Что такое еврейский юмор
Что такое еврейский юмор
На похоронах знаменитого еврейского миллионера барона Ротшильда некто в горе рвет свои одежды, простирается ниц и с воплем отчаяния вонзает пальцы в землю. Один из пришедших на похороны помогает несчастному встать на ноги.
— Вы близкий родственник умершего? — сочувственно спрашивает он.
— Нет, — рыдая, отвечает первый, — поэтому-то я плачу.
Для израильского рассказчика анекдотов нет ничего святого. В первую очередь он смеется над своими соотечественниками, над их неспособностью испытывать удовлетворение от чего бы то ни было:
На высоте в 10 000 метров в самолете группа парашютистов-новичков готовится к первому прыжку. Инструктор поворачивается к парашютистам и кричит, стараясь перекрыть шум мотора:
Постоянно высмеиваются израильские социальные институты, такие как система народного образования. Вот пример:
Районный школьный инспектор неожиданно нагрянул с визитом в одну начальную школу. Он проходит в класс и становится перед детьми.
— Ответьте мне на вопрос: кто разбил скрижали с десятью заповедями?
Молчание. Вдруг один мальчик разражается слезами:
— Это не я, господин инспектор! Я вам клянусь! Я никогда за всю свою жизнь никаких скрижалей не разбивал!
Инспектор поворачивается к учителю:
— Это что за мальчик? Почему он не знает ответа?
На что учитель отвечает:
— Я этого мальчика хорошо знаю. Поверьте мне, если он говорит, что он этого не делал, значит, он этого не делал.
В ужасе инспектор идет прямо к директору школы.
— Это кошмар! — кричит он. — Я их спрашиваю, кто разбил скрижали, и ни один из них не знает! Включая учителя!
Директор бросает на инспектора тревожный взгляд и вытаскивает бумажник.
— Ну, не переживайте так, господин инспектор, — говорит он. — Сколько эти скрижали могут стоить по последнему курсу? Кому я должен выписать чек?
Израильтяне могут смеяться над смертью, нищетой и даже религией и антисемитизмом:
Всем известны многочисленные анекдоты о евреях и раввинах, которые неизменно вызывают смех. Это, в принципе, неудивительно, ведь чувство юмора евреев можно почти с полным правом назвать их национальной особенностью. Каким же образом это соотносится с тем, что история еврейского народа довольно трагична, кроме того, в главных религиозных текстах верующих евреев юмора нет даже близко. Казалось бы, эти два фактора в совокупности должны были бы полностью отбить всякую охоту шутить, однако, как видно, такого не произошло. Необходимо заметить, что еврейский юмор отличается также тем, что они с легкостью смеются не только над другими, но в первую очередь над самими собой. Как ни странно, именно жизнь обусловила такое изумительное чувство юмора, которое присуще всем евреям без исключения. Вообще, согласно мнению психологов, юмор является своего рода защитной реакцией на ситуацию, в которой возникает когнитивный диссонанс, то есть несоответствие внешнего и внутреннего. Шутка помогает немного абстрагироваться от ситуации, и взглянуть на нее немного со стороны.
Кроме того, в основе еврейского юмора лежит тот факт, что в мире много пороков, а лучше всего изобличить их помогает не проповедь, а именно насмешка. Как известно, если о каком-то качестве человека говорят в шутливой форме, у того возникает некий конфуз. Именно поэтому евреи считаются отличными юмористами, ведь они сразу видят все пороки, которые окружают того или иного человека, а также те, которые так или иначе сопряжены с некоторыми событиями. Вот поэтому-то они и прибегают к шуткам, причем необходимо заметить, что все эти подшучивания над недостатками, несмотря на то, что целью является именно их изобличение, не являются злыми или унизительными. Соблюдение тонкой грани между злой иронией и шуткой и делает еврейский юмор столь привлекательным.
Любая еврейская шутка является, в первую очередь, достаточно краткой, однако в то же время очень содержательной. И, разумеется, каждой из них присуща изрядная доля мудрости. Кроме того, еврейский юмор начисто лишен какой-бы то ни было двусмысленности, что является еще одной его положительной характеристикой. Именно эти факторы и обусловливают популярность подобных шуток.
Еврейский юмор
Еврейский юмор всегда отличался самобытностью, интеллектуальным изяществом и необыкновенной обаятельностью. В данной подборке самых смешных анекдотов мы продемонстрируем, что такое еврейский юмор.
К слову сказать, обязательно обратите внимание на еврейские анекдоты и одесский юмор. Также недавно мы опубликовали замечательную подборку анекдотов про еврейских мам. Обязательно прочитайте, – получите незабываемое удовольствие!
Итак, перед вами настоящий еврейский юмор и анекдоты.
Еврейский юмор и анекдоты
Если вам таки понравится этот великолепный еврейский юмор – поделитесь им в социальных сетях. Для этого достаточно навести курсор на картинку, и выбрать соответствующую иконку из выпадающего списка.
– Роза Марковна! Вы были на свадьбе Жоры и Софочки?
– Была! Это ненадолго…
– Почему вы так думаете?
– Таки я познакомилась и с мамой жениха, и с мамой невесты… Они совершенно не подходят друг другу!
В еврейской философии идут большие споры о том, когда начинается жизнь. Еврейские мамы в основном считают, что зародыш не может считаться жизнеспособным, пока он не закончил мединститут или юрфак.
В Одессе по Дерибасовской идёт еврейская мама и ведёт за руки двух
мальчиков. Их встречает знакомая:
– Здравствуйте, Сара Абрамовна. Какие милые крошки! И сколько им лет?
– Гинекологу шесть, а юристу четыре.
– Моня, брось эту каку!
– Мама, ну ладно тебе!
– Моня, а я тебе говорю: брось эту каку!
– Ну, мам, мне уже 50 лет и я 30 лет с ней живу, у нас дети.
– Рабинович, я беру свои слова об вас обратно!
– Ой! Вы решили извиниться?
– Нет, я таки новые придумал!
– Сема! Рабинович просит у меня денег. Не знаю, стоит ли ему давать.
– Фима, обязательно дай.
– Почему «обязательно»?
– Иначе он попросит у меня.
– Розочка, вчера из вашей комнаты доносились странные звуки…
– Так это звучал Шопен!
– Странно, звучал Шопен, а вышел таки Додик…
Гольдман был в прекрасной спортивной форме. Правда, на пузе она уже не застёгивалась.
Как говорит мудрый Семен Маркович, Новый год – как моя теща Роза Соломоновна: встречай – не встречай…все равно припрется!
Жмеринка. Моня продаёт свою корову Яше, тот продаёт эту же корову, но немного дороже, обратно Моне. Моня опять продаёт её Яше.
Однажды Моня приходит к Яше и, сияя от радости, говорит:
– Я очень выгодно продал корову одному приезжему!
Яша, побледнев:
– А на что мы теперь будем жить?
Объявление: «Старый больной еврей желает познакомиться со старой и больной еврейкой с целью создания молодой и здоровой семьи».
