Что такое круг чтения
Круг детского чтения, принципы его формирования.
Онлайн-конференция
«Современная профориентация педагогов
и родителей, перспективы рынка труда
и особенности личности подростка»
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
Круг детского чтения, принципы его формирования.
Круг детского чтения это литература, которая должна быть прочитана в соответствующем возрасте.
В круг детского чтения входят:
— произведения, прямо адресованные детям (стихи Барто);
-произведения, написанные для взрослых, но нашли отклик у детей; (сказки Пушкина, стихи Есенина)
— детское литературное творчество.
Как известно, каждому году жизни ребенка соответствуют определенные произведения: четырехстрочные потешки и пестушки в раннем дошкольном возрасте, до сказок-романов в старшем дошкольном возрасте.
Произведения для круга детского чтения:
— проза (эпос), поэзия (лирика), драма, художественная литература;
— авторские сказки, стихотворные миниатюры, рассказы, повести;
— научно-популярные жанры (энциклопедии);
— произведения литературы народов мира.
— детская игра, игрушки;
— природа, животный мир;
— взаимоотношения детей и взрослых; семья, долг перед родителями и родственниками; интернационализм; честь и долг перед Родиной;
От чего зависит круг детского чтения:
Круг детского чтения индивидуален.
Наряду с этим, существует семейное, домашнее чтение. Это вариативная часть чтения, которая зависит от знания детской литературы, вкуса, предпочтения, образования родителей.
В. Г. Белинский, утверждал, что детям свойственно особое восприятие услышанного, о важности роли книги в воспитании ребенка. Ведь «неправильная» книга может привести к искажению нравственных представлений, разрушит эстетические чувства, и о своем месте в окружающем мире.
Литература, как вид искусства помогает в воспитании грамотного слушателя и читателя, но следует помнить, что она будет лучше восприниматься в том случае, когда будет создана особая эмоциональная атмосфера, настрой ребенка на чтение книги.
Принципы формирования детского круга чтения:
4. Историко – литературные
1. Педагогические принципы:
— воспитательной ценности произведения.
1.1. Понятие доступность часто трактуется однобоко: доступное, значит, ясное, понятное. Но в современной методике детского чтения доступным считается такое произведение,
«которое создает условия для возникновения активной работы мысли слушателя-ребенка, интенсивных чувств, переживаний, воображения, что ведет к решению литературной задачи — проникновению в замысел писателя».
Книги должны быть иллюстрированы,
Иллюстрация помогает понять происходящее, объясняет то, чего нет в жизненном опыте малышей, или то, на чем автор не акцентировал свое внимание.
1.2. Наглядность — ясность, простота, выразительность, отсутствие деталей и подробностей, затрудняющих восприятие.
Но И.Н. Тимофеева наблюдала и описала интерес ребенка к черно-белым иллюстрациям, после чего сделала вывод: «. цвет сам по себе, независимо от того, что изображено с его помощью, обладает громадной силой эмоционального бессознательного воздействия. Цветное изображение обращается преимущественно к чувству, а черно-белое — к рассудку»
Еще один вид наглядности в детской книге — портрет писателя или поэта.
Из двух книг одного и того же автора лучше ввести в круг чтения ту, где есть портрет ее создателя, рассматривание которого поможет настроиться на восприятие произведения.
1.3. Занимательность сюжета — один из существенных принципов отбора книг для детского чтения, тесно связанный с таким принципом, как:
1.4. Динамичность Сюжет вялый, затянутый, имеющий множество побочных линий, связь которых не может установить ребенок, неинтересен детям.
2. Психологические принципы:
2.1. Возрастные особенности детей.
3. Литературоведческие принципы: включение в круг детского чтения:
всех видов литературы: эпоса (прозы), лирики (поэзии), драмы;
разных видов искусства: фольклор (устное искусство слова), художественная литература (письменное, закрепленное на бумаге, в книге искусство слова);
Разнообразных жанров, как фольклорных (народные сказки, колыбельные песни, пестушки, потешки, заклички, приговорки, небылицы-перевертыши, народные детские песенки, страшные истории), так и литературных (авторские сказки, стихотворения и стихотворные циклы, миниатюры, рассказы, повести, роман- сказка, энциклопедия и другие научно-популярные жанры).
