Что такое дистопия в литературе
Значение слова «дистопия»
Дистопия — антиутопия, жанр в художественной литературе, описывающий государство, в котором возобладали негативные тенденции развития
Дистопия (стоматология) — не(до)прорезавшийся зуб (полностью или частично скрытый под слизистой оболочкой).
дистопи́я
1. мед. неправильное, неверное, неудачное положение; расположение органа, ткани или отдельных клеток в необычном для них месте, обусловленное дизэмбриогенезом, травмой или хирургическим вмешательством
2. филол. жанр в художественной литературе, описывающий государство, в котором возобладали негативные тенденции развития ◆ В русской художественной литературе начала XX века социальная дистопия не образует прямую контроверзу утопии, подобную той, какую можно наблюдать в романах О.Хаксли или Д.Оруэлла. С. В. Стахорский, «Искания русской театральной мысли», 2007 г. (цитата из библиотеки Google Книги) ◆ Но негативная утопия также имеет свои разновидности, сложившиеся в XX в., — это какатопия и дистопия. Ольга Александровна Павлова, «Метаморфозы литературной утопии: теоретический аспект», 2004 г. (цитата из библиотеки Google Книги)
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сковать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Антиутопии
Дистопия: постапокалиптика и киберпанк
В 21 веке в литературе для подростков стали доминировать дистопии. Разберем популярные сюжеты, заимствованные из антиутопий и постапокалиптических дистопий.
Есть целые фантастические жанры, для которых дистопический характер вымышленного мира — обязательное условие. Давайте разберемся, чем они отличаются от антиутопий.
📕 Классикой жанра считаются «День триффидов» Джона Уиндема (1951), «Я — легенда» Ричарда Матесона (1954), «Затонувший мир» Джеймса Балларда (1962). В современной фантастике жанр становится все более широким: «Метро 2033» Дмитрия Глуховского (2002), «Мировая война Z» Макса Брукса (2006) и «Семиевие» (2015) Нила Стивенсона мало чем похожи, кроме посткатастрофического антуража.
🍚 Как правило, в научно-фантастических текстах о жизни после апокалипсиса преобладает «естественная» дистопия. Остатки человечества заняты выживанием, и у них нет ресурсов строить сложные социальные системы, которые описывают антиутопии. Постапокалиптика в литературной традиции ближе всего к робинзонаде — исследованию человека в экстремальных условиях.
Киберпанк, изобретенный в 1980-е годы в романах Уильяма Гибсона, Брюса Стерлинга и Майкла Суэнвика, часто использует отсылки к Оруэллу.
📲 Киберпанковский образ будущего — это высокие технологии, особенно связанные с виртуальной реальностью, и мрачные мегаполисы, напоминающие масштабированный оруэлловский Лондон. Символично, что главный роман киберпанка, «Нейромант» Уильяма Гибсона, вышел в 1984 году. «Нейромант» открывается эталонным дистопическим пейзажем: «Небо над портом было цвета экрана телевизора, принимающего мертвый канал».
📖 Отчуждение, неравенство, дегуманизация — характерные для киберпанка темы. Но это не тоталитарный мир, аналогов Старшего Брата или Часовой Скрижали в нем обычно нет, и у героев есть свобода действий и мыслей.
📙 Последняя заметная попытка написать современную антиутопию по законам жанра — роман Дэйва Эггерса «Сфера» (2013). Вместо государственной диктатуры в нем, как и во многих современных дистопиях, — гигантская корпорация, завоевавшая рынок новых технологий. Ее название, «Сфера» (“The Circle”) подразумевает и круг общения, социальную среду.
🌐 Это пародия на Google и Apple: «корпорация добра», которая создает уютный образ компании с человеческим лицом. Легко догадаться, что у нее обнаружится зловещая изнанка. Слоганы корпорации — «Тайна — это ложь», «Приватность — это кража» превращают модные образы прозрачности и открытости в явные намеки на Оруэлла.