Роза Львовна, вы по-прежнему выглядите на миллион! Хотя уже потёртыми купюрами…
Еврейский юмор — это умение смеяться над собой
Приветствую вас, дорогие друзья! Сегодня в рубрике «Веселые каламбуры» подготовила подборку на тему: «Еврейский юмор-это умение смеяться над собой». Юмор является важной частью фольклора каждого народа. Так, английский юмор славится своей чопорностью, в традициях русских шуток – зажигательная бесшабашность, а украинцы в своем творчестве отражают находчивость своих соотечественников. Для еврейского юмора характерно умение смеяться над собой, поскольку этот народ даже на тяжелые испытания судьбы всегда смотрит с долей иронии.
Кстати, эта особенность не раз подтверждалась на тернистом историческом пути, которым пришлось пройти еврейскому народу. Тонкие и изящные шутки, приправленные язвительными нотками, напоминают острое блюдо, вкус которого запоминается надолго. Мы сделали подборку лучших еврейских анекдотов и коротких афоризмов, в которых скрыта философия жизни. Но эти шедевры народного творчества легко воспринимаются, и всегда поднимают градус настроения.
Отличие еврейского юмора-это умение смеяться над собой!
Поскольку юмор является неотъемлемой частью народного творчества, еврейские шутки тоже правомерно считать культурным достоянием. Но у него есть одна характерная черта – беззлобность по отношению к другим и критичность к самому себе.
Причем практически каждый еврей может часами рассказывать забавные шутки о себе и своих близких, не боясь показаться смешным. Напротив, повествование таких историй подкрепляется мимикой и жестами, что превращает простой житейский анекдот в произведение искусства.
Многие представители еврейского народа умеют талантливо рассказывать анекдоты. Не случайно известные мастера юмора являются по национальности евреями. В многообразии смешной палитры особенно выделяется «одесский юмор», получивший развитие в советское время.
Это отдельное направление культуры со своей спецификой и антуражем, который заставляет смеяться самую непробиваемую публику. Многие примеры еврейского юмора становятся крылатыми фразами. Например, всем известно изречение: «Да здравствует все то, благодаря чему мы, несмотря ни на что. »
Анекдоты
Евреи, как и грузины, обожают рассказывать анекдоты. Но обычно такие истории, как полноценное произведение, разделены на несколько сюжетных линий с десятком действующих лиц.
Кстати, в Израиле тот человек, который умеет искусно рассказывать анекдоты, ценится в обществе точно так, как в средние века трубадур. В этой стране ни один праздник и дружеский обед не проходит без перченых анекдотов. Приводим самые искрометные житейские истории от мастеров разговорного жанра.
О грустном.
Похороны самого богатого еврея – барона Ротшильда. Один из присутствующих падает ниц, и с отчаянием вонзает в землю пальцы. Другой участник траурной церемонии поднимает несчастного и спрашивает:
— Вы близкий родственник покойного?
— Нет, к сожалению, нет! Оттого и рыдаю!
Грабители ворвались в квартиру богатого еврея.
— Золото есть?
Хозяин дрожащим голосом отвечает:
— Есть, немного.
— Сколько?
— Да, килограмм 120.
— Отдавай быстро, а не то.
— Прошу вас, не надо насилия. Все отдам добровольно. Сарочка, золотце, выходи. За тобой пришли.
— Я вчера за вечер сожгла 800 килокалорий.
— Ой, Роза, я тоже хочу, диктуй — я запишу!
— А шо записывать? Поставила курочку в духовку и забыла!
О семье.
Приходит Фима домой с работы. Видит, как его супруга Циля гимнастикой занимается. Муж удивляется:
— С чего это ты вдруг спортом решила заняться, дорогая!
— Мы теперь будем с тобой, как все нормальные люди, здоровый образ жизни соблюдать.
— Согласен. А шо от меня требуется?
— Становись за мной и повторяй движения: на выдох приседаем, на вдох – поднимаемся. Раз и два, три и четыре.
После первого приседания Фима упал, жена его спрашивает:
— Что случилось?
— Дорогая ты так выдохнула, что я уже не смог встать.
Приходит еврейская чета к раввину за советом. Муж говорит:
— Сарочка, я решил, что больше никогда не буду с тобой ругаться!
— Нет, вы посмотрите на него, он решил…А у меня ты спросил?!
Семейная пара едет в автобусе. На выход проходит молодая девушка в короткой юбке. Муж провожает её долгим взглядом.
Жена:
— Ну шо, Марик, и стоила она того, шо я тибе дома устрою?
Приятели и соседи.
Встретились два приятеля. Один спрашивает:
— Ну, и как, понравились сынули новогодние подарочки?
— Ой! Не знаю, что и сказать. Шалун все разбил: и радиоуправляемую машинку, и танк, и елочку с игрушками.
— И что, мой подарочек тоже разбил?
— Что, вы, Моня. Один ваш молоточек целым и остался.
Из разговора соседей:
— Яша! Наш сынок окончил институт с красным дипломом. За это ему надо что-то подарить.
— А шо, разве красный диплом – это плохой подарок?
Сосед встретил на лестничной клетке соседку:
— Розочка, вчера из вашей квартиры доносились какие-то странные звуки.
— Так это Шопен звучал.
— Странно получается: звучал Шопен, а из вашей квартиры таки вышел почему-то Додик.
— Здравствуйте, Циля, чем ви занимаетесь?
— Чем таки может заниматься порядочная замужняя женщина в 10 часов вечера?! Сижу, ем…
Комплименты.
— Софочка! Я восхищаюсь Вами! Вы вся такая воздушная!
— Как безе?
— Нет, вы — как воздушная тревога!
— Моему мужу уже 50 лет. Между нами разница в 20 лет.
— О, поздравляю!
— С чем?
— Ну как же, для своих 70 лет вы выглядите-таки очень даже неплохо!
— Дорогая, давай договоримся:
— Я говорю, что это очень вкусно, а ты больше это никогда не готовишь!
— Роза Моисеевна, сколько вам лет?
— Та каждый год по-разному!
— Софочка! Я так Вас люблю!
— Молодец!
— А Вы?!
— Я тоже молодец!
Одна дама из высшего общества заказала знаменитому художнику написать свой портрет, и спрашивает его, насколько картина будет похожа.
Мастер отвечает:
— Уверяю Вас, мадам, напишу Вас более похожей, чем вы есть на самом деле!
Сёма, шо самое главное в женской красоте?
— Рот!
— А форма, цвет, величина.
— Нет. Главное, шобы он был закрыт.
Несомненно, еврейские анекдоты можно рассказывать бесконечно. Среди них есть короткие, а есть длинные истории. Очень часто в таких произведениях высмеиваются семейные отношения, бытовые неурядицы и анальные пороки, которые присущи всем живущим на земле людям.
В любом шедевре еврейского творчества четко прослеживается умение смеяться над собой, над слабостями и недостатками. Но в этих беззлобных шутках мудрость и жизненная философия.
С миру по шутке
Но о недостатках человека у евреев принято говорить в шутливой манере. Именно такие искрометные приколы, которые не оскорбляют человеческого достоинства, но заставляют обратить внимание на некий конфуз, отличают изысканный одесский юмор. Умение соблюдать тонкую грань между злой иронией и веселой шуткой делает еврейский юмор таким привлекательным.
