сколько живет мозг после отрубания головы
Сколько живет мозг после отрубания головы
Помните, как в «Тарасе Бульбе» во время казни Остапа стоящий в толпе молодой шляхтич объясняет происходящее своей девушке Юзысе: «…А вот тот, душечка, что, вы видите, держит в руках секиру и другие инструменты, – то палач, и он будет казнить. И как начнёт колесовать и другие делать муки, то преступник ещё будет жив; а как отрубят голову, то он, душечка, тотчас и умрёт… Как только отрубят голову, тогда ему не можно будет ни кричать, ни есть, ни пить, оттого что у него, душечка, уже больше не будет головы».
Юзыся слушает эти слова «со страхом и любопытством» и, конечно, верит своему молодому человеку. Между тем идея моментального угасания сознания после отсечения головы вызывала большие сомнения в Средние века, да и гораздо позже.
Например, средневековые хроники описывают, как тело несправедливо осуждённого монаха после обезглавливания смиренно складывает руки на груди, в знак своей невиновности.
Или как приговорённый к смерти за измену граф просит короля помиловать тех соратников, мимо которых успеет пробежать его туловище после казни. И будто бы оно действительно обежало эшафот.
А отсечённая голова жены Генриха VIII укоризненно смотрит на бывшего мужа и шепчет проклятия.
У учёных было желание беспристрастно изучить вопрос, и вот появился огромный материал, на котором это можно сделать. И что же вышло?
Про казнённого на гильотине учёного Лавуазье рассказывают, будто бы он, до конца жизни озабоченный поиском истины, пообещал коллеге, что несколько раз мигнёт после казни. И якобы это подмигивание зафиксировано.
А голове Шарлотты Корде, которая зарезала героя революции Марата, палач будто бы дал пощёчину, после чего лицо казнённой залилось румянцем гнева.
А в 1793-м, в разгар якобинского террора, тогдашние французские медики забирали головы казнённых и пришивали их к туловищам собак в надежде воскресить. Но тут однозначно положительного результата не было. Никто не подтверждает.
Зато в 1803 году в Бреславле молодой врач Вендт купил у палача голову казнённого убийцы и начал её оживлять с помощью электрических разрядов. И при ударах током «лицо негодяя искажала гримаса страдания». И будто бы наэлектризованная голова хлопала глазами и открывала рот при упоминании своего имени.
А дядюшка Сансон, потомственный парижский палач, казнивший 15 тысяч человек во время революции, утверждал, будто «все палачи отлично знают, что головы после отсечения живут ещё с полчаса: они так изгрызают дно корзины, в которую мы их бросаем, что корзину эту приходится менять по меньшей мере раз в месяц».
И ещё десятки и десятки подобных свидетельств, вплоть до начала XX века.
Эта музыка будет вечной?
Всё это правдоподобно. «Оживших» после смерти кур видели все. В интернете можно найти видео отрезанной змеиной головы, которая долгое время продолжает щёлкать пастью, если к ней приблизиться. Зафиксировано, что отрезанные черепашьи головы живут в холодильнике несколько суток.
Именно поэтому современные учёные, озабоченные не только поиском истины, но и этикой, когда им нужно использовать мозг рептилий для эксперимента, погружают его в замороженный жидкий азот, который моментально прерывает жизнь, не повреждая структуру мозга.
Но дело в том, что мы не рептилии. Наш мозг находится на несравнимо более высоком уровне развития, и его высшие структуры не так живучи, как примитивные мозги змей, черепах и птиц, которые отвечают больше за двигательные функции и недалеко ушли от спинного мозга. Высокоорганизованный мозг человека при всех своих преимуществах не имеет встроенной «батарейки», позволяющей ему работать в автономном режиме. Он быстро «отключается».
Что касается вышеприведённых легенд XIII–XIX веков, то следует дать по ним следующие пояснения.