4. Историко-литературные принципы:
1) наличие в кругу детского чтения произведений родной и мировой литературы,
2) тематическое многообразие произведений,
3) многообразие авторских имен.
Это позволит дошкольнику познакомиться с многообразием подходов к изображению событий, происходящих в природе и мире или, наоборот, один и тот же подход, который будет восприниматься, как единственно верный по отношению к изображаемому
Правильно сформированный круг детского чтения предполагает учет половых различий детей. Это значит, что взрослый, подбирающий литературу для чтения детям, должен учитывать, что девочкам не нужно забывать читать те книги, где говорится о женских добродетелях, о ведении дома, о женском предназначении (В. Одоевский «Рукодельная песенка»; Б. Поттер «Ухти- тухти»; Е.Благинина «Вот какая мама» и др.). Мальчикам же в большей степени будет интересна литература о сильных, мужественных людях, о путешествиях, изобретениях, поведении человека в нештатных ситуациях и т.д. (Б.Житков «На воде»; «Арий камень» и другие произведения моряка и писателя С.Сахарнова;
Понятие о круге детского чтения и читательских интересах детей
Формирование круга детского чтения как проблема существует давно. Еще в античную эпоху своего развития человек заботился о том, что могут и что не должны читать дети. Предметом внимания взрослых в первую очередь было содержание книг, читаемых младшим поколением. Уже тогда имелось устойчивое представление о том, что у детей и взрослых разный круг чтения.
В России вопросы круга детского чтения были подняты в XVIII в. (Н. И. Новиков) и подробно разработаны в XIX веке в трудах В. Г. Белинского, Н. И. Чернышевского, Л. Н. Толстого, К. Д. Ушинского. Но до сих пор эта проблема остается сложной в методике детского чтенияввиду своей многоаспектности: человек, занимающийся вопросами детского чтения, должен обладать одинаково глубокими и разносторонними знаниями в области русского и зарубежного фольклора, русской и зарубежной детской литературы и детского чтения. Ему необходимо иметь хорошую педагогическую и психологическую подготовку.
Круг детского чтения (КДЧ) – это круг тех произведений, которые читают (слушают чтение)и воспринимают дети: «Эти произведения как специально писались для них, так и перешли от взрослых, были приняты и поняты детьми. В круг детского чтения входят фольклор, детская литература, книги, перешедшие в детское чтение, детское творчество, периодика (детские газеты и журналы)». Еще недавно творчество самих детей в КДЧ не включалось, впервые от этой традиции отказались И. Н. Арзамасцева и С. А. Николаева.
Круг детского чтения дошкольников особенно быстро меняется.Здесь фактически каждому году жизни ребенка соответствуют свои произведения: от четырехстрочных пестушек и потешек на первом году до объемных романов-сказок на седьмом.
Содержание круга детского чтениязависит от следующих причин: 1) от возраста читателя, его пристрастий и предпочтений, так как уже в дошкольном детстве проявляется интерес ребенка к определенному жанру (сказка, определенному виду литературы (поэзия, к определенному автору или книге; 2) от знаний и представлений взрослого человека о детской литературе (чем шире и полнее они, тем интереснее детская книга будет преподнесена ребенку); 3) от состояния и уровня развития самой литературы; 4) от состояния фондов общественных и семейных библиотек. (чем полнее и разнообразнее они, тем правильнее можно будет сформировать круг детского чтения).
Формирование круга детского чтения является серьезным теоретическим и практическим вопросом, требующим постоянного обновления. К его решению нельзя подходить только с педагогической точки зрения. Исходными при формировании круга детского чтения являются следующие подходы или принципы,сформированные в научно-методический и учебной литературе:
1) психологические принципы (учет возрастных особенностей детей; учет особенностей восприятия детей);
2) педагогические принципы (доступность; наглядность; занимательность, динамичность сюжета; воспитательная ценность произведений);
3) литературоведческие (включение в круг детского чтениявсех видов литературы: прозы, поэзии, драмы;разных видов словесного искусства: фольклора, литературы; разнообразие жанров);
4) историко-литературные (включение произведений мирового фольклора и литературы с учётом как истории детской литературы, так и ее современного состояния; включение художественно значимых произведений, авторами которых являются дети; тематическое многообразие).
