Что такое карточный долг
«Убить не убьют, но накажут» Российские арестанты подсели на карточные игры. Они теряют все, становясь рабами
Пытки в колониях — первое, что приходит на ум, когда речь заходит о российской пенитенциарной системе. Однако жизнь за решеткой состоит не из одного только насилия, даже там есть место досугу и развлечениям. И главное из них — это запрещенные в местах лишения свободы карточные игры. Отсутствие других занятий, азарт и жажда острых ощущений заставляют арестантов делать ставки, но выигрывают единицы, большинство остаются в долгах. Чтобы расплатиться, проигравшие продают все, что имеют на воле, и становятся рабами более удачливых игроков, которые вольны делать с ними что угодно. Как устроен мир азартных игр за тюремным забором, выясняла «Лента.ру».
«Среди сидельцев игры поощряются»
Официально карточные игры на зонах запрещены: если карты найдут у заключенного, ему грозит штрафной изолятор (ШИЗО). Однако зэки все равно играют в карты — для них это главное, если не единственное развлечение. Самые популярные игры еще со времен СССР — 21 (двадцать одно, или очко), рамс, бура и терц (терс); особенности игры в них за решеткой не меняются десятилетиями. Об этом не понаслышке знает собеседник «Ленты.ру», бывший заключенный, известный в криминальных кругах как Васо Сахалинский; в общей сложности он провел в местах лишения свободы 42 года.
— С карточных игр на зоне отчисляется доля на общак, поэтому среди сидельцев они поощряются, — говорит Васо. — Перед тем как начать игру, заключенные выставляют охрану. Сыграть нужно быстро, поэтому, например, в покер на зоне не играют — ведь там одна партия может длиться очень долго. Игра учит сдержанности, аккуратности, жесткости, но большинство [зэков] не соответствует этим качествам — вот и происходят конфликты. Люди проигрывают столько, сколько им и не снилось. А ведь достоинство мужчины в том, чтобы в случае проигрыша суметь заплатить вовремя, никого не обижая, доказав, что в самых трудных ситуациях умеешь выйти из положения.
По словам Васо, зачастую карты проносят в колонию ее же сотрудники. Если колода (на жаргоне «библия» или «колотушка») стоит на воле условно 100 рублей, то на зоне ее продают за 500. Раньше зэки сами мастерили карты, но сегодня мало кто из них может похвастать таким умением. Умельцы находятся лишь в тех местах лишения свободы, куда карты по тем или иным причинам пронести практически невозможно. Бывший заключенный Владимир Переверзин рассказывает, что листы А4 склеивают хлебом до плотности картона, а потом разрисовывают.
— На зонах все сидят — делать нечего, книг никто не читает, поэтому игра — это единственный способ скоротать время, — объясняет он. — Для кого-то карты еще и способ заработать, поэтому играют многие.
«Всегда играют на интерес»
У картежников на зонах есть смотрящие за игрой: они разрешают конфликты и собирают с играющих долю в общак. Раньше она составляла 10 процентов от всех ставок, сегодня — 20. По словам Васо Сахалинского, в середине XX века фиксированной доли не было вообще — игроки отдавали столько, сколько считали нужным, не вдаваясь в подсчеты. Но скидывались обязательно: зэки понимали, что из того же общака им помогут в трудный момент, и все, что они отдали, в конце концов им вернется.
Собеседник «Ленты.ру» успел поиграть во все популярные за решеткой игры: конечно, проигрывал, но порой ему улыбалась удача. Самым крупным выигрышем Васо в советское время стала внушительная по тем временам сумма — четыре тысячи рублей.
— В те годы играли на большие деньги, но всегда рассчитывались, — вспоминает он. — Рассчитался с долгом — и ждешь [выигрыша] денег или придумываешь что-нибудь, чтобы еще поиграть. С выигрышем проще: набил карманы деньгами, на них же не лежишь, они там [на зоне] быстрее уходят, чем на воле. Все продается, все покупается. Вот конфет, сигарет, печенья взял — положил на общий стол: кто нуждается, тот и взял. Выиграл 100 тысяч — они как 10 тысяч на свободе, раз — и разлетелись. Вечеринку победитель мог устроить только для маленького круга. Если решал проставиться для всех зэков, могли счесть за нарушение и даже вкатить новый срок.
Фото: Самарское обозрение
Конечно, азартные игры у сидельцев — это не только карты; на деньги играют в нарды, домино и даже в шашки и шахматы. Порой на зонах встречаются байбут (игра в кости), тюремный «козел» (игра со спичечным коробком) и шмен (игра на деньги по сумме номера на банкноте). Впрочем, по популярности все они сильно уступают картам.
