Что такое левый либерализм
Что такое леволиберализм? Это разве не тот же неолиберализм?
Леволиберализм или социальный либерализм – разновидность либеральной идеологии, выступающий за вмешательство государства в экономические вопросы для решения социально-ориентированных проблем. Появился социал-либерализм в конце XIX века под влиянием роста левых сил в Европе и политики утилитаризм (моральный принцип определяется его полезностью). Ключевые идеологи социал-либералов являлись Джон Дьюи и Мортимер Адлер.
Неолиберализм сохраняет принцип laissez-faire в своей доктрине, а социальное взаимодействие от индивида до государства – это система рыночных отношений. Государство в экономическом спектре неолибералов – установитель конкуренции и законов рынка. Социал-либералы, наоборот, предполагали социальное сотрудничество и защиту между частной собственностью и государством. Говоря простым языком, в социальном либерализме государство – участник рынка, в неолиберализме – контролирующий институт за рынком.
В классическом либерализме государственное регулирование отсутствует в экономике полностью, не сохраняя каких-либо функций. В неолиберализме рыночный обмен является основой системы этических норм. Правовой аспект в неолиберальной политике уходит на задний план в сравнении достижения экономических результатов. Именно поэтому сам неолиберализм сформировался как оппозиция к социал-либерализму в середине XX века. Маргарет Тетчер, например, была типичным примером неолиберального политика, а проводимая ею политика вошла в историю как тэтчеризм. В России пик развития неолиберализма пришёлся на 90-е годы XX века (волна приватизации, «шоковая терапия»).
Правые и левые. Политический компас. Как разобраться?
В вопросе о том, кого считать правым, а кого левым — полная каша! Либералов причисляют то к правым, то к левым. Нацистов — относят к левым, а в Сталине видят «красного монарха». А некоторые и вовсе, запутавшись, начинают утверждать, что деление на правых и левых устарело.
Традиционно берём историю вопроса из Википедии.
Термины «правые» и «левые» впервые появились во французском Национальном собрании в начале Великой Французской революции. В нём возникли три лагеря: справа сидела «партия аристократов» — приверженцы старого абсолютизма, в центре сидели фельяны — либеральные монархисты, а слева — якобинцы, выступавшие за радикальные преобразования. Таким образом, изначально правыми называли тех, кто желает сохранить существующее положение (консерваторы), а левыми — тех, кто выступает за перемены (радикалы). До середины XIX века либералы, выступавшие за политические свободы и права, отход от традиций рассматривались как левые — поскольку эти их идеи не были традиционны и приняты в обществе. Но затем, с развитием социалистических идей, левыми стали называть прежде всего их сторонников, стремившихся к социальному равенству. К левым относили социал-демократов и анархистов (анархо-коммунистов, анархо-синдикалистов). Когда в первой половине XX века из наиболее радикального крыла социал-демократии выделились коммунистические партии, то их также относили к левым («крайне левым»).
Но потом, как говорится, «смешались в кучу кони, люди».
Вроде как левые должны были выступать за расширение демократических прав и свобод, однако в СССР наблюдался рост авторитаризма. При Сталине был взят курс на автаркию, государственный контроль экономики, что также было присуще многим ультра-правым диктатурам, например Третьему рейху, австрофашизму, режиму Хорти в Венгрии и т.д. До Сталина в Советской России был НЭП, вполне себе рынок. То есть получается, что по степени участия государства в экономике разделять на правых и левых весьма затруднительно.
Часто на левых и правых пытаются делить по критерию «националист — интернационалист». Однако по ходу развития истории XX века стали появляться все более причудливые комбинации — такие как национал-большевизм, а либералы все чаще стали выступать с позиций интернационализма. То есть тут тоже путаница получается.
В результате все эту кучу-малу попытались впихнуть в систему координат, совмещающую два критерия: степень экономической свободы (горизонтальная ось) и метод государственного управления (вертикальная ось). Получилось примерно следующее:
Данная диаграмма имеет два фундаментальных противоречия:
(а) левые либералы, правые либералы. положение либерализма в этих политических координатах совершенно не ясно. Получается, либерализм может быть кардинально противоположен самому себе. Но при таком положении дел это течение раскололось бы, как когда-то отделились друг от друга социал-демократия и коммунизм. Либерализм — правая идеология, хотя бы потому что является доминирующей в современном мире, она никак не может быть левой.