Итак, про косметику из грязей Мертвого моря:
Афоризмы
Обзор лучших примеров юмористического творчества еврейского народа будет неполным без лаконичных, но наполненных смыслом цитат. Такие короткие афоризмы пользуются огромной популярностью в сети, они звучат в лучших концертных залах.
Если для решения проблемы нужны деньги, то это уже не проблема, а статья расходов.
Любую задницу можно посадить на трон, но не всякая голова достойна носить корону.
Выслушать можно каждого человека, но не с любым можно поговорить.
Грехи за каждым водятся, но как ты их не прячь, среди друзей найдется: стукач, судья, палач.
Возлюби своих врагов. Они будут сходить с ума, пытаясь разгадать, что ты задумал.
Когда посылаешь кого-то сгоряча по особому маршруту, всегда в душе переживаешь: дойдет он или не дойдет к месту назначения.
Из объявления: ищу решительного мужчину для сопровождения в ЗАГС. Одна боюсь идти туда.
А почему бы и нет?! Подумал Исаак Израилевич, переписывая завещание на самого себя.
Еврейская женщина русской даме хороший урок преподаст: коня на скаку перекупит, горящую хату продаст.
Когда утром Циля продала подаренный Мойшей букет, он понял, что наконец-то встретил свою единственную женщину.
Надпись на калитке одного дома в Одессе: стучите громче. Во дворе глухая собака.
Напоследок
Мудрый еврейский юмор доказывает, что здоровый смех возвышает человека над обыденной суетой, он является фундаментом жизнестойкости. Возразить против данного утверждения нечего, а потому лучшие мастера этого жанра порадуют нас новыми произведениями, которые продлят жизнь.
юмор еврейский
Юмор в Библии
Примеры юмора в Библии немногочисленны — это объясняется прежде всего идеологическим, религиозным назначением книг Библии. Идеология вообще и религиозная идеология в частности, как правило, несовместима с юмором в собственном смысле слова, чего нельзя сказать о других видах комического: сатире, пародии, иронии, сарказме и т. д. В священных книгах христианства и ислама — в Новом завете и Коране — юмор совершенно отсутствует. Однако в Библии современный читатель может найти по крайней мере отдельные фрагменты, которые могут быть охарактеризованы как содержащие юмор.
Юмор присутствует в рассказе о загадке, загаданной Самсоном филистимлянам, разгадку которой выдала своим соплеменникам жена Самсона «из дочерей филистимских». Юмористична реплика Самсона: «. если бы вы не пахали на моей телице, то не отгадали бы моей загадки» (Суд. 14:18). С оттенком юмора изображен царь Дамаска Бен- Хадад, напившийся допьяна перед сражением с Ахавом (I Ц. 20:16–18). Более тонкий юмор можно обнаружить в рассказе о Сауле, который пророчествовал с пророками и о котором говорили в народе: «неужто и Саул во пророках?» (I Сам. 10:11–12). Краткой репликой разбивает «один из бывших там» аргументы сомневающихся в пророческом даре «сына Киша» — он спрашивает: «А у тех кто отец?» — и этим опровергает мнение о превосходстве «сонма пророков» над Саулом. Подобные примеры можно найти и в других книгах Библии (например, Суд. 9:36–38; II Ц. 7:2); ср. рассказ о пророке Элише (II Ц. 6:31–32; 9:5, 18–20).
Некоторые исследователи еврейского юмора в новейшее время считали жестокий юмор чуждым евреям, полагая, что еврейский юмор (см. ниже) характеризуется жалостью, состраданием. Независимо от того, насколько справедливо это утверждение по отношению к юмору их современников, оно, очевидно, неприменимо к юмору в Библии; значительная часть этих редко встречающихся юмористических фрагментов не может быть признана «еврейским юмором» в соответствии с определением этих исследователей: для них характерны жестокость, откровенное злорадство по отношению к врагу. Словам книги Исайи о ничтожестве идолопоклонников (Ис. 44:9–19) присущи скорее ирония и сарказм, чем собственно юмор. Юмор в Библии относится главным образом к врагам или соперникам. Обращенная к еврейскому народу или к его отдельным представителям критика бывает весьма острой, но для нее не характерен юмор по отношению к самому себе (см. выше). Наряду с юмором, относящимся к врагам или соперникам, в Библии встречается и нейтральный юмор, однако с оттенком дидактики (например, Притчи 19:24). В Притчах же содержится сравнение красивой и безрассудной женщины с золотым кольцом в ноздре у свиньи; сравнение, которое можно считать образцом нейтрального юмора (Притчи 11:22). Этот пример преследует воспитательную цель, как и красноречивое предостережение против вина (Притчи 23:29–35), как бы пародирующее песню пьяницы.
Один исследователь даже предпринял попытку рассматривать книгу Ионы как сатиру. Однако одну из книг Библии можно рассматривать как целиком юмористическое произведение: книгу Эсфирь. В ней рассматривается великая держава того времени — Персидское царство — с точки зрения дворцовых интриг и соперничества за влияние на царя. В книге Эсфирь можно усмотреть сатирическую пропаганду против власти, разбазаривающей деньги, собранные посредством налогов, на роскошные пиры. В дворцовых интригах, решающих судьбы государства, немалую роль играют женщины. Назначение министров и отправление их на казнь в результате этих интриг и царского произвола совершаются с такой же легкостью, с какой принимается решение об истреблении целого народа или, наоборот, о предоставлении этому народу, вчера еще обреченному на уничтожение, возможности уничтожить своих врагов. Не случайно Пурим превратился в праздник, связанный с бурным весельем и употреблением горячительных напитков.
В наше время книгу Эсфирь можно трактовать как сатиру, подрывающую авторитет власти, либо как комедию абсурда, однако эта книга была включена в Библию как книга религиозная, несмотря на то, что в ней даже не упоминается Бог. Чудесное избавление еврейского народа от гибели — вот религиозное содержание книги Эсфирь. Это с трудом сочетается с юмористически описываемыми в книге событиями. Стиль книги не содержит видимых признаков юмора, что можно, впрочем, рассматривать как утонченный юмористический прием: серьезность повествования, без тени улыбки, создает дополнительный комический эффект.
Юмор в Талмуде и Мидраше
По сравнению с Библией, в которой примеров юмора не много, юмор в Мишне, Талмуде и Мидраше обилен и разнообразен. Он отличается большей остротой, чем в Библии, и, главное, большей осознанностью и целенаправленностью. Юмор в литературе мудрецов Талмуда обнаруживается не только в ее аггадической части (см. Аггада), но и в обсуждении галахических вопросов (см. Галаха), несмотря на свойственный юридической литературе точный и сухой язык. Возможно, наличие юмора в обсуждении законодательства преследует дидактические цели. Так, в Талмуде рассказывается, что вавилонский амора Рабба (см. Амораи) имел обыкновение начинать урок шуткой ( милта де-бдихута), чтобы привлечь внимание учеников (Шаб. 30:2).