— По большому счету без разницы, во что играть — в нарды, домино, шахматы или карты, — объясняет Васо Сахалинский. — Всегда играют на интерес — спортивный, денежный или пари. В нарды ведь тоже можно на деньги играть, еще на какие! Что смешно, сама тюремная администрация ведь порой проводит массовые соревнования по играм в домино или нарды — и зэки при всех играют на интерес. А победителям еще и подарки дарят.
Еще одна очень популярная среди сидельцев ставка — для всеобщей потехи. Например, проигравший должен сесть на верхние нары и целый час орать какую-нибудь глупость или всю ночь спать сидя. Тут все зависит от фантазии игроков. В 30-е годы на Соловках была в моде ставка «1000 тараканов»: проигравший должен поймать 1000 насекомых и предъявить их «счетной комиссии». Иногда охота за тараканами затягивалась на неделю, а то и больше.
«Я играю как козел»
Для каждого проигравшегося сидельца отдать долг — дело чести. Тот, кто не возвращает долгов, получает позорный титул фуфлыжника. Впрочем, по словам Васо Сахалинского, многие пытаются уклониться от уплаты долга и бегут за помощью к тюремной администрации. Там проигравшего прячут — и делают стукачом, а победителя отправляют в ШИЗО. Для таких должников, не желающих платить, есть даже жаргонное название «ломовой» — тот, кто «ломится», переводится из своего барака в другой — «красный», где отсиживается под охраной сотрудников колонии. Перебежчики-стукачи выгодны тюремщикам, поэтому, как ни парадоксально, им на руку и запрещенные на зонах азартные игры.
Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости
Во времена СССР существовал определенный ритуал наказания фуфлыжников — он назывался «расплатиться красным». Назначались шесть-семь бойцов, которые становились в круг. По центру вставал должник с вытянутыми по швам руками — и его били. Отбиваться или защищаться он не имел права, за это назначалась дополнительная кара. Если проигрыш был большой, фуфлыжника могли и искалечить. Помимо физического наказания провинившемуся насильно наносили татуировку похабного содержания или козла с картами и надписью «Я играю как козел». В худшем случае позорная татуировка билась на лбу или щеке. Фуфлыжники, отправленные в «петушатник», получали наколки в виде карточных мастей на ягодицах.
Если тех, кто не возвращает долги, на зонах клеймят позором, то шулеров не наказывают никак. Напротив, умение хорошо мухлевать считается почетным: если игрок хорошо обманывает — значит, лучший. Пойманный за руку шулер просто выходит из игры и возвращает выигрыш без всяких санкций.
«Все зависит от желания и кровожадности»
За свой семилетний срок Владимир Переверзин ни разу не играл в карты — говорит, что не азартный. Но всю их подноготную успел изучить очень хорошо.
— Проигрывают все — и квартиры, и себя проигрывают, — говорит бывший заключенный. — Те, кто играет, — они же ушлые уголовники, хотят развести человека. Вообще на то, чего у игрока в данный момент нет, играть запрещено: эти правила устанавливает смотрящий за игрой. Но бывает всякое. Вот человек знает, что завтра ему придет передача, и под это начинает играть. Но наступает завтра, а в зоне объявляют карантин или случается какое-то ЧП — и человеку рассчитаться нечем. Значит, он фактически попадает в рабство к тому, кому проиграл. Могут в долговую яму загнать, могут в «петушатник» — все зависит от желания и кровожадности победителя. Как правило, так разводят молодых.
Фото: Илья Питалев / РИА Новости
По словам Переверзина, на зонах играют от скуки и азарта, но азартные игры делают людей алчными и жестокими. Порой эта жестокость переходит все границы. Сам Переверзин не сталкивался с подобными случаями, но слышал от других заключенных рассказы, как проигравшие убивали кого-то в счет уплаты долга. Такие случаи вполне могли быть в реальности, рассуждает он. Впрочем, с ним не согласен другой бывший заключенный — Петр Курьянов, ныне эксперт фонда «В защиту прав заключенных»: по его мнению, на жизнь играют в кино, а в настоящих зонах творятся куда более приземленные вещи. В частности, Курьянов вместе с коллегами в ходе работы по жалобе осужденного вскрыл в Саратовской области целый механизм по отъему квартир у заключенных, проигравшихся в карты.