(б) Фашизму и нацизму, согласно данной системе координат, свойственна чисто рыночная экономика, в чем они противопоставлены коммунизму с плановой экономикой. Но мы же знаем, что элементы плановой экономики присутствовали в Третьем рейхе, за что его часто называют «социалистическим государством», в то время как СССР — «государственным капитализмом». Оба определения конечно же неверны.
Важно понять, что плановые элементы, также как и авторитаризм и репрессии, могли иметь место как при правых, так и при левых режимах на определённом историческом этапе. Авторитаризм и репрессии являются проявлением обострения антагонизма внутри общества, обострения классовой борьбы. Плановые и командные методы чаще всего вызваны крайне кризисным состоянием экономики, политической нестабильность, внешними угрозами. Представьте себе, грядёт война или широким народным массам кушать нечего. Вы как руководство страны понадеятесь на невидимую руку рынка, или как общественный арбитр попытаетесь вмешаться и сбалансировать экономику? Как показывает история, кушать хочется всем одинаково вне зависимости от «правизны» или «левизны. Поэтому в кризисные времена к элементам плановой экономики прибегают даже в США, как это было, к примеру, во времена Великой депрессии («Новый курс» Рузвельта).
Экономически СССР и Третий рейх отличались прежде всего не плановыми элементами, а институтом частной собственности в Германии и его отсутствием в СССР, а также степенью автаркии. В сталинском СССР опора на собственные силы была в разы выше, чем в гитлеровской Германии, что выражалось в отсутствии иностранных и других частных инвестиций и отсутсвии зависимости от импорта сырья.
Каким же образом провести водораздел между правыми и левыми?
1. Главный критерий для определения политической ориентации является стремление к равенству. Прежде всего экономическому. Чем левее индивид или партия, тем более радикальное экономическое равенство они отстаивают. Так коммунист будет выступать за отмену частной собственности на средства производства и их обобществление. В то время как социал-демократ или либерал будут считать, что достаточно провести социальное сглаживание, а сам институт частной собственности, основу современного общественно-экономического устройства, нужно сохранить. Либерал не ставит своей целью радикальную борьбу с социальным неравенством, считая естественным положением вещей наличие бедных и богатых. По всем этим признакам либерализм — это правая идеология. Большинство современного политического спектра сегодня будет выступать за равенство по расовому, половому, религиозному признакам, но это не делает их левыми в полном смысле слова.
2. Из первого критерия вытекает второй критерий, который заключается в том, как партия или отдельная личность видят антагонизм. Другими словами с чем они борются и в ком видят оппонентов. Так чем мы левее, тем ближе нам теория классовой борьбы, и водораздел мы проводим по классовому признаку. Наш антогонист — это класс буржуазии, владельцы средств производства. При этом национальность буржуев неважна — что наш местный, что иностранный капиталист — оба в равной степени имеют с нами, пролетариями, несовместимые интересы. У правых же этот водораздел проходит, как правило, по национальному или культурному признаку. Фашисты говорят: «всем людям в государстве — и олигархам, и простым рабочим надо сплотитьться на основании национальной общности для противостояния враждебному иностранному окружению. Либералы в свою очередь делят страны на «правильные» и «неправильные». В России — неправильный народ, «генетическое отребье». В Латинской Америке и Африке — у людей в крови лень и склонность к преступности, поэтому там, как и в России, «неправильный капитализм». Нужно изжить все эти «культурные особенности», установить «правильные демократические институты» — и тогда наступит общество всеобщего благоденствия.
3. Третий фундаментальный критерии — каким способом политическая сила планирует достичь поставленных целей. Здесь выделяют: охранительство (фашисты, всевозможные консерваторы, монархисты), реформизм, то есть вера в то что общественный прогресс достигается путём постепенных преобразований (либералы, социал-демократы, прогрессивисты), революционный марксизм, синдикализм (коммунисты, анархисты). Понятно, что чем радикальнее методы преобразований — тем левее. И наоборот, «человечество ничего лучше капитализма не придумало, не надо искать никакого иного пути» (либералы) или «наша страна сильна традициями, которые необходимо сохранять» («патриоты») — все это движение вправо.
Исходя из вышеизложенных мыслей, я нарисовал вот такой политический компас. Что думаете?