Несмотря на присутствие юмора в талмудической литературе, в ней неоднократно осуждается шутовство ( лейцанут). Значение слова лейцанут и других производных от корня ליצ в Библии — отклониться от правильного пути (например, Ис. 28:22). С течением времени это слово приобрело значение чего-то отвлекающего от изучения Торы (Авот 3:2), а затем и современное значение. В этом последнем значении (насмешка, издевательство) это слово иногда употребляется уже в Мидраше (см. Исх. Рабба 51). Законоучители Талмуда строго предупреждали против шутовства по отношению к Торе, приравнивая этот грех к самым тяжким преступлениям. Так как позднейшее значение этого слова вошло во всеобщее употребление, возникла проблема несоответствия сурового осуждения лейцанут законоучителями Талмуда частому присутствию юмора в их высказываниях. Над преодолением этого явного противоречия трудились многие галахисты. См., например, Сан х. 63б: «Сказал рав Нахман: «Всякая насмешка запрещена, за исключением насмешки над идолопоклонством ( авода зара), которая разрешена».
Юмор в талмудической литературе представлен главным образом краткими остроумными формулировками, для которых характерна экономия языковых средств, предельный лаконизм. Вот пример (Ктуббот 13:7) краткой и остроумной формулировки с определенно юмористической окраской: «Некто отправился в страну моря, и потерялась дорога к его полю. Адмон говорит: «Пусть идет по короткой», — а мудрецы говорят: «Пусть купит себе дорогу за сто сот или летит по воздуху». Речь идет о человеке, поле которого было окружено со всех сторон полями соседей и к его полю вела одна тропинка. Человек этот покинул Эрец-Исраэль, и за время его отсутствия тропинка заросла. Когда он вернулся, соседи не давали ему пройти к его полю через свои поля, а он не помнил, где была его тропинка. В таком случае, говорит танна Адмон, человек имеет право идти по кратчайшей дороге к своему полю, пусть и против воли соседей; напротив, другие таннаи говорят, что у него нет такого права: он должен либо купить себе новую дорогу по любой цене, которую с него потребуют (сто сот — это десять тысяч динаров, огромная сумма по тем временам), либо «лететь по воздуху». Последнее предложение носит очевидно юмористический характер.
Явный юмор присутствует в многочисленных высказываниях законоучителей Талмуда, например, в пословице «Только одна монета звенит в кувшине» (Бава Меци‘а 85б): лишь тот, чьи знания скудны, стремится выставлять их напоказ. Или, например, выражение, которое сохранилось в современном иврите: «Очищается, а шерец у него в руке», — человек окунается в микве, а в руке у него нечистое животное, то есть его очищение недействительно. Речь первоначально шла о человеке, пытающемся искупить свой грех, но продолжающем творить его (см. Та‘анит 16а). В современном иврите речь идет не о раскаявшемся грешнике, но о проповеднике морали, который сам ее нарушает.
Ам- ха-арец также является объектом юмора в литературе Талмуда и Мидраша, от которой идет многолетняя традиция насмешек и бесчисленных анекдотов, дошедшая до наших дней. Талмудическая литература свидетельствует о взаимной вражде между талмидей хахамим (см. Талмид-хахам) и амей- ха-арец: «Ученый мамзер выше первосвященника, который ам- ха-арец» ( Хораот 3:8). Ненависть амей- ха-арец к талмидей хахамим находит выражение в окрашенных юмором словах рабби Акивы о том, что до того дня, как он начал учить Тору, он был ам- ха-арец и, если бы дал ему кто-нибудь талмид-хахама, он укусил бы его, как осел. «Как собака», — поправили его ученики. Акива возразил им, сказав, что собака, когда кусает, не ломает кости, а осел ломает (Псахим 49б). В том же месте приводится высказывание рабби Эл‘азара о том, что ам- ха-ареца можно заколоть в Иом-Киппур, приходящийся на субботу. Когда ученики предложили ему заменить слово «заколоть» на «зарезать», рабби Эл‘азар возразил, что в таком случае пришлось бы произнести бенедикцию (см. Убой ритуальный). По словам рабби Шмуэля бар Нахмани, рабби Иоханан говорил, что ам- ха-ареца можно разорвать, как рыбу. Подобный, но менее злой юмор присутствует также в тех рассказах, которые открывают в талмудической литературе серию ставших впоследствии традиционными историй об умственном превосходстве евреев над чужаками. В большинстве случаев это греки, афиняне ( хахамей Атуна). Содержание рассказов, как правило, сводится к попыткам чужаков перехитрить евреев, которые заканчиваются посрамлением чужаков. Типичный рассказ этого типа повествует об уроженце Иерусалима, который хотел заночевать в лавке у афинян. Те поставили ему условие: совершить три прыжка. Иерусалимец попросил показать ему, как прыгают в Афинах. Когда один из афинян прыгнул так далеко, что оказался за дверьми лавки, еврей закрыл перед ним дверь и сказал: «То, что вы хотели сделать мне, я сделал вам» (Плач Рабба 1).
Талмудическая литература изобилует юмористическими выражениями с «этническим» оттенком. «Глупый галилеянин», — говорит Брурия, образованная и остроумная жена рабби Меира, обращаясь к рабби Иосе ха-Глили, и учит его, как следует выражаться в беседе с женщиной (Эрувин 53б). По-видимому, в определенных кругах за галилеянами закрепилась репутация недалеких людей; в том же месте в Талмуде появляется то же выражение, но на арамейском языке. Прозвища глупцов удостоились также евреи Вавилонии, причем это оскорбительное прозвище появляется только в Вавилонском Талмуде, что свидетельствует о самоиронии и чувстве юмора. Этого прозвища нет в Иерусалимском Талмуде и мидрашах. «Глупость» евреев Вавилонии связывалась с их привычками питания, что весьма распространено во взаимных обвинениях разных этнических групп (см., например, Нед. 49б). Бавлим (уроженцам Вавилонии) приписываются всевозможные недостатки, подвергающиеся осмеянию. В то же время законоучители Вавилонии высмеивали привычки и обычаи жителей Эрец-Исраэль (см., например, БМ. 77а; Та‘ан. 26а).
Юмор использовался и в спорах между законоучителями. Авторитет рабби Акивы признавался другими законоучителями в области Галахи, но не Аггады. Когда он однажды испытывал свои силы в толковании, его друзья отнеслись к нему с явной насмешкой (Хаг. 14а). Впрочем, Акиве принадлежит известная притча о лисе и рыбах (Бр. 61), где в юмористической форме утверждается жизненная необходимость изучения Торы, даже под угрозой смерти. Когда Шим‘он Бар-Косева возглавил восстание против римлян (см. Бар-Кохбы восстание), рабби Акива провозгласил его Мессией, истолковав слова «восходит звезда от Иакова» (Чис. 24:17) как «восходит Косева от Иакова, это царь Мессия» (отсюда прозвище Бар-Кохба; по-арамейски `сын звезды`). Рабби Иоханан бен Торта сказал ему: «Акива, вырастет трава у тебя на щеках, а все еще сын Давидов не придет» (ТИ., Та‘ан. 84).
Высшим проявлением юмора является насмешка над самим собой. Этот вид юмора был присущ рабби Тарфону. О нем рассказывают, что однажды он ошибся в халахе по поводу первенцев кашерного скота и тем причинил денежный ущерб владельцу этого скота. Когда Тарфону стала ясна его ошибка, он решил (опять-таки ошибочно, как выяснилось позднее), что ему следует возместить этот ущерб из своих средств. Он воскликнул: «Пропала твоя ослица, Тарфон!» — то есть он решил продать своего осла, чтобы возместить нанесенный ущерб (Бх. 28б; Мишна, Бх. 4:4).