— Приезжает в колонию осужденный из Москвы, его дело оказывается у сотрудников оперчасти, — объясняет собеседник «Ленты.ру». — Они в личном деле видят, что у зэка есть квартира, и передают данные о подходящем «клиенте» активистам [добровольным помощникам администрации из числа сидельцев]. Они, в свою очередь, приступают к обработке осужденного и под страхом избиений и водворения в ШИЗО вынуждают его садиться за игру — и в конечном итоге проигрывать жилье. А кто потом будет разбираться, почему какой-нибудь Ваня оформил квартиру на Колю? Была квартира — нет квартиры. Ведь тонкость в том, что для оформления доверенности на продажу квартиры заключенному не нужен нотариус: в качестве гаранта закона выступает начальник колонии. Вот и получается, что подставной человек получает доверенность, едет в Москву и продает недвижимость, а часть выручки забирает администрация.
«В карты проиграю — на улице останешься»
Курьянов уверен: азартные игры на зоне покрываются коррумпированными тюремщиками. По его данным, при помощи налаженных схем «развода» игроков квартиры у них отнимают каждый год.
— В карты играют те, кто сотрудничает с администрацией, стучит и давит на других осужденных, — утверждает собеседник «Ленты.ру». — В бараке невозможно сыграть без ведома активистов. Эти зэки с одобрения администрации затевают игры — чаще всего на деньги — и принуждают проигравших платить на онлайн-кошельки. Часть выигрыша идет администрации. Раньше устанавливали лимит в пять тысяч рублей: пока заключенный не вернет этот долг, его снова не пускают в игру. Я слышал про проигрыши в 500 тысяч рублей, 200 тысяч рублей — совсем недавно. Если есть потолок, то невозможно вогнать в такие долги. Если пять тысяч рублей заключенному еще можно найти — написать родителям, у девушки слезно попросить, то 200 тысяч далеко не каждый родитель переведет.
Конечно, многие зэки-первоходы догадываются, что с играми на деньги лучше не связываться. Тогда их убеждают: мол, играем ни на что, просто так. А потом, когда новички проигрывают, их заставляют платить. Аргументы в духе «Мы ж играли ни на что!» не действуют. Победитель в спорной ситуации обращается ко всем свидетелям игры: «Кто-нибудь слышал, что он [проигравший] садился играть без интереса?» Само собой, не слышал никто. Другой популярный прием «развода»: новичку говорят «играем просто так», только вот на зоне «просто» — это название игры «21». Единственная страховка от таких схем — садясь за игру, объявить: «играем без интереса», и обязательно услышать согласие других игроков.
Еще в середине 90-х негласные тюремные законы защищали зэков-новичков: им запрещалось играть, если они пробыли меньше года в колонии, трех месяцев в тюрьме или СИЗО. Сегодня эти правила не соблюдаются. А потому на форумах для осужденных и их родственников нередко можно встретить крики о помощи. «Помогите, пожалуйста, советом! Сын-малолетка в СИЗО проиграл крупную сумму. Страшно отдать — будут все время его мучить, страшно не отдавать — угрожают. Посоветуйте что-нибудь», — пишет мать одного из проигравших. От нескольких собеседников — один и тот же совет: отдать долг.
Другой рассказ — от жительницы Подмосковья. Она приехала в СИЗО передать посылку мужу и встретила женщину в слезах. Той позвонил сын и попросил приехать, чтобы на нее переписать квартиру, «а то в карты проиграю — и на улице останешься». Таких пугающих историй множество: год от года меняется лишь контекст, но суть остается прежней.
— Игра идет своим ходом, несмотря на запреты и облавы, — заключает Васо Сахалинский. — Как играли, так и будут играть. Трудно запретить человеку последнюю отдушину в неволе.
Азартная игра в России: Карточный долг чести
Даже далёкий от азартных игр человек слышал о том, что карточный долг — это святое. Не вернуть проигранных денег — значит покрыть себя несмываемым позором. Поэтому надо разбиться в лепёшку, но спущенные за зелёным сукном средства непременно возместить. Ну или предложить какую-нибудь адекватную замену им. Вопрос в том, что считать таковой. Пушкин, например, ставил на кон главы из «Евгения Онегина», Лев Толстой по молодости продул дом, в котором родился, а Шостакович через игру в преферанс лишился пиджака и рояля. Что ж поделать — долг чести!