Тело казнённого монаха действительно могло сложить руки на животе. Подобное движение типично для человека с мёртвым мозгом, если тот лежит на спине. Оно называется «синдромом Лазаря» по имени оживлённого Христом евангельского героя. Сгибатели верхних конечностей иногда срабатывают после смерти. Случается в реанимациях.
Обезглавленный граф ни при каких обстоятельствах не мог пробежать даже метра. Тем более что в момент казни он не стоял, а лежал. Хотя эксперименты на собаках подтверждают, что после отрезания головы можно подключить её к искусственному кровоснабжению, установить собачье тело на беговую дорожку и при этом подвесить его на ремнях, чтобы не падало, – и тогда ноги животного начинают двигаться. По сути, бегут. Человеческое тело, по всей вероятности, повело бы себя так же. Но, как вы понимаете, в Средневековье не существовало искусственного кровообращения и беговых дорожек. А сейчас, когда они есть, никто не позволит провести подобные эксперименты над человеком.
Голова казнённого Лавуазье могла рефлекторно мигать и кривляться. Но точно не по своей воле. А коллега убитого учёного, кстати, находился очень далеко от эшафота и не мог видеть такие мелкие детали.
Голова Шарлотты Корде не могла краснеть уже потому, что из неё вытекла вся кровь. Нечему там было окрашивать щёки.
Мёртвая голова, которую «пытают» электрическим током, могла гримасничать как угодно, но это не равносильно её осознанному отклику. В начале XIX века была популярна гальванизация трупов. Под действием электрических разрядов мертвецы поднимались, махали руками и даже кричали. Но понятно, что это не имело ни малейшего отношения к жизни.
Палач Сансон, рассказывая байки о головах, грызущих корзину, просто прикалывался над слушателями. Пугал. Делал себе рекламу. Полчаса отрубленная голова млекопитающего без специальной поддержки точно не живёт.
Жить грешно, умереть смешно
По современным медицинским данным, отключённый от кровоснабжения мозг человека может прожить не более одиннадцати минут. Но это жизнь в самом широком понимании слова. До наступления необратимых повреждений. Срок, в который его можно воскресить. Однако человеческое сознание намного более хрупко. После отключения кровоснабжения оно сохраняется не минуты, а секунды.
И ещё. Надо понимать, что, при всей внешней эффектности обезглавливания, с медицинской точки зрения оно мало отличается от мирной смерти, например от остановки сердца. В том и другом случае прерывается питание мозга. Вот и всё. Отрубили вам голову или просто остановилось сердце – физиологической разницы нет.
Вернёмся к сохранению рассудка. По данным кардиологов, при остановке сердца мозг остаётся в сознании до четырёх секунд, если человек стоит, до восьми секунд, если он сидит, и до двенадцати секунд при положении лёжа.
Казнённый через обезглавливание, как правило, лежит. Таким образом, после убийства его голова может находиться в сознании до 12 секунд. Много это или мало?
Это очень много. Чертовски, мучительно много! Голова успевает увидеть и услышать стук падения, и рёв толпы, и необычные ракурсы окружающей реальности из-за своего кувыркания, и учуять запах собственной крови.
Между тем отсечение головы долгое время считалось престижной казнью. Привилегированным наказанием для высших классов. Даже в античные времена усекновение главы назначалось лишь благородным людям. Например, среди всех апостолов лишь Павел удостоился «почётной» смерти – ему отрубили голову, – поскольку, в отличие от других, был римским гражданином.
Казалось бы, между существовавшими в Средние века видами казней – повешеньем, сжиганием на костре и отсечением головы – лучшим вариантом является последнее.
Вроде бы быстро. Взмах мечом – и тебя нет. Но европейские палачи того времени были не так уж опытны. Обезглавливание – процедура довольно редкая. Как набьёшь руку? Вешали куда чаще, технология удушения была отработана превосходно. Кроме того, если казнимый дворянин уж очень насолил своему сюзерену, то его убивали нарочито медленно. Тупым мечом, например. Зафиксированы случаи, когда голова рубилась не с одного удара, а с двадцати восьми!