Другая сторона современной дистопии — оригинальные, не связанные жанровыми канонами тексты, в которых образы мрачного будущего создают контекст притчи или психологического романа. Посмотрим, как стереотипы дистопии и антиутопии получают необычное развитие.
📗🇺🇸 «Дорога» Кормака Маккарти воспроизводит декорации постапокалипсиса. Отец и сын странствуют по разрушенным до неузнаваемости США: вокруг хаос, страдания, бандиты. Маккарти не интересуют стратегии выживания и строительство нового общества. Скорее, он показал этим романом, что может превратить в универсальную притчу любой популярный жанр — после вестерна и триллера пришла очередь постапокалиптики.
➡️ «Дорога» — медленная история о том, что остается от человека, если забыть цивилизацию и культуру и оставить только дикое, обнаженное и холодное пространство.
📘🕶 В «Слепоте» Жозе Сарамаго внезапная эпидемия лишает зрения всех персонажей романа. Мы наблюдаем, как небольшое сообщество слепых вынуждено изобретать заново все правила и нормы. Характерный для Сарамаго усложненный, вязкий стиль погружает читателя в беспросветное состояние. Герои должны разбираться и с телесными, и с социальными границами.
👥 За время действия романа они создают несколько разных конфигураций социума, включая диктатуру и бюрократию — но антиутопические мотивы в романе выражают только один из аспектов темы.
📕❤️ «Не отпускай меня», самый популярный роман Кадзуо Исигуро, построен вокруг антиутопической ситуации. Не будем ее раскрывать: читатель должен постепенно распутывать интригу, чтобы догадаться, что не так с альтернативной Англией, в которой живут герои.
👤 Рассказчица собирает общую картину из обрывков информации, и в романе останется недосказанность, типичная для Исигуро. На поверхности — меланхолическая история взросления, первой любви, подростковых надежд и разочарований. Исигуро удалось написать, возможно, единственную в своем роде элегическую антиутопию.
📘🇫🇷 Наконец, вспомним «Покорность» Мишеля Уэльбека. Сюжет романа отчасти перекликается с «Рассказом служанки»: Франция ближайшего будущего капитулирует перед консервативной диктатурой. У Уэльбека она исламистская — но ирония романа в том, что у придуманного автором режима ничего общего с радикальным исламским фундаментализмом. И ситуация развивается прямо противоположно версии Этвуд: ужасы насилия не нужны, потому что персонажи Уэльбека охотно сами сдаются на милость победителей и принимают новые правила игры.
📌 Во всех этих романах авторская эстетика преобладает над жанровыми стандартами, и отсылки к известным антиутопическим и дистопическим моделям только создают дополнительный фон.
Давайте обсудим некоторые дистопии.
📗 Начало тренда — в 1990-х. Роман Лоис Лоури «Дающий» (1993) стал одним из первых успешных примеров перевода антиутопии на язык юношеской литературы. Герой романа, 12-летний Джонас, живет в изолированном сообществе, где жизнь людей жестко ограничена заданными функциями и управляется генной инженерией. Герою достается редкая функция хранителя общей памяти, но знания ведут героя к конфликту с системой и бегству.
📕 Мода на дистопическую фантастику окончательно утвердилась в современной подростковой литературе после феноменального успеха «Голодных игр» Сьюзен Коллинз. Первый роман серии вышел в 2008. Будущее в «Голодных играх» — созданное после глобальной катастрофы государство с жесткой классовым делением и радикальным неравенством.
🎭 В основе сюжета — шоу, напоминающее гладиаторские бои с участием подростков. Это напоминает уже не антиутопические клише, а «Повелителя мух» Голдинга и — ближе всего — роман Косюна Таками «Королевская битва», за пределами Японии больше известный по его экранизации. Но Коллинз поставила в центр активную и независимую героиню и завоевала многомилионную молодую аудиторию.
