным производителям.
Переломить подобные тенденции – под силу, пожалуй, лишь государству. Именно оно должно стимулировать создание качественной компонентной базы в стране, поскольку ее наличие снижает себестоимость отечественной продукции, нейтрализует зависимость от колебаний валютных курсов. В конечном счете это еще и основа технологической безопасности страны.
Что такое локализация производства и почему вокруг неё столько шума?
Informburo.kz и «Агромашхолдинг KZ» рассказывают, как локализация в машиностроении помогает развитию всей экономики.
При производстве любого товара важный показатель – это степень его локализации, то есть доля местных деталей и трудовых затрат в его выпуске. В Казахстане этот термин стало популярным употреблять именно в машиностроении, где, по ошибочному мнению, действует только «отвёрточная» сборка.
Но действительно ли вся собранная в Казахстане техника – это прикрученные к корпусу колёса? Чтобы ответить на этот вопрос, следует разобраться именно с вопросом локализации. Informburo.kz и «Агромашхолдинг KZ» рассказывают об этом на примере сборки сельскохозяйственной техники.
Что такое локализация и зачем она нужна?
Локализация – это размещение производств частей какого-то товара в той же стране, где он выпускается в готовом виде. О ней часто говорят, например, в автомобилестроении. Там под локализацией понимают выпуск каких-то частей автомобиля – деталей двигателя или корпуса – в том же государстве, где находится и сборочное производство.
Интерес в развитии местного содержания имеют сразу несколько сторон: и государство, и сам бизнес-производитель, и конечный покупатель. Рассмотрим процесс локализации на примере компании «АгромашХолдинг KZ» – крупного казахстанского производителя сельскохозяйственной техники.
«Локализация – длительный и трудоёмкий процесс. Тем не менее наша компания постоянно над этим работает: мы ежегодно увеличиваем долю местного содержания и совершенствуем производимую продукцию», – отмечает вице-президент компании Динара Шукижанова.
В соответствии с соглашением о промышленной сборке, которое подписывают заводы-производители стран ТС, в частности и казахстанские заводы, локализационные процессы жёстко регламентированы. Т.е. каждый год предприятие обязано увеличивать локализацию путём использования местных компонентов и внедрения новых технологических операций.
Первые два года в рамках соглашения – переходный процесс, и, как может показаться людям не совсем «в теме», дающий право предприятиям осуществлять только сборочный процесс. Это миф, т.к. в данный период предприятие готовит себя к серьёзным шагам в локализации на всех фронтах деятельности. Во-первых, идёт достаточно трудоёмкий и долгий процесс согласования с брендодержателем, поставщиками, конструкторским управлением завода о постановке той или иной запчасти в тот самый локализационный процесс. Во-вторых, готовится само производство. А самое главное, к новым технологиям производства готовятся кадры, проходящие обучающий процесс.
«По сути, эти два года даются каждому предприятию не только в Казахстане, но и во всём Таможенном союзе, чтобы подготовить себя, так как невозможно сразу взять и начать варить, красить, а уж тем более производить компоненты. На такое не пойдёт ни один брендодержатель в мире, борющийся за качество и репутацию своей техники», – говорит Динара Шукижанова.
Начиная с третьего года наступают обязанности по поэтапному внедрению компонентной базы и сложных технологических операций. К примеру, на пятый-шестой годы производства нужно наладить сборку двигателя (ранее он устанавливался готовым), а также изготовление деталей корпуса. С седьмого года уже требуется наладить выпуск кабины. Таким образом, к этому времени локализация техники достигает 50%.
Государство предоставляет предприятию ряд преференций, например, освобождение выпускаемой продукции от НДС и таможенных пошлин (в рамках Таможенного союза товары поступают без пошлин), но взамен выставляет строгие встречные требования по повышению локализации. Они закреплены в соглашении о промышленной сборке, где по каждому виду сельхозтехники прописаны конкретные сроки и технологические процессы, которые нужно освоить.
Невыполнение какого-либо из пунктов соглашения несёт в себе серьёзные последствия для производителя, т.к. в таком случае завод обязан вернуть все выданные ранее преференции в полном объёме.
«Мы не получаем никаких прямых субсидий от государства – субсидируется только конечный покупатель сельскохозяйственной техники. Мы же имеем льготы в рамках соглашения о промышленной сборке, по которому есть серьёзные встречные обязательства, в случае неисполнения которых мы обязаны вернуть все полученные ранее преференции», – говорит Динара Шукижанова.
В чём выгода локализации?
Выгод несколько. У компании-производителя благодаря размещению производства каких-то деталей на территории места сборки возникает экономия. В первую очередь, снижаются транспортные издержки: перевозить грузы внутри страны дешевле, чем ввозить их из-за рубежа. Такая экономия в итоге сказывается на цене конечного продукта в сторону её снижения, а это повышает конкурентоспособность товара на рынке.