Между тем отрубанием голов интересовались не только палачи, но и врачи. Это ведь действительно крайне соблазнительно – отрезать голову у безнадёжно больного и пришить его к здоровому туловищу. Простой и короткий путь. Не нужно углубляться на молекулярный уровень, изучать тонкие материи, а просто бери трупы как источники запчастей. И – вот оно, бессмертие!
Идея бродила в медицинских головах много лет и много раз отображалась в фантастической литературе, от «Франкенштейна» до «Собачьего сердца» и «Головы профессора Доуэля».
А в реальности с тридцатых до семидесятых годов в СССР с пересадками голов экспериментировал профессор Демихов. Понятно, что эксперименты проводились не на людях. А на собаках. В интернете вы легко найдёте кадры, на которых отрезанная голова очень милого пса, к которой подведены трубки с кровью, проявляет все признаки жизни. Открывает глаза, когда у неё перед носом машут рукой. Облизывает мордочку после того, как её губы смазывают лимонным соком, и поднимает ушки, услышав стук молоточка.
Зрелище, откровенно говоря, отвратительное. В глазах полуживой собачьей головы видно страдальческое недоумение. Что со мной? За что?
Ещё отвратительнее – кадры с «двухголовыми» собаками. Демихов любил подсаживать отрезанные головы собак на тела других животных. Эта нехитрая и тупая операция, по сути, не давала ничего. Тем более что к туловищу одной псины приживлялась даже не голова, а практически половина другого зверька с плечами и лапами. Получались как бы сиамские близнецы. «Подсаженная» половина, естественно, никак не присоединялась к спинному мозгу собаки-реципиента и не влияла на её тело. Максимум сшивались сосуды и кожа. Глупейший, жесточайший и совершенно бессмысленный эксперимент. Тем не менее маньяк Демихов создал более двадцати таких двухголовых монстров. При этом ни на миллиметр не приблизившись к реальной пересадке головы. Садизм и безумие.
Демихов, правда, считается отцом мировой трансплантологии, его неудачные опыты по пересадке голов косвенно подвели других учёных к реальной трансплантации человеческого сердца. Но будем откровенны: пересадка сердца по большому счёту ничего человечеству не дала. За 50 лет, что делаются эти операции, произошло 60 тысяч пересадок. Очень дорогих. А людей на земле – 7 миллиардов. В замене сердца нуждаются десятки миллионов. Но это лотерея, в которой выигрывают лишь несколько процентов. При этом 10 процентов прооперированных умирает в первый же год; 40 процентов живёт несколько лет. И лишь где-то половина прооперированных переваливает за десяток лет дополнительной жизни.
И за всей этой бессмыслицей лежат десятки тысяч замученных собак и обезьян – дружелюбных зверушек, самых близких к нам по интеллекту.
А ведь пересадить голову так, чтобы головной мозг донора соединился с нейронами спинного мозга реципиента и «сшитый» организм смог двигаться и самостоятельно жить, – по-прежнему невозможно. Сообщения же об итальянце Серджо Канаверо, который якобы находится в одном шаге от этого чуда, скорее всего, являются изощрённой рекламой.
О продолжительности жизни и способности к действиям при смертельных повреждениях
УДК 340.624.6 : 340.661
Кафедра судебной медицины (зав. — доц. В.Я. Карякин) Саратовского медицинского института и Саратовское областное бюро судебно-медицинской экспертизы (нач. З.Ф. Резаева)
Поступила в редакцию 23/IV 1965 г.
библиографическое описание:
О продолжительности жизни и способности к действиям при смертельных повреждениях / Соколов Е.Я., Петрова А.В. // Судебно-медицинская экспертиза. — М., 1966. — №1. — С. 37.