📚 С конца 2000-х издатели стали сознательно продвигать «подростковые антиутопии» как самостоятельный жанр. «Бегущий по Лабиринту» Джеймса Дэшнера, «Дивергент» Вероники Рот, «Делириум» Лорен Оливер, «Анклав» Энн Агирре — есть десятки романов, а чаще многотомных серий. Наиболее успешные немедленно экранизируют.
❓ Как объяснить этот бум?
❤️ В самом жанре антиутопии есть романтический потенциал: динамика создается за счет героя, противопоставленного тоталитарному режиму. Во взрослых антиутопиях это персонажи трагические: восстания если и заканчиваются успехом, то через много лет после попыток героев.
✍️ Авторы романов для подростков в какой-то момент уловили, что бунт против системы — это их законная территория, а знаменитые антиутопии предоставили готовый антураж и схемы мироустройства. Даже в «Гарри Поттере» угроза фашизма в волшебном мире приобретает оруэлловские черты.
🧒 С другой стороны, неслучайно и в самой серьезной части взрослой литературы все чаще в антиутопических ситуациях оказываются дети и подростки. «Не отпускай меня» Исигуро по атмосфере не имеет ничего общего с «Голодными играми», но одна тема в них неожиданно созвучна: на плечи юных ложится груз, с которым не справляются взрослые.
👩🦱 Маргарет Этвуд в «Заветах» тоже отреагировала на тенденцию всерьез, и у нее теперь за освобождение от диктатуры отвечают девочки-подростки. Литература в 20 веке открыла читателям подростка как особый тип героя, а в 21-м сделала его последней надеждой на спасение от страшного будущего.
В этом уроке мы говорили об антиутопиях. Давайте вспомним главное и подведем итог.
📍 Антиутопия тесно связана с идеологическим контекстом своего времени. Жанр расцвел в 20 веке как реакция на реальные угрозы эпохи, когда утопическое мышление перестало быть достоянием философских размышлений и социальные эксперименты стали реальностью.
✅ Антиутопия — жанр синтетический: она комбинирует элементы утопии, научной фантастики, сатиры, притчи и трагедии. Каждая антиутопия отражает не только взгляды автора, но и его литературную позицию.
1️⃣ Первой настоящей антиутопией называют роман Евгения Замятина «Мы», который написан в форме дневника. В романе акцент сделан на уничтожении личного пространства и времени. Прозрачность и приоритет публичной жизни над приватной характерны для политических утопий — Замятин доводит эту идею до абсурда и показывает, что она несовместима с человеческой природой.
📕 «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли — более иронический, пародийный роман. Хаксли считал более реалистичным прогнозом не тиранию, а «мягкую деспотию» — контролировать людей проще с помощью пряника, а не кнута.
🔎 Антиутопии Джорджа Оруэлла: повесть «Скотный двор» и роман «1984». Первые главы «Скотного двора» повторяют модель сюжетов о восстаниях, мы видим события с позиции героев, которые борются за справедливость и лучшую жизнь.
📖 В мире «1984» всегда война, доминируют тоталитарные сверхдержавы, которые в постоянном конфликте друг с другом. В антиутопии Оруэлла ключевая роль отводится описанию методов контроля. Тотальный контроль распространяется и на сам язык — «новояз».
🇺🇸 Знаковые американские антиутопии: романы Брэдбери, Филипа К. Дика, Льюиса и Воннегута. В в основу сюжета романа «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери легли мировые войны, диктатура и тотальный контроль. Огонь в романе — больше, чем знак уничтожения и орудие власти, он может стать огнем очищения и возрождения.
🗣 Роман канадской писательницы Маргарет Этвуд «Рассказ служанки» добавил много нового к правилам антиутопической литературы. Этвуд показала, что повторение тоталитарных систем 20 века вряд ли возможно — их внешние черты и язык легко распознаются, и поэтому роман отсылает не к фашизму и не к коммунизму, а к американскому пуританству и современным фундаменталистским идеологиям и сектам.
