рождество в окопах 1914
«Дары любви» и «Рождество в окопах»
Среди множества христианских праздников самыми главными являются два, связанные с рождением и воскресением Христа — Рождество и Пасха. Если второй — это повод ко всеобщему веселью, то первый и сейчас остаётся сугубо семейным, камерным. Возможно ли сохранить рождественский уют на фронтах Первой мировой войны в окружении чужих людей и постоянного ожидания смерти? Ответ на этот вопрос попыталось найти австро-венгерское военное командование.
С началом войны ушедшие на фронт бойцы не были уверены в том, что вновь увидят своих близких. Именно под Рождество, когда накатывали воспоминания о семье, накрытом столе и наряженной ёлке, сердце солдата в окопе должно было сжиматься особенно сильно.
Чаще всего австро-венгерские солдаты не могли даже мечтать о «рождественском чуде» 1914 года на Западном фронте — внезапном Рождественском перемирии. Ведь на Южном фронте им противостояла православная Сербия, а на Восточном — православная Россия, праздновавшие Рождество двумя неделями позже по юлианскому календарю. И всё же кое-где солдаты противоборствующих сторон, уставшие от кровопролитных боёв Галицийской битвы, прекращали огонь с молчаливого согласия своих командиров.
Габсбургское руководство не стало дожидаться, пока война перерастёт в затяжной конфликт — уже в августе 1914 года в составе Военного министерства общей армии (k.u.k. Kriegsministeriums) было создано Управление военного попечительства (Kriegsfürsorgeamt). На него возложили функции привлечения гражданского населения Австро-Венгрии к сбору денежных и материальных средств, а также отправки собранного в действующую армию или на промышленные предприятия. К созданию управления были привлечены австро-венгерская Организация Красного Креста (Roten Kreuz) и его подразделение Бюро военной помощи (Roten Kreuz Kriegshilfsbüro).
Во время войны Управление военного попечительства инициировало такие перманентные и периодические акции:
Интересно, что среди «даров любви» были сладости, которые упаковывали в специальные мешочки из цветной вощёной бумаги, на которые часто наклеивали патриотические картинки или просто писали пожелания.
Чтобы собрать денежные средства, управление не только обращалось к народу с призывом сдавать деньги, но и организовывало изготовление и продажу актуальных карт театров военных действий, почтовых марок, памятных колец, сувенирных значков, периодической печати и военных открыток.
Рождество в окопах Первой мировой — реальная история, похожая на сказку
Эта невероятная история произошла на Западном фронте во время Первой мировой войны. Сочельник и Рождество 1914 года французские, британские и немецкие солдаты отметили вместе. Заклятые враги прекратили стрельбу и устроили временное перемирие, чтобы провести этот удивительный день в спокойной атмосфере.
Британцы так вообще направлялись на войну, как на пикник. Но к ноябрю стало ясно, что «пикник» затягивается: возникла непрерывная линия фронта, проходящая от Северного моря к швейцарской границе, занятая с обеих сторон армиями в подготовленных оборонительных позициях…
Фронт между фландрийским городом Ипр и французским Ришбуром в предрождественские недели 1914-го года был адом на земле. Под градом пулемётных пуль, уже в первые месяцы войны здесь погибло более полумиллиона человек. Пулемёт к этому моменту уже доказал свою практическую ценность в военных действиях, слово «бойня» обретало новый, доселе неведомый смысл. Хотя, к моменту Рождества 1914 года, мировая война бушевала всего четыре месяца, она уже была одной из самых кровавых войн в истории. При этом вряд ли кто-то из сидевших в это время в окопах и блиндажах по обе стороны фронта предполагал, что то, что казалось пикником и легкой прогулкой, растянется еще на долгих 4 года, забрав с собой 12 миллионов жизней убитых и оставив за собой 55 миллионов раненых.
В месте, где кровопролитие было почти обыденным явлением, в Рождество 1914 года случилось нечто совершенно удивительное, совсем не в духе времени и места. Но в духе Рождества. 7 декабря 1914 года папа римский Бенедикт XV выступил с призывом об официальном временном перемирии. Он сказал, что «орудия могут замолчать хотя бы в ночь, когда поют ангелы».
Несмотря на то, что официальное перемирие не было объявлено, родные и близкие солдат хотели порадовать их на Рождество, потому что это – особенный праздник. Солдаты с той и другой стороны получили из дому множество посылок, в которых, кроме теплой одежды, лекарств и писем, были рождественские подарки, и даже гирлянды из еловых ветвей. А праздник на западном фронте был один на всех – что с немецкой стороны, что с английской и французской. Один праздник на все воюющие стороны.
Уже за неделю до Рождества 1914 года часть английских и германских солдат начали обмениваться рождественскими поздравлениями и песнями через окопы.
Немецкие солдаты кричали на ломаном английском: «A happy Christmas to you, Englishmen!» («Счастливого Рождества вам, англичане!»). А в ответ раздавалось: «И вам того же, Фрицы, только не объешьтесь колбасой!».
24 декабря над линией фронта установилась непривычная тишина. Немецкие солдаты начали украшать свои окопы. Итак, начали немцы. Начали с того, что поставили свечи на своих окопах и на украшенных новогодних ёлках, и продолжили празднование пением рождественских гимнов, несмотря на артобстрел. Когда солдаты начали петь рождественские гимны, британская пехота из своих окопов ответила пением английских колядок.
Вспоминает Грэхэм Вильямс, стрелок пехотного полка: «Я стоял на стрелковой ступени окопа, глядя на немецкую линию обороны, и думал о том, как разительно отличается этот Святой вечер от тех, что были у меня прежде… Как вдруг вдоль бруствера немецких окопов то там, то здесь стали появляться огни, которые, по всей видимости, давали свечи, зажженные на рождественских елках; свечки горели ровно и ярко в тихом и морозном вечернем воздухе. Другие часовые, которые, конечно же, увидели то же самое, бросились будить тех, кто спал, с воплем: «Глянь только, что творится!». И в этом момент противник начал петь «Stille Nacht, Heilige Nacht».
Это был фактически первый раз, когда я услышал этот гимн, который не был тогда так популярен у нас. Они закончили петь свой гимн, и мы думали, что мы должны как-то ответствовать что ли. И мы пели псалом «First Nowell», и когда мы, в свою очередь, окончили петь, с немецкой стороны раздались дружные аплодисменты, за которыми грянул еще один любимый ими рождественский мотив — «O Tannenbaum».
Война нехотя взяла небольшую паузу. В Святую ночь перед Рождеством даже заклятым врагам показалось неуместным плодить новые бессмысленные жертвы, и над полем битвы зажегся робкий огонь человеческого чувства. Дух Рождества уже овладел окопами.
Современная реклама, снятая на основе этих событий
Немецкие солдаты показались из окопов, были видны их световые сигналы. Через пулемётный прицел их можно было разглядеть и за километр. Британский командир обратился к своим солдатам: «Враг готовит наступление. Будьте бдительны!»
Но мои ребята побоялись идти, поэтому я пошел один. Когда немцы подошли к колючей проволоке, я увидел, что это были трое рядовых и санитар. Один из них на английском сказал, что он только хотел поздравить нас с Рождеством. Я спросил, какой приказ немцы получили от офицеров, раз пошли в нашу сторону, а они ответили, что никакого приказа не было, и они пошли самовольно.
Мы обменялись сигаретами и разошлись.
Когда я вернулся на позиции, то увидел, что в наших траншеях никого нет. Оглядевшись, я с удивлением увидел толпу из 100-150 британских и немецких солдат. Они смеялись и праздновали».
Средний командный состав взял на вооружение принцип: «Если не можешь предотвратить – возглавь!». В отсутствии генералитета офицеры разрешили своим солдатам покидать посты небольшими группами по 3-4 человека, да и сами были не прочь пообщаться с «коллегами по цеху» по ту сторону фронта. К восьми утра на поле образовались уже немаленькие группы с обеих сторон. Окопы осиротели без солдат. Немцы прихватили с собой пивную бочку, шотландцы реабилитировались за счёт рождественского пудинга.
Офицер британской армии Брюс Барнсфатер также был свидетелем «рождественского перемирия». Вот как он вспоминал те события: «Я бы не пропустил это уникальное и странное Рождество ради чего бы то ни было… Я заметил германского офицера – лейтенанта, я думаю, и, будучи немного коллекционером, я намекнул ему, что облюбовал некоторые из его пуговиц… Я достал свои кусачки для проводов и несколькими ловкими движениями снял пару его пуговиц и положил в карман. Затем я дал ему две своих в обмен… Наконец, я увидел, что один из моих пулемётчиков, который был немного парикмахером-любителем в гражданской жизни, стрижёт неестественно длинные волосы послушного «Боша», который терпеливо стоит на коленях на земле, пока автоматические ножницы стригут его затылок».
Чуть позже недавние враги даже сыграли в футбол на нейтральной полосе. Интересно, что футбольные матчи между британцами и немцами во время перемирия случались довольно часто. Чаще всего «швабы» обыгрывали родоначальников футбола. О тех матчах на поле боя потом писали многие британские газеты.
В перемирии участвовала и авиация. Так, в рождественскую ночь британский пилот пролетел над французским городом Лиллем, оккупированным немцами, и сбросил в самый центр неприятельских позиций большой, хорошо упакованный сливовый пудинг.
«Рождественское перемирие» использовали и для того, чтобы собрать трупы погибших солдат, которые пролежали уже несколько месяцев на нейтральной полосе. Были даже проведены совместные церковные службы.
Такие же события происходили и на Восточном фронте. В конце декабре 1914 года немецко-российский фронт проходил по территории Королевства Польского, на линии рек Бзура и Равка. И в немецкой, и в российской армии было много католиков. Историки вспоминают, что во время битвы под Сохачевом, «мазуры» в немецких касках «пикельхаубах», насмерть бились со своими соотечественниками в русских папахах. Но в рождественскую ночь бои утихли, и над полем сражения разнеслась польская песня «Cicha noc». Ее пели и «немцы» и «русские». Ведь праздник был один для всех.