Законоучители Талмуда сочли возможным даже сформулировать в юмористической форме халаху, освобождающую от обетов, клятв и т. п. (этому посвящен трактат Недарим в Мишне и в Гемаре).
Юмор в средневековой еврейской литературе
В период расцвета средневековой еврейской литературы юмористические стихи писали Шломо Ибн Габирол, Авра хам Ибн Эзра, Ие худа ха-Леви, Ие худа Алхаризи, Иммануэль Римский. У Шмуэля ха-Нагида есть эротическое стихотворение, в котором изображен охваченный страстью юноша, страдающий пороком речи (картавостью); этот порок ведет к недоразумениям. Ибн Габирол сравнивал поэзию Шмуэля ха-Нагида со снегом Хермона — так она холодна. Ие худа ха-Леви обвинял целующего его в глаза в том, что тот, в сущности, хочет целовать собственное отражение в зрачках поэта. Авра хам Ибн Эзра говорит, что если бы он продавал свечи, солнце не садилось бы до конца его дней — чтобы некому было покупать его товар.
Расцвет юмора наступил в рифмованной прозе ( ха-макамот): даже если она не является совершенно насмешливой, ей присущ юмор, иногда рискованный, не отвечающий вкусу позднейших поколений. Неоднократно поэты не стеснялись использовать искаженные стихи из Библии в шутливых сочинениях на эротические темы. Х. Н. Бялику приписывают высказывание, что Иммануэль Римский не оставил ни одного стиха в Библии, которого «он бы не испаскудил». Примеры привести трудно, так как они построены на каламбурах. Так, Иммануэль Римский превращает выражение биркат шамаим (благословение Небес) в биркат шадаим (благословение грудей), и это еще сравнительно невинный пример. Поскольку до нас не дошли отзвуки устного фольклора средних веков и эпохи Возрождения, трудно сказать, что из юмора поэтов тех эпох основано на распространенных среди евреев способах выражения, а что заимствовано из литературных, однако чужих источников. Во всяком случае, короткое стихотворение Ие худы ха-Леви, упомянутое выше, очень напоминает стихотворение арабского поэта Ал-Мутанаби. Кое-что из традиции юмора сохранилось в поэзии на иврите в Италии и в более позднюю эпоху. В 18 в. Эфраим Луццатто, врач по профессии, высмеивал врачей-сребролюбцев и смеялся над собой, влюбленным в пациентку. Он не постеснялся написать короткое стихотворение, которое кажется на первый взгляд чистейшей порнографией, и лишь анализ обнаруживает в нем загадку, разгадка которой — магнит.
Еврейский юмор в новое время
Особый стиль юмора, сформировавшийся в среде еврейства Центральной и Восточной Европы в конце 18 в. — начале 19 в., получил широкую известность в 20 в. Этот юмористический стиль использует и развивает общееврейские юмористические приемы и тропы, широко представленные в Библии, талмудической и средневековой литературе, равно как и фольклорную юмористическую традицию ашкеназского еврейства (см. Ашкеназы, Фольклор). Тем не менее этот юмор представляет собой качественно новый юмористический стиль, выкристаллизовавшийся под влиянием специфических условий жизни еврейства Восточной и Центральной Европы и возникшей в этот период светской литературы на идиш и иврите.
По всей видимости, в 18 в. среди евреев Центральной и Восточной Европы юмористический фольклор приобрел особую популярность: сохранились имена многочисленных выдающихся бадханов этого периода, среди которых Гершеле Острополер, бадхан при «дворе» цаддика рабби Баруха бен Иехиэля из Меджибожа, Мотке Хабад, Шайке Дубец, Шлойме Ландмеерер и другие. Эти бадханы и острословы внесли вклад в сокровищницу народного юмора и сами стали героями юмористического фольклора. Формируются собирательные юмористические образы — как индивидуальные (например, еврей-галициец, польский еврей, нееврей и т. п., раввин, габбай, несведущий в Торе ам- ха-арец и т. п., невезучий, зануда и т. п.), так и собирательные (город дураков Хелм). Этот фольклор постепенно становится частью еврейской литературы.
Одна из первых книг такого рода — анонимная «Сефер Кундас» («Книга Шутника»), увидевшая свет в 1824 г. Книга, написанная на иврите, представляет собой пародию на повседневную еврейскую жизнь, вышучивая идишскую речь, обычаи, религиозные предписания Шулхан арух и т. д., и полна жизнерадостного смеха. Фольклорные юмористические образы получили дальнейшее развитие в литературе. Так, Кундас стал одним из литературных героев таких писателей, как А. М. Дик и Э. Дейнард (1846–1930). Более того, эти образы превратились в модель для литературных подражаний. Таковы, в частности, гротескные литературные образы усвоившего манеры хасидского рабби (см. Хасидизм) и превратившегося в важную персону водовоза Симхи Флахты — персонажа, созданного Я. Моргенштерном в 1870-х гг., и ученого раввина-глупца рабби Иосефа Локша из Дражны, героя анонимного сборника юмористических рассказов, опубликованного в 1884 г. Фольклорно-юмористические мотивы становятся неотъемлемой частью еврейской литературы, оказывая влияние на ее жанровый и образный стиль. В этой связи достаточно упомянуть таких писателей на идиш и иврите, как Менделе Мохер Сфарим, И. Л. Перец, Шалом Алейхем и Ш. И. Агнон. Типичным представителем еврейского юмора в 20 в. в Восточной Европе был писатель И. Тункель.
Развивая и обогащая фольклорные юмористические мотивы, еврейская литература в свою очередь внесла значительный вклад в формирование стиля фольклорного юмора. Широкое распространение грамотности среди евреев Восточной и Центральной Европы и близость литературного юмористического стиля к фольклорному позволили первому оказывать постоянное формирующее влияние на последний. Однако это влияние не ограничивалось обогащением и стилизацией мотивов и тропов, почерпнутых из фольклора; литература привнесла в еврейский юмор также элементы, почерпнутые из установившихся в мировой и средневековой еврейской литературе юмористических жанров — сатиры и пародии.
Зачинателем сатирического жанра в новой еврейской литературе был И. А. Эйхель (1756–1804), высмеивавший и на идиш, и на иврите еврейский «религиозный фанатизм». Продолжателями Эйхеля были И. Перл, И. Эртер и И. Левинзон. Их сатира была направлена против хасидизма, который они рассматривали как смесь религиозного фанатизма, невежества и темных предрассудков. Но наряду с хасидскими кругами Эртер и Левинзон бичуют также пороки, присущие еврейскому обществу в целом, включая круги маскилим. Сатирические элементы ярко выступают в творчестве А. Мапу, П. Смоленскина, Х. Н. Бялика, Ш. И. Агнона и других. Вместе с тем постепенное превращение всего еврейского общества в объект сатиры способствовало смягчению ее саркастического тона привнесением в него элемента иронии.