код для вставки на форум:
В судебно-медицинской практике нередко возникает необходимость решения вопросов, связанных с установлением возможности совершать самостоятельные, подчас довольно сложные и продолжительные действия при смертельных повреждениях. Описаны отдельные случаи, иллюстрирующие способность к действиям смертельно раненых (М.И. Авдеев, З.Ф. Резаева. Е.Е. Дильман; В.Е. Ляшенко и др. ).
В нашей практике встретились 2 случая, представляющие определенный интерес.
1. Гр-н Ю., 21 года, попал под колеса паровоза, причем туловище оказалось разделенным на 2 части, находящиеся по обе стороны рельса. Пострадавший сообщил сотруднику милиции свою фамилию, имя, отчество, возраст, адрес и объяснил обстоятельства происшествия. В агональном состоянии он был доставлен в больницу, где вскоре умер. После получения травмы гр-н Ю. жил 45 мин., из них около 25 мин. был в сознании, правильно оценивал происшедшее и отвечал на вопросы.
При судебно-медицинском исследовании трупа установлено полное разделение туловища на уровне I—II крестцовых позвонков с многооскольчатым переломом костей таза, размятием части брюшной аорты и обеих подвздошных артерий, размозжением мочевого пузыря, половых органов, петель тонких и толстых кишок, выраженное малокровие внутренних органов.
Длительное сохранение сознания можно объяснить тем, что при перекатывании колеса через туловище нижний отдел брюшной аорты был сдавлен между ребордой и рельсом: это, очевидно, привело к «склеиванию» размозженных стенок сосуда. Указанное обстоятельство обусловил: выключение части большого круга кровообращения на уровне брюшной аорты, сохранив определенное артериальное давление, обеспечившее достаточное кровоснабжение головного мозга и циркуляцию крови в малом кругу кровообращения.
2. 21/VII 1960 г. в 23 часа 30 мин. гр-н Л., 24 лет, управляя мотоциклом в нетрезвом состоянии, столкнулся со встречным автомобилем. Поднялся он с посторонней помощью, но в кабину автомобиля сел самостоятельно и был доставлен домой, так как в связи с хорошим общим состоянием категорически отказался ехать в больницу. 22 /VII около 3 часов ночи у него появилось выраженное затруднение дыхания и около 5 часов утра он был госпитализирован. При поступлении в больницу был активен, передвигался самостоятельно. Лежать и находиться в помещении не мог, предъявляя жалобы на ощущение недостатка воздуха, в связи с чем без посторонней помощи неоднократно выходил во двор больницы. 22/VII к 14 часам состояние больного резко ухудшилось, и в 19 часов он скончался.
При исследовании трупа обнаружен перелом VI ребра по околопозвоночной линии справа с разрывом пристеночной плевры, прикорневой разрыв легкого (9×6×4 см) с разрывом (по длине), легочной артерии (длина разрыва 1,7 см). В правой плевральной полости содержалось 2500 мл жидкой крови. Имелось выраженное малокровие внутренних органов.
Несмотря на повреждение крупного сосуда и нарастание правостороннего гемоторакса, гр-н Л. в течение длительного времени не только находился в сознании, но и сохранял способность к сложным действиям.
похожие статьи
К вопросу о способности к активным целенаправленным действиям при колото-резаном ранении сердца / Штарберг А.И., Гиголян М.О., Черёмкин М.И., Смирнова Е.А., Жердева Е.А. // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы. — Хабаровск, 2018. — №17. — С. 224-226.
«Машина, способная принести счастье человечеству» Как гильотина стала символом гуманизма, равенства и просвещения
25 апреля 1792 года на Гревской площади напротив Парижской ратуши впервые была произведена публичная казнь при помощи гильотины. В последующие годы более 40 тысяч отрубленных голов станут доказательством невиданной досель эффективности новейшего механизма для исполнения наказаний. Как французское устройство по отрезанию голов стало одним из символов просвещения, гуманизма, всеобщего равенства и развития технологий — в материале «Ленты.ру».