Жаровое и тематическое многообразие детской литературы дает возможность формировать у детей индивидуальные читательские интересы. Читательские интересы (склонности) дошкольников реализуют принцип избирательности при чтении. Избирательность чтения довольно ярко проявляется уже в дошкольном возрасте. Например, одни дети любят книги о животных, другим нравится слушать про приключения, третьи отдают предпочтение историям о жизни своих сверстников и т. п. Знать о возникающих литературных склонностях ребенка необходимо для того, чтобы развивать их.
Современная детская литература представляет детям поэзию и прозу, произведения устного народного творчества и авторские книги; она включает сказки и загадки, рассказы и повести, стихотворения, песни, потешки и др. Она удовлетворяет разнообразные интересыи потребности ребенка: потребность в фантастическом и героическом, приключенческом и романтическом, познавательном и юмористическом.
В круг детского чтения следует включать книги, разнообразные по темам и жанрам. Ребенку нужно открыть богатство жанров литературы. Это позволит, с одной стороны, «формировать у дошкольника широту читательских интересов, а с другой – избирательность, индивидуальность литературных пристрастий.
Литературные пристрастия детей дошкольного возраста включают и сказки,народные и авторские: «Сказка вызывает у всех дошкольников любовь и стойкий интерес своей динамичностью, яркостью образов, необычностью, загадочностью, занимательностью событий, неограниченными возможностями для фантазирования, выдумки, игры ума». Этими возможностями привлекал и привлекает жанр сказки наших отечественных и зарубежных писателей,отдававших и отдающих ему щедрую дань: А. М. Горького, А. Н. Толстого, Ю. К. Олешу, К. И. Чуковского, Э. Н. Успенского, Б. В. Заходера, И. П. Токмакову, Дж. Родари, А. Линдгрен, А. Милна и других.
Принцип жанрового и тематического многообразия книг для чтения позволяет раскрывать детям многогранность мира, в котором они живут, многообразие интересов и дел современных людей. Познавательные книги о труде, о вещах, о технике, о природе вошли в детскую литературу, стали ее неотъемлемой частью. Они интересны современному ребенку, в образной форме показывают ему сущность явлений, формируют его мышление, подготавливают научное миропонимание, учат беречь вещи, созданные человеческим трудом, любить и охранять окружающую природу. Любимыми произведениями детей стали стихи С. Я. Маршака о создании вещей («Откуда стол пришел», «Книжка про книжку» и др., энциклопедическая книга Б. С. Житкова «Что я видел», произведения В. В. Бианки, Г. В. Скребицкого. Н. М. Павловой, Н. И. Сладкова и др.
Неотъемлемой частью внутреннего мира современного человека является юмор, помогающий строить отношения, жить в гармонии с самим собой и окружающими людьми. Детская литература создала особый тип книги – веселую книгу для детей. Веселая книга отвечает потребностям ребенка в радости, душевном оптимизме. Она открывает детям смешное в жизни, воспитывает ценные качества – умения шутить и смеяться, с чувством юмора принимать жизнь со всеми ее хорошими и плохими сторонами. Неизменным расположением детей пользуются произведения К. И. Чуковского, Н. Н. Носова, В. Г. Сутеева, В. Ю. Драгунского, Э. Н. Успенского и др.
По мере общего и литературного развития ребенка для него становятся доступными произведения с более сложным идейным и образным строем. Это и рассказы из «Азбуки» Л. Н. Толстого («Косточка», «Девочка и грибы», «Лев и собачка», «Филиппок» и др., и «Алёнушкины сказки» Д. Н. Мамина-Сибиряка, и стихи Н. А. Некрасова, В. В. Маяковского, и сказки А. М. Горького, и рассказы М. М. Зощенко, Н. Н. Носова, В. А. Осеевой, Р. Погодина и др. Проникновение в их содержание требует от детейнапряжения душевных сил: они должны мысленно представить и эмоционально пережить описанные автором обстоятельства и состояние героев, понять их поступки, переживания
Сообщение на педагогическом совете «Понятие об опасностях и опыте безопасного поведения» Безопасность жизнедеятельности напрямую связана со всеми сторонами жизни человека, со всеми аспектами человеческого бытия, находит проявление.
