Былинка на ветру что это
БЫЛИНКА
Смотреть что такое «БЫЛИНКА» в других словарях:
былинка — См … Словарь синонимов
БЫЛИНКА — 1. БЫЛИНКА1, былинки, жен. Стебелек травы. Там не растет ни былинки. 2. БЫЛИНКА2, былинки, жен. уменьш. к былина1. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
БЫЛИНКА — БЫЛИНКА, и, жен. Стебель травы, травинка. Как б. кто н. (очень худ, слаб). Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
Былинка — I ж. разг. Высокий стебелёк травы; травинка. II ж. разг. Худенькая, стройная девушка. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
былинка — былинка, былинки, былинки, былинок, былинке, былинкам, былинку, былинки, былинкой, былинкою, былинками, былинке, былинках (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
БЫЛИНКА — Ни былинки, ни пылинки. Волг. Ирон. О крайней бедности. Глухов 1988, 108. Падает через былинку. Волг. Ирон. О слабом, больном, старом человеке. Глухов 1988, 120 … Большой словарь русских поговорок
былинка — Общеслав. Уменьшит. ласкат. от былина, суф. производного от был «стебель», «растение» (ср. чернобыл), польск. byl тж. (от быти в значении «расти», см. быть) … Этимологический словарь русского языка
былинка — был инка, и, род. п. мн. ч. нок … Русский орфографический словарь
былинка — и; мн. род. нок, дат. нкам; ж. Трад. нар. 1. Стебелёк травы; травинка (обычно высохшая, пожелтевшая). Степные былинки. Сухая б. Одинок, что б. в поле. Как б. кто л. (очень худ, слаб). 2. О худенькой, стройной девушке. ◁ Былиночка, и; мн. род. чек … Энциклопедический словарь
БЫЛИНКА
Смотреть что такое «БЫЛИНКА» в других словарях:
былинка — См … Словарь синонимов
БЫЛИНКА — 1. БЫЛИНКА1, былинки, жен. Стебелек травы. Там не растет ни былинки. 2. БЫЛИНКА2, былинки, жен. уменьш. к былина1. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
БЫЛИНКА — 1. БЫЛИНКА1, былинки, жен. Стебелек травы. Там не растет ни былинки. 2. БЫЛИНКА2, былинки, жен. уменьш. к былина1. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
Былинка — I ж. разг. Высокий стебелёк травы; травинка. II ж. разг. Худенькая, стройная девушка. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
былинка — былинка, былинки, былинки, былинок, былинке, былинкам, былинку, былинки, былинкой, былинкою, былинками, былинке, былинках (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
БЫЛИНКА — Ни былинки, ни пылинки. Волг. Ирон. О крайней бедности. Глухов 1988, 108. Падает через былинку. Волг. Ирон. О слабом, больном, старом человеке. Глухов 1988, 120 … Большой словарь русских поговорок
былинка — Общеслав. Уменьшит. ласкат. от былина, суф. производного от был «стебель», «растение» (ср. чернобыл), польск. byl тж. (от быти в значении «расти», см. быть) … Этимологический словарь русского языка
былинка — был инка, и, род. п. мн. ч. нок … Русский орфографический словарь
былинка — и; мн. род. нок, дат. нкам; ж. Трад. нар. 1. Стебелёк травы; травинка (обычно высохшая, пожелтевшая). Степные былинки. Сухая б. Одинок, что б. в поле. Как б. кто л. (очень худ, слаб). 2. О худенькой, стройной девушке. ◁ Былиночка, и; мн. род. чек … Энциклопедический словарь
ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СЛОВ, КОСВЕННО ОПИСЫВАЮЩИХ ЭМОЦИИ (НА ПРИМЕРЕ ПОВЕСТИ Ф. ЯРУЛЛИНА «БЫЛИНКА НА ВЕТРУ»)
ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СЛОВ, КОСВЕННО ОПИСЫВАЮЩИХ ЭМОЦИИ (НА ПРИМЕРЕ ПОВЕСТИ Ф. ЯРУЛЛИНА «БЫЛИНКА НА ВЕТРУ»)
Аннотация: в статье изучаются слова, косвенно описывающие эмоции на материале произведения татарского писателя Фаниса Яруллина «Яралы язмышлар» («Былинка на ветру», «The ways of fate») (перевод Т. Гафарова, Г. Мустафина). Выбор темы обуславливается тем, что в современном мире эмоции активно изучаются в разделе лингвокультурологии, а те средства, которые выражают эмоции, являются важной составляющей художественных текстов. Результатом данной работы будет являться основа для последующих исследований в области художественного перевода и языкознания.