В декабре 1914 года на Северо-Западном фронте были отмечены случаи так называемого рождественского «братания» между солдатами 249-го Дунайского пехотного и 235-го Белебевского пехотных полков русской армии и солдат кайзеровской армии. В телеграмме командующего 1-й русской армии генерала А. Литвинова отмечалось, что немцы все чаще «приглашают русских в гости». Так, 20 солдат, 4 унтер-офицера и один ефрейтор 301-го Бобруйского пехотного полка 76-й пехотной дивизии русской императорской армии приняли приглашение немцев посетить их и, оставив свои позиции, пошли к «фрицам». Во время одного из братаний русских и немцев состоялось состязания по песнопению. Солдаты менялись хлебом, папиросами, алкогольными напитками, шоколадом.
Начало нового века. Понимание того, что по ту сторону окопов – не враг, а противник. Больше общего с теми, кто по ту сторону окопов, чем с теми, кто командует и заправляет. И рождественское перемирие – яркий символический момент мира и человечности на фоне одной из самых кровопролитных войн современной истории.
А закончить эту статью я хочу знаменитой балладой «Christmas in The Trenches» («Рождество в окопах», слова и музыка Джона Маккатчена), которая очень точно передает атмосферу, царившую во время этого перемирия. Эта песня основана на реальных событиях, происходивших на Западном фронте Первой Мировой Войны. Йен Кэлхаун, шотландец, был одним из офицеров британских вооруженных сил. За участие в Рождественском перемирии он был приговорен к смерти «за пособничество врагу», и только вмешательство монарха Георга V избавило его от приговора.
По материалам Елены Гребенюк tanki.kruzzz.com
INVICTORY теперь на Youtube, Instagram и Telegram!
Хотите получать самые интересные материалы прямо на свои любимые платформы? Мы готовим для вас обзоры новых фильмов, интересные подкасты, срочные новости и полезные советы от служителей на популярных платформах. Многие материалы выходят только на них, не попадая даже на сайт! Подписывайтесь и получайте самую интересную информацию первыми!
Рождественское перемирие 1914 года. Как враги отметили Рождество вместе
Британцы так вообще направлялись на войну, как на пикник. Но к ноябрю стало ясно, что «пикник» затягивается: возникла непрерывная линия фронта, проходящая от Северного моря к швейцарской границе, занятая с обеих сторон армиями в подготовленных оборонительных позициях…
Фронт между фландрийским городом Ипр и французским Ришбуром в предрождественские недели 1914-го года был адом на земле. Под градом пулемётных пуль в первые месяцы войны здесь погибло более полумиллиона человек. Пулемёт к этому моменту уже доказал свою практическую ценность в военных действиях, слово «бойня» обретало новый, доселе неведомый смысл. Хотя к моменту Рождества 1914 года мировая война бушевала всего четыре месяца, она уже была одной из самых кровавых войн в истории. При этом вряд ли кто-то из сидевших в это время в окопах и блиндажах по обе стороны фронта предполагал, что то, что казалось пикником и легкой прогулкой, растянется еще на долгих 4 года, забрав с собой 12 миллионов жизней убитых и оставив за собой 55 миллионов раненых.
Пушки молчат, когда поют ангелы
В месте, где кровопролитие было почти обыденным явлением, в Рождество 1914 года случилось нечто совершенно удивительное, не в духе времени и места, но в духе Рождества. 7 декабря 1914 года папа римский Бенедикт XV выступил с призывом об официальном временном перемирии. Он сказал, что «орудия могут замолчать хотя бы в ночь, когда поют ангелы».
Несмотря на то, что официального перемирия не было объявлено, родные и близкие солдат хотели порадовать их на Рождество, потому что это – особенный праздник. Солдаты с той и другой стороны получили из дому множество посылок, в которых кроме теплой одежды, лекарств и писем, были рождественские подарки, и даже гирлянды из еловых ветвей. А праздник на западном фронте был один на всех: и для немцев, и для англичан, и для французов. Один праздник на все воюющие стороны.
Уже за неделю до Рождества 1914 года часть английских и германских солдат начали обмениваться рождественскими поздравлениями и песнями через окопы. Немецкие солдаты кричали на ломаном английском: «A happy Christmas to you, Englishmen!» («Счастливого Рождества вам, англичане!»). А в ответ раздавалось: «И вам того же, Фрицы, только не объешьтесь колбасой!»
24 декабря над линией фронта установилась непривычная тишина. Немецкие солдаты начали украшать свои окопы. Они начали с того, что поставили свечи на своих окопах и на украшенных новогодних ёлках, и продолжили празднование пением рождественских гимнов, несмотря на артобстрел. Когда солдаты начали петь рождественские гимны, британская пехота из своих окопов ответила пением английских колядок.
Репортаж из первых уст
Вспоминает Грэхэм Вильямс, стрелок пехотного полка: «Я стоял на стрелковой ступени окопа, глядя на немецкую линию обороны, и думал о том, как разительно отличается этот Святой вечер от тех, что были у меня прежде. Вдруг вдоль бруствера немецких окопов то там, то здесь стали появляться огни, которые, по всей видимости, давали свечи, зажженные на рождественских елках; свечи горели ровно и ярко в тихом и морозном вечернем воздухе. Другие часовые, которые, конечно же, увидели то же самое, бросились будить тех, кто спал, с воплем: «Глянь только, что творится!». И в этом момент противник начал петь «Тихая ночь, дивная ночь…»
Это был фактически первый раз, когда я услышал этот гимн, который не был тогда так популярен у нас. Они закончили петь свой гимн, и мы думали, что мы должны как-то ответствовать что ли. И мы пели псалом «First Nowell», и когда мы, в свою очередь, окончили петь, с немецкой стороны раздались дружные аплодисменты, за которыми грянул еще один любимый ими рождественский мотив — «O Tannenbaum».
Война нехотя взяла небольшую паузу. В Святую ночь перед Рождеством даже заклятым врагам показалось неуместным плодить новые бессмысленные жертвы, и над полем битвы зажегся робкий огонь человеческого чувства. Дух Рождества уже овладел окопами.
Празднование рождества в немецком окопе
Но мои ребята побоялись идти, поэтому я пошел один. Когда немцы подошли к колючей проволоке, я увидел, что это были трое рядовых и санитар. Один из них на английском сказал, что он только хотел поздравить нас с Рождеством. Я спросил, какой приказ немцы получили от офицеров, раз пошли в нашу сторону, а они ответили, что никакого приказа не было, и они пошли самовольно.
Мы обменялись сигаретами и разошлись. Когда я вернулся на позиции, то увидел, что в наших траншеях никого нет. Оглядевшись, я с удивлением увидел толпу из 100 – 150 британских и немецких солдат. Они смеялись и праздновали».
Рождество захватило офицеров и авиацию
Средний командный состав взял на вооружение принцип: «Если не можешь предотвратить, возглавь!» В отсутствии генералитета офицеры разрешили своим солдатам покидать посты небольшими группами по 3-4 человека, да и сами были не прочь пообщаться с «коллегами по цеху» по ту сторону фронта. К восьми утра на поле образовались уже немаленькие группы с обеих сторон. Окопы осиротели без солдат. Немцы прихватили с собой пивную бочку, шотландцы реабилитировались за счёт рождественского пудинга.
Офицер британской армии Брюс Барнсфатер также был свидетелем «рождественского перемирия». Вот как он вспоминал те события: «Я бы не пропустил это уникальное и странное Рождество ради чего бы то ни было. Я заметил германского офицера – лейтенанта, и, будучи немного коллекционером, я намекнул ему, что облюбовал некоторые из его пуговиц… Я достал свои кусачки для проводов и несколькими ловкими движениями снял пару его пуговиц и положил в карман. Затем я дал ему две своих в обмен. Наконец, я увидел, что один из моих пулемётчиков, который был немного парикмахером-любителем в гражданской жизни, стрижёт неестественно длинные волосы послушного «Боша», который терпеливо стоит на коленях на земле, пока автоматические ножницы стригут его затылок».
Чуть позже недавние враги даже сыграли в футбол на нейтральной полосе. Интересно, что футбольные матчи между британцами и немцами во время перемирия случались довольно часто. Чаще всего «швабы» обыгрывали родоначальников футбола. О тех матчах на поле боя потом писали многие британские газеты.
В перемирии участвовала и авиация. Так, в рождественскую ночь британский пилот пролетел над французским городом Лиллем, оккупированным немцами, и сбросил в самый центр неприятельских позиций большой, хорошо упакованный сливовый пудинг.
«Рождественское перемирие» использовали и для того, чтобы собрать трупы погибших солдат, которые пролежали уже несколько месяцев на нейтральной полосе. Были даже проведены совместные церковные службы.
Русско-немецкий фронт празднует Рождество!
Такие же события происходили и на Восточном фронте. В конце декабря 1914 года немецко-российский фронт проходил по территории Королевства Польского, на линии рек Бзура и Равка. И в немецкой и в российской армии было много католиков. Историки вспоминают, что во время битвы под Сохачевом «мазуры» в немецких касках «пикельхаубах» насмерть бились со своими соотечественниками в русских папахах. Но в рождественскую ночь бои стихли, и над полем сражения разнеслась польская песня «Cicha noc». Ее пели и «немцы» и «русские». Ведь праздник был один для всех.
В декабре 1914 г. на Северо-Западном фронте были отмечены случаи так называемого рождественского «братания» между солдатами 249-го Дунайского пехотного и 235-го Белебевского пехотных полков русской армии и солдат кайзеровской армии. В телеграмме командующего 1-й русской армии генерала А. Литвинова отмечалось, что немцы все чаще «приглашают русских в гости». Так, 20 солдат, 4 унтер-офицера и один ефрейтор 301-го Бобруйского пехотного полка 76-й пехотной дивизии русской императорской армии приняли приглашение немцев посетить их и, оставив свои позиции, пошли к «фрицам». Во время одного из братаний русских и немцев состоялось состязания по песнопению. Солдаты менялись хлебом, папиросами, алкогольными напитками, шоколадом.
Начало нового века. Понимание того, что по ту сторону окопов – не враг, а противник. Больше общего с теми, кто по ту сторону окопов, чем с теми, кто командует и заправляет. И рождественское перемирие – яркий символический момент мира и человечности на фоне одной из самых кровопролитных войн современной истории.