👀 В советское время антиутопия как жанр развивалась параллельно в двух сферах — в фантастической и в сатирической литературе. В научной фантастике появляются дистопические образы будущего, но сатирических антиутопий оказалось больше. Воображаемое будущее в них — прямое отражение настоящего, для них характерны театрализация, гротеск, шутовское переворачивание.
✍️ В постсоветской русской литературе сатирические акценты часто сохраняются. «Кысь» Татьяны Толстой — лучший пример того, как трансформировалась советская антиутопия.
⭐️ В 21 веке дистопии стали популярны в литературе для подростков, а мода на дистопическую фантастику окончательно утвердилась в современной подростковой литературе после феноменального успеха «Голодных игр» Сьюзен Коллинз.
Немецкая литература: понять и полюбить
Курс лекций об абсурдном и противоречивом мире Манна, Кафки и Гессе. Расскажем об истории создания книг и поймем, почему без немецкой литературы 20 века нельзя представить ни современную прозу, ни современный театр. Читать книги заранее не обязательно — мы выберем самые интересные и показательные отрывки.
Что такое антиутопия (дистопия)
«Проблема с любой утопией – это то, что нормальному
живому человеку ее описание покажется сущим адом».
Мартин Эмис, английский писатель.
Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Нам постоянно встречаются слова, смысл которых с ходу понять бывает непросто. Как правило, эти слова заимствованы из других языков, что делает сложным их понимание из контекста.
Одним из таких терминов является антиутопия. Тут еще не совсем понятно что такое утопия, а они еще и приставку анти добавили.
У этого слова также есть практически полный синоним — дистопия, который тоже наверняка кому-то может быть не знаком, поэтому мы и его рассмотрим.
А вообще, забегая вперед, скажу, что тема эта очень интересная, а жанр антиутопии один из самых цепляющих.
Точка зрения определяет многое, и антитеза «утопия – антиутопия» яркий тому пример.
Утопия – это страна обетованная, мечта о прекрасном, справедливом государстве – при чуть измененном взгляде на вещи становится настоящим кошмаром, где человеческая индивидуальность должна быть уничтожена.
Современный человек, читая, например, великую утопию Томазо Кампанеллы «Город Солнца», скорее всего, посчитает описанное там государственное устройство отнюдь не раем на Земле, хотя сам автор замышлял этот славный город, как лучшее из мест.
Антиутопия говорит о том, что будет, когда утопическое общество начнет развиваться. И если утопия обезличивает человека, не принимая в расчет его индивидуальность, то антиутопия показывает, что такое отношение к личности ведет к глобальным общественным кризисам.
Что такое дистопия
Дистопия — это практически синоним антиутопии, хотя некоторые исследователи их разделают.
Например, некоторые считают, что дистопия ближе к реалистической сатире, всегда обладающей позитивным началом, а антиутопия тяготеет к «черному роману» (обладает негативным началом). Хотя есть и другие, зачастую противоречивые трактовки.
В общем, не будет большой ошибкой считать оба этих термина синонимами. В русском языке лучше прижилось слово антиутопия.
Первые антиутопии (дистопии)
Антиутопия сложилась как обособленный литературный жанр довольно поздно.
В 1952 году американский политолог, профессор философии Гленн Роберт Негли и профессор английской литературы Джон Макс Патрик, составляя антологию утопических литературных произведений «В поисках утопии: антология воображаемых обществ», выделили некоторые из них в отдельную категорию дистопия (dystopia), то есть нечто, разрушающее утопию, противоположное ей.
В русском языке больше распространен термин антиутопия, по большому счету это синонимы.
В советской литературной критике такие произведения называли «роман-предостережение», хотя все самые громкие «предостережения» XX века были в СССР под строжайшим запретом.
Безусловно, попытки написания дистопий осуществлялись задолго до начала XX века, когда с развитием социалистических утопических идей появились на свет великие антиутопии.