Фотоотчет об участии в областном фестивале детского чтения «Страна читающего детства» С 15-18 сентября 2018 года проходил областной фестиваль детского чтения под названием «Страна читающего детства», в котором приняли участие.
Конспект индивидуального урока чтения для детей с ОВЗ «Потешки» Тема: «Потешки» Методы и формы обучения: индивидуальная; методы – словесный, наглядный, практический, проблемного обучения, обучения и.
Конспект урока математики во 2 классе «Понятие о прямоугольном треугольнике, признаки таких треугольников» Технологическая карта урока математики Учитель: Антинг Валентина Германовна Класс: 2 Г Тема. Понятие о прямоугольном треугольнике, признаки.
Конспект урока по русскому языку во 2 классе «Общее понятие об однокоренных словах» Планируемые результаты: Личностные формирование устойчивой положительной самооценки, следствие в поведении моральным нормам и этическим.
Конспект занятия для старших дошкольников «Понятие точка и прямая» «Понятие точка и прямая» Воспитатель в игровой форме знакомит детей с точкой, видами линий (прямой, кривой). Дети получают представление.
Стихотворения — разъяснялки для детей 4–7 лет, поясняющие им понятие народное единство Уважаемые воспитатели и педагоги начальных классов, дети должны познавать мир, как материальный и психологический, так и политический. Как.
Круг чтения
Круг чтения может рассказать о человеке, больше, чем это принято считать.
В нашем обществе, или, точней, в наше время стало вполне легальным убеждение, что читать вовсе не обязательно. Уже есть индивидуумы, которые кичатся тем, что никогда не брали в руки книгу.
Отвлекусь на пример от обратного. Я знаю одного молодого человека (ему двадцать пять лет), который… никогда не ходил в школу.
Три старших его брата в этом отношении нормальные люди, они по десять были школьниками, вовремя начали читать и исправно, а может, и не очень, посещали уроки литературы. Правда, читать они не любят.
Молодость их пришлась на девяностые, примерным поведением они не отличались и все трое знают, что такое лишение свободы. Что касается младшего, то отец, который со всей семьёй лет двадцать назад перебрался жить на отдалённый километр, организовав крестьянское хозяйство глубоко в тайге, счёл по отношению к младшему сыну всеобщее образование не обязательным даже в самом усечённом виде. Ромка рос очень живым и сообразительным мальчишкой, но до десяти лет он знал ни одной буквы, а арифметику без всяких учебников освоил только в тех пределах, которые сводятся к умению считать, скажем так, карманные деньги.
Он мог выбрать в жизни любую дорогу, и были даже предпосылки для того, чтобы он повторил судьбу братьев. Но именно их пример и остановил его на интуитивном уровне, тем более что братья и сами с возрастом понемногу остепенились.
К грамоте он потянулся сам, к пятнадцати годам стал шустро и в больших количествах читать. Именно тогда я узнал его, около года регулярно бывая на их ферме, и мне было любопытно следить за его чтением и развитием вообще. Итак, круг чтения. Интересно: как он определился у парня?
Главным чтением для него поначалу стала научно-популярная литература. Не каждый так точно поймёт или угадает, что начинать действительно лучше с познания природы вещей. Немного заумно назову это телесной основой духовного мира пацана. Он просто узнавал многообразие мира по описываемым фактам и по дидактическим выводам, которые на этой почве делали авторы. Структура мира постигалась Ромкой по этим книгам, поскольку телевидения в лесу не было. Кто-то не без резона подумал сейчас, что парню просто повезло с источниками информации об окружающем мире.
Для Ромки не существовало детективов. Преступления и их раскрытие, логика сыщиков не увлекали его, были для него чем-то обычным, как лесная жизнь, ведь чтение следов являлось для него заурядным делом. Не читал он и липкие женские романы, которые в неимоверном количестве поглощала мать семейства Валентина Ивановна, слегка не от мира сего. Детской литературы он просто не встречал, хотя её лучшие образцы были бы нелишними для его развития.
Невероятно, но он сразу «запал» на настоящую литературу. Первой его художественной книгой стали «Записки охотника». Ромка читал её долго; оно и понятно, ведь он ещё не научился плавно скользить по строчкам, и каждое слово было для него и препятствием, и волшебной находкой.
Это мы с вами прошли такую же пору ощупывания каждого слова и внесения его в свой индивидуальный вокабулярий очень давно, в раннем детстве (скажем, мой младший сын Иван знал все буквы и схему построения из них слогов, когда ему был год и десять месяцев, а читать начал, не дождавшись трёх лет), и у нас просто не осталось никаких воспоминаний о встрече с чудом. Для Ромки же лишь теперь слова оказались выпуклыми и объёмными, он всё не мог привыкнуть к тому, как из этих наборов букв сам собой складывается паззл воображаемого, но такого реального мира. Сам он к тому времени прекрасно знал тайгу и охоту и при этом был простым мальчишкой, ровесником ребят из «Бежина луга», только, увы, был лишён в лесу общества сверстников.
Книги заменили ему недостающий мир. При этом он повторил судьбу огромного слоя людей, сто лет назад постигавших грамоту в школах ликбеза. Вся наша страна тогда жадно набросилась на чтение. Ромка повторял её путь в одиночку. Видели бы вы, как возмущался Ромка поведением Фомы Фомича из «Села Степанчикова и его обитателей»!
Я подарил ему три книги. Случайный, но хороший набор – «Два капитана», «Три товарища» и «Граф Монте-Кристо» – мне не надо было думать о его «плавном» вхождении в мир литературы…
Этот затянувшийся пример, по-моему, вполне наглядно показывает предрасположенность человеческой природы к книге. И тот, кто хвалится, что он никогда ничего не читает, сам того не замечая, выводит себя за рамки нормы, причём не в лучшую сторону.
Чтение никогда не бывает несвоевременным. Мама ругала меня, когда я в десять лет взялся за «Дон Кихота», и была, конечно же, права; зато этот маленький подвиг помог мне ещё через десять лет ощутить дополнительный аромат книги Сервантеса, тем более что первое чтение заодно подарило мне встречу с великолепными гравюрами Доре. Да и что такое несвоевременность? Это лучше, чем опоздать с прочтением чего-либо.
Но и опоздания не страшны. Читать, как и учиться, никогда не поздно. Всё равно на встречу с Пушкиным не опоздаешь. А коль с диалогами Платона я припозднился, то, уверяю вас, и на исходе седьмого десятка целое лето был в приятном столбняке от этих встреч через толщу двух с половиной тысяч лет… А есть и более длинные дистанции. От первых табличек эпоса о Гильгамеше нас отделяет сорок пять веков (Библия чуть ли не на треть моложе), а читается он с наслаждением, и я всегда помню удивительный рефрен, заканчивающийся словами «…Перед солнцем вырыли колодец».
У меня дома большая библиотека. Я был бы жалким лгунишкой, если б стал утверждать, что всю её я прочёл. Но когда я пытаюсь в уме выстроить на какой-то виртуальной полке все книги, которые я прочитал, – библиотека получается даже больше. Это целое море книг, и можно было бы как-то успокоиться и загордиться – однако море это всё равно лишь какое-то Аральское, а вокруг ещё столько больших морей. Не надо забывать, что в мире есть ещё и океаны.
Меня умиляют проводимые время от времени тут и там различные опросы на тему: «Что вы сейчас читаете?» Видно, как в ответах иной респондент пытается лукавить, говоря что-нибудь вроде: «Да вот, решил Хайдеггера перечитать, освежить в памяти». Но большинство отвечает честно, и тут картина непременно абстрактная, напоминающая окрошку. Отбросим вещи специальные, те, которые должны читаться как справочники или СНиПы. Отбросим модные не более чем на месяц мемуары того или иного прыща. Отбросим становящиеся внезапно страшно популярными старые отличные книги, попавшие под прожектор свежей экранизации. Не так давно, например, во всех ответах фигурировали Джей Гэтсби с Дорианом Греем – и это было так приятно наблюдать. Пусть под подобным нажимом, но люди всё же прочитали эти замечательные вещи.