Рождество в окопах
Опубликовано:
Сенявская Е.С. «Душа чиста, как колокольный звон. » // Красная звезда. 1993. 25 декабря.
И.И. Чернецов. «Рождество нам придется встречать на передних позициях» (Письма с фронта Первой мировой войны) // Сенявская Е.С. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М.: ИРИ РАН, 1997. С. 136-144.
Сенявская Е.С. Рождество в окопах. 1914 год // Военно-исторический архив. Вып. 8. М., 2000.
Рождество в окопах
И.И. Чернецов. Письма с фронта и из немецкого плена.
1914-1917 гг.
1914-й. Первая мировая война. Войска Северо-Западного фронта наступают в Восточной Пруссии. И пехотный унтер-офицер Иван Иванович Чернецов пишет письма сестре по адресу: Москва, Кремль, Дворцовая улица, Офицерский корпус, квартира 19. О чем он думает в промерзших окопах в перерыве между боями? Что обычно волнует солдата в минуты отдыха: подоспела бы вовремя кухня, да теплые вещи прислали из дома, да не подвели бы служивого сапоги. А еще в канун Рождества вспоминает о мирной жизни, о родной Москве и звоне колоколов, мечтает сходить к Всенощной.
Что мы знаем о нем? Почти ничего. Был вольноопределяющимся, затем унтер-офицером, командиром взвода, полуроты, затем опять взвода. Участвовал в Восточно-Прусской операции 1914 г. Попал в плен — первая весточка оттуда датирована 15 июня 1915 г., адрес лагеря военнопленных — Германия, город Вормс (Worms).
В Центре Документации «Народный Архив» хранятся фронтовые письма и открытки из немецкого плена. Последняя — от 30 июня 1918 года. Вернулся ли он домой или пропал на чужбине — про то неведомо. Судьба его канула в Лету среди тысяч других судеб простых русских людей.
Публикация подготовлена
доктором исторических наук
Е.С. Сенявской
Письма с фронта унтер-офицера Ивана Ивановича Чернецова
к сестре — Елизавете Ивановне Огневой
№ 1
Милая и дорогая Лиза!
Здравствуй! Я, слава Богу, жив и здоров, чего и всем Вам от всего сердца желаю. Наконец-то явился случай послать мне письма к вам в Москву. Теперь у нас наладилось немного это дело, но если опять случится переход нас в другое место, то опять прекратится всякое сообщение. Очень и очень сожалею, что не мог послать тебе письма с поздравлением. Кажется, числа 10 октября я послал письмо Ольге Ивановне и думал позднее послать к тебе, но нас сняли с места и уже потом долго нельзя было передать письма в тыл. Дорогая Лиза, сердечно поздравляю тебя с прошедшим днем твоего Ангела и желаю тебе всего лучшего, а Алексея Ивановича и Бобочку — с именинницей. Поздравление мое вышло слишком поздним, но лучше поздно, чем ничего. За это время мы были в пяти сражениях — в двух ночных и в трех дневных. Первое сражение началось аккурат в 4 часа дня 22 октября, то есть в день твоих именин, и продолжалось всю ночь и следующие сутки. Я и то, лежа в лесу во время стрельбы, вспоминал о тебе и о Кремле (то есть о вашей квартире), что все собравшиеся поздравляют тебя с днем твоего Ангела.
Лес, где происходили у нас бои, есть лесная дача Вильгельма, и мы на третий день заняли его охотничий дом-дворец, выстроенный в этом лесу. Лес этот тянется верст на 20, и мы его весь прошли, вытеснив немцев, а потом нас послали в другое место, где мы и находимся сейчас.
Посылки я все три (две от мамаши и одну от Ольги Ивановны) получил еще 12 октября, за что приношу всем вам сердечную благодарность за труды. Теперь я обеспечен теплыми вещами с излишком. Наступившие здесь холода градусов на 10 легко переносятся мною, а спать иногда приходится в поле, в блиндажах, где, конечно, только тихо, но печей нет; там много сена, так что, зарывшись в него, спать очень тепло. Сапоги мои еще очень хороши, каблуки до половины только сбились, но теперь у нас сидят два сапожника, которые и чинят бесплатно всем обувь, а потому, набив каблуки, сапоги станут опять, как новые. Деньги я еще до сих пор не получил, но оказалось, что пока их и не нужно, потому что решительно не на что их тратить, а у меня еще есть 25 рублей. Мы все очень хорошо накормлены (1 фунт мяса в день на человека утром, да еще немного вечером). Кроме того, здесь много баранины, свинины и коров, которых начальство разрешает бить и делить между собою. Чай, сахар выдают регулярно и в достаточном количестве. Много везде в домах ссыпано картофеля, который мы жарим на свином сале, варим с мясом, делаем котлеты (если найдем в доме машинку для рубки мяса) и даже печем лепешки на свином сале; муки оставлено много, но дело в том, что, конечно, нет дрожжей, но несмотря на это, ржаные лепешки, жаренные на свином сале, выходят очень хороши, и даже ротный наш командир часто просит солдат поставить на его долю теста.
Города и отдельные дома и местечки брошены жителями со всем имуществом, а магазины — с товарами. Везде полное разорение. На улице и во дворах находим брошенную дорогую мебель и разные домашние вещи: швейные машинки, граммофоны и другие. Спать приходится иногда на роскошной кровати или сидеть на дорогих мягких стульях. Это в нашем-то костюме и с нашими сапогами! Контрасты такого рода и даже еще резче можно наблюдать почти каждый день. Да! Разорение очень большое.
Пока до свидания! Будьте здоровы.
ЦДНА. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 61. Л. 3-5.
№ 2
Милая и дорогая Лиза!
Здравствуй! Шлю тебе сердечный привет из Германии. Я, слава Богу, жив и здоров, чего и вам всем (Алексею Ивановичу, и Бобочке, и тебе)[1] от всей души желаю. Посылку от вас с теплыми вещами я получил, а также и ваши письма от 29 сентября и 21 октября я получил, за что приношу сердечную благодарность за заботу обо мне и за все хлопоты.
Милая Лиза! Извини меня, что я не прислал тебе письма ко дню именин, но дело в том, что никаким образом переслать письма после 13 октября было уже нельзя, так как мы тронулись с места в поход, во время которого никак нельзя послать письма в тыл для пересылки в Россию, и это всегда так бывает, когда мы совершаем переход с одного места в другое, да и по приходе на место долго еще не налаживается пересылка.
22-го сентября, как раз в день твоих именин, у нас с 4 часов дня начался бой с германцами в лесу Вильгельма, в котором он охотится на разных зверей. Бой продолжался и весь следующий день, после чего немцы отступили далее. И вот, лежа на земле в лесу 22 октября, я вспоминал о всех вас, о Кремле и, конечно, очень сожалел о том, что не мог присутствовать у вас. После этого боя мы еще за это время дали немцам 3 боя, после чего мы вышли из леса, который протягивается верст на 20. В лесу есть охотничий дом Вильгельма, около которого есть до 30 строений для свиты и служащих. В этих домах мы отдыхали почти целый день. Пройдя лес и заняв одно местечко, мы получили приказ перейти на другой фронт в другое место, где и находимся по сие время.
Теплыми вещами я теперь обеспечен с излишком, а потому мне из них ничего не надо. Лишние вещи я отдал моим товарищам, и они шлют сердечную благодарность и добрые пожелания за эти вещи, которых они не ждали и в которых сильно нуждались; теперь у них есть все. Компания наша очень дружная, и они, придя куда-нибудь, сразу принимаются за продовольствие самих себя и меня. Быстро достают мясо, сало, муку, крупу, воду и т.д. и начинают варить что-нибудь или жарить. В особенности Александр Никандрович Ехлаков, этот даже всех нас угощал блинами, жареными мозгами и картошкой и котлетами (достал машинку для мяса). Вообще это такой господин, который нигде не потеряется и всегда найдет выход из всякого положения. Благодаря ему у нас всегда есть вареная свинина, баранина и разная снедь про запас на случай, если задержится наша казенная кухня, а это бывает, когда мы куда-нибудь передвигаемся. В остальное время обед и ужин нам выдают регулярно каждый день. Мяса получаем всего 1 и 1/4 фунта в день на человека, сахару по три куска в день и чаю достаточное вполне количество, изредка только бывает нехватка его. Это если происходит какая-нибудь задержка в доставке. Ведь муку, да и самый готовый хлеб приходится доставлять из России, а с этим надо считаться. Вообще кормят хорошо: варят лапшу (с большими макаронами), горох, суп с сушеными корнями, суп с картофелем, щи со свежей капустой и суп с гречневой кашей, иногда с рисом или перловой крупой. Вечером и утром получаем обед и ужин по одному первому, как и в Японскую войну. Этого вполне достаточно и солдаты все довольны продовольствием.
Сапоги мои очень хорошие попались. Только за все время похода сносились каблуки, но я отдал их казенному сапожнику и он подбил их, а ведь в них пришлось пройти всего не менее тысячи верст пешком. [2]
Дорогие Лиза и Алексей Иванович, до свидания. Будьте здоровы. Целую вас крепко.
Поздравляю тебя с просшедшим днем твоего Ангела и желаю здоровия и всего лучшего. Хоть и поздно, но лучше поздно, чем никогда.
№ 3
Милая и дорогая Лиза!
Здравствуй! Вчера 3-го числа я получил от тебя письмо от 23-го ноября (7-е), за которое шлю тебе большое спасибо. Я, слава Богу, жив и здоров, чего и вам всем от всей души желаю. Посылки (1 твою и 1 Ольги Ивановны[3]) я получил и сердечно благодарю вас за них. Теплыми вещами я теперь обеспечен с излишком, а потому не беспокойтесь относительно этого обо мне. Да пока и погода здесь стоит все время теплая, идут дожди; ходим, раздевшись, без шинелей (когда бываем на отдыхе). Теперь 5-6 градусов. Были только морозы в начале ноября, которые продолжались дней пять-шесть, а потом началась оттепель, которая и стоит по сие время.
Компания наша все та же (Ищук, В. Виноградов, Ехлаков и я), исключая П. Виноградова, о котором мы после боя 29 сентября до сих пор не имеем никаких сведений; жив ли он и где находится — неизвестно. После боя он был оставлен, по рассказам других, на поле сражения и дальнейшая его судьба неизвестна; может быть, он попал в плен, а может быть, подобран потом нашими санитарами и находится где-нибудь, но только мы до сих пор не получали от него ни одного письма.