Убивать следует гуманно
С самого начала всемирной истории казнь являлась не только наказанием за совершенное преступление, но эффективным способом назидания и запугивания — чтобы другим неповадно было, а также массовым зрелищем и популярным развлечением. С этим связана ни с чем не сравнимая изобретательность и жестокость, с которой человек разумный веками убивал себе подобных. Чем дольше и страшнее мучился приговоренный, прежде чем отойти в мир иной, тем искуснее считалась выполненная палачом работа.
Передовые идеи гуманизма, атеизма и европейского просвещения конца XVIII века, и в особенности Великой французской революции, повлияли на многие стороны жизни, в том числе и на отношение к казни. Меньше казнить не стали, но решили, что убивать себе подобных следует гуманно — быстро и безболезненно.
По французским законам простолюдинов обычно вешали, дворяне же имели эксклюзивное право быть обезглавленными. Революция упразднила классовые привилегии — перед смертью все должны быть равны, простой ты гражданин или из благородных.
Одновременно выяснилось, что популярные, веками практикуемые способы казни себя дискредитировали. Медики установили: у четверти повешенных, даже несмотря на перелом шейных позвонков, сердце продолжает работать, и это может продолжаться несколько часов. Кроме того, при каждой экзекуции следовало индивидуально рассчитать соотношение веса и роста приговоренного с длиной веревки — существовали даже специальные таблицы расчета в сантиметрах на килограмм. В случае ошибки у висельника могла оторваться голова или, наоборот, агония длилась слишком долго — иногда более десяти минут.
Правильное усекновение головы тоже было делом непростым, требовало от палача профессиональных навыков и нередко сопровождалось конфузами. Описан случай, когда двое неловких палачей — муж и жена Гранжан — были растерзаны толпой во французском департаменте Кот-д’Ор.
Революция не может обойтись без публичных казней. А каждая казнь должна нести глубокий революционный смысл, человеческий фактор может все только испортить. Революционная казнь должна стать холодным, неотвратимым и безжалостным орудием справедливости. Без ненависти и сочувствия. Ничего личного!
Неутомимым и неподкупным механическим палачом без нервов и права на ошибку могла стать только машина.
«Моя машина, господа, отрубит вам голову…»
Доктор Жозеф Игнас Гильотен среди товарищей слыл гуманистом и филантропом. Врач по образованию, он преподавал анатомию на медицинском факультете, был депутатом Народного собрания от Парижа и входил в депутатскую комиссию по разоблачению «колдовства, волшебных палочек и животного магнетизма Месмера».
Одним из пунктиков Гильотена была идея всеобщего равенства граждан перед смертной казнью — будь ты хоть король, хоть распоследний клошар. И вот однажды ему на глаза попалась гравюра Альбрехта Дюрера, на которой римский консул Тит Манлий Торкват был изображен рядом с незатейливой конструкцией, судя по всему, предназначенной для отрубания голов.
Гильотен понял, какой огромный потенциал заложен в столь простом механизме. На ближайшем заседании Национального собрания он в красках описал возможности машины, которая будет рубить головы так быстро и безболезненно, что осужденный не ощутит «даже легкого дуновения на затылке».
Закончил свое выступление Гильотен фразой, которая оказалась пророческой и обессмертила его имя:
Говорили, что последние слова речи доктора Гильотена потонули в дружном хохоте депутатов…
«Машина, способная принести счастье человечеству»
Идею Гильотена приняли далеко не сразу. Многие депутаты выступали за полную отмену смертной казни. Одним из самых непримиримых ее противников был Максимилиан Робеспьер, считавший, что «смертная казнь несправедлива и гораздо больше умножает преступления, чем предохраняет от них». И это тот самый Робеспьер, в течение 40 дней диктатуры которого гильотина работала безостановочно! До тех пор, пока в ее жесткие объятия не угодил он сам.