Пытать калёным железом
Шулер и Державин
Человека, не сумевшего оплатить долги, сделанные за азартной игрой, ожидало бесчестье. Поэтому проигравшийся в пух и прах зачастую предпочитал пустить себе пулю в лоб, чем жить, имея на руках «волчий билет», блокирующий вход в приличное общество. Но ни самоубийства незадачливых игроков, ни проигранные имения и состояния не удерживали других людей от соблазна перекинуться в картишки. Даже самых лучших из них…
«Старик Державин» был когда-то молодым человеком. И весьма азартным. В 1767 году случилось ему возвращаться из отпуска, проведённого дома под Оренбургом, обратно на службу в Преображенский полк. На дорогу матушка выдала 24-летнему отпрыску денег, с тем чтобы он купил «небольшую деревеньку в 30 душ». Дорога из Оренбурга в Петербург долгая. А матушкины деньги молодой Гавриил Романович просадил на первом же постоялом дворе…
К счастью, позориться перед родительницей не пришлось: двоюродный брат ссудил Державина деньгами, на которые и было куплено злосчастное имение. Правда, взамен Гавриил Романович подписал на него закладную, о чем, конечно, маменьке говорить не стал, а сам забыть не мог: деньги кузену требовалось пусть не срочно, но вернуть.
И Державин не придумал ничего лучшего, как снова сесть за карточный стол.
До Петербурга он доехал едва ли не в исподнем: настолько неумелым и невезучим игроком оказался поэт. При этом намерение отыграться его по-прежнему не покидало. Но прежде Державин решил повысить свой уровень. Он заявился в кабак, известный тем, что там дневали и ночевали карточные шулера, и принялся постигать премудрую науку картёжников. А переняв «азы мастерства», взял в долг у сослуживца 80 рублей — очень существенную сумму по тем временам — и снова отправился играть. Благодаря полученным у шулеров урокам Державин в итоге сумел отыграться. Деньги брату он вернул. И с тех пор никогда не делал крупных ставок, хотя играл при этом всю жизнь.
Но можно рукопись продать
А вот Пушкин, которого Державин «заметил и благословил», так никогда никаких выводов и не сделал. В московском списке картёжников 1829 года, составленном полицией, Александр Сергеевич числился под № 36 с пометкой «известный на всю Москву банкомёт». Огромные карточные долги, оставленные поэтом, в итоге погасил за него император Николай I.
К картам Александр Сергеевич пристрастился в лицее и сразу насмерть. Проигрыши встречал болезненно. Известен случай, когда, отбывая южную ссылку, Пушкин повздорил за ифой с одним из участников и, сняв сапог, ударил его по лицу. За эту выходку проштрафившегося чиновника канцелярии отправили из Кишинёва в Измаил, но по дороге ему встретился цыганский табор, к которому он примкнул и кочевал с ним несколько дней. Эта «шалость» сошла поэту с рук лишь потому, что наместник Бессарабского края генерал Инзов благосклонно относился к нему и на многое закрывал глаза. А сам Александр Сергеевич, судя по воспоминаниям Вяземского, вовсе не думал о последствиях своих поступков: «Пушкин во время пребывания своего в Южной России куда-то ездил за несколько сот вёрст на бал, где надеялся увидеть предмет своей тогдашней любви. Приехал в город он до бала, сел понтировать и проиграл всю ночь до позднего утра, так что прогулял и деньги свои, и бал, и любовь свою…».
Несмотря на то, что за карточным столом поэт проводил очень много времени, толком играть он так и не научился: из четырёх игр проигрывал три. Когда заканчивались деньги, он ставил на кон собственные рукописи. Из письма Пушкина к Вяземскому: «Ангел мой Вяземский… еду к вам и не доеду. Какой! меня доезжают!… В деревне я писал презренную прозу, а вдохновение не лезет. Во Пскове, вместо того чтобы писать седьмую главу «Онегина», я проигрываю в штос четвёртую: не забавно».
Гонорары Александра Сергеевича всегда были на зависть высокими, а главы из романа «Евгений Онегин», снискавшего успех сразу после публикации, вовсе шли на вес золота. Поэтому это была очень выгодная ставка. Кое-как отыграв четвёртую главу в Пскове, пятую Пушкин проиграл уже в Москве — тестю своего брата. К счастью, при нём в тот раз были дуэльные пистолеты: он поставил на них и отыграл назад и свой шедевр, и свои деньги.
К слову, родственники и близкие люди даже не думали осуждать поэта. А дядя Пушкина, Василий Львович, сказал однажды: «Если бы русские писатели не играли в карты, то не было бы русской литературы». И был прав, судя по тому, что играли и Иван Крылов, и Фёдор Достоевский, и Николай Некрасов, и Лев Толстой, который по молодости просадил часть своего родового имения Ясная Поляна. Конечно, по салонам шептались, репутация их была подпорчена, но так — самую малость. Куда всем этим литераторам с их заложенными опусами до князя Голицына, который умудрился проиграть в карты… жену.
Скандал века
По свидетельству историков, князь Голицын «имел 24000 душ крестьян и громадное состояние, которое пустил прахом: частью проиграл в карты, частью потратил на неслыханное сумасбродство. Он крупными ассигнациями зажигал трубки гостей, бросал на улицу извозчикам горстями золото, чтобы они толпились у его подъезда, и прочее. Прожив таким образом состояние, он подписывал не читая векселя, на которых суммы полюбил Марию Григорьевну, а выставлялись не буквами, а цифрами».
И вот за такого «обаятельного» человека в 1789 году была отдана 17-летняя Мария Григорьевна Вяземская, прозванная Юноной за свою красоту. После свадьбы выяснилось, что милейший князь, каждый день отпускающий своим кучерам шампанское, в семейной жизни — тиран и деспот, не чурающийся рукоприкладства. В один день он бил Марию Григорьевну, в другой — наряжал в самые дорогие наряды и вывозил на бал — хвастаться. И то и другое — от случая к случаю: своим холостяцким привычкам Голицын не изменил и порой месяцами не появлялся дома.
Страдания Юноны между тем произвели неизгладимое впечатление на графа Льва Кирилловича Разумовского: он полюбил Марию Григорьевну, а она ответила ему взаимностью. Но развод тогда был вещью почти невозможной. Поначалу Разумовский планировал вызвать Голицына на дуэль, но потом решил действовать иначе. Зная, что князь — азартный игрок, он — предложил ему сыграть. Голицын согласился. И на одном проигрыше не остановился. Они играли почти всю ночь, за которую Разумовский фактически раздел Голицына до нитки. Уже под утро граф посоветовал князю немыслимое: поставить Марию Григорьевну против всего того, что он успел выиграть у него. В этом и состоял его изначальный расчёт. Голицын в запале согласился и снова проиграл…
Тогда Разумовский, не мешкая ни секунды, забрал княгиню и был таков.
Скандал вышел на всю Россию. Благодаря широкой огласке Церковь, осуждая князя, поправшего священные супружеские узы, без колебаний дала развод Марии Григорьевне. В 1802 году она вышла замуж за Разумовского. Однако в свете её принимать отказались: двери всех аристократических домов Москвы и Петербурга закрылись перед ней. Лишь изредка Юнону приглашали на маленькие семейные торжества. Зная об этом, император Александр I неожиданно явился в дом Кочубеев на один из подобных праздников. Он целенаправленно подошёл к Марии Григорьевне и нарочито громко, чтобы все в зале расслышали, спросил: «Графиня, не угодно ли вам сделать мне честь протанцевать со мною польский?». Таким образом император дал понять, что он признаёт второй брак Марии Григорьевны и настоятельно рекомендует своим подданным поступить точно так же.
К слову, на старости лет графиня Разумовская, уже будучи вдовой, сама увлеклась игрой в карты и рулетку: она даже посетила первое казино, открывшееся в Монако. Но, в отличие от своего первого мужа, головы никогда не теряла. Графиня дожила до 93 лет, уверенная, что годы жизни ей прибавляет лечение на водах вкупе с игровым азартом…
Журнал: Ступени Оракула №12, декабрь 2019 года
Рубрика: Путешествие дилетанта
Автор: Макс Маслин
Карточный долг в тюрьме: что ожидает проигравшего
Карточный долг на зоне – это святое. Если человек не сможет расплатиться, его будет ждать суровое наказание. Злостных должников нередко опускают, делая их изгоями. И реабилитироваться впоследствии человеку не удастся.
Нередко карточными долгами обзаводятся новички, называемые в тюрьме первоходами. Опытные картежники предлагают им сыграть «на интерес», а после нескольких партий объявляют сумму долга, которую непременно нужно вернуть. И чтобы рассчитаться с таким шулером, новичку приходится обращаться к родственникам.
Ниже мы поговорим об азартных играх в русских тюрьмах и карточных долгах.
Как заключенные обходят тюремные запреты
В российских тюрьмах запрещено играть в азартные игры. Разрешены лишь шашки, шахматы, нарды. Если же во время обыска у заключенного будет найдена колода карт, то в качестве наказания его могут сразу же отправить в ШИЗО.
