Бульдозерная выставка при хрущеве что это
Что такое «Бульдозерная выставка»?
15 сентября 1974 года на тогдашней окраине Москвы, в Беляево, прошла легендарная «Бульдозерная выставка». И если вы думаете, что на ней были представлены лучшие экземпляры продукции Волгоградского и Челябинского тракторных заводов, вы глубоко ошибаетесь.
«Бульдозерная выставка» – это одна из наиболее известных публичных акций неофициального искусства в СССР. Выставка картин была организована на открытом воздухе в Беляево московскими художниками-авангардистами, а такое звучное название она получила потому, что была разогнана властями с привлечением большого количества сотрудников милиции, а также поливочных машин и бульдозеров.
В СССР художникам, творчество которых выходило за рамки социалистического реализма и не признавалось властями, было запрещено выставляться. Тем не менее они всё же решили организовать такую выставку. Заметим, что произведения неформальных художников пользовались определенным спросом, их покупали зарубежные дипломаты и небедные советские граждане. Организаторами выставки стали Александр Глезер и Оскар Рабин.
Ю. Жарких, А. Глезер и О. Рабин
Картины выставлялись на опушке лесопарка в Беляево. На выставке присутствовали около 20 художников, сочувствующие им, а также значительное количество журналистов из западных информационных агентств и иностранные дипломаты. Картины были развешаны на самодельных стойках.
Выставка была небольшой, но власти подошли к этой акции со всей серьезностью. Уже через полчаса на экспозицию была направлена группа в составе трех бульдозеров, водометов и самосвалов. Около сотни милиционеров в штатском разгоняли художников и зрителей.
Это событие вызвало широкий резонанс в зарубежной прессе. Советские власти вынуждены были пойти на попятную и официально разрешили проведение подобной выставки на открытом воздухе через две недели в Измайловском парке. Мероприятие состоялось 29 сентября 1974 года, на нем уже были выставлены картины 40 художников, и продолжалось оно четыре часа.
Выставку смогли посетить всего полторы тысячи человек, но она позволила в дальнейшем проводить выставки неформальных художников и имела важнейшее значение для русского современного искусства. После нее разгонять выставки бульдозерами уже не пытались.
«Бульдозерное искусство»: Правда и мифы о выставке нонконформистов, которая продлилась не более минуты
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Нонконформисты из подполья
Никита Сергеевич Хрущёв, посетив выставку авангардистов в Манеже в 1962 году, не только раскритиковал их работы, но и потребовал «прекратить это безобразие», называя картины «мазнёй» и другими, ещё более неприличными словами.
После разгрома Хрущёвым от официального искусства отпочковалось неофициальное, оно же – нонконформистское, альтернативное, андеграундное. Железный занавес не мешал художникам давать о себе знать за рубеж, и их картины покупались иностранными коллекционерами и галеристами. Но у себя дома организовать даже скромную выставку в каком-нибудь доме культуры или институте было непросто.
Когда московский художник Оскар Рабин и его товарищ, поэт и коллекционер Александр Глезер открыли выставку 12 художников в клубе «Дружба» на шоссе Энтузиастов в Москве, то уже через два часа её закрыли сотрудники КГБ и партработники. Рабина и Глезера уволили с их мест работы. Через пару лет Московский горком партии и вовсе направил в столичные ДК инструкцию, запрещающую самостоятельную организацию художественных выставок.
В этих условиях Рабину пришла в голову идея выставить полотна на улице. Формального запрета власти дать не могли – свободное пространство, да ещё и где-нибудь на пустыре, никому не принадлежало, и закон художники нарушить не могли. Впрочем, тихо показать свои работы друг другу им также не хотелось – необходимо было внимание публики и журналистов. Поэтому, кроме распечатанных на машинке приглашений друзьям и знакомым, организаторы «Первого осеннего просмотра картин на открытом воздухе» предупредили об акции Моссовет.
Выставка против субботника
15 сентября 1974 года на пустырь в районе Беляево (в те годы – фактически окраина Москвы) приехали не только 13 заявленных художников. Выставку ждали созванные ими зарубежные журналисты и дипломаты, а также ожидаемые милиционеры, бульдозеры, пожарники и большая бригада работников. Власти решили помешать выставке, устроив в этот день субботник с целью благоустройства территории.