В конце концов смертная казнь во Французской республике была сохранена. 25 сентября 1791 года Национальный конвент принял новый уголовный кодекс, в котором, в частности, говорилось:
Всем приговоренным к смерти будут рубить головы. К черту веревку! Да здравствует отмена привилегий! Благородное обезглавливание для всех!
Депутаты постановили, что «просвещенное человечество должно как можно скорее усовершенствовать искусство умерщвления», и попросили ученого секретаря Парижского хирургического общества доктора Антуана Луи разработать механическую головорезку на основе идей, предложенных доктором Гильотеном.
Следует сказать, что головорезки, напоминающие французскую гильотину, были известны во многих странах Европы. Как правило, они состояли из рамы, внутри которой свободно скользило тяжелое лезвие. Голову жертвы клали на плаху, лезвие падало вниз, голова отлетала.
По сравнению с ними гильотина, которую в деталях разработал Луи, имела несколько важных усовершенствований. Связанного осужденного укладывали животом вниз на плоскую полку, шею фиксировали в круглой лунке на плахе, опуская на нее доску со специальным вырезом, это обеспечивало неподвижность жертвы. Острое лезвие имело скошенный край под углом в 45 градусов, и поэтому не перешибало шею, как это было раньше, а мгновенно ее перерезало.
Выполнить заказ на изготовление прототипа согласился клавесинных дел мастер из Страсбурга, немец по происхождению Тобиас Шмидт. В своем письме доктору Луи он сообщил, что «сочтет за честь изготовить машину для обезглавливания, способную принести счастье человечеству».
Шмидт построил машину за неделю и 812 ливров.
Высота стоек — 4,5 метра. Расстояние между ними — 37 сантиметров. Средняя толщина шеи — 13 сантиметров. Высота откидной доски — 85 сантиметров. Вес резака — 7 килограммов. Вес груза — 30 килограммов. Общий вес всей падающей части — 40 килограммов. Общий вес гильотины — 580 килограммов. Высота падения резака — 2, 25 метра. Скорость падения — 23,4 километра в час. Время падения резака — 0,04 секунды. Время разрубания шеи — 0,02 секунды.
19 апреля 1792 года машина была собрана в Сальпетриере (на тот момент богадельня и женская тюрьма) в присутствии докторов Гильотена и Луи, а также главного палача Франции Шарля-Анри Сансона. Потренировались на трупах и живых барашках. Работала головорезка безупречно.
Несколько слов о названии. Вначале чудо-машину прозвали «луизон» или «луизет» — в честь доктора Луи. И лишь позже — гильотиной. Доктор Гильотен был высокой почестью крайне недоволен. Он и его родственники неоднократно требовали сменить название головорезки, но тщетно. В конце концов им пришлось сменить фамилию. Кстати, в официальных французских судебных документах слова «гильотина» и «гильотинирование» никогда не употреблялись. Вместо этого писали: «Способ, принятый на вооружение в результате консультаций с ученым секретарем Хирургического общества».
«Трах — и голова в корзине!»
Народу казнь не понравилась. Где эстетика работы палача, истошные крики жертвы, мучительная агония? Качество зрелища оказалось так себе, но в прямом соответствии с законом диалектики его в скором времени компенсировало количество жертв. А также их статус.
Палачи трудились без выходных и достигли в своем ремесле высокого мастерства. О Сансоне французские газеты с восторгом писали:
В Париже искусство гильотинирования достигло высшей степени совершенства. Сансон и его ученики отправили на тот свет 12 человек за 13 минут
За годы террора и якобинской диктатуры (1792-1795) были казнены 38-43 тысячи человек. Самой молодой жертве гильотины едва исполнилось 13 лет. Самому пожилому казненному, лавочнику Дервильи, было 93 года.