Ключевые слова: эмоциональная лексика, выражение эмотивности, художественные произведения, художественный перевод, татарский язык, английский язык.
Key words: emotional vocabulary, expression of emotion, artistic creation, literary translation, Tatar language, English language.
Достаточно многочисленной группой слов, входящих в группу эмотивных, являются лексемы, сообщающие об эмоции косвенно, путем ее описания. Примечательно, что по признанию ученых «глагол является доминирующей конструктивной частью речи». А известный татарский ученый Ф.Ә.Ганиев подчеркивает, что «глаголы в тюркских языках являются самой сложной и обширной частью речи». [3,с. 15] Наличие большого числа глаголов, которые косвенно описывают эмоции можно объяснить и психологическими и физиологическими особенностями человека. Обратимся к словам известного ученого К.Изарда: «Эмоция мотивирует. Она мобилизует энергию, и эта энергия в некоторых случаях ощущается субъектом как тенденция к совершению действия. Эмоция руководит мыслительной и физической активностью индивида, направляет ее в определенное русло». [1,с.
23] Интересно отметить, что некоторые глаголы, отмеченные нами как
«косвенно описывающие эмоции», служат для передачи разных, иногда даже полярных эмоций. Например, в повести Фаниса Яруллина «Былинка на ветру» часто встречается глагол елау (плакать). Он помогает косвенно описывать такие эмоции как горе, радость, страдание в зависимости от контекста. Проиллюстрируем данную особенность на примерах:
1) Оленькабыз бүген кулын авырттырган. Елый да елый. [7,с. 129] Today Olya has hurt her arm. She is crying and crying. [7, с. 376]
В данном случае описывается продолжительный плач ребенка, что подчеркивается повторением глагола елый (cry) два раза, вызванный страданием, которое ему причиняет физическая боль.
2) Баштарак әле ул: “Кая минем әбием, табып китерегез минем әбиемне!” – дип ярсып елый торган булган. [7, с. 127]
Аt first she cried a lot. She asked her parents persistently to find you.
В данном случае источник, побуждающий ребенка к плачу – душевные страдания, вызванные переездом в новую семью, потеря единственного близкого человека – Минлегуль-бабушку. Отметим некоторые несоответствия в выражении интенсивности плача: в произведении-оригинале подчеркивается не длительность плача, а скорее эмоциональная напряженность, в переводе делается акцент на частоте и длительности. Возможно, вместо стилистически нейтрального cry в этом случае следовало бы употребить глагол to sob (рыдать), который подчеркнул бы интенсивность плача.
3) Әгәр без җылый белмәсәк, эчләребезгә җыелган үпкә- рәнҗүләребезташ булып катар иде дә тау булып өелер иде.
If we were not able to cry, our pains would turn into stones, which would form the rocks. [7,с. 382]
В данном случае плач понимается как эмоциональная реакция на жизненные трудности, при этом раскрывается психологическая функция плача, а именно – снятие напряжения.
Рассмотрим особенности перевода других глаголов – смеяться и улыбаться. Они также могут быть вызваны различными эмоциями, переживаниями: радостью, злорадством, беспокойством, стеснением, изумлением, недоверием и так далее. Обратим внимание на следующий пример:
1) Шушы кечкенә буада каз-үрдәкләр белән су коенып йөргәндә әгәр берәрсе: “Син берәр вакыт Америкага барып Тын океанны күрәчәксең”, – дисә, кычкырып көлгән булыр идем, мөгаен. [7,с. 194]
If somebody had told me at that time while I was swimming with geese and ducks: “Someday you will go to America you`ll see the Pacific Ocean!”, I would have laughed without fail.