Естественно, никакого показа картин не состоялось. Некоторые пришедшие даже не успели распаковать их. Тяжёлая техника и люди с лопатами, вилами и граблями стали сгонять художников с поля. Некоторые сопротивлялись: когда полотно Валентина Воробьёва участник организованного субботника проколол лопатой, то художник ударил его по носу, после чего завязалась драка. Корреспонденту газеты «The New York Times» в потасовке выбили зуб его же камерой.
Дело усугубляла плохая погода. Из-за прошедшего ночью дождя пустырь был полон грязи, в которой затаптывались привезённые картины. Рабин и двое других художников пытались броситься на бульдозер, но остановить его не смогли. Вскоре большинство из участников выставки увезли в отделение милиции, а Воробьёв, например, укрылся в автомобиле у знакомого немца.
Уже на следующий день скандальная популярность начала обрастать мифологией. За «бульдозеры», как стали называть картины с «бульдозерной выставки», стали выдавать другие работы, и за них иностранцы готовы были выложить немалую сумму. Пронеслись слухи, что на выставке участвовало не 13 человек, а 24. Иногда число художников в таких разговорах поднималось до трёх сотен!
«Пражская весна» для искусства
Художественную ценность выставки оценить трудно – фактически она продолжалась не больше минуты. Но её общественное и политическое значение превысило ценность уничтоженных картин. Освещение события в западной прессе и коллективные письма художников поставили советскую власть перед фактом: искусство будет существовать и без их разрешения.
Уже через две недели в Измайловском парке в Москве была проведена официально разрешённая уличная выставка. В последующие годы нонконформистское искусство понемногу просачивалось в павильон «Пчеловодство» на ВДНХ, в «салон» на Малой Грузинской и на другие площадки. Отступление власти было вынужденным и крайне ограниченным. Бульдозеры стали таким же символом подавления и репрессий, как танки в Праге во время «Пражской весны». Большинству участников выставки в течение нескольких лет пришлось эмигрировать.
Своё признание они в итоге получили: например, картина Евгения Рухина «Пассатижи» была продана на аукционе «Sotheby’s», работы Владимира Немухина попали в музей «Metropolitan» в Нью-Йорке, а Виталий Комар и Александр Меламид стали самыми известными в мире представителями соц-арта – направления, пародирующего советский официоз.
Репродукции некоторых работ «бульдозерных» художников представлены ниже. Возможно, какие-то из них могли оказаться и сентябрьским утром 1974 года на беляевском пустыре:
Арт-диверсия в эпоху застоя: рассказ о «Бульдозерной выставке» и неофициальном искусстве в СССР
Полвека чиновники и КГБ преследовали художников, которые отказывались подчиняться политическому курсу. Чтобы вынудить власти пойти на уступки, пришлось спровоцировать погром.
15 сентября 1974 года, воскресенье – на этот день группа активистов-диссидентов запланировала проведение акции в Москве. Они официально уведомили власти СССР о своём собрании, указали место и время сбора. Организаторы специально выбрали пустырь на окраине города, чтобы их акция не мешала транспортным работам, проходу граждан или какому-либо ещё внезапно наметившемуся срочному общественному делу. Мероприятие никто не запретил, потому что не нашлось официального повода, чтобы отказать организаторам. Советские чиновники лишь рекомендовали его не проводить.
Тем не менее, когда активисты пришли на намеченное место на пересечении улиц Профсоюзная и Островитянова – неподалёку от ещё не построенной станции метро Коньково, там уже шёл незапланированный субботник. Температура воздуха в тот день колебалась между отметками 7 и 10 °C, но это не мешало работавшим на субботнике закапывать в землю саженцы и заниматься озеленением. По версии участников тех событий, занявшие пустырь люди оказались сотрудниками органов в штатском. Между активистами-диссидентами и правоохранителями в штатском начался конфликт, который перерос в драку с использованием тяжёлой техники.
Диссидентами были художники во главе с Оскаром Рабиным, а их акция вошла в историю как «Бульдозерная выставка». Мероприятие, которое они запланировали – выставка работ официально непризнанных художников-нонконформистов под открытым небом. Авторы картин выставили свои произведения на мольберты и подставки. Они пригласили иностранных журналистов рассказать о выставке, однако корреспонденты и фотографы работали от силы несколько минут. Непосредственно экспозиции они уделили минимум внимания.
Картины давили бульдозерами и тракторами, негодующий народ разгоняли с помощью поливальных машин, участников задерживали и всех без разбору били – доставалось в том числе и иностранцам, пришедшим на пустырь в Беляево работать.