Наблюдение за казнями стало самым популярным парижским развлечением. В газетах печатались расписания экзекуций, на улицах продавались программки с именами осужденных. Избранные граждане могли получить специальные контрамарки, чтобы занять место у самого эшафота. Появились истинные знатоки и ценители процесса, встречавшие особо удачные действия палача одобрительными аплодисментами, а заминки — шиканьем и свистом. Тут же толклись городские сумасшедшие и истеричные особы, певшие, плясавшие и выкрикивавшие оскорбления в адрес осужденных.
Учителя водили на просмотр публичных казней учеников, в магазинах продавались игрушечные гильотины, при помощи которых дети с удовольствием обезглавливали кукол и мелких грызунов. В моду вошли сувенирные гильотины для обрезки сигар, отчаянные преступники делали татуировки в виде гильотины с подписью «До встречи, мадам», а больные и малахольные мазались кровью казненных, чтобы исцелиться от хвори.
Жизнь после смерти
С большим интересом наблюдал за работой гильотины и научный мир просвещенной Франции. Темой дискуссии стал вопрос: умирает ли голова (мозг) сразу после отсечения или живет еще какое-то время?
Поводом для научных споров и сомнений стал случай с головой Шарлотты Корде, зарезавшей кухонным ножом купавшегося в ванне «друга народа» Марата. Перед казнью и во время нее Шарлотта держалась с редким мужеством. После гильотинирования отиравшийся у эшафота ученик плотника отвесил отрезанной голове Шарлотты оплеуху, на что последняя отреагировала гримасой, полной презрения. И это видели все.
Были и другие свидетели подобных чудес, в том числе присутствовавшие на экзекуциях врачи. Так, чтобы проверить наличие сознания у отрезанной от тела головы, доктор Борье из Монпелье заранее договорился с осужденным Анри Лангием: после казни он окликнет его, и если тот услышит, то поднимет и опустит веки. Вот как описывает этот случай в журнале «Архив криминальной антропологии» доктор Борье:
— Голову положили на затылок и мне не пришлось брать ее в руки. Я к ней даже не прикасался (…). Тотчас после обезглавливания веки и губы приговоренного начали сокращаться, это длилось пять-шесть секунд. Я подождал еще несколько секунд, тик прекратился, лицо успокоилось, веки прикрыли глазные яблоки (…). Тогда я громко произнес: «Лангий!». Веки медленно приподнялись, как у живого человека, которого разбудили. Лангий уставился на меня, взгляд был не тусклый и не мутный, а очень живой, четко сфокусированный. Через несколько секунд веки снова медленно и плавно опустились. Я позвал снова. И веки открылись — медленно, плавно, оба глаза, несомненно, жили и смотрели куда осмысленнее, чем в первый раз. Потом они закрылись (…). Я сделал третью попытку. Никакой реакции не последовало. Все это заняло 25-30 секунд.
Из научного наблюдения Борье сделал следующий вывод:
Приходится признать, что после отделения головы от шеи кора головного мозга еще некоторое время сохраняет активность, поскольку зрительные и слуховые центры продолжают функционировать
Палачи устали
Несмотря на впечатляющий французский опыт, гильотина как официальное орудие казни широкого распространения в мире не получила. Исключением стала нацистская Германия. С 1933 по 1945 год суды Третьего рейха приговорили к обезглавливанию 16,5 тысячи человек. За то же время военные трибуналы вынесли 25 тысяч смертных приговоров. 1184 человека были казнены на гильотине с 1938 по 1945 год в оккупированной Австрии.
В сентябре 1943 года в берлинской тюрьме Плетцензее за один день на гильотине казнили 186 заключенных. План по казням, однако, выполнен не был — палачи выбились из сил. На следующий день они продолжили, обезглавив еще 114 человек.
Последняя казнь на гильотине во Франции была проведена 10 сентября 1977 года. В Марселе с беспутной жизнью и дурной головой расстался одноногий сутенер, насильник и убийца арабского происхождения 28-летний Хамид Джанбуди.
В 1981 году смертная казнь во Франции была отменена.