Но наличие запрета – не повод отказываться от любимого развлечения. Находясь в местах лишения свободы, зэки нередко проявляют изобретательность. Поэтому карты изготавливаются здесь из подручных средств. Для этого используется любая бумага. Например, газеты, страницы, вырванные из журналов и книг.
Для придания самодельным картам плотности, их склеивают из нескольких листов бумаги. Для этого используется самодельный клейстер (за его основу берется мыло, хлеб). Затем на готовые карточки наносят рисунки мастей. Чернила для этого также изготавливают самостоятельно. Например, из сажи.
На данный момент существует множество способов изготовления карт. Однако сегодня заключенные все чаще используют фабричный образцы. Колоды зэкам передают родственники. Естественно, для этого требуется задобрить администрацию.
И фабричные, и самодельные карты являются краплеными. На них наносятся едва заметные метки, распознать которые может только опытный картежник. Поэтому опытному жулику не составит никакого труда обыграть новичка, севшего за стол впервые.
Виды карточных игр в тюрьмах
В местах лишения свободы особенно популярными являются такие игры как «Очко», «Бура», «Сека» и прочие. Причем правила некоторых из них были установлены еще в ГУЛАГе, но действуют и по сей день. Причем воры в законе должны уметь играть во все виды карточных игр, распространенных в лагерях и тюрьмах.
Крайне не рекомендуется садиться за игровой стол первоходам. Нередко им предлагают сыграть «просто так», но это еще не говорит о том, что за проигрыш не будет никакой расплаты. В лучшем случае проигравшему новичку выставят солидный счет. И игнорировать его не удастся, ведь за неуплату карточного долга на зоне предусмотрено суровое наказание.
Хуже, если по окончании партии первоходу заявят, что он играл на свой тюремный статус. Это означает его автоматическое определение в касту опущенных. Это всеми презираемые заключенные, к которым обычному зэку запрещается даже прикасаться.
Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.
Телефон в Москве и Московской области:
+7 (495) 266-02-45
Телефон в Санкт-Петербурге и Ленинградская области:
+7 (812) 603-78-25
Бесплатная горячая линия по всей России:
8 (800) 301-39-20
Причем формулировка «сыграть на интерес» в тюрьме имеет несколько измененный смысл. В данном случае имеется ввиду не интерес к игре, а возможность получить какой-либо выигрыш. Поэтому расплачиваться проигравшему придется сигаретами, деньгами, одеждой и прочими материальными ценностями, которые в ходу в местах лишения свободы.
Также возможны партии «на спортивный интерес». В данном случае проигравший должен будет определенное количество раз присесть, отжаться или подпрыгнуть.
Чтобы вовлечь новичка в игровой процесс, опытные зэки используют различные психологические уловки. Как правило, они втираются к нему в доверие, используют одобрительные комментарии во время игры, постоянно предлагают повысить ставки и т. д. И вот, когда азартный игрок окончательно «клюнет», шулер перестает поддаваться.
Чтобы исключить вероятность появления карточного долга у новичка, по тюремным правилам запрещается «шпилить» с лицами, отсидевшими менее года. Однако это правило соблюдается далеко не во всех местах лишения свободы.
Как расплатиться с долгом
Если человек проиграл в карты, ему придется платить. Иного не предусмотрено. Поэтому человеку следует несколько раз подумать перед тем как садиться за игровой стол с опытным картежником.
Проигравший может не уплачивать долг, если ему удастся договориться с выигравшим. Например, филолог и искусствовед Дмитрий Лихачев, сидевший на Соловках в 30-х годах прошлого века, упоминал в мемуарах об альтернативном погашении карточного долга. Вместо денег один зэк передал другому два отрубленных пальца, которые он отсек себе в промзоне. В результате долг был прощен.
Иногда заключенные играют «под ответ». В этом случае на кону находится определенная вещь, которую проигравший обязан передать выигравшему. Если же человек не исполнил такого обещания, он становится «фуфлыжником». Далее его могут опустить до «петуха».
Проиграв деньги, заключенный должен учитывать следующие правила:
Нередко в ситуацию с проигрышами вмешивается администрация тюрьмы. Узнав о долге заключенного, сотрудники исправительного учреждения обещают решить его проблему в обмен на предоставление информации о других арестантах. Так осужденный становится стукачом. И если сокамерникам станет известно о его сотрудничестве с администрацией, человека могут забить до смерти.