Чем левый либерализм отличается от правого?
Философ Кирилл Мартынов о позитивной дискриминации, системах налогообложения и принципах честного рынка
Левые и правые в политике часто определяются в зависимости от своего отношения к государственному вмешательству в экономику. Правые, как правило, хотят, чтобы правительство имело как можно меньше возможностей влиять на их жизнь. Левые отстаивают право государства на защиту социальной справедливости и приветствуют прогрессивные социальные изменения.
В реальной политической жизни левые и правые либералы могут довольно сильно отличаться друг от друга. Единственная причина, по которой их можно путать сегодня, связана с тем, что они исторически обозначаются одним и тем же термином, а это, в свою очередь, связано со сложной историей либерализма в XIX и XX веках. Все либералы ценят индивидуальную свободу, но пути достижения этой цели они видят очень по-разному. И если бы мы придумывали более разнообразные названия для своих политических идеологий, путаницы стало бы меньше.
Правый либерализм
Правые либералы выступают за свободу контрактов в широком смысле слова. С их точки зрения, любой разговор о человеческой свободе и других ценностях должен начинаться со статуса частной собственности, с ее неприкосновенности и возможности собственника распоряжаться своими активами, приобретенными законным образом. Эта традиция в предельном случае предполагает, что единственно достойная цель, которая может стоять перед обществом, — максимальное дерегулирование всех честных и свободных контрактов. Мир рыночных отношений в этой логике — это всегда наилучшее общество из тех, к которым можно стремиться.
Правый либерализм называют также классическим либерализмом. Эта традиция достигает расцвета в середине XIX века. В течение большей части следующего столетия эта идеология не получала существенной поддержки граждан в западных демократиях. Это объясняется «провалами рынка», многочисленным кризисами капиталистической экономики и, в частности, Великой депрессией, ответом на которую стало кейнсианство. В конце 1970-х наступил второй расцвет классического либерализма, хотя и в других исторических декорациях.
В этот момент появляется термин «неолиберализм». Правые либералы никогда так себя не называли, зато их критики слева поспешили прилепить этот ярлык. Сами себя неолибералы видели консерваторами, борцами за американские ценности, сторонниками здравого смысла и свободного рынка. Неолибералы хотели дерегулировать рынки и снизить влияние государства на все сферы экономики. Основным инструментом для них стала массовая приватизация: транспорт, здравоохранение, образование были массово приватизированы в 1980-х годах. Типичными примерами такой политики были правительства Рональда Рейгана в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании.
Либертарианство
При этом либертарианцы могут занимать более радикальную позицию, чем их предшественники. Так, критики классического либерализма в XIX веке обвинили его в том, что для либерала государство не более чем ночной сторож. Философам вроде Джона Стюарта Милля это сравнение понравилось. Действительно, зачем же еще нужно государство, если не для нашей безопасности? И разве разумные люди будут передавать правительству дополнительные функции сверх этого необходимого минимума? Однако в современной либертарианской традиции идет дискуссия о целесообразности государства как такового, в любом виде. Сторонники минимального государства спорят с анархо-капиталистами: последние считают, что и сферу безопасности может регулировать рынок (подробный анализ этого сюжета представлен в работе Роберта Нозика «Анархия, государство и утопия»).
Классические либералы никогда не видели в государстве смертельного врага: оно должно быть ограничено и сбалансировано, но не более того. В классическом либерализме государство рассматривается как защитник прав собственности, который обеспечивает физическую безопасность и защиту от внешних угроз с помощью институтов полиции и армии. Также государство выполняет важную функцию обеспечения контрактов и безопасности сделок: когда одна сторона, заключив контракт на честных условиях и добровольно, осознанно его не выполняет, государство должно иметь возможность вмешаться и вынудить сторону исполнить контракт.
Левый либерализм
Ключевой вопрос для левых либералов — это поиск компромисса между справедливостью и свободой. Если все безусловно свободны и никаких правил сверх этого не существует, то не приведет ли это в итоге к неравенству и коллапсу общества? Если есть устойчивое богатое меньшинство, то почему, например, оно не может уничтожить демократические институты за счет прямого подкупа политиков и избирателей? Позиция левых либералов двойственная: они не против частного предпринимательства и рынка, но хотят быть уверенными в том, что его развитие не приведет к неприемлемым последствиям вроде недоступности современного образования для большей части граждан.