Что касается покупателей, то у них первое – доступ к более дешёвой продукции. Кроме того, в случае с сельхозтехникой важную роль играет её обслуживание, в частности, сервис и доставка необходимых запчастей. В условиях, когда у комбайнов производителя «Агромашхолдинг KZ» уровень локализации достигает 60%, большинство комплектующих всегда доступно.
Следующая группа преимуществ локализации касается уже государства и населения. По словам директора по организационному развитию «Агромашхолдинг KZ» Сергея Могилатова, в первую очередь, это создание новых рабочих мест в промышленности.
«Если я живу в том же Костанае, то как житель города я сразу же воспринимаю местное производство как вариант для трудоустройства. Рабочие места создаются не где-то за рубежом, а в рамках Казахстана, и это большой плюс», – отмечает Сергей Могилатов.
Для государства плюсы ещё более очевидны. Первый – это повышение социальной стабильности благодаря созданию новых рабочих мест. Ещё один момент – налоговые выплаты от компаний, которые займутся выпуском новых деталей. Третье – это развитие человеческого капитала. Освоение производства новых видов продукции позволяет накапливать у казахстанских специалистов нужный опыт и повышать собственную экспертизу для реализации новых проектов в будущем.
Но всё ли так просто?
Из приведённого выше может создаться впечатление, что полная локализация всех товаров в Казахстане – это лишь вопрос времени. Но это не совсем так. Зачастую размещать в одной стране производство всех деталей какой-то техники не имеет смысла с экономической точки зрения.
Так обстоит дело, к примеру, со стеклом или бортовыми компьютерами. В целом один комбайн состоит из более трёх тысяч компонентов, и осваивать их все в Казахстане не имеет смысла. «Какие-то предприятия уже имеют компетенции, производят ту или иную деталь для большого количества потребителей. Поэтому проще обратиться к этому производителю, разместить свой заказ и получить в срок на конвейер», – рассказывает Сергей Могилатов.
Однако крупные узлы, уверен он, осваивать в машиностроении нужно, тем более что такие требования уже предъявляет государство.
«Если мы говорим о зерноуборочном комбайне или тракторе, там есть кабина – это достаточно серьёзный в плане производства узел, на это требуются значительные инвестиции. Поэтому локализация занимает довольно длительное время, но у нас стоят сроки – семь лет», – подчёркивает собеседник Informburo.kz.
Что делает «Агромашхолдинг»?
«Агромашхолдинг KZ», как уже отмечалось выше, – это крупный казахстанский производитель сельскохозяйственной техники. За 2018-й и первые десять месяцев 2019 года предприятие выпустило 581 комбайн четырёх моделей своего бренда «Есиль» и 150 тракторов марки Lovol. Вся продукция пошла на внутренний рынок.
Сейчас доля местного содержания в продукции компании достигает 60% по готовым комбайнам и до 90% по некоторым узлам. Значительную часть заказов деталей компания закупает у других отечественных производителей.
«Кооперация с такими компаниями, как «ДонМар» и «Кайнар», показывает заинтересованность «Агромашхолдинг KZ» к сотрудничеству с отечественными производителями. На текущий момент компания согласовывает дополнительные компоненты, которые могут быть использованы в производстве», – рассказали Informburo.kz в пресс-службе производителя.
Сергей Могилатов, представитель компании, напоминает, что предприятие находится на территории бывшего дизельного завода. Поэтому там уже была база для металлообработки. Это внесло значительный вклад в локализацию производства.
«Все процессы по металлоподготовке проходят у нас. Сейчас мы изготавливаем подмоторную раму, наклонные камеры, поручни, измельчители и другие простые детали. Для жатки (агрегат комбайна для сбора зерна) мы закупаем только шины – их в Казахстане не производят. Остальное почти всё делаем сами», – говорит Сергей Могилатов.
По его словам, «Агромашхолдинг KZ» также работает с белорусскими тракторами, на которых исторически привыкли работать казахстанские фермеры. Поэтому любой контакт с зарубежными производителями сельхозтехники даёт возможность увеличить свои компетенции и получить опыт, который в дальнейшем можно применить у себя на предприятии.
Как раз в этом направлении сейчас работает компания: развивается промышленная кооперация с Петербургским тракторным заводом, который выпускает трактора «Кировец», и «Гомсельмашем» – крупным производителем сельхозтехники Беларуси. Благодаря этому «Агромашходинг KZ» сможет одновременно стать площадкой для производства новой техники для казахстанского рынка, а также производить детали для конвейеров иностранных промгигантов, используя их и для собственных нужд.