Если вы захотите чего-нибудь послать мне, то только что-нибудь из съестного и, например: колбасы копченой (краковской), сыру, грудинки копченой, ветчинной колбасы, копченых селедок 2-3 и вообще разных копченых рыбных и мясных товаров; рыбных и мясных консервов (американская лососина, шпроты и разные другие). Хорошо бы прислать кеты соленой, но она, пожалуй, дорогой испортится. Можно прислать сухарей, фунта 3-4, или даже лучше сухарных обрезков (какие прислала Ольга Ивановна), прислать можно баранок; пришлите полфунта какао и каких-нибудь дешевых конфеток (1 фунт, кислых монпасье или прессованное монпасье). Еще чего у нас нет, так это стеариновых свечей, в которых сильная нужда. В долгие вечера не с чем сидеть или собраться и разобраться, ужинать, приходиться жаться к одному огоньку у какого-нибудь солдата. Жгем сало свиное, машинное и вообще все горючее. Свечи хорошо бы прислать как можно толще (хорошо бы железнодорожные), да, кстати, пришлите пачку спичек, их у нас трудно достать. Можно ли только их пересылать по почте? Не считаются ли они огнеопасными предметами? Но я думаю, можно положить их в жестянную коробку для безопасности (одному солдату у нас прислали в посылке спички). Вот из этих предметов и можно составить посылки и прислать их сюда, за что я заранее приношу вас всем сердечную благодарность за хлопоты по пересылке и упаковке их. [4]
Дорогая Лиза! Хорошо бы мамаша испекла бы своих знаменитых оладьев, которые хотя и зачерствели бы дорогой, но, я думаю, не очень; да, наконец, их можно здесь разогреть. Попроси об этом мамашу, а еще, может быть, она испечет лепешек на сале (таких, какие пекла бабушка, — песочные), они совершенно не черствеют и хорошо выдержат дальний путь. Чаю и сахару мне не надо, этого у нас выдают очень много, так что солдаты пьют чай в накладку. Сахар и чай жертвованный.
До свидания! Крепко целую тебя, любящий брат твой Ваня.
Дорогой Алексей Иванович!
Сердечно благодарю тебя за пожелания ко мне и за память. Кормят нас достаточно вполне, иногда бывает задержка в получении хлеба или пищи, но это иногда зависит от состояния дорог и от доставки, которая иногда прямо бывает невозможна, да, наконец, надо считаться и с военным временем и мириться с этим. По мере возможности буду стараться сообщать вам о себе; вы же пишите о себе. Целую тебя крепко. Будь здоров, а это главное для жизни.
Желаю тебе здоровья и силы. Расти большой, а для этого хорошо ешь, тогда скоро будешь настоящим человеком. Спасибо за память. Целую крепко тебя.
№ 4
Здравствуй, милая и дорогая Лиза!
Поздравляю тебя с Новым годом и желаю тебе здоровья в наступившем году и исполнения твоих желаний. Я, слава Богу, жив и здоров. Посылку от тебя и Оли я получил. Всего я за эти дни получил пять посылок. [5] Сердечно благодарю вас за них и за хлопоты по пересылке и упаковке их.
Меня теперь назначили исполнять обязанности полуротного командира, под командой находится семьдесят человек. Погода здесь у нас стала холодная — 6-8 градусов с сильным ветром, а снегу чуть-чуть.
Немецкое Рождество прошло на нашем фронте вполне спокойно, без выстрелов орудийных и ружейных, а также спокойно прошла и ночь на их Новый год, только сами немцы сильно шумели: пели песни, свистали, хлопали в ладоши и прыгали, не смущаясь присутствием нас, а мы очень близко находились в это время от них. Сейчас уже вот несколько дней на фронте также спокойно, но только интересно, както пройдет наше Рождество и не потревожат ли нас сами немцы на наш праздник или на Новый год.
Дорогая Лиза! Вся наша компания просила меня передать тебе сердечный привет и лучшие пожелания на Новый год.
Послали мы сообща (все солдаты нашего второго взвода) одного человека за покупками к празднику Рождества Христова в г. Сувалки; покупки – исключительно съестное: ситный, колбаса вареная, копченая, сливочное масло, сыр.
Рождество нам придется встречать и провести на передних позициях. Жаль очень, что не придется сходить к Всенощной.
Пока до свидания! Будь здорова, всего хорошего. Целую тебя крепко, любящий тебя твой брат Ваня.
№ 5
Милая и дорогая Лиза! Здравствуй. [6]
Табак и курительную бумагу я роздал уже солдатам, которые просили меня в письме передать вам большое спасибо и самые лучшие пожелания в наступающем Новом году.
Рождество Христово нам пришлось встречать на передней позиции, как я и писал ранее вам. Немцы нас совершенно не тревожили ни в сочельник, ни в самый праздник. В сочельник у артиллеристов была зажжена елка, поставленная перед землянками. Вечер был тихий и свечей не задувало. Потом им раздавали подарки и заказанные ими вещи. 27-го декабря мы ушли с передних позиций на вторую линию обороны на отдых, где и начали справлять праздник, который нам пришлось пробыть на позициях впереди. Посланный нами солдат приехал и привез из Сувалок все, что каждый солдат заказывал себе на праздник.