С 1930-х и до середины 1980-х в СССР существовало арт-подполье. В «андеграунд» входили представители направлений искусства, которых официально не признавали советские власти. Их не включали в союз художников и запрещали публично выставлять свои работы. По политическим и идеологическим соображениям власти взяли под свой контроль всё художественное пространство страны, сделав социалистический реализм единственным допустимым жанром самовыражения. Процесс регламентирования искусства начался при Иосифе Сталине и продолжался вплоть до окончания периода Константина Черненко у руля Центрального комитета.
Художникам, выходившим за рамки официального искусства, не просто запрещали выставляться – их преследовали власти и КГБ. Одно из громких имён в числе репрессированных – Каземир Малевич. После выставки в Берлине его арестовали, предъявив обвинение в шпионаже. Малевич даже написал завещание, думая, что его расстреляют. Оно адресовано архитектору Гуго Херингу и дипломату Густаву фон Ризену и начинается со слов «В случае смерти моей или тюремного безвинного заключения…». Завещание даёт право распоряжаться теми работами Малевича, что остались в Германии после его отъезда. Часть экспонатов той выставки в СССР и Россию так и не вернулась.
Малевича арестовывали два раза. Первый раз он провёл в камере месяц. Второй раз – в 1930-м году. Тогда художника лишили свободы на три месяца. Оба раза его обвиняли в шпионаже.
Других художников также сажали в тюрьмы, отправляли в трудовые лагеря или даже приговаривали к расстрелу, как случилось с Александром Древиным в 1938 году. К высшей мере наказания его приговорили за контрреволюционную деятельность. После смерти Сталина Древина реабилитировали за отсутствием состава преступления.
Видя, как власть борется с неофициальным искусством, художники либо эмигрировали, прося политического убежища в других странах, либо постоянно размышляли о переезде. Последних называли «здесь-сидентами». Многие приспособились к жёсткому режиму и работали в сферах, не связанных с творчеством. После смерти Сталина началась своеобразная оттепель. Искусство всё ещё делилось на официальное и неофициальное, но массовых «посадок» и расстрелов уже не проводилось.
Оттепель завершилась быстро – в декабре 1962 года, когда Никита Хрущёв посетил выставку к 30-летию Московского союза художников в Манеже. Там, помимо одобренных властями соцреалистов, выставлялись модернисты и авангардисты. Хрущёв приехал на выставку в сопровождении большой делегации. Он обошёл зал три раза. Затем поговорил с некоторыми художниками. Первый секретарь ЦК спрашивал про некоторые детали абстрактных картин и узнавал у художников, кем были их отцы, пытаясь установить классовое происхождение.
Видно было, что он мучительно хотел понять, что это за картины, что за люди перед ним, как бы ему не попасть впросак, не стать жертвой их обмана.
После трёх обходов зала Хрущёв остановился и молчал около двух минут. Затем он выпалил: «Говно!». Перед политиком стояли тринадцать художников, каждый возле своих картин, и Хрущёв высказал им в лицо, что их рисунки «дерьмо» и «мазня». Накануне выставки Хрущёву сообщили, что в издательстве «Искусство» разоблачили группу гомосексуалистов, и, возможно, поэтому секретарь ЦК также назвал художников «педерастами».
И тут все сопровождавшие его государственные люди, как по команде, указывая пальцами то на одного, то на другого из нас, закричали: «Педерасты!». Сопровождающих Хрущёва вождей, руководителей Союза художников, фотографов и охраны — человек тридцать.
Члены правительства, сопровождавшие Хрущёва, призывали арестовать и даже расстрелять художников. За участников выставки заступился Леонид Рабичев. Он уважительно отозвался о художниках-авангардистах, за что вскоре после скандала в Манеже его исключили из Союза художников.
После посещения выставки Хрущёв вновь начал закручивать гайки, и нонконформисты в очередной раз ушли в подполье. Некоторые из них продавали свои картины за рубеж через дипломатов.
Одновременно в «андеграунде» формировались группы – художники объединялись по принципу соседства или общих связей. Одна из таких групп – Лианозовская, в которую вошёл художник Оскар Рабин. В 1974 году именно он организовал прославившуюся на весь мир «Бульдозерную выставку».
В 1967 году художник Оскар Рабин и коллекционер Александр Глезер провели выставку двенадцати художников в клубе «Дружба» на шоссе Энтузиастов. Правда, выставка продлилась всего два часа, после чего её закрыли сотрудники КГБ и партработники. Рабина и Глезера уволили с их мест работы, а по всем ДК разослали инструкции, запрещающие самостоятельные экспозиции художников. Отныне все выставки должны согласовываться союзом художников.