Первой антиутопией иногда называют сочинение английского философа Томаса Гоббса «Левиафан», написанного в 1651 году.
В нем автор утверждает, что низменную человеческую природу – корыстолюбие, тягу к насилию, эгоизм – можно обуздать только сильным авторитарным государством-чудовищем, наподобие библейского Левиафана.
Книга так потрясла общественность, что была запрещена и сожжена в Англии, а также в России, когда ее издали у нас спустя 2 века. Но все же это не дистопия в общепринятом смысле, ведь Томас Гоббс не считал подобное государственное устройство порочным, скорее, наоборот, это его своеобразный утопический план развития общества.
«Пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех».
Томас Гоббс
«Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского».
Одной из первых антиутопий также называют сюжет о летающем острове Лапуте в третьей книге «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта, вышедшей в 1727 году. Это почти технократическая антиутопия про остров ученых, совершенно оторванных от реальной жизни.
Можно долго перечислять дистопические элементы в различных произведениях: в книге «Пятьсот миллионов бегумы» (1879 г.) Жюля Верна, в романах Уэллса и Джека Лондона, но главным романом-антиутопией, в котором проявился полностью сформированный жанр, без сомнений, является «Мы» Евгения Замятина.
Бум антиутопий в XX веке
Первым, кто совершил попытку осознать происходящее, стал Евгений Замятин, между прочим, идейный социалист.
Свой знаменитый на весь мир роман Замятин написал в 1920 году, а первое издание увидело свет в США на английском языке в 1924 году. «Мы» определило развитие жанра в англоязычной литературе на долгие годы.
Знаменитые антиутопии «О, дивный новый мир» Хаксли, «1984» Оруэлла – это продолжение темы тотального контроля над людьми и власти ради власти, начатой советским писателем. Между тем на родном языке «Мы» напечатали в СССР лишь в 1988 году.
Антиутопии XX века, хоть и уносят читателя в далекое будущее, если присмотреться, описывают настоящее, т.е. время, в котором жили авторы. Это попытка осмыслить свою действительность, отстранившись от нее на максимальное расстояние. Только так можно понять, что происходит с обществом и людьми в нем.
У Замятина люди – это винтики системы с инвентаризационными номерами вместо имен, а общество в целом – среднее арифметическое, у Оруэлла социум тотального вранья и фальсификаций, государство, все время находящееся в состоянии войны, у Хаксли общество потребления с Господом-богом Фордом в красном углу.
Все антиутописты ощущали, что мир катится в пропасть, и пытались понять, как остановить это падение.
«Все животные равны, но некоторые более равны, чем другие».
Джордж Оруэлл, «Скотный двор»
Знаменитые антиутопии Замятина, Платонова, Хаксли, Оруэлла, Бредбери превзошли любые написанные когда-либо утопии, хотя и вышли из них.
В XXI веке этот жанр не теряет своих позиций, множество произведений современных писателей имеют черты дистопии.
Антиутопия породила отдельные жанры, популярные в современной фантастической литературе – постапокалипсис и киберпанк.
Отличительные черты жанра антиутопии
Несмотря на разнообразие тем и форм антиутопических произведений, все они имеют ряд схожих черт:
Антиутопии всегда поднимают тему свободы.
Конфликт свободной личности и государственной машины, которая стремится к тотальному контролю и больше всего боится потерять власть, была актуальна, как в 20-е годы XX века, когда Замятин перевернул утопический жанр с ног на голову, так и сегодня.
Современную литературу сложно представить без антиутопических идей. Точка опоры постмодерна – осознание того, что антиутопическое общество – это состоявшийся факт, реальность, в которой мы существуем. С этим сложно поспорить.
Перечитывая великих антиутопистов XX века, поражаешься, насколько эти фантастические романы отражают нашу действительность.
Автор статьи: Елена Румянцева
Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru
Эта статья относится к рубрикам:
Комментарии и отзывы (2)
Самое страшное в антиутопиях Хаксли и Оруэлла — это то, что описанное практически стало реальностью.
