Что такое муки творчества

«Муки творчества», или «Куда спрятался гений?»

«Ты должен найти свой стиль. Иногда на это уходит час, иногда –— вся жизнь, а порой художник так его никогда и не находит. Тогда он оттачивает бездушную технику, которая, впрочем, не имеет никакого отношения к таланту».

Эта фраза однажды прозвучала в разговоре с одним моим знакомым художником и, в который раз, подняла в моём сознании давно хранящийся вопрос. В чём же тогда секрет того самого таланта и как же его развивать? Книги по психологии говорят о том, что каждая неудача должна являться точкой для роста и стимулирующим толчком. То есть, грубо говоря, если у тебя на рисунке вместо человека получился бульдог, ты должен этому если не обрадоваться, то взять с десяток новых листов и трудиться, и трудиться снова. Вот только на практике у творческих личностей очень часто получается всё наоборот: после очередного провала перед глазами неоном загорается вывеска: «Ты – бездарность!». Но как это я могу быть бездарностью! Ведь в детстве мама меня хвалила, а на школьном конкурсе стенгазет моя всегда побеждала. И вот тут случается внутренний коллапс со всеми вытекающими. На самом же деле, талант и творческий гений — понятия далёкие от аморфности. Они наделены точно такой же системой и математической точностью, как и все прочие. А вот отношение к этим возвышенным словам у нас не совсем верное.

«Я не могу научить тебя писать или рисовать. Я могу помочь, только помочь тебе научиться видеть».

Мы сами и наши дети когда-то доходим до того возраста, когда пытаемся решить, кем стать в будущем. И как часто можно слышать фразу: «Я не знаю, кем быть. Да я же ничего не умею!». Конечно, не умеешь, ты ведь даже не пробовал. Так называемое отсутствие таланта заключается только в нашей лени и нежелании пробовать новое. А когда мы всё-таки пробуем, то при первых осложнениях, в страхе бросаемся наутёк.

Тут так и хочется вспомнить фразу: «Талант себе всегда найдёт дорогу». Найдёт, конечно. Он будет играть гитарные партии на посиделках с друзьями, рисовать портреты на улицах и петь исключительно в караоке-барах. Ко всему нужно прилагать усилия и труд. Тут уже встаёт вопрос бизнеса и маркетинга, а вовсе не творчества. Будь ты хоть трижды гений, но сидя в бездействии, ничего не добьёшься. А вот если сходить на выставку и посмотреть на картины, популярно продающиеся за тысячи долларов, то можно заметить — дорога иногда без таланта открыта.

Почему-то невероятно популярно заключение о том, что талант можно развивать только в детстве. И если тебе уже за сорок, а руки так и тянутся сотворить что-то уникальное — забудь об этом. Да, конечно, в детстве всё схватывается легче и тоньше, к тому же, на это можно посвятить куда больше времени, чем в зрелой жизни. Тут, как говорится: «Красота никогда не давалась легко».

Европейцы, с которыми мне доводилось общаться, в первую очередь удивляются тому, по какой жесткой системе мы живем и как сильно мы не привыкли делать того, что она — эта система — нам не завещала. У нас как будто генетически заложено стать отпимальной и удобной ячейкой общества. И когда вдруг мы слышим, что какая-нибудь 50-летняя бухгалтерша из соседнего записалась на курсы акварели, то половина людей этому удивляются, вторая половина — завидует. Творчеством заняться можно всегда! Неважно каким, и не важно, если до этого вы заливали асфальт, строили дома или считали цифры и подбивали сметы.

Но сколько бы времени ни было потрачено на обучение и оттачивание мастерства, видение —– это одна из самых главных черт чистого творчества. Когда-то я услышала такое высказывание, которое всплывает в голове всякий раз, когда наступают муки творчества: «Я не могу научить тебя писать или рисовать. Я могу помочь, только помочь тебе научиться видеть».

И даже если в 40 или 70 лет приходит идея о творчестве, значит какая-то жилка, определённая духовность в вас уже существует и остаётся её только раскрыть. Как? Экспериментируйте! Никогда не бойтесь экспериментировать. И если вы чувствуете, что чёткие правила искусства и его канонические законы не для вас — плюньте на них и действуйте так, как вам подсказывает ваш внутренний мир.

И почаще отключайте мозги во время занятия творчеством. Честное слово, поменьше думайте о том, что в данный момент с вами происходит. Так получится куда лучше, чем если вы будете ежесекундно анализировать каждый свой шаг. Это как нельзя лучше поможет установить духовную и чувственную связь с тем миром, в который вы хотите окунуться. А если будет она — будет постепенно появляться и техника. Ведь как часто нам снятся великолепные пейзажи или потрясающая музыка и ровные удивительные стихи. А в реальной же жизни мы не можем воспроизвести и сотой доли того, что приходило к нам ночью. Можем! Нужно просто отречься от действительности.

К примеру, у меня всегда были проблемы с вдохновением. С самого детства, я ходила по дому с листочком бумