Что такое комическое в литературе
комическое
Смотреть что такое «комическое» в других словарях:
КОМИЧЕСКОЕ — (от греч. весёлый, смешной, от весёлая ватага ряженых на сел. празднестве Диониса в Др. Греции), смешное. Начиная с Аристотеля существует огромная лит pa о К., его сущности и источнике; трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена … Философская энциклопедия
Комическое — см. Эстетика. Литературная энциклопедия. В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929 1939. комическое … Литературная энциклопедия
КОМИЧЕСКОЕ — (греческое komikos веселый, смешной, от komos веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), категория эстетики, означающая смешное. Восходит к игровому народному смеху, например в карнавальных играх. В ходе развития… … Современная энциклопедия
КОМИЧЕСКОЕ — (греч. komikos веселый смешной, от komos веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Др. Греции), категория эстетики, означающая смешное. Восходит к игровому, коллективно самодеятельному смеху, напр. в карнавальных играх. В ходе… … Большой Энциклопедический словарь
Комическое — КОМИЧЕСКОЕ, обнаружение, фиксация художником несоответствий (несообразности, противоречий) в явлениях окружающей действительности, их неполноты или, напротив, их чрезмерности, атрофии или гипертрофии. Основа К. как специфич. мироощущения надежда… … Лермонтовская энциклопедия
комическое — (в психологии) (от kхmikуs веселый, смешной) побуждение к смеху, обусловленное нарочитым несоответствием между сущим и должным. Смех как эмоциональная (см. эмоции) реакция индивида на воздействие комических стимулов позволяет в символической… … Большая психологическая энциклопедия
Комическое — (греческое komikos веселый, смешной, от komos веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), категория эстетики, означающая смешное. Восходит к игровому народному смеху, например в карнавальных играх. В ходе развития… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Комическое — (от др. греч. κωμῳδία, лат. comoedia) философская категория, обозначающая культурно оформленное, социально и эстетически значимое смешное [1]. В эстетике комическое считается логическим коррелятом трагического … Википедия
Комическое — (от греч. koikós весёлый, смешной, от komos веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции) смешное. Начиная с Аристотеля, существует огромная литература о К., его сущности и источнике; исключительная трудность… … Большая советская энциклопедия
комическое — (греч. kōmikos весёлый, смешной, от kōmos весёлая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), категория эстетики, означающая смешное. Восходит к игровому, коллективно самодеятельному смеху, например в карнавальных играх.… … Энциклопедический словарь
Комическое — эстетическая категория, обозначающая все то, что является противоположностью серьезного и трагического в жизни и искусстве и что порождает у человека характерную психологическую реакцию в виде улыбки, смеха, хохота. Основанием комического… … Эстетика. Энциклопедический словарь
Трагическое и комическое. Юмор и сатира
Определения
Как вообще появилась драматургия? В древности люди считали, что охота не будет удачной, если перед ней не представить всё в желаемом виде: некоторые представлялись охотниками, другие — дичью, «охотники» метали в «дичь» «копья», торжественно кричали: «убит!» и победно танцевали. В дальнейшем охота перестала быть так актуальна, но игра в изображение жизни с её плохими и хорошими моментами не была предана забвению.
Объяснение и примеры
В прошлом драматургия строго делилась на высокий и низкий стиль, причём «высокие произведения» всегда представляли собой трагедию, а «низкие» были смешными.
Трагическое и комическое
Пример
В классической трагедии У. Шекспира «Гамлет» главный герой должен самостоятельно принять решение о своих действиях. Казалось бы, Гамлет мог не усугублять ситуацию, принять как данность гибель отца от рук Клавдия и попытаться построить своё собственное счастье с Офелией. Но убийство отца так важно для Гамлета, что оно становится центром бытия. Погибший отец оживает в его сознании в образе призрака и требует отмщения. Значит, Гамлет не мог поступить иначе: его воля напрямую определяла развитие событий, и трагическая развязка была неизбежна.
А комическое искусство всегда ориентировалось не на слёзы зрителей, а на их смех. Поэтому главным инструментом комедии являются разного рода нелепости, несоответствия.
Пример
В комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» действие начинается ситуацией, классической для комедии положений (одного человека приняли за другого и ведут себя с ним несоответствующим образом). Однако развитие сюжета позволяет «Ревизору» перерасти в комедию нравов, когда высмеиваются низменные черты характера персонажей.
Юмор и сатира
Градация юмористических и сатирических произведений напрямую связана с представлением о «добром смехе» и «злом смехе». Если в юмористическом произведении комическое представлено вполне доброжелательно, то в ироническом тексте мы уже явственно ощущаем холодную насмешку над отрицательными чертами. Сатира (пример ещё более «злого» смеха) представляет ситуацию в карикатурном виде. Сарказм — это уже прямая критика, в которой негодования гораздо больше, чем смеха. И апофеозом насмешки считается гротеск: это уже не высмеивание и не едкая насмешка — это изображение недостатков человека или общества в абсурдном, фантастическом виде. В данном виде комедии иногда скрывается элемент трагического.
Пример
Добрый, лукавый юмор наполняет повесть Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством». А его «Ревизор» уже по преимуществу ироничен. Яркий пример сатиры — описание организации литераторов в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Сарказм и гротеск в русской литературе блестяще представил М. Е. Салтыков-Щедрин: обличительная насмешка в адрес «премудрых пескарей», боящихся вылезти из тины («как бы чего не вышло»), иногда перерастала в совершенно фантасмагорические образы — вроде градоначальника с органчиком в голове, повторяющим «Разорю!» и «Не потерплю!» («История одного города»).
Задания для подготовки к ЕГЭ и ОГЭ
Ответ. Едкая насмешливая критика.
Обозначьте вид комического, представленный в романе М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города».
Ответ. Сарказм. Автор применяет этот вид комического, чтобы обличить распущенность и непрофессионализм чиновников, управлявших городом.
К какому стилю можно отнести «Недоросль» Д. И. Фонвизина?
Ответ. К низкому стилю, так как «Недоросль» — это комедия, а все комедии в рамках классицистической традиции принято было считать образчиками низкого стиля.
КОМИЧЕСКОЕ
Смотреть что такое КОМИЧЕСКОЕ в других словарях:
КОМИЧЕСКОЕ
(от греч. koikós — весёлый, смешной, от komos — веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции) смешное. Начиная с Арис. смотреть
КОМИЧЕСКОЕ
комическое ср. разг. То, что лежит в основе комедии (1), отражая ее сущность.
КОМИЧЕСКОЕ
КОМИЧЕСКОЕ (от греч. — весёлый, смешной, от — весёлая ватага ряженых на сел. празднестве Диониса в Др. Греции), смешное. Начиная с Аристотел. смотреть
КОМИЧЕСКОЕ
КОМИЧЕСКОЕ
КОМИ́ЧЕСКОЕ (от греч. kōmikós веселый, сметной, от kōmos веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), смешное. Начиная с Аристотеля существует огромная литература о К.; исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью К. (все на свете можно рассматривать «серьезно» и «комически»), а во-вторых, его необычайной динамичностью, его «природой Протея» (Жан Поль), игровой способностью скрываться под любой личиной.
К. часто противопоставляли трагическому (Аристотель, Ф. Шиллер, Ф. Шеллинг), возвышенному (Жан Поль), совершенному (М. Мендельсон), серьезному (Ф. Шлегель), трогательному (Новалис), но достаточно известны трагикомический и высокий, серьезный и трогательный (особенно в юморе) виды смешного. Сущность К. усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (К. Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии (между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом и т. д.), а также в неожиданности. Однако существует и К. «соответствия», и нередко впечатляет как раз К. «оправдавшегося ожидания» (суждения признанного комика, «шута», в его устах сугубо смешны). Мало удовлетворяя в роли универсальных формул, разные эстетические концепции К., однако, довольно метко определяли существо той или иной разновидности К., а через нее и некую грань К. в целом, т. к. «протеистичность» К. и сказывается в непринужденном переходе его форм друг в друга.
Общую природу К. легче уловить, обратившись сначала в духе этимологии слова к известному у всех народов с незапамятных времен игровому, празднично-веселому (нередко с участием ряженых), коллективно самодеятельному народному смеху, напр. в карнавальных играх (см. Карнавализация). Это смех от радостной беспечности, избытка сил и свободы духа в противовес гнетущим заботам предыдущих и предстоящих будней, повседневной серьезности и вместе с тем смех возрождающий. К этому «воскрешающему» смеху («рекреационному», восстанавливающему силы как в школе во время перемены, рекреации, между двумя уроками, когда в свои права вступает игровая фантазия) применимо одно из общих определений К.: «фантазирование рассудка, которому предоставлена полная свобода» (Жан Поль). На карнавальной площади, как и в частном доме за пиршественным столом, всегда и везде, где миром правит игровой смех «комоса» (веселой ватаги), воцаряется двузначная атмосфера действительности, преломленной сквозь призму изобретательной фантазии «играющего человека». Все элементы смешного образа при этом взяты из жизни, у реального предмета (лица), но их соотношения, расположение, масштабы и акценты («композиция» предмета) преображены творческой фантазией; и один из источников наслаждения от К. это наше «узнавание» предмета под преображенной до неузнаваемого (напр., в шарже, карикатуре) маской: сотворчество зрителей и слушателей. По содержанию смех универсальный и амбивалентный (двузначный фамильярное сочетание в тоне смеха восхваления и поношения, хулы и хвалы) это и смех синкретический как по месту действия без «рампы», отделяющей в театре мир К. от реального мира зрителей, так и по исполнению часто слияние в весельчаке автора, актера и зрителя; напр., средневековый шут, древнерусский скоморох, комик в быту, который, импровизируя, потешается и над собой, и над слушателями, над своей натурой как над их натурой, откровенно (в состоянии «свободы духа») представленной. В празднично игровом, глубоко объективном по своей природе смехе как бы сама жизнь празднует и играет, а участники игры лишь более или менее сознательные органы ее. Высшие образцы этого (извечного, а по истокам фольклорного) «собственно комического» в искусстве это насквозь игровой образ Фальстафа у Шекспира, а также роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле.
В синкретическом смехе потенциально или в зачаточном виде заложены многие виды К., обособляющиеся затем в ходе развития культуры. Это, прежде всего, ирония и юмор, противоположные по «правилам игры», по характеру личины. В иронии смешное скрывается под маской серьезности, с преобладанием отрицательного (насмешливого) отношения к предмету; в юморе серьезное под маской смешного, обычно с преобладанием положительного («смеющегося») отношения. Среди всех видов К. юмор отмечен в принципе миросозерцательным характером и сложностью тона в оценке жизни. В юморе «диалектика фантазии» приоткрывает за ничтожным высокое, за безумием мудрость, за смешным грустное («незримые миру слезы», по словам Н. В. Гоголя). Напротив, обличительный смех сатиры, предметом которого служат пороки, отличается вполне определенным отрицательным, изобличающим тоном оценки. Начиная с античности (Ювенал) существует, впрочем, и не комическая сатира, воодушевляемая одним негодованием (см. Инвектива). Но именно великим сатирикам (Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин) нередко свойственно перемежать серьезное (социально значительное) с алогично забавным (см. Алогизм), абсурдным, как бы шутливо незначительным (персонаж с «фаршированной головой» у Салтыкова-Щедрина) компенсаторная (восстанавливающая бодрость) функция смеха, в которой наглядно сказывается генетическая связь сатиры с собственно К.
По значению (уровню, глубине К.), т. о., различаются высокие виды К. (величайший образец в литературе Дон Кихот М. де Сервантеса, смех над наиболее высоким в человеке) и всего лишь забавные, шутливые виды (каламбур, реализованные метафоры, дружеские шаржи и т. п.). Для К. обычно важна чувственно наглядная природа конкретного предмета, игра на утрировке величины элементов (карикатура), на фантастических сочетаниях (гротеск); но наряду с этим остроумие (острота), вырастая из сравнения, строится также на сближении далеких, более или менее отвлеченных понятий; комический эффект при таком сопряжении как бы играет роль доказательства.
По характеру эмоций, сопровождающих К., и их культурному уровню различают смех презрительный, любовный, трогательный, жестокий (едкий и «терзающий», или саркастический, см. Сарказм), трагикомический (см. Трагикомедия), утонченный, грубый, здоровый (естественный), больной и т. д. Весьма важно также духовное состояние «комика»: смех сознательный, когда человек владеет процессом К., и, напротив, когда им безлично играют внешние обстоятельства, жизнь (ставя в «смешное положение») или бессознательное играет им, как простым орудием, невольно «разоблачая» его («автоматизм К.», по А. Бергсону). По словам И. В. Гёте, ни в чем так не обнаруживается характер людей, как в том, что они находят смешным. Истина эта равно применима к отдельным индивидам, целым обществам и эпохам, а также к национальному характеру, как это обнаруживается и в искусстве (роль юмора, особенно эксцентрического, в английской литературе, остроумия во французской, сарказма в испанском искусстве).
Единственный предмет К. это человек (и человекоподобное в зверях, птицах и т. д.). К. поэтому чуждо архитектуре, а другим искусствам свойственно в разной мере. Наиболее благоприятна для универсальной природы К. литература, где на К. основан один из главных и наиболее игровой вид драмы комедия.
Бергсон А., Смех в жизни и на сцене, пер. с франц., СПБ, 1900;
Бахтин М. М., Творчество Ф. Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса, М., 1965;
Пинский Л. Е., Комедии и комическое у Шекспира, в кн.: Шекспировский сб., М., 1967;
Борев Ю. Б., Комическое, М., 1970;
Пропп В. Я., Проблемы комизма и смеха, М., 1976;
Дземидок Б., О комическом, пер. с польск., М., 1974;
Лихачев Д. С., Панченко А.М., «Смеховой мир» Др. Руси, Л., 1976;
Jünger F. G., Über das Komische, 3 Aufl., Fr./M., 1948;
Виды комического в литературе
КОМИЧЕСКОЕ (от греч. komikos — весёлый, смешной) — смешное, вызывающее смех, веселье; средство раскрытия жизненного противоречия путем осмеяния.
Основные виды комического: юмор, ирония, сатира, сарказм.
В основе комического всегда лежит какое-то несоответствие, нарушение нормы.
Это несоответствие может быть на языковом уровне (нелепицы, оговорки, имитация дефекта речи, акцента, не к месту звучащая иностранная речь), на уровне сюжетной ситуации (недоразумение, одного героя принимают за другого, неузнавание, ошибочные действия), на уровне характера (противоречие между самооценкой и произведенным впечатлением, между словом и делом, между желаемым и действительным и т. д.).
На протяжении истории человечества комическое воплощается в разных видах и формах.
— особый вид комического, изображение героев в смешном виде.
В отличие от сатиры, юмор — смех веселый, добродушный, помогающий человеку освободиться от предрассудков, ошибочных убеждений, недостатков.
Например, гоголевская повесть «Ночь перед Рождеством» буквально пронизана юмором (описание капризной красавицы Оксаны, Чуба и т. д.).
Юмор — наиболее универсальное проявление комического. Несмотря на противоречие, соединенное в юморе положительных и отрицательных чувств, общий «баланс» при его восприятии вызывает чувство удовольствия.
Юмор — это смех дружелюбный, беззлобный, но не беззубый. Выявляя сущность явления, он стремиться его совершенствовать, очистить от недостатков, помогая полнее раскрыться общественно-ценному. Юмор видит в своем объекте какие-то стороны, соответствующие идеалу.
Объект юмора, заслуживая критики, все же в целом сохраняет свою привлекательность.
Специфической особенностью юмора является наличие в нем определенной нравственной позиции и моральных качеств, как со стороны юмориста, так и со стороны воспринимающего юмор. При этом поразительный эффект юмора заключается в том, что смеясь над другим, мы порой не замечаем, что смеемся одновременно и над самими собой.
Юмор занимает огромное место в жизни, он сопутствует во всех наших делах. Это показатель нравственного здоровья человека, показатель его способности все остро подмечать и реагировать на событие в окружающем мире.
Даже так называемый «мрачный» юмор и тот имеет известное позитивное значение. Вспомните творчество немецкого писателя Э. Ремарка, юмор фронтовиков в книге «На западном фронте без перемен». Сам Ремарк по этому поводу писал: «Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувство юмора потому, что без него мы пропадем».
В целом юмор стремится к сложной, как сама жизнь оценке, свободной от односторонностей общепринятых стереотипов. На более глубоком (серьёзном) уровне юмор открывает за ничтожным возвышенное, за безумным мудрость, за своенравным подлинную природу вещей, за смешным грустное — «сквозь видный миру смех. незримые ему слезы» (по словам Н.В. Гоголя).
В русской литре 19 в. многообразен и в высшей степени самобытен юмор Гоголя (от народно-праздничного смеха «Вечеров на хуторе. » и «героического» юмора «Тараса Бульбы» до причудливого гротеска «Носа», идиллического юмора «Старосветских помещиков» и грустного в «Шинели»).
Юмор в самых различных функциях и оттенках присущ Ф.М. Достоевскому, А.Н. Островскому.
Юмором пронизаны рассказы и пьесы А. П. Чехова. Замечательные образцы различных видов юмора в советской литературе — у И.Э. Бабеля, М.М. Зощенко, М.А. Булгакова, М.А. Шолохова, А.Т. Твардовского, В.М. Шукшина.
Ирония
— приём, при котором слово или высказывание приобретают в контексте речи смысл, противоположный буквальному значению, либо отрицающий его или ставящий под сомнение.
Намек на иронический подтекст может содержаться не в самом слове или высказывании, а в контексте, интонации, а в прозе – даже в ситуации, с которой связаны слово или высказывание.
К иронии прибегали авторы «плутовских романов».
Например, Чичиков отзывается о полицеймейстере следующим образом: «Какой начитанный человек! Мы у него проиграли в вист… до самых поздних петухов»
Юмор гоголевских повестей и поэмы «Мертвые души» осуществляется именно через притворно-серьезный тон рассказчика, якобы наивно приемлющего все нелепости и недостатки изображаемой жизни, якобы рассматривающего изображаемую жизнь глазами своих героев.
И в иронии, и в юморе даются два отношения автора к изображаемому: одно притворное, другое — подлинное, и в иронии, и в юморе интонация противополагается буквальному смыслу высказывания, но в иронии интонация несет в себе подлинное дискредитирующее отношение, в юморе — притворное уважительное отношение.
Различимые теоретически, ирония и юмор часто переходят друг в друга и до неразличимости переплетаются в художественной практике, чему способствует не только наличие общих элементов, общность функций, но и общая интеллектуалистическая природа этих двух методов художественного дискредитирования: игра со смысловыми контрастами, противопоставление логически противоположных понятий требуют четкости мысли в процессе своего создания и к ней же апеллируют в процессе читательского восприятия.
Ирония не только подчеркивает недостатки, т. е. служит целям дискредитирования, но также обладает возможностью высмеивать, разоблачать неосновательные претензии, придавая самим этим претензиям иронический смысл, как бы заставляя высмеиваемое явление иронизировать само над собой.
В своем стилистическом осуществлении ирония пользуется целым рядом форм, охватывающих самый разнообразный по объему и характеру материал, — то локализирующихся в отдельном слове, то проникающих все произведение в целом.
Ирония может возникать и из столкновения ситуации с языком, в котором автор эту ситуацию развертывает, например, при стилизации авторской речи под высокий торжественный слог. В этой роли выступают словарные и синтаксические архаизмы у Щедрина, в этой роли они вошли и в нашу публицистическую традицию. Таким же орудием иронической стилизации может послужить и самый ритм стихотворения, например, в пушкинском двустишии по поводу русского перевода «Илиады»:
«Крив был Гнедич-поэт, прелагатель слепого Гомера, — Боком одним с образцом схож и его перевод», где иронически проводимая параллель между Гнедичем и Гомером подчеркивается применением античного ритма — элегического дистиха.
САТИРА
— особый вид комического: высмеивание, разоблачение отрицательных сторон жизни, изображение их в нелепом, карикатурном виде.
Например, явно сатирично описан в «Мастере и Маргарите» Булгакова «дом Грибоедова», где размещалась ассоциация писателей МАССОЛИТ. О литературе здесь мало что напоминает, а все двери увешаны табличками типа «Рыбно-дачная секция».
Сатира представляет собой беспощадное осмеяние и отрицание явления или человеческого типа в целом.
Сатира отрицает мир, казнит его несовершенство во имя преобразования в соответствии с некой идеальной программой.
В отличие от юмора, сатирический смех — смех грозный, жестокий, испепеляющий. Для того, чтобы как можно сильнее ранить зло, социальные уродства, пошлость, безнравственность и тому подобное, явление нередко сознательно утрируют, преувеличивают.
Например, в сатирических комедиях В. Маяковского «Баня» и «Клоп» действие не совпадает с реальным ходом жизни. Не могут люди из будущего встретиться с нами. Не может быть начальника, как Главначпупс в «Бане». И многие обстоятельства пьесы «Клоп» тоже не имеют точной аналогии с действительностью. Но преувеличение, заостренная форма делает зримыми наши недостатки, которые были и есть в нашей жизни.
Сатирическое осмеяние достигается с помощью таких приёмов, как гипербола (то есть преувеличение до необыкновенных размеров) или гротеск (фантастически-уродливое изображение).
Например, один из градоначальников в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина с серьезным видом, обсуждая вопрос о постройке моста в городе, спрашивает: «А как будем возводить мост — вдоль или поперек реки?» И сразу становится ясна непроходимая глупость человека, занимающего ответственный пост.
Гиперболу и гротеск мастерски использует В. Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся», в котором он «вдрызг» высмеивает всякого рода совещания и издевается над заседающими, что они постоянно только что и делают, так это заседают и перезаседают. Человек не может попасть на прием к начальнику, а секретарь объясняет почему:
«Оне на двух заседаниях сразу,
В день
Заседаний на двадцать
Надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
А остальное
Там».
Сатира не стремится к точному воспроизведению жизни, правдоподобию и похожести. Она может укрупнять характер, заострять отдельные его стороны, преувеличивать обстоятельства, в которых действуют люди. Главное для неё — обнажать, сделать зримыми те явления жизни, против которых она направляет свое острие.
Сатира — жанр смелый. Она соединяет небывалое с действительным, существующим; преувеличение, гиперболу — с бытовыми чертами героев и жизненными обстоятельствами.
Такая свобода средств продиктована ее главной задачей: заставить увидеть те пороки и недостатки, мимо которых люди проходят в жизни, не замечая их. Смех здесь жестокий, бичующий, потому, что он направлен на все то, что не соответствует правовым, политическим, эстетическим и нравственным идеалам. Поэтому сатира не знает снисхождения и жалости.
У сатиры есть свои, только ей присущие особенности. Речь идет, в первую очередь, о злободневности. Люди не будут смеяться над тем, что им сегодня не кажется важным, что их не задевает, не волнует.
Поэтому современность — обязательное условие сатиры. Если сатирик начнет бичевать несуществующие или не имеющие существенного значения в современной жизни явления, он рискует свое собственное произведение превратить в объект осмеяния другими сатириками. И даже тогда, когда сатирик обращается к явлениям, казалось бы давно отжившим, изображенным, например, в классической сатирической комедии, он дает им современную интерпретацию, заставляет думать о явлениях современной жизни.
САРКАЗМ
(от греческого sarkadzo — рвать, терзать) — особый вид комического, язвительная насмешка, высшая степень иронии, когда негодование высказывается вполне открыто.
В отличие от прямого обличения, сарказм осуществляется как процесс переосмысления предмета.
С сарказмом говорит Лермонтов в стихотворении «Дума» о своем поколении: «Богаты мы, едва из колыбели, Ошибками отцов и поздним их умом. », и заканчивает едким сравнением отношения к нему будущих поколений с «Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом».
Как и сатира, сарказм заключает в себе борьбу с враждебными явлениями действительности через осмеяние её.
Беспощадность, резкость изобличения — отличительная особенность сарказма.