Левые либералы появились позже, чем классический либерализм, так что их могут еще называть «современными». Если для правых либералов главная тема — свободный рынок, то левые чаще всего говорят о поддержке угнетенных меньшинств. Если вы слышите критику либералов, особенно в нынешнем американском контексте, то, как правило, имеется в виду именно эта их черта: они, дескать, слишком много думают о меньшинствах и забывают о большинстве. Радикально настроенные критики могут называть их социалистами, даже коммунистами.
Типичным примером леволиберального правительства была администрация Обамы в США. Скандинавские правительства последних десятилетий тоже можно описать как леволиберальные, если не социал-демократические (последняя позиция предполагает усиление акцента на государственном регулировании экономики, хотя разницу между левыми либералами и социал-демократами не всегда можно проследить).
Основной спор
Полемику между левыми и правыми либералами можно свести к двум измерениям: вопросам о налоговой системе и позитивной дискриминации. Левые либералы исторически выступают за прогрессивную шкалу налогообложения и разумно высокий уровень налогов для тех, кто зарабатывает очень много или у кого очень много собственности. Эта дискуссия вновь актуализировалась сейчас, в частности, под влиянием работы Томаса Пикетти «Капитализм в XXI веке», в которой показано, что вместе с замедлением темпов глобального экономического роста уровень неравенства растет по всему миру. Правые либералы отвечают, что любые налоги, которые люди платят сверх тех услуг, которые им оказывает государство, — это грабеж. Я могу платить высокие налоги при условии, что понимаю, что мне государство возвращает взамен, — например, в виде современной армии или эффективной полиции. Но идея перераспределения доходов от богатых к бедным при помощи бесплатного здравоохранения, образования и каких-то других систем, с точки зрения правых либералов, является аморальной. Мы можем помогать другим людям, если сами этого хотим. Но это не должно быть принуждением со стороны государства.
Правые либералы утверждают: если вы выступаете за честный рынок, вы полагаете, что у всех индивидов на старте одинаковые условия. А больше ничего для свободы и справедливости не нужно — любое вмешательство сделает только хуже. Поэтому правые либералы выступают против разных форм позитивной дискриминации: специальные условия никому не нужны. Талантливый человек из плохого района все равно сможет многого добиться в жизни, если у всех равные возможности. Даже если это будет тяжелее, чем его богатому сверстнику. При этом для правых либералов всегда очень важна тема благотворительности. Если ты богатый человек и хочешь поделиться своими деньгами, никто этого не запрещает. Это твой частный выбор, и ты как разумный рыночный агент можешь распоряжаться своими деньгами по собственному усмотрению.
Особенности американской политической системы
Американская политическая система до такого состояния дошла в результате очень специфической истории: европейские политические системы складывались иначе. В США была проблема черного меньшинства, и, если государство оставалось в стороне, черное меньшинство даже после отмены рабства все равно оказывалось дискриминированным. Поэтому государство вмешивалось в дела особенно южных штатов, чтобы устанавливать единые правила в отношении меньшинств и представителей этнического большинства. Республиканцы, бывшая партия Линкольна, выступала за невмешательство государства в дела штатов и крупного бизнеса и постепенно начала отождествлять себя с консервативными ценностями. Демократическая партия стала партией «большого государства». Получилось, что партийная система развернулась: в XIX веке республиканская партия была прогрессивной, а в середине 1950-х годов из-за спора о том, где кончаются полномочия государства, ситуация поменялась. В силу исторического пути, который проделали республиканцы и демократы, праволибералы в США оказываются одновременно еще и культурными консерваторами.
Заключение: истоки либерализма
У обеих ветвей либерализма общий источник — французская и американская революции. Это антиавторитарные и эгалитарные идеологии, которые не приемлют насилия. Обе идеологии считают, что свобода человека — это очень важно. Но у праволибералов очень четкая причинно-следственная связь: нет собственности — нет свободы, нет свободы — нет справедливости. Как только вы начинаете изымать у кого-то собственность, социальная жизнь разваливается. Леволибералы считают, что, если, условно говоря, ваша свобода заключается в том, что 1% людей владеет всей собственностью на планете, на самом деле никто не будет ни свободен, ни счастлив.