Уровень локализации очень высок…
Этот пост я хотел написать уже давно, но всё как-то повода не было, сейчас прочитал описание одного автомобиля и повод появился. Написано там следующее: «Да, в концерне ВАЗ участвует Рено, да, в Весте есть иностранные запчасти, но уровень локализации очень высок — выше только Гранты, но с Калины Спорт на обычную Гранту как-то не очень хотелось пересаживаться.».
«Очень высокий уровень локализации», вам скормили очередной успокоитель, чтобы вы не бунтовали. С такой помпой можно все Хундаи, Кии, Фофагены, Шкоды и Рено назвать отечественными автомобилями, потому что у них заводы в России и уровень локализации высокий. Власть так и делает, потому у нас через госзакупки закупаются в Полицию Шкоды, в Почту России Форды, в госпрограммах учавствуют машины других ино марок, в ГАЗели стоят дизели фофаген, КамАз ездит с кабиной от Мерседеса, а АвтоВАЗ продан Рено. А ещё, на минуточку, Сбербанку не продали, убыточный, сидящий в долгах, Опель. Этот уровень локализации решает только проблемы трудоустройства населения, остальные он усугубляет.
В локализации главное что? Локализовать то, что надо. А что надо локализовывать? Самое главное — бренд и технологии. Именно поэтому западные «партнёры» не продали Сбербанку Опель. А вы сидите и думаете, вот какие хорошие у нас получаются расклады, иномарки локализованы, производства загружены, а на самом деле большая процентная локализация подчиняется закону Парето, 80% локализации приносит 20% дивидендов. Западные партнёры владеющие технологиями и брендом снимают остальные 80% дивидендов и выводят зарубеж. Отечественные поставщики закупают импортное оборудование у компании, которая заключила договор с автопроизводителем и имеет его одобрение. И если поставщик теряет клиента в виде этого автопроизводителя, то на него ложится бремя по погашению долга, за это самое оборудование, а если клиент сорвался, как это всё погасить? Поэтому всех поставщиков держат в чёрном теле, чтоб они не обанкротились, но и не смогли развиваться и расширяться. А ещё, будь я автопроизводителем, я бы сговорился с производителем оборудования и попросил бы специальное оборудование с урезанным программно-аппаратным комплексом, чтобы поставщик не смог на этом оборудовании производить ничего кроме моих деталей. Если я догадался до такого, то многомиллиардные конгломераты уж точно догадались, так что, есть вероятность, что всё так и есть. Также, мне, как автопроизводителю не страшна потеря поставщика чего-либо, ведь они не уникальны, одни занимаются металлом, другие резиной, третьи электроникой и тд. и тп. Их всегда можно заменить, потому что любой из них может производить мои детали по заклинанию, которое есть у меня. Щипотку кориандра, корень мандрагоры, ветку сирени, цветок кипариса, пятилистный клевер, всё это смешать и получится то что надо.
Ладно, в важности локализации технологии, предположим, я вас убедил, но вы скажите, «а бренд то тут каким хреном?». А самым обычным, он оказывает решительное влияние на вас, на ваше решение. Вы даже можете мне говорить, что вам не важен бренд и вы выбираете по каким-то там своим критериям. Может это и правда так, меня вы можете обманывать сколько угодно, но себя не обманывайте. Ведь выбирать избегая влияния брендов это очень тяжкий труд. Нужно принимать взвешенное решение исходя из каких-то объективных аспектов, а мозг, в это время, потребляет очень много энергии.
Вы даже можете стырить технологии какой-либо марки и выпускать копии их автомобилей под своей маркой, но такого успеха вы не получите, Китайцы же не получили. Вот пожалуйста, БМВ Х1 с Китайским Брендом.
Вы много таких машин видели? Ну вот, никто же не пел дифирамбы, какая это премиум машина, а стоит недорого — нужно брать, поэтому никто и не брал. Машина даже может быть лучше, по соотношению цена/качество, чем та с которой она была скопирована, но так как бренд ноунеймный, вы её не купите. Обычный нейромаркетинг, внимание на видео.
Вы можете сколько угодно локализовывать всё что угодно, но пока бренд и технологии не в ваших руках, вы ничего не решаете и ничего не имеете с этого, ведь вас можно заменить, а бренд и технологии никак не заменишь.
Ездите на том, что вас больше устраивает, ездите на том, что вам подходит по условиям эксплуатации, я вас не ограничиваю, но если вы тот, кем владеет идея, что лучше куплю отечественное — знайте, АвтоВАЗ это не отечественное предприятие, больше нет, это такая же сборка, теперь уже, иномарок, даже по технологиям СССР и России. АвтоВАЗ, как и остальные иномарки, трудоустраивает людей на свои предприятия и предприятия смежников, также платит налоги и также выводит деньги зарубеж. И даже, если вы купите Ниву или Гранту, ваши деньги тютю, уедут забугор, ибо АвтоВАЗом владеют французы, у них 67% (по другой информации уже 75%) акций АвтоВАЗа.