Наряду с письменными жанрами на формирование еврейского юмора повлиял полуфольклорный жанр пуримшпила (см. Пурим, Театр), который расцвел в 18 в. под влиянием европейского театра. Ведущий элемент этого жанра — пародия. Наиболее удачные пародийные шутки из этих представлений, равно как и из пародийных пуримских проповедей в иешивах обогащали юмористический фольклор. Традиции фольклорного юмора продолжали существовать и развиваться бок о бок с литературным юмором. 19 в. и первые десятилетия 20 в. отмечены деятельностью многочисленных бадханов, среди наиболее прославленных — Финке фун Каполе (первая половина 19 в.), Берл Бродер, Песах Эли (вторая половина 19 в.), Хиллел Калибанов из Борисова, опубликовавший несколько книг рифмованных шуток (вторая половина 19 в.), Э. Цунзер, Я. Зизмор (1856–1922) и другие.
В 19 в. вследствие культурно-языковой замкнутости восточноевропейского еврейства его юмор был практически неизвестен вне еврейской среды, и антисемиты даже обвиняли евреев в отсутствии у них чувства юмора. По-видимому, этот предрассудок получил столь широкое хождение, что в 1893 г. главный раввин Лондона Герман Адлер опубликовал апологетическую статью, призванную опровергнуть эти нападки. Тем не менее, антисемитски настроенные авторы, например, О. Вейнингер, продолжали выступать с утверждениями, что юмор чужд евреям. Интерес к юмору центрально- и восточноевропейского еврейства зародился в начале 20 в., немаловажную роль в этом сыграл З. Фрейд, отмечавший, что он не знает другого такого народа, который, подобно евреям, был бы способен смеяться над собой. Растущий интерес к этому юмору повлек за собой публикацию многочисленных сборников еврейских шуток, анекдотов и коротких юморесок как на идиш, так и в переводах на европейские языки. Именно тогда юмор центрально- и восточноевропейского еврейства стал определяться как еврейский юмор. Знакомство широких кругов с еврейским юмором сопровождалось признанием его достоинств и возникновением к нему научного интереса. Начался сбор и запись юмористического фольклора и его исследование.
Как было указано выше, сформировавшийся под влиянием специфических условий жизни юмористический стиль пронизал все мировосприятие еврейства Восточной и Центральной Европы, став неотъемлемой частью его национально-культурного облика. Этим объясняется тот факт, что еврейский юмор продолжал существовать и развиваться в 20 в., несмотря на радикальные изменения во внешних условиях и образе жизни евреев Восточной и Центральной Европы, а также упадок идиш в качестве языка повседневного общения и литературного творчества. О том, что юмористическое осмысление действительности продолжало оставаться характерной чертой еврейского национального облика, свидетельствует замечание А. Гитлера, который в речи, произнесенной им 30 января 1939 г. в рейхстаге, угрожал уничтожить евреев и добавил: «Посмотрим, будут ли они и тогда смеяться над нами». Антропологи неоднократно обращали внимание на то, что рассказывание анекдотов и шуток распространено у евреев гораздо больше, чем у других народов.
Соединенные Штаты Америки
Массовая эмиграция евреев Восточной Европы в США в конце 19 в. — начале 20 в. привела к возникновению там большой еврейской общины, хранившей традиции еврейского юмора. Новые условия жизни оказали значительное влияние на юмористическую тематику, в то время как юмористический стиль не подвергся видимым изменениям. На первых порах центральной темой юмористического творчества были трудности приспособления еврейских иммигрантов к новым условиям жизни. Евреи смеялись над своим английским языком, плохим пониманием правил местной жизни, тщетными и нередко гротескными попытками выглядеть стопроцентными американцами и т. п. Выступления профессиональных юмористов были неотъемлемой частью публичных празднеств и отдыха в расположенных в горах Кэтскил (близ Нью-Йорка) многочисленных еврейских отелях. В этих выступлениях сложился стиль, получивший впоследствии известность как «стэнд-ап комикс» и превратившийся в характерно американский эстрадный жанр.
Сравнительно быстрая смена идиш английским языком — сначала в качестве языка повседневного общения, а затем и в качестве языка культурного творчества — открыла еврейским юмористам доступ к нееврейской аудитории и позволила им оказать глубокое влияние на американский юмор. Еврейский юмор превратился в один из главных (а по мнению некоторых исследователей — в главный) компонент американского юмора. Жизнь первого поколения еврейских иммигрантов в нью-йорском Ист-Сайде показал Д. Фридман (1898–1936) в юмористическом повествовании «Мендель Маранц» (на английском опубликовано в 1922 г., в переводе на русский вышло в серии брошюр «Библиотека «Огонек», 1926). Шутки и афоризмы неунывающего прожектера и острослова Менделя (органическое продолжение жизнерадостных бедняков Шалом Алейхема) пользовались исключительным успехом не только в среде американских евреев, но и вошли в советский довоенный городской фольклор.
Видным американским юмористом, широко использовавшим приемы и традиции еврейского юмора, был Л. Ростен (псевдоним Л. Росс, 1908–97). В повести «Образование Хаймана Каплана» (1937) и в особенности в юмористическом словаре «Радости идиш» (1967) Л. Ростен прививал «языковую логику идиш» к американской разновидности английского языка. Он познакомил миллионы американцев с характерными еврейскими фразеологическими оборотами и шутками, а имя его героя Хаймана Каплана стало нарицательным для обозначения «нового американца» — выходца из Восточной Европы.
Многие слова и выражения из идиш стали неотъемлемой частью общеамериканского юмористического лексикона, а созданные еврейские юмористами комические типажи (например, «еврейская мама») — частью общеамериканского эстрадного и фольклорного юмора. Согласно опубликованным в 1975 г. статистическим данным, около 80% популярных американских юмористов были евреями (евреи составляли тогда около 3% от общей численности населения США). Еврейские режиссеры и актеры играли и продолжают играть значительную роль в развитии американской театральной и кинематографической комедии. В этой связи можно упомянуть имена таких режиссеров, как Э. Любич (1892–1947), Б. Уайлдер (1906–2002), У. Уайлдер (1902–81), М. Брукс (родился в 1926 г.), В. Аллен, и таких актеров, как братья Маркс, У. Матто (родился в 1920 г.), Барбра Стрейзанд и многих других.
Европа до Катастрофы
В новое время в Западной Европе еврейский юмор повсеместно вливался в литературы тех стран, где жили евреи. Там, где он придавал этой литературе своеобразную окраску, становясь ее неотъемлемой частью, появлялись значительные произведения, пережившие свое время. Юмористические путевые заметки Г. Гейне и сатирическая публицистика Л. Бёрне стали признанными сокровищами немецкой литературы, тогда как подчеркнуто еврейские юмористические романы современника и родственника Гейне Г. Шиффа («Шиф Левинхе» и «Дикая реббецн») или сатирические заметки И. М. Харша, высмеивавшего реакцию, наступившую после революции 1848 г., были забыты.