Новое в блогах
Чем левый либерализм отличается от правого?
Философ Кирилл Мартынов о позитивной дискриминации, системах налогообложения и принципах честного рынка
Левые и правые в политике часто определяются в зависимости от своего отношения к государственному вмешательству в экономику. Правые, как правило, хотят, чтобы правительство имело как можно меньше возможностей влиять на их жизнь. Левые отстаивают право государства на защиту социальной справедливости и приветствуют прогрессивные социальные изменения.
В реальной политической жизни левые и правые либералы могут довольно сильно отличаться друг от друга. Единственная причина, по которой их можно путать сегодня, связана с тем, что они исторически обозначаются одним и тем же термином, а это, в свою очередь, связано со сложной историей либерализма в XIX и XX веках. Все либералы ценят индивидуальную свободу, но пути достижения этой цели они видят очень по-разному. И если бы мы придумывали более разнообразные названия для своих политических идеологий, путаницы стало бы меньше.
Правый либерализм
Правые либералы выступают за свободу контрактов в широком смысле слова. С их точки зрения, любой разговор о человеческой свободе и других ценностях должен начинаться со статуса частной собственности, с ее неприкосновенности и возможности собственника распоряжаться своими активами, приобретенными законным образом. Эта традиция в предельном случае предполагает, что единственно достойная цель, которая может стоять перед обществом, — максимальное дерегулирование всех честных и свободных контрактов. Мир рыночных отношений в этой логике — это всегда наилучшее общество из тех, к которым можно стремиться.
Правый либерализм называют также классическим либерализмом. Эта традиция достигает расцвета в середине XIX века. В течение большей части следующего столетия эта идеология не получала существенной поддержки граждан в западных демократиях. Это объясняется «провалами рынка», многочисленным кризисами капиталистической экономики и, в частности, Великой депрессией, ответом на которую стало кейнсианство. В конце 1970-х наступил второй расцвет классического либерализма, хотя и в других исторических декорациях.
В этот момент появляется термин «неолиберализм». Правые либералы никогда так себя не называли, зато их критики слева поспешили прилепить этот ярлык. Сами себя неолибералы видели консерваторами, борцами за американские ценности, сторонниками здравого смысла и свободного рынка. Неолибералы хотели дерегулировать рынки и снизить влияние государства на все сферы экономики. Основным инструментом для них стала массовая приватизация: транспорт, здравоохранение, образование были массово приватизированы в 1980-х годах. Типичными примерами такой политики были правительства Рональда Рейгана в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании.
Либертарианство
При этом либертарианцы могут занимать более радикальную позицию, чем их предшественники. Так, критики классического либерализма в XIX веке обвинили его в том, что для либерала государство не более чем ночной сторож. Философам вроде Джона Стюарта Милля это сравнение понравилось. Действительно, зачем же еще нужно государство, если не для нашей безопасности? И разве разумные люди будут передавать правительству дополнительные функции сверх этого необходимого минимума? Однако в современной либертарианской традиции идет дискуссия о целесообразности государства как такового, в любом виде. Сторонники минимального государства спорят с анархо-капиталистами: последние считают, что и сферу безопасности может регулировать рынок (подробный анализ этого сюжета представлен в работе Роберта Нозика «Анархия, государство и утопия»).
Классические либералы никогда не видели в государстве смертельного врага: оно должно быть ограничено и сбалансировано, но не более того. В классическом либерализме государство рассматривается как защитник прав собственности, который обеспечивает физическую безопасность и защиту от внешних угроз с помощью институтов полиции и армии. Также государство выполняет важную функцию обеспечения контрактов и безопасности сделок: когда одна сторона, заключив контракт на честных условиях и добровольно, осознанно его не выполняет, государство должно иметь возможность вмешаться и вынудить сторону исполнить контракт.
Левый либерализм
Ключевой вопрос для левых либералов — это поиск компромисса между справедливостью и свободой. Если все безусловно свободны и никаких правил сверх этого не существует, то не приведет ли это в итоге к неравенству и коллапсу общества? Если есть устойчивое богатое меньшинство, то почему, например, оно не может уничтожить демократические институты за счет прямого подкупа политиков и избирателей? Позиция левых либералов двойственная: они не против частного предпринимательства и рынка, но хотят быть уверенными в том, что его развитие не приведет к неприемлемым последствиям вроде недоступности современного образования для большей части граждан.