Однако регламентирование затрагивало только закрытые экспозиции. Этим и воспользовались организаторы «Бульдозерной выставки» во главе с Оскаром Рабиным в 1974 году. Они назвали своё мероприятие Первым осенним смотром картин на открытом воздухе и начали рассылать приглашения. Рабин и Глезер подали заявку в Моссовет и не получили отказа – на это у властей не было оснований. Они лишь рекомендовали организаторами не проводить выставку.
Рабин и Глезер понимали, что просто так провести выставку им не дадут. Они сразу закладывались на то, что смотр картин остановят любым способом. Поэтому организаторы пригласили на экспозицию иностранных журналистов и дипломатов. Помимо Рабина выставлялись Лидия Мастеркова, Евгений Рухин, Юрий Жарких и ещё 11 художников. Выставка изначально задумывалась как протестный перфоманс. Её участники понимали, что картины конфискуют или вовсе уничтожат.
«Вытащенная на беляевский пустырь живопись, считается, была так себе — кустарное искусство, выкормленное в лианозовских бараках Оскара Рабина на сбыт подпольным коллекционерам да иностранным дипломатам», – рассказывает обозреватель «Артгида» и автор Colta.ru Татьяна Сохарева
Но власти превзошли ожидания художников и западных журналистов. Когда участники и представители СМИ пришли на пустырь в Беляево, их там уже ждали «озеленители», устроившие субботник. Начался конфликт, который быстро перерос в драку. Участники субботника начали ломать картины. Бульдозеры давили мольберты с холстами, толпу окатили водой из поливальных машин. В общем хаосе люди в штатском не отличали художников от зрителей, иностранных журналистов и дипломатов. Досталось всем.
По данным независимой правозащитной организации Amnesty International, шесть картин уничтожили и 20 повредили. Пять участников мероприятия задержали: Оскара Рабина, его сына Александра Рабина, Евгения Рухина, Надежду Ельскую и фотографа Владимира Сычёва. Позднее Рабина и Рухина оштрафовали, остальных приговорили к 15 суткам пребывания под стражей.
ТАСС распространил специальное заявление для иностранных журналистов, согласно которому погром на выставке устроили хулиганы. «Инсинуации» западной прессы, якобы на разгоне выставки использовалась техника, применялись насильственные методы, конфисковали картины, и людей разгоняли с помощью поливальных машин, в официальном заявлении ТАСС опровергались.
В ответ на заявление про хулиганов московские художники обратились с письмом в Кремль, сообщив, что через две недели будет организована новая выставка. В письме художники просили милицию защитить их от хулиганов. Также коллекционер Александр Глезер провёл у себя дома пресс-конференцию для журналистов.
На следующий день ведущие западные издания писали о «Бульдозерной выставке». The New York Times разместил фотографию погрома на передовице и посвятил случившемуся специальный репортаж. В нём детально описывалось происходящее: как уничтожали картины и задерживали людей.
«Попытка снять грузовик с водой, который заехал на бордюр в погоне за людьми, привела к тому, что группа хулиганов подлетела к фотографу и разбила фотокамеру о лицо корреспондента, сломав ему зуб. После этого лидер хулиганов ударил корреспондента в живот, а другие из группы скрутили его, держа за руки и тело».
«Толпа из нескольких сотен человек, включая художников, западных дипломатов, корреспондентов и любопытных жителей соседних домов, рассеялась с приездом самосвалов и бульдозеров, которые давили то, что художники назвали Первым осенним смотром картин на открытом воздухе», – резюмировал происходящее корреспондент The New York Times.
«Бульдозерная выставка» прославилась на весь мир, а художники-нонконформисты получили то, чего хотели – внимания и всеобщего порицания политики притеснения искусства. В 1974 году председателем КГБ был Юрий Андропов. Когда на пустыре в Беляево громили выставку, он отдыхал в Кисловодске, и ему о случившемся доложили позднее. Тогда Андропов спросил: «Какой идиот, какой кретин пошёл на этот вандализм?!» Дежурный ответил, что указание поступило от члена Политбюро ЦК Виктора Гришина.
Гришин отправил информационную записку о разгоне выставки. Узнав об этом, помощник генерального секретаря ЦК по международным делам Александр Александров-Агентов написал письмо Леониду Брежневу с жалобами на работу городских властей.
«Если дело обстоит хоть приблизительно так, как описывают корреспонденты, то какая же это глупость и неуклюжесть. Так не борются с чуждыми влияниями в искусстве, а помогают им. Мы добились того, что внимание чуть не всего мира оказалось привлечённым к группе никому до этого не известных лиц, что с острой критикой нашей политики в области культуры выступили не только органы буржуазной пропаганды, но и печать французской и датской компартий», – говорилось в письме.
Брежнев письмо прочитал, но Гришина не уволил. Крайним сделали секретаря московского горкома по идеологии Владимира Ягодкина, которым давно были недовольны в высшем руководстве. Реабилитироваться в глазах мирового сообщества СССР решил с помощью выставки без цензуры в Измайловском парке.
Художники, как и обещали, провели выставку под открытым небом через две недели после погрома в Беляево. Их заявку согласовали, обеспечив охрану. В ней приняли участие 40 художников. Она длилась четыре часа и привлекла несколько тысяч зрителей.
«Это должно быть началом, а не концом. Мы можем не понимать все эти выставленные произведения искусства, но главное, что они существуют. Это новое направление для молодых художников. Спасибо иностранным публикациям и новостным сюжетам, люди узнали, куда нужно прийти, чтобы это увидеть», – цитировала московского студента в 1974 году The New York Times.
Многие из участников «Бульдозерной выставки» эмигрировали в другие страны – по своей воле или под давлением властей. Среди таковых Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Юрий Жарких, Александр Меламид, Виталий Комар и Василий Ситников.
Другой известный участник «Бульдозерной выставки» – Евгений Рухин. Он считался одним из лидеров нонконформистского движения Ленинграда, а для КГБ – главным раздражителем. Он успел провести четыре выставки в США, представив свои работы в разных жанрах – от абстракционизма до поп-арта. Через два года после событий в Беляево Рухин погиб при пожаре в своей мастерской.
Существуют конспирологические теории смерти Рухина: якобы пожар произошёл при участии КГБ, а причиной послужил интерес художника к Западу и желание продвинуться на международный рынок искусств. Расследования гибели не проводилось, отчасти поэтому ленинградские художники считали случившееся «репрессией и угрозой». В ответ они решили провести аналог «Бульдозерной выставки» и подали заявку на вернисаж. Но, чтобы разгрома не повторилось, власти арестовали большинство художников, готовых участвовать в открытой выставке.
Не сумев организовать смотр под открытым небом, художники Олег Волков и Юлий Рыбаков решились на другую акцию – они написали на стене возле Петропавловской крепости огромную надпись: «Вы распинаете свободу, но душа человека не знает оков!». Позже за этот поступок и другую «хулиганскую деятельность» Волкову дадут семь лет строгого режима, а Рыбакову – шесть лет колонии усиленного режима.
Организатор «Бульдозерной выставки» Оскар Рабин – самый известный из участников Беляевского смотра. Его работы проданы на сумму больше 2,5 миллиона долларов. Сейчас картины Рабина можно увидеть в Третьяковской галерее, Русском музее в Санкт-Петербурге, парижском Центре Помпиду, Kolodzei Art Foundation в Нью-Джерси и на других экспозициях.
В год сорокалетия «Бульдозерной выставки» в Москве прошла экспозиция «Свобода есть свобода. », в которую вошли фотографии, сделанные 15 сентября 1974 года, и работы Оскара Рабина, Лидии Мастерковой, Виталия Комара и других. Сам Рабин дал интервью, в рамках которого его спросили, стоила ли свеч затея со смотром картин в Беляево?
Глядя на прошлое из сегодня, думаю, может, и не стоила. Так как неизбежно пришло бы время большей свободы и без «Бульдозерной выставки». Сколько бы ни притесняли художников, система всё равно в итоге себя исчерпала и сама себя разрушила. Но это понятно сегодня, а тогда это было большим событием: советская власть уступила в идеологии, к которой они относили искусство — такое в СССР случалось нечасто.
Считается, что нонконформистов признали в СССР с началом перестройки. В 1986 году, когда Михаил Горбачёв объявил о новом курсе, искусство перестали разделять на официальное и неофициальное.
Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.
Как Бульдозерная выставка, которая продлилась две минуты, изменила советскую цензуру
Выставка оказалась очень короткой: через пару минут художников разогнали бульдозерами, а картины уничтожили. Однако такой поворот в итоге изменил отношение советской власти к художникам. Давайте разбираться, в чем же провинились участники Бульдозерной выставки.
Не соцреализмом единым
С момента образования СССР в стране появилось разделение на официальное и неофициальное искусство. Первое получило название соцреализм, и главная его цель была привнести в общество новую идеологию. Литература, картины, скульптура должны были иметь коммунистический дух, обличать классовую борьбу и неравенство, быть пропагандой новой идеологии.
Иллюстрация картины О. Рабина «Деревня», которая была уничтожена на Бульдозерной выставке.
Одним из таких видов искусства стали советские плакаты, которые изображали счастливых рабочих и пионеров с отглаженными галстуками. Плакаты были доступным видом искусства абсолютно для всех слоев населения, даже для тех, кто плохо умел читать. Но литература и живопись должны были тоже следовать идеологии. И по логике советского правительства, больше никакого искусства не могло существовать в стране, которая строила коммунизм. Но, конечно, все было не так однобоко, были и нонконформисты, которые писали вразрез советской пропаганде, а значит, они оставались в стороне.
Разгон художников на Бульдозерной выставке.
Это означало одно: им было очень сложно найти своего зрителя и нельзя было выставляться, так как их искусство не соответствовало коммунистической идеологии. Максимум на что можно было рассчитывать художникам ― на небольшие квартирники, где зрителей можно было пересчитать по пальцам. Так было до 1974 года, пока не случилась Бульдозерная выставка.
Две минуты славы на Беляевском пустыре
Идея устроить смотр картин пришла в голову А. Меламиду и В. Комару, которые через несколько лет создадут соц-арт, новое направление, похожее на западный поп-арт, но с советским контекстом. Выставки в СССР проходили по определенной схеме: необходимо было обратиться в Союз художников с запросом, чтобы получить разрешение. Для этого составлялся список участников мероприятия и делался запрос на определенное помещение.
До 1974 года чаще всего все запросы нонконформистов отклонялись, и все возвращалось на круги своя, а именно на квартирники. Однако в этот раз художники пошли по новой схеме, решив не предлагать помещение, а провести выставку на окраине столицы, на пустыре в Беляево. Ранее на открытом воздухе ничего подобного не проводилось, а значит и не было регламента проведения таких событий. Такой незамысловатой хитростью и было получено разрешение.
Участники выставки, запечатленные перед мероприятием.
И вот 15 сентября в Беляево съехались художники со своими работами, также сюда приехали и зрители. Конечно, присутствовали представители зарубежной прессы: такое событие они попросту не могли пропустить. Мероприятие должно было продлиться два часа, однако закончилось через пару минут.
На Беляевском пустыре.
На пустыре уже стояли бульдозеры и машины: якобы тут планировался субботник, а также высадка саженцев. Именно это и стало официальной версией закрытия выставки: стычка художников и сотрудников по благоустройству, которыми оказались переодетые милиционеры.
Стражи порядка жестоко разогнали всех участников за несколько минут, отобрали картины (их даже не успели открыть), проехали по ним на тяжелой технике, а что-то даже сожгли. Кого-то из художников избили, кого-то арестовали, а одному из журналистов даже выбили зуб его же фотоаппаратом. Из-за того, что в разгоне участвовали бульдозеры, событие и получило название «Бульдозерная выставка».
Событие, изменившее цензуру в СССР
Позже художники буду неоднократно вспоминать об этом неоднозначном мероприятии. Один из организаторов, В. Комар, рассказал, что он был вдохновлен французскими художниками, которые рисовали на Монмартре, а также поляками, которые проводили выставки под открытым небом.
Конечно, он лукавил: все участники осознавали, какой резонанс они могут вызвать и чем может обернуться это мероприятие. Именно поэтому список участников был достаточно мал: согласились участвовать не все художники. В итоге шумихи было очень много, и Бульдозерную выставку обсуждали в западных СМИ еще несколько месяцев. Что касается советских деятелей искусства, то мероприятие у них приравнивалось к акции протеста, попытке высказаться, и стало триумфом всех инакомыслящих и несогласных с советским официальным искусством.
Выставка в Измайловском парке через две недели.
У Бульдозерной выставки было и другое продолжение: после нее стали разрешать выставляться авангардистам, и ограничения, в которых жили советские художники, существенно ослабли. Пригнать бульдозеры в Беляево решил В. В. Гришин, член политбюро. Однако не все члены партии посчитали эту меру верной, многие ее осудили. Ну а спустя две недели художникам, которые представляли неофициальное искусство СССР, разрешили провести выставку в Измайлово. Она собрала тысячи зрителей, а свои картины официально показали около сорока участников.