Как видно, в данном случае глагол смеяться отражает эмоциональную реакцию на предполагаемую абсурдную ситуацию, так как для простой деревенской девочки предположении о том, что она когда-либо совершит столь дальнюю поездку является нереальной, абсурдной. При этом в
английском варианте подчеркивается непременное следование такой реакции (without fail), а в тексте оригинале говорится лишь о ее возможности (мөгаен). Рассмотрим другой случай, когда глагол смеяться понимается как следствие эмоции презрения. Речь идет о случае, когда девочки из полных и благополучных семей издевательски смеются над сиротой и живущей в бедности, то есть налицо ситуация, когда «презрение может быть отличительной характеристикой отдельной семьи, жителей определенного района или города, социально-экономического класса, этнической группы или целой расы». [5, с. 112] Обратим внимание на пример издевательского смеха в
повести Фаниса Яруллина «Былинка на ветру»:
“Әй, бетлебаш, өстеңә кем күлмәген кидең? Кеше күлмәген беткә батырасың бит” – дип мине төрлечә мыскыллап көләргә тотындылар. [7,с. 168]
“Hey, lousy head! Whose dress is that?” and they laughed at me, telling insulting words. [7,с. 409]
Интересны примеры, когда эмоции героев выражаются при помощи улыбки. Необходимо отметить, что выделяют три типа улыбок – искреннюю, коммерческую и формальную (под последней понимается вид приветствия незнакомым людям, «попытка обеспечить безопасность в незнакомом месте с незнакомыми людьми»). [2, с. 93] Обратим внимание на следующую реплику:
– Кара син аны: безнекеләр дә елмая белә икән бит. [7,с. 157]
– Just look! As it turned out our people could smile, too!
Было бы ошибочно считать формальную улыбку искусственной, неестественной. Последний вид улыбки тоже описывается в повести и, в отличие от формальной, она вызывает у Минлегуль-ханым резкое неприятие:
Шушы сорауларны уйлап өлгермәдем, ул ясалма елмаеп яныма килде һәм татарчалап: “Виза алырга акчаны илчелек бирдеме?” – дип сорады.
All these thoughts swept past in my head like a lightning, and Yunus Sibgatullovich, as if nothing had happened, came up to me smiling unnaturally and asked: “Has the embassy given money to you to get visa?”. [7,с. 436]
Конечно, не все глаголы, которые сообщают об эмоции косвенно имеют свойство описания разных чувств, переживаний. Например, глагол сукрану, обозначающий «ворчать, сетовать, брюзжать, канючить» всегда косвенно указывает на наличие эмоции возмущения, недовольства. Например:
Ирина: “Уйнаш тукмакларына пычагым булсынмы”, – дип сукранып китеп барды. [7,с. 131]
Интересно, что в переводимом тесте переводчик употребил название самой эмоции – возмущение:
Он употреблен в следующем примере:
– Савыт юганда бер чынаякны да ваткан идем, Сез мине ачуланмадыгыз.
Таким образом, можно констатировать, что лексика, косвенно называющая эмоцию чаще всего репрезентируется эмотивными глаголами: ачулану (ругать) как результат гнева, елмаю (улыбаться) как результат радости и т.д.
1. Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические особенности). – М., 2001.
2. Кулиев Г. К. Семантика глаголов в тюркских языках. – Б., 1992.
3. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. – М. 2005.
4. Модестов В. С. Художественный перевод: теория, практика. – М., 2006.
5. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. – М., 2006.
6. Салахова Р.Р. Эмотивные гдаголы татарского языка и особенности их перевода на русский язык // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – 2017– № 17(10). – С. 171-173.
7. Яруллин Ф.Г. Яралы язмышлар. Былинка на ветру. The Ways of Fate. – К.,2000.
8. Nida E. Towards a Science of Translating. / E. Nida. – L., 1994.
Былинка на ветру
Нынешний неурожай выявил пороки российского сельского хозяйства – отсутствие в этой сфере принятой в мире системы управления рисками и малоквалифицированный менеджмент
Во время осенней сельскохозяйственной страды сразу три региона Северо-Западного федерального округа объявили о введении чрезвычайной ситуации в связи с экстраординарными погодными условиями. Ущерб, нанесенный стихией экономике Псковской, Вологодской и Калининградской областей, исчисляется десятками и сотнями миллионов рублей. Возместить его предполагается в основном за счет дополнительного финансирования пострадавших хозяйств из бюджетов разных уровней. Но компенсировать удастся лишь часть потерь. Слабейшие сельхозпредприятия могут не дожить до следующей страды.
От природных катаклизмов не застраховано ни одно государство: ежегодно ливни, засуха, смерчи губят посевы на полях Северной Америки, Европы, Австралии, причиняя фермерам колоссальные убытки. Но целостная система управления рисками, выстроенная на государственном уровне, позволяет сельхозпроизводителям стран с развитой экономикой минимизировать непрогнозируемые потери. Российский производитель, напротив, не защищен от стихии и иных рисков, так как, несмотря на постоянное бюджетное дотирование и реализацию государственных программ поддержки животноводства и растениеводства, стройной системы защиты от рисков в стране не создано.