Левые либералы появились позже, чем классический либерализм, так что их могут еще называть «современными». Если для правых либералов главная тема — свободный рынок, то левые чаще всего говорят о поддержке угнетенных меньшинств. Если вы слышите критику либералов, особенно в нынешнем американском контексте, то, как правило, имеется в виду именно эта их черта: они, дескать, слишком много думают о меньшинствах и забывают о большинстве. Радикально настроенные критики могут называть их социалистами, даже коммунистами.
Типичным примером леволиберального правительства была администрация Обамы в США. Скандинавские правительства последних десятилетий тоже можно описать как леволиберальные, если не социал-демократические (последняя позиция предполагает усиление акцента на государственном регулировании экономики, хотя разницу между левыми либералами и социал-демократами не всегда можно проследить).
Основной спор
Полемику между левыми и правыми либералами можно свести к двум измерениям: вопросам о налоговой системе и позитивной дискриминации. Левые либералы исторически выступают за прогрессивную шкалу налогообложения и разумно высокий уровень налогов для тех, кто зарабатывает очень много или у кого очень много собственности. Эта дискуссия вновь актуализировалась сейчас, в частности, под влиянием работы Томаса Пикетти «Капитализм в XXI веке», в которой показано, что вместе с замедлением темпов глобального экономического роста уровень неравенства растет по всему миру. Правые либералы отвечают, что любые налоги, которые люди платят сверх тех услуг, которые им оказывает государство, — это грабеж. Я могу платить высокие налоги при условии, что понимаю, что мне государство возвращает взамен, — например, в виде современной армии или эффективной полиции. Но идея перераспределения доходов от богатых к бедным при помощи бесплатного здравоохранения, образования и каких-то других систем, с точки зрения правых либералов, является аморальной. Мы можем помогать другим людям, если сами этого хотим. Но это не должно быть принуждением со стороны государства.
Правые либералы утверждают: если вы выступаете за честный рынок, вы полагаете, что у всех индивидов на старте одинаковые условия. А больше ничего для свободы и справедливости не нужно — любое вмешательство сделает только хуже. Поэтому правые либералы выступают против разных форм позитивной дискриминации: специальные условия никому не нужны. Талантливый человек из плохого района все равно сможет многого добиться в жизни, если у всех равные возможности. Даже если это будет тяжелее, чем его богатому сверстнику. При этом для правых либералов всегда очень важна тема благотворительности. Если ты богатый человек и хочешь поделиться своими деньгами, никто этого не запрещает. Это твой частный выбор, и ты как разумный рыночный агент можешь распоряжаться своими деньгами по собственному усмотрению.
Особенности американской политической системы
Американская политическая система до такого состояния дошла в результате очень специфической истории: европейские политические системы складывались иначе. В США была проблема черного меньшинства, и, если государство оставалось в стороне, черное меньшинство даже после отмены рабства все равно оказывалось дискриминированным. Поэтому государство вмешивалось в дела особенно южных штатов, чтобы устанавливать единые правила в отношении меньшинств и представителей этнического большинства. Республиканцы, бывшая партия Линкольна, выступала за невмешательство государства в дела штатов и крупного бизнеса и постепенно начала отождествлять себя с консервативными ценностями. Демократическая партия стала партией «большого государства». Получилось, что партийная система развернулась: в XIX веке республиканская партия была прогрессивной, а в середине 1950-х годов из-за спора о том, где кончаются полномочия государства, ситуация поменялась. В силу исторического пути, который проделали республиканцы и демократы, праволибералы в США оказываются одновременно еще и культурными консерваторами.
Заключение: истоки либерализма
У обеих ветвей либерализма общий источник — французская и американская революции. Это антиавторитарные и эгалитарные идеологии, которые не приемлют насилия. Обе идеологии считают, что свобода человека — это очень важно. Но у праволибералов очень четкая причинно-следственная связь: нет собственности — нет свободы, нет свободы — нет справедливости. Как только вы начинаете изымать у кого-то собственность, социальная жизнь разваливается. Леволибералы считают, что, если, условно говоря, ваша свобода заключается в том, что 1% людей владеет всей собственностью на планете, на самом деле никто не будет ни свободен, ни счастлив.