Находясь на позиции в сочельник вечером, как-то невольно мыслями переносился к вам в Москву. Живо представлялся вечер этот, как он проходит в Москве: сначала суетня на улицах, потом прекращение движения трамвая и постепенное прекращение уличной сутолоки, и, наконец, начинается звон в церквях, какой-то торжественный, праздничный, начало службы великим повечерием и, наконец, всенощная. Народ по окончании высыпает из церквей и расходится в радостном праздничном настроении. Здесь же было совершенно тихо и у нас, и у немцев, и даже в воздухе. Ночь была звездная и нехолодная, и эта тишина особенно нагоняла грусть, и сильнее чувствовалась оторванность от вас.
Дорогая Лиза! Если будете что-нибудь посылать мне, то положите в посылку пачки две чернильных карандашей, еще конвертов и бумаги. Сейчас получил от вас открытку с видом Москвы. Сердечно благодарю за пожелания. Большое спасибо за все. До свидания. Будьте здоровы. Всего хорошего. Крепко целую тебя и Алексея Ивановича.
Любящий вас ваш Ваня.
Дорогой Бобочка, и я также крепко целую тебя и желаю тебе быть здоровым.
Любящий тебя дядя Ваня.
№ 6
Милая и дорогая Лиза! Здравствуй. [7]
Милая Лиза! На днях я послал домой 150 рублей, которые скопились из жалования, да еще оставшиеся, которые были присланы из дома. Оставил себе 30 рублей на расходы, которых теперь почти нет, только иногда расходуешь на ситный.
Дорогая Лиза! Меня действительно могут произвести в прапорщики, об этом много говорил и ротный командир. Уже у нас в полку многих произвели. Мне надо только подать в полковую канцелярию бумаги, и тогда могут произвести, но дело в том, что всетаки есть разница (которая очень видна в бинокль) между прапорщиком и солдатами в общем строю. Здесь все офицеры ходят с шашками, а не с ружьями, а немцы специально бьют сперва офицеров. Я теперь и так командую полуротой (второй) — 100 человек, и по производстве разницы в этом не будет. Разница в получении жалования: я получаю теперь 38 р. 75 к. и еще 1 р. 50 к., ну а прапорщики, наверное, вдвое (хорошо не знаю), но за жалованьем, конечно, в теперешнее время гнаться нечего, не такое время. Погода здесь стала морозная — 4-5 градусов, тихо и ясно. Я здоров и тебе того же желаю. Всего хорошего. Целую тебя крепко, любящий тебя брат Ваня.
Здравствуй. И ты будь здоров. Спасибо тебе за пожелание. Поцелуй за меня свою маму, а она пусть поцелует за меня тебя. До свидания! Всего хорошего.
№ 7
Открытка из немецкого плена.[8]
19 февраля (ст. стиль),
4 марта (нов. стиль) 1917 г.
Германия, город Вормс.
Христос Воскресе! Милые и дорогие Лиза, Алексей Иванович и Бобочка! Поздравляю вас с великим праздником и от всей души желаю встретить и провести его в полном здоровье и душевном спокойствии. Мысленно находясь со всеми вами, я постоянно связан невидимыми духовными нитями, соединяющими нас, и пусть хоть это сознание будет вам и мне утешением в этот великий день. Посылки 10 и 11 получил 15 и 17 февраля. Сердечно благодарю за все. Поздравьте с праздником всех родных. Целую, любящий брат Ваня.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Алексей Иванович — муж Огневой, шурин И.И. Чернецова, Бобочка (Борис) — его племянник.
[2] Далее автор письма пишет отдельно для племянника («Дорогой мой карапузик Бобочка!») и некоторых других родственников, передает приветы.
[3] Родственница И.И. Чернецова, возможно, сестра шурина.
[4] Здесь следует пространное описание того, как лучше упаковать посылки, чтобы ничего не помялось и не растащили. Фанерный ящик он советует зашить в коленкор (холст) и перевязать веревками.
[5] Далее следует описание содержимого посылок.
[6] Далее снова пишет о получении посылок.
[7] Далее пишет о посылках, деньгах, письмах от родственников.
[8] Письма из плена, вернее, открытки на стандартном бланке Красного Креста, разрешалось посылать 6 раз в месяц. Содержание большинства этих открыток в 10 строк стандартное: «Жив, здоров, спасибо за посылку. » А далее обычно следует перечисление ее содержимого, — вероятно, для того, чтобы убедиться, что по дороге ничего не пропало.
Е.И. Огнева состояла в переписке не только с И.И. Чернецовым, но и с другими военнопленными, посылала им посылки и получала через них известия о брате. Среди ее адресатов — упоминавшийся в письмах Ивана его однополчанин А.Н. Ехлаков.
На всех открытках из плена указан обратный адрес: «Для военнопленного. Унтер. Оф. Чернецов Иван. Бат. III, рота 15, N 1007. Германия, город Вормс (Worms)».