Я помню, как сам познакомился с Гэтсби в 75-м году. Меня послали на какие-то курсы, и я не смогу сказать о них ничего, кроме того, что это было в Хабаровске, и что я прочитал тогда ещё Гантенбайна Макса Фриша и небольшой, но плотный косячок книжек латиноамериканцев. Ну, а двухтомник Оскара Уайльда сопровождает меня с момента покупки в 1961 году. А в 90-х я читал в самолёте Москва – Владивосток его тюремную исповедь De Profundis. Питая презрение и отвращение к мужеложству, я не мог не восхищаться автором и не переживать за него.
Но завершу пассаж об опросах. Ответы на вопросы в них всегда случайны, но при этом всё равно математически точно отражают те или иные тенденции. После того как мы отбросим указанные выше категории ответов, в осадке остаются детективы, женские романы и – Мастер и Маргарита. Последняя книга стала для множества наших людей мерилом начитанности и интеллигентности. О, как легко решить, что это так, выучить два-три аккорда – и успокоиться.
Кстати, на днях на том пространстве в Фейсбуке, где обитаю я, коротким замыканием проискрила небольшая дискуссия по поводу этого романа Булгакова. Как отправной тезис, так и реплики оппонентов и критиков были по-своему интересными, но заранее предполагали (так и оказалось) достаточно бессодержательный спор людей, освоивших несколько расхожих штампов и дежурных парадоксов, связанных с этим романом.
Круг чтения тем и хорош, что он бесконечен, как Вселенная. При этом он именно круг, потому что как бы мы ни пытались представить бесконечность Вселенной, она видится нам в виде безразмерного круглого образования.
Как очертить этот круг? Какие названия включить в индекс обязательных книг, по каким признакам выстраивать их по ранжиру и ставить в шеренги? Я могу назвать свои предпочтения, но мои божества могут оказаться для кого-то просто чужими языческими идолами. И даже у одного человека в разное время бывают разные списки лучших книг. Правда, это самообман – все эти списки врастают в тебя и друг в друга, тоже становятся бесконечными. Я мог бы написать это эссе двумя днями раньше, и все примеры в нём были бы другими. Я разрываюсь между пристрастиями. Ни одну из великих литератур не могу я поставить на первое место, даже русскую.
Был в шестидесятых один расхожий вопрос, глупый и интересный одновременно: «Какие три (пять, десять) книги ты взял бы с собой в космос, в полёт на Марс?» Люди тогда не ведали о нынешних флэшках, на любую из которых может вместиться целая библиотека, и боялись перегрузить корабль. Вопрос завораживал их, возникали дискуссии, градус коих иногда приводил к рукоприкладству. А готовы ли вы ответить на этот вопрос? Я не готов.
Нет, у меня, конечно, наличествует своя тройка любимых книг поистине библейского масштаба. Но как только я назову их, десятки и сотни других замечательных, удивительных книг постучатся в моё сердце и справедливо укорят его. Тем не менее, я назову свои три книги. Это «Отверженные» Гюго, третий и четвёртый тома «Войны и мира» и «Братья Карамазовы». Всё! – началось, в сердце моё уже стучатся сотни моих любимцев – от вавилонского памятника «О всё видавшем» (эпос о Гильгамеше) до «Пирамиды» Леонида Леонова и рассказов Пелевина.
Помню, как сдавал я на третьем курсе экзамен по зарубежной литературе XIX века. Принимала его заведующая соответствующей кафедрой Савина (имя, увы, запамятовал). И попался мне Диккенс, мой любимый Диккенс, которого я знал почти наизусть – от ранних «Очерков Боза» до незаконченной и чарующей своей загадочностью «Тайны Эдвина Друда». Не буду живописать, как я отвечал и как она слушала… В общем, после этого и до самого окончания университета я не сумел поздороваться с Савиной… первым.
Больше никогда в жизни я не получал столь высокой награды. И столь незаслуженной. Если бы мне выпал билет с моим любимым Бальзаком, я, скорей всего, получил бы тройку. А если бы повезло – четвёрку.