В 19 в. евреи внесли важный вклад в юмористическую литературу, театр и эстраду в Германии. Центром немецкой юмористики был Берлин, и евреи оказались творцами «подлинного немецкого юмора». Людвиг и Давид (1830–73) Калиши, которые основали юмористический журнал «Кладдерадатч», и Л. Герман были самыми плодовитыми авторами комических пьес, исполнявшихся в течение многих лет. Наследниками этих авторов в конце 19 в. были юмористы Штеттенхейм (1831–1916), З. Габер (1835–95) и Р. Левенштейн (1819–91). В начале 20 в. приобрели широкую популярность авторы фарсов О. Блюменталь, Г. Кадельбург и Юстинус. Евреи играли ведущую роль в издании главных юмористических журналов Германии до прихода к власти нацистов. А. Мошковский был почти полвека издателем берлинского юмористического журнала «Люстиге блеттер», К. Эттингер (Карлхен) — главный редактор мюнхенского журнала «Югенд», А. Керр (Кемпнер) был одним из остроумнейших критиков.
Ведущим карикатуристом Германии был Т. Т. Хайне, сотрудничавший в журналах «Флигенде блеттер» (Мюнхен) и «Югенд». В 1896 г. Хайне стал одним из основателей самого известного сатирического журнала Германии «Симплициссимус» (Мюнхен), где проработал до 1933 г. В эмиграции с группой бежавших от нацистов сотрудников журнала Т. Хайне издавал антифашистский сатирический журнал «Симпликус» (Прага).
Влияние еврейского юмора испытала также австрийская литература. Юмор писателя М. Г. Сафира (1795–1858) основан на простой игре слов; однако его фельетоны и рассказы, собранные Д. Шпитцером, содержат оригинальные мысли и являются классикой своего жанра. Почти все выдающиеся австрийские прозаики и драматурги еврейского происхождения, например, Феликс Зальтен (1869–1945) и А. Шницлер, отличались своеобразным еврейским юмором. Также заслуживает упоминания в этой связи венский сатирик К. Краус.
На немецкой сцене подвизались евреи-комики Бендикс, Э. Томас и Г. Бендер. В Лондоне Д. Барбер, сын беженцев из Восточной Европы, был в начале 20 в. самым известным юмористом английской сцены. Актеры Р. Шильдкраут (см. Шильдкраут, семья) и М. Палленберг соединяли талант трагиков с комическим дарованием.
Иным путем развивался еврейский юмор в Восточной Европе, где евреи в значительно большей степени, чем на Западе, сохранили свое культурно-языковое своеобразие (см. выше). См. также Идиш литература, Кино, Театр.
Россия и Советский Союз
Российская империя была основным местом компактного проживания восточноевропейского еврейства, поэтому еврейский юмор не мог не повлиять на юмор окружающего населения, а в 20 в. стал неотъемлемой частью городского фольклора. Евреи внесли важный, а временами решающий, вклад в русскую юмористическую литературу и журналистику, эстраду, театр, кино, карикатуру.
М. Невахович (1817–50; сын И. Л. Неваховича) издавал в 1846–49 гг. в Петербурге первые в России карикатурно-юмористические сборники (журналы) «Ералаш» (16 выпусков). Петр Вейнберг был одним из ярких представителей группы поэтов, сотрудничавших в сатирическом журнале «Искра» (СПб., 1859–73) и юмористическом журнале «Будильник» (СПб., 1866–67). Широкую известность ему принес поэтический сборник «Юмористические стихотворения Гейне из Тамбова» (1863). В отличие от Петра Вейнберга, сотрудничавшего в «Еврейской библиотеке», «Восходе» и других русско-еврейских периодических изданиях, его брат Павел внес значительную лепту в юдофобскую литературу и одним из первых в русской словесности начал разрабатывать жанр так называемого еврейского анекдота, носившего пошловатый и антиеврейский оттенок.
С 1860–70-х гг. еврейский юмор, шутки, «словечки» и афоризмы на идиш, иногда в виде русской кальки, стали через русско-еврейскую литературу проникать в разговорную речь городского общества. Творчество Саши Чёрного, в особенности в период его сотрудничества в журнале «Сатирикон» (1908–11), еще более способствовало этому. С него, и в большей степени с С. Юшкевича, а позже и с И. Бабеля началось широкое органическое вхождение так называемого русско-еврейского одесского (южного) наречия с его специфическим юмором в русский городской юмор и фольклор.
До революции широкой популярностью пользовались комик Б. Борисов (Гурович; 1873–1939), игравший на сценах провинциальных и московских театров, артисты театра и эстрады братья Виктор (1882–1944; в 1920–1930-х гг. в эмиграции) и Владимир (1883–1953) Хенкины, конферансье А. Менделевич (1886–1958) и другие. В жанре юмористической и сатирической литературы работали прозаики и поэты-евреи (см. Русская литература), часть из которых продолжила свою творческую деятельность в Советском Союзе. Среди них — О. Л. Д.‘Ор (И. Оршер; 1879–1942), автор романа «Яков Маркович Меламедов» (1936); Э. Герман (псевдоним Эмиль Кроткий, 1892–1963); А. Арго (Гольденберг, 1897–1968). В этом жанре в эмиграции писали Саша Черный, В. Азов (Ашкенази, 1873–1948), Дон-Аминадо (А. Шполянский) и другие. Евреи участвовали также в развитии искусства карикатуры.
После революции 1917 г. евреи активно участвовали в развитии театра, эстрады и кино. На сцене 2-го МХАТа играл выдающийся комедийный актер А. Азарин (Азарий Мессерер, 1897–1937; см. Майя Плисецкая). Выдающейся актрисой театра и кино, создавшей незабываемые комедийные образы, была Фаина Раневская. Особое место в истории театра и эстрады принадлежит А. Райкину, открывшему жанр сатирической миниатюры на русской сцене. На советской эстраде евреи составляли абсолютное большинство конферансье, сатирических актеров, чтецов юмористических рассказов. Широкой популярностью пользовался такой многоплановый артист эстрады, певец и музыкант, как Л. Утесов, который читал со сцены рассказы И. Бабеля, М. Зощенко, стихотворные произведения И. Уткина, исполнял буффонно-комедийные роли, создавал музыкально-комедийные обозрения. Известностью пользовались его одесские анекдоты и миниатюры, в которых всегда присутствовал еврейский юмор. Авторы многих юмористических миниатюр, эстрадных реприз, сатирических и комедийных сценариев для эстрады, театра и кино также были евреями. В русской советской литературе в сатирических и юмористических жанрах евреи всегда были представлены широко (см. Советская литература).
Значительное влияние на разговорную русскую речь советского периода оказали дилогия об Остапе Бендере И. Ильфа и Е. Петрова, а также миниатюры и афоризмы И. Ильфа («Записные книжки. 1925–37»). Лексика, афоризмы и идиомы из этих книг стали органической частью обиходной речи широких слоев населения Советского Союза.
В перестроечный и постсоветский периоды среди многочисленных евреев-сатириков наибольшей популярностью пользуются: писатель и один из лучших исполнителей своих миниатюр на эстраде М. Жванецкий (1934–2020), поэт и прозаик И. Губерман (И. Гарик, родился в 1936 г., в Израиле с 1988 г.), артист эстрады Г. Хазанов (родился в 1945 г.), писатель и телеведущий сатирических программ В. Шендерович (родился в 1958 г.).
Эрец-Исраэль
Хотя подавляющее большинство олим, начиная с первой алии (1882–1903) и вплоть до образования Государства Израиль в 1948 г., были выходцами из еврейских общин Восточной и Центральной Европы, принятый в этих общинах стиль юмора — так называемый еврейский юмор, — оказался в значительной мере чужд сложившейся здесь культурно-идеологической атмосфере. Тем не менее в Эрец-Исраэль сложился как городской юмористический фольклор (например, герой и автор иерусалимских городских анекдотов и шуток Сурамело, см. Грузинские евреи), так и сатирические театры «Кумкум» и «Мат’атэ» (см. Театр. Театр в Израиле; также А. Хамеири). Среди представителей восточных общин пользовались популярностью юмористические рассказы и шутки, героем которых был Джоха — аналог Гершеле Острополера (см. выше). Но большинство олим были движимы идеологией сионизма; основатели нового ишува были пронизаны верой в свою историческую миссию, безгранично преданы делу и готовы ради него на любые жертвы — такое мироощущение оставляло мало места для самоиронии, которой характеризуется еврейский юмор. Сложившийся в этих условиях идеал нового еврея — сильного, гордого, решительного, презирающего опасность — выступал как антитеза традиционному (фактически — восточноевропейскому) еврейскому облику, несущему на себе глубокий отпечаток многовековой жизни в галуте. Юмор стереотипного «галутного еврея» — слабого, униженного и смеющегося над своим жалким положением и над самим собой — вряд ли мог вызвать сочувственный смех «нового» еврея. В этой связи можно привести рассказ о реакции Ч. О. Уингейта на рассказанный одним из бойцов его особых «ночных рот» анекдот о двух евреях, встретивших араба: «Смотри, — сказал один из них другому, — вот подходит араб, а мы тут совсем одни!» Переведенный по просьбе Уингейта на английский язык анекдот вызвал у него не смех, а возмущение: «Цель сионизма, — гневно заметил он, — чтобы евреи перестали рассказывать такие анекдоты и смеяться над ними!» В такой атмосфере формировался юмористический стиль первых поколений уроженцев страны. Этот юмор был лишен традиционной тонкости и иронии еврейского юмора и, подобно библейскому юмору, носил уничижительный характер; этот юмор был обращен против внешнего врага — арабов, а в годы, непосредственно предшествовавшие образованию государства, — также против англичан и идеологических и политических противников внутри ишува. Значительный вклад в развитие этого стиля юмора внес юмористический фольклор Палмаха, прозванный чизбат (см. Театр. Театр в Израиле). Господствующим юмористическим жанром стала сатира.
Другим фактором, препятствовавшим развитию еврейского юмора, была борьба за использование иврита во всех сферах жизни, оборотной стороной чего была борьба с идиш — языком, на котором был создан еврейский юмор и который оставался его языковой стихией.
Но, несмотря на неблагоприятные условия, традиция еврейского юмора не угасла (в немалой степени благодаря постоянному притоку олим — ее носителей) и составила одно из стилистических направлений в израильском юморе. Эта традиция хорошо просматривается в произведениях таких писателей, как Х. Н. Бялик (его анекдоты и остроты пользовались большой популярностью в 1920–30-е гг.), Н. Альтерман, Ш. И. Агнон и Э. Кишон, а также в творчестве карикатуристов Зеева (Я. Фаркаша, 1923–2002) и Доша (К. Гардоша, 1921–2000).
Особый, специфический характер приобретала эта традиция на радио, на эстраде, на телевидении. В 1950-е гг. огромную популярность снискала сатирическая радиопрограмма «Шлоша бе-сира ахат» («Трое в одной лодке»), создателями и участниками которой были Д. Бен-Амоц, Ш. Розенфельд, Рут Бонди, Ш. Шницер и другие. Радио по сей день транслирует записи выступлений ведущих израильских юмористов и сатириков, среди них Ш. Офир, Ривка Михаэли, И. Баннай, У. Зо хар, С. Ривлин (см. Ривлин, семья), Арик Айнштейн (1939–2013), Ханна Ласло, Т. Цафир и другие. В 1980–90-х гг. ведущие израильские юмористы Хана Ласло и Т. Цафир, а также ряд молодых исполнителей (М. Свиса, Э. Яцпан и другие) выступали с сольными программами, собиравшими полные залы. В 1959 г. режиссер Ш. Буним поставил к 50-летию Тель-Авива сатирический эстрадный спектакль «Тель-Авив ха-ктана» («Маленький Тель-Авив»), текст написали Х. Хефер и Д. Бен-Амоц. В начале 1960-х гг. режиссер и антрепренер А. Деше (Пашанель, Паша; 1927-2004) создал эстрадное трио « Ха-гашаш ха-хивер» («Бледнолицый следопыт») в составе И. (Шайке) Леви (родился в 1939 г.), Г. (Гаври) Банная (см. Баннай, семья), И. (Поли) Полякова (1941–2007), которые стали подлинными героями израильской культуры; их шутки и крылатые слова повторяют повсеместно, они вошли в пословицы. В 1999 г. ансамбль был удостоен Государственной премии Израиля. Успех этого трио в значительной степени обусловлен тем, что тексты скетчей и первые постановки осуществили такие мастера, как И. Баннай, Ш. Офир, Н. Аллони. Многие из эстрадных выступлений «Следопытов», равно как и выступления других популярных юмористов, записаны на видеокассеты, и в 1988 г. на выставке, посвященной 40-летию Государства Израиль, часть этих записей демонстрировалась в павильоне «Израильский юмор».
В 1950-х гг. известный писатель-юморист Э. Кишон вел еженедельную юмористическую колонку (для тех, кто учит иврит) в газете «Омер» (на облегченном иврите) и в газете «Ма‘арив». Газета «Давар» публиковала сатирическое приложение «Давар ахер» («Совсем другое» — игра слов: у ортодоксальных евреев так говорят о некашерном животном); сейчас приложение выходит в газете «Иеди‘от ахаронот». Израильское телевидение выпустило ряд сатирических и юмористических программ: «Никуй рош» («Головомойка»), «Зе ху-зе» («Вот и все») при участии актеров М. Мушонова, А. Кушнира, Д. Гликсмана, Ш. Бар-Абы и других, « Ха-хамишия ха-камерит» («Камерный квинтет»).
С конца 1950-х гг. предпринимались попытки возродить юмор на идиш. Актеры этого жанра Ш. Джиган и И. Шумахер собирали огромную аудиторию. После смерти Шумахера, преодолев творческий кризис, Джиган выступал один. Успехом пользовались концерты актера театра и эстрады на идиш Я. Бодо. В 1980-х гг. с программой на идиш «Три Шмулика» выступали на эстраде Ш. Роденский, Ш. Сегал (1924–97) и Ш. Ацмон (родился в 1929 г.), главным образом по произведениям Шалом Алейхема; в 1960–70-х гг. Роденский и Сегал выступали в радиопрограмме «Два Шмулика».
Премьер-министр Израиля в 1963–69 гг. Л. Эшкол славился своим чувством юмора, его шутки и изречения на идиш, умело вплетаемые в речь на иврите, составляют пласт израильского фольклора.
В Израиле проводятся конгрессы, где обсуждаются проблемы еврейского юмора, издан ряд исследований по этой теме.