«АвтоВАЗ» останется единственным участником госзакупок в легковом сегменте
Минпромторг России подсчитал уровень локализации всех моделей легковых автомобилей, произведенных на территории страны в 2020 г.
Согласно этим данным (есть в распоряжении «Ведомостей»), «самыми отечественными» оказались Lada Largus и Lada Granta – они набрали по 3280 баллов по методике Минпромторга. Lada 4×4 набрала 3260, Lada Vesta – 3200 баллов ровно.
Между тем закупать для государственных нужд в 2021 г. можно будет только автомобили со степенью локализации больше 3200 баллов. Это значительно выше, чем порог отсечения 2020 г. (2000 баллов). И выше, чем баллы, набранные моделями всех остальных автопроизводителей в России.
1500 баллов получили модели Nissan, 900-1400 — машины Citroen, Peugeot и Mitsubishi калужской сборки, Toyota, Volkswagen и Skoda, Hyundai и Kia c завода в Петербурге (корейские модели, собирающиеся по контрактной сборке на «Автоторе» набирают 50-55 баллов, как и местные BMW). Премиальные седаны и кроссоверы Mercedes-Benz с открытого в 2019 г. завода в Подмосковье набрали 900 баллов, столько же — китайский Haval. Японские Mazda c дальневосточного СП с «Соллерс» локализована всего на 20 баллов.
Объем госзакупок в 2020 г. в сегменте легковых автомобилей составил порядка 35 000–40 000 шт. В том числе «АвтоВАЗ», по подсчетам независимого автоконсультанта Сергея Бургазлиева, обеспечил почти половину закупок (16 000–17 000 единиц), на УАЗ (группа «Соллерс») пришлось порядка 6000–9000 единиц, существенную долю в поставках имела и Renault.
В среднем, по оценке Бургазлиева, до кризиса ежегодно различные ведомства и службы обновляли парк лишь на 20 000–25 000 машин. Объем увеличился за счет программы опережающих закупок, которую предложил Минпромторг для поддержки отрасли в кризис. На оплату договоров поставок было выделено 70 млрд руб. из бюджета. В 2021 г. объем госзакупок легковых автомобилей сократится примерно на треть, так как автопарки госслужб уже значительно обновились в этом году.
Получается, что Renault и УАЗ в 2021 г. не смогут участвовать в тендерах, если срочно не повысят локализацию своих автомобилей. И «Соллерс», и Renault признают, что участие в госзакупках является важным направлением для компаний. Представитель Renault заявил «Ведомостям», что компания рассчитывает на возобновление в будущем участия в госзакупках.
УАЗ также ведет работу по соответствию действующим требованиям по локализации в рамках госзакупок, сказал представитель компании «Соллерс», которая управляет Ульяновским автозаводом.
Он добавил, что и в 2019 г., и в 2020 г. УАЗ участвовал в госзакупках со всей линейкой продуктов, а в 2020 г. по госконтрактам было реализовано около 35% от общего объема продаж завода.
В Минпромторге пояснили, что балльную систему оценки локализации ввели, чтобы сделать конкуренцию между производителями абсолютно прозрачной.
Баллы начисляются за использование при производстве автомобиля российских комплектующих или за выполненные в РФ технологические операции – например, за сварку и окраску машины на российской территории дают в совокупности 900 баллов, за сборку и проведение контрольных испытаний двигателя – 25 баллов.
Средний балл локализации для каждой модели удалось подсчитать благодаря системе электронных паспортов технических средств, которые были введены в конце 2019 г., а в 2020 г. удалось впервые проанализировать данные за целый год.
Опрошенные «Ведомостями» эксперты уверены, что слишком высокий порог отсечения по степени локализации ставит игроков авторынка в неравные условия.
«Непонятно, почему именно такой уровень – 3200 баллов – был заложен в качестве порогового для участия в госзакупках и получения господдержки, – признается Бургазлиев, – Очевидно, что этот уровень создает неравные условия для игроков, так как реальная локализация иностранных автопроизводителей действительно крайне низкая. Но обвинять их в этом сложно – при таком маленьком рынке, как в России, иного ждать и не приходится: мало кто будет локализовывать сложный компонент при объемах продаж до 50 000 шт. Проще закупить его по глобальному контракту, например, с Magna или Continental, которые делают миллионы одинаковых компонентов по привлекательным ценам».
Исполнительный директор агентства «Автостат» Сергей Удалов считает, что в бюджетном сегменте потребности госзакупок вполне закроет и один «АвтоВАЗ». При этом обеспечить перевозки госслужащих можно и за счет заказа транспортной услуги на аутсорсинге. «Скажем, Госдума и Совфед заключат договоры с компаниями, которые будут перевозить чиновников на своем парке машин, как это часто происходит и сейчас», – говорит Удалов.