В отличие от иронии в сарказме находит свое выражение высшая степень негодования, ненависть.
Благодаря своей непосредственной ударности сарказм является формой изобличения, в одинаковой степени присущей публицистике, полемике, ораторской речи, так же как и художественной литературе. Именно поэтому сарказм особенно широко используется в условиях острой политической и классовой борьбы.
Глубочайшим негодованием проникнут сарказм русских революционно-демократических писателей (Чернышевский, Салтыков-Щедрин и др.) в их борьбе с самодержавием, крепостничеством, либералами.
Например, у Салтыкова-Щедрина мы находим в громадном числе такие полные сарказма выражения, как «административный восторг», «воспитанник цензурного ведомства» (о себе) и т.п.
В советской литературе, классово осознанной и острой, сарказм по отношению к врагу должен найти и находит благоприятные условия для своего развития. Мы встречам сарказм у В. Маяковского, М. Кольцова и др.
ПРИЁМЫ СОЗДАНИЯ КОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА
Гипербола
Контраст между данным и должным может быть еще больше подчеркнут при помощи гиперболы, доводящей иронически утверждаемое явление до в высшей степени преувеличенных размеров.
Например: вместо того чтобы маленький предмет иронически назвать большим, его называют огромным, гигантским, колоссальным.
Гротеск
— литературный прием, соединение реального и фантастического, создающее абсурдные ситуации, комические несоответствия.
Например: в сказке М. Е. Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве» медведь собирается разорять «типографии и университеты»; в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» впечатление гротеска создается причудливым сочетанием бытового фона Москвы с фантастическими образами Воланда и его свиты.
Гротеск активно используется М.Е. Салтыковым-Щедриным в «Истории одного города». По сути, все события, происходящие в городе, являются гротеском. Жители города, глуповцы, «чувствуют себя сиротами» без градоначальников и считают «спасительной строгостью» бесчинства Органчика, который знает только два слова — «не потерплю» и «разорю».
Гротеск — это мир небывалый, особый, противостоящий не только обыденному и повседневному, но и реальному, действительному.
Гротеск граничит с фантастикой, к которой он охотно прибегает, однако ей не тождественен. В гротеске естественные связи и отношения уступают место алогичным, сталкиваются и обнажаются сами моменты перехода одной формы в другую. Таков мир гоголевской повести «Нос», где возможно необъяснимое исчезновение носа майора Ковалева, бегство его от законного хозяина, а затем столь же необъяснимое возвращение на свое место.
Гротеск всегда двухпланов, а восприятие его двойственно: то, что на первый взгляд могло показаться случайным и произвольным, на самом деле оказывается глубоко закономерным.
К. Станиславский писал: «Настоящий гротеск — это внешнее, наиболее яркое, смелое оправдание огромного, всеисчерпающего до преувеличенности внутреннего содержания».
Гротеску часто свойственно стремление к предельному обобщению, преимущественно сатирическому. Обобщенность исторического содержания позволяет гротеску совмещать в себе противоположные черты: сатиру и лиризм, юмор и сарказм, трагическое и комическое, а также включать в перспективу современной жизни моменты утопии (например, общество будущего в романе «Что делать» Н. Чернышевского).
Оксюморон
(оксиморон; др.-греч. буквально — остроумная глупость) — стилистическая фигура, или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением. Таким образом, слово «оксюморон» само по себе является оксюмороном.
Например: «горячий лёд», «далекое близкое», «живые мертвецы», «юные старики», «слышно, как молчит тишина», «звучащая философия», убогая роскошь наряда, живой труп, веселящаяся скука, скучающая весёлость, «жар холодных числ»(А.Блок), Белая ворона т. п.
Любой оксюморон является противоречием.
Характерным для оксюморона является намеренное использование противоречия, для создания стилистического эффекта. Оксюморон нередко используется в названиях литературных произведений: «Горячий снег» Ю.Бондарева, «Бесконечный тупик» Д.Галковского, «Слепящая тьма» Артура Кестлера, «Мёртвые души» Н.Гоголя, «Живой труп» Л.Толстого, «Оптимистическая трагедия» В. Вишневского.