Контроль, общество потребления, осуждение одиночества и привычка заглушать боль развлечениями и алкоголем часть жизни многих людей. Все выставляют сокровенное на показ через социальные сети, а реакция подписчиков имеет такое важное значение, что ввергает в эйфорию или депрессию.
СССР и был государством — антиутопией, обратите внимание, как только СССР начал становиться на путь демократии, так и прекратил своё существование. Это государство могло существовать только за счёт тоталитаризма и страха.
Дистопия
Содержание
 | Я больше не буду убегать никуда. Утопии нет нигде. |
Антиуто́пия (англ. dystopia ) — направление в художественной литературе и кино, в узком смысле описание тоталитарного государства, в широком смысле — любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития. Впервые слово «антиутопист» (dystopian) как противоположность «утописта» (utopian) употребил английский философ и экономист Джон Стюарт Милль в 1868 году. Сам же термин «антиутопия» (англ. dystopia ) как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (The Quest for Utopia, 1952).
В середине 1960-х термин «антиутопия» (anti-utopia) появляется в советской, а позднее — и в англоязычной критике. Есть мнение, что англ. anti-utopia и англ. dystopia — синонимы. Существует также точка зрения (как в России, так и за рубежом), различающая антиутопию и дистопию. Согласно ей, в то время как дистопия — это «победа сил разума над силами добра», абсолютная антитеза утопии, антиутопия — это лишь отрицание принципа утопии, представляющее больше степеней свободы. [2] [3] [4] Тем не менее, термин антиутопия распространён гораздо шире и обычно подразумевается в значении dystopia
Отличия антиутопии от утопии
Антиутопия является логическим развитием утопии и формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты. Таким образом, отличие утопии от антиутопии лишь в точке зрения автора.
Важной особенностью утопии является её статичность, в то время как для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств. Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями.
Советским литературоведением антиутопия воспринималась в целом отрицательно. Например, в «Философском словаре» (4-е изд., 1981) в статье «Утопия и антиутопия» было сказано: «В антиутопии, как правило, выражается кризис исторической надежды, объявляется бессмысленной революционная борьба, подчёркивается неустранимость социального зла; наука и техника рассматриваются не как сила, способствующая решению глобальных проблем, построению справедливого социального порядка, а как враждебное культуре средство порабощения человека». Такой подход был во многом продиктован тем, что советская философия воспринимала социальную реальность СССР если не как реализовавшуюся утопию, то как общество, владеющее теорией создания идеального строя (теория построения коммунизма). Поэтому любая антиутопия неизбежно воспринималась как сомнение в правильности этой теории, что в то время считалось неприемлемой точкой зрения. Антиутопии, которые исследовали негативные возможности развития капиталистического общества, напротив, всячески приветствовались, однако антиутопиями их называть избегали, взамен давая условное жанровое определение «роман-предупреждение» или «социальная фантастика». Именно на таком крайне иделогизированном мнении основано определение антиутопии, данное Константином Мзареуловым в его книге «Фантастика. Общий курс»: «утопия и антиутопия: идеальный коммунизм и погибающий капитализм в первом случае сменяется на коммунистический ад и буржуазное процветание во втором«.
Наиболее последовательно тезис о различии «реакционной» антиутопии и «прогрессивного» романа-предупреждения разработали Евгений Брандис и Владимир Дмитревский. [5] Вслед за ними его приняли и многие другие критики. Впрочем, такой влиятельный историк фантастики, как Юлий Кагарлицкий, такого различия не принимает, и даже об Оруэлле, так же как о Замятине и Хаксли, пишет вполне нейтрально и объективно. [6] На 10 лет позже с ним солидаризировался крупный социолог и партийный чиновник (в то время сотрудник аппарата ЦК КПСС, в перестройку помощник генсека) Георгий Шахназаров. [7]