Тощая корова
Министр сельского хозяйства РФ Алексей Гордеев еще в начале 2006 года высказал опасение, что урожай нынче не задастся: по статистике, на семь урожайных лет приходится один год недорода, черед которого как раз подошел. Пессимистические прогнозы оправдались – минувший год выдался крайне сложным для российского сельского хозяйства. Зимние аномальные холода, погубившие около трети озимых посевов пшеницы, сменились засушливым летом. В августе, в период уборочной страды, во многих регионах нечерноземья ежедневно лили дожди. Частично был потерян урожай пшеницы, рапса, картофеля, не сформирован в необходимом объеме семенной фонд, подорвана кормовая база животноводства.
Совокупные потери от погодных неурядиц еще до конца не подсчитаны. В Северо-Западном округе наиболее сильно пострадал аграрный комплекс трех областей – Псковской (ущерб оценивается в 80 млн рублей), Вологодской (450 млн рублей) и Калининградской (500 млн рублей). Региональные власти изыскивают дополнительные средства в бюджетах своего уровня для помощи селянам, а также побуждают муниципалитеты «поскрести по сусекам». Задействуются возможности резервных фондов (к примеру, в Калининградской области из фонда непредвиденных расходов выделено 8 млн рублей на закупку семян и дизтоплива). Однако дополнительное финансирование из перечисленных источников покрывает не более 30% ущерба.
Не панацея, но – лекарство
Между тем модернизация техники и обновление технологий – не панацея от погодных рисков: фермеры стран Балтии, работающие по европейским стандартам, пострадали от ливневых дождей едва ли не больше российских коллег. То же можно сказать о Калининградской области. Хотя благодаря реализации федеральной программы развития региона областное сельское хозяйство технически и технологически обгоняет среднероссийский уровень, от природных катаклизмов местные селяне страдают не меньше других.
Не стоит забывать и о другой реалии. Внедрение современных технологий в отечественное растениеводство упирается в пресловутый финансовый вопрос. Переход на новые аграрные технологии предполагает обновление парка сельхозтехники, износ которого в отдельных регионах страны достигает 90%. По оценке Алексея Гордеева, ежегодная потребность в обновлении основных фондов почти в четыре раза превышает собственные финансовые возможности сельхозпроизводителей и составляет порядка 1 млрд рублей.
Последовательные протекционистские меры российского правительства постепенно меняют ситуацию к лучшему. Особенно это заметно в животноводстве, на поддержку которого направлен национальный проект «Развитие АПК». Впрочем, немалые преференции предусмотрены и в растениеводстве. Специальная кредитная программа Россельхозбанка, возмещение из федерального бюджета двух третей ставки рефинансирования по кредитам сельхозпроизводителям, региональные лизинговые фонды, а также отмена с апреля 2006 года импортных пошлин на сельхозтехнику, не производящуюся в России, ускорили процесс технической модернизации сельского хозяйства. Однако, как отмечают представители региональных администраций, всеми этими преференциями могут в полной мере воспользоваться лишь успешные сельхозпроизводители.
Коммерческие банки гораздо охотнее предоставляют им кредиты, у них есть средства на лизинг, они имеют возможность импортировать иностранную технику – ничего этого нет у большинства российских сельхозпредприятий, работающих со средней рентабельностью в 5%. В результате, по данным НИИ экономики и организации сельского хозяйства, количество сельхозпредприятий ежегодно сокращается на 10%.
Непрочная страховка
Еще одним способом защититься от последствий неурожая является страхование рисков. В мировой практике механизм страхования производственных, в том числе сельскохозяйственных, рисков применятся уже давно. В ряде стран (например, в Японии) производитель обязан страховать выращиваемые культуры. В других странах прямой обязанности страховать урожай нет, но государство стимулирует компании, открывая обладателю страхового полиса доступ к льготным кредитам. Государство в не меньшей степени выигрывает от смещения рисков на третье лицо (страховщика) и снижения потенциальной нагрузки на бюджет. В конечном счете государственная поддержка страхования является более эффективным направлением стабилизации доходов сельскохозяйственных производителей, чем финансовая помощь в виде субсидий, зачетов и списаний долгов, отсрочек по платежам и прямых денежных компенсаций.
Наконец, застрахованный урожай может стать ключом, открывающим дверь к частным банковским кредитам, что, в свою очередь, дает возможность большему числу сельхозпроизводителей решать вечную проблему нехватки оборотных средств, остро необходимых в начале весны для закупки горюче-смазочных материалов. «Развитие страхования сельскохозяйственных рисков является вопросом стратегическим. Такое страхование позволит производителям выйти на заключение долгосрочных фьючерсных контрактов с поставщиками, на более четкое планирование бизнеса и даст очевидный экономический эффект как для сельхозпредприятий, так и для бюджета», – уверен Андрей Романов.
Похоже, российское правительство понимает все преимущества цивилизованного защитного механизма: государство стало активным участником страхования производственных рисков в сельском хозяйстве, выступая перестраховщиком, гарантом страховых сделок, а также оказывая материальную помощь сельскохозяйственным товаропроизводителям в виде компенсации из федерального бюджета 50% их затрат на выплату страхового взноса. Объем средств, выделяемых из федерального бюджета для возврата сельхозпроизводителям, вырос за последние семь лет в 25 раз – с 80 млн рублей в 2000 году до 1,9 млрд рублей в 2006-м.
Несмотря на все эти преференции, механизм сельхозстрахования, по большому счету, не работает. В регионах СЗФО страхуется не более трети засеянных площадей. В Калининградской области, где из бюджета дополнительно компенсируется 30% стоимости страховки, положение ничуть не лучше – по словам представителей администрации, целевые средства остаются неизрасходованными. При том, что природные катаклизмы там не редкость и в прошлом году область потеряла треть урожая из-за урагана.
Вторая (и, возможно, главная) причина низкой популярности страховок – дефицит оборотных средств в сельском хозяйстве. «Весной, во время посевной, когда каждый рубль на учете, сельхозпроизводитель должен найти довольно значительную сумму на покупку страхового полиса. Возмещение из федерального бюджета поступает через четыре-пять месяцев и только в половинном размере. Руководители многих предприятий предпочитают махнуть рукой и надеются на „авось“», – поясняет Юрий Голохвастов. Если технологические моменты в страховании могут быть подкорректированы в результате переговоров страховщиков и региональных властей, то перманентный дефицит средств у сельхозпроизводителя относится к системным проблемам.
Основной вопрос
Можно констатировать, что государство приложило определенные усилия для создания инструментов поддержки сельского хозяйства, альтернативных бюджетному дотированию производства, – оно стало развивать систему льготного кредитования и активно стимулировать страхование сельскохозяйственных рисков. Но, очевидно, для эффективной работы этих инструментов необходима еще одна составляющая – они должны быть доступны для среднего сельхозпроизводителя. Однако усредненный отечественный производитель, работающий с рентабельностью ниже инфляции, не может претендовать на получение банковского кредита или найти свободные деньги на оплату страховки. Его больше заботит необходимость покупки очередной партии топлива к посевной (уборочной), чем не столь очевидно насущная задача минимизации потенциальных рисков.
Низкая в среднем по отрасли рентабельность российского сельхозпроизводства отчасти объясняется применением устаревших технологий и бестолковым менеджментом, характерным для многих сельхозпредприятий (а какой толковый менеджер задержится в современном российском селе?). Но в той же степени неудовлетворительные показатели определяются так называемым диспаритетом цен – отставанием темпов роста цен на сельскохозяйственную продукцию от цен на ресурсы для ее производства (ГСМ, удобрения, электроэнергию). По оценке Северо-Западного НИИ экономики и организации сельского хозяйства, некомпенсируемые потери от диспаритета цен – около 30% годовой выручки сельскохозяйственных предприятий, что, к примеру, в масштабах Ленинградской области составляет более 3,5 млрд рублей.
Андрей Романов, к примеру, видит два пути. «Чтобы сельхозпроизводитель был защищен от многочисленных производственных, в том числе погодных, рисков, необходимо выровнять ценовой диспаритет. А значит, надо увеличивать государственные дотации либо более четко выстраивать рынки, причем это касается как рынка нефтепродуктов, так и рынка торговли сельхозпродуктами, чтобы в конечной цене реализации сельскохозяйственной продукции доли производителей, переработчиков и продавцов распределялись более справедливо», – говорит он. В противном случае предлагаемые государством инструменты останутся невостребованными, а сельхозпроизводитель – не защищенным от капризов погоды.
В подготовке статьи принимали участие Юрий Антушевич (Череповец), Елена Степура (Калининград), Елена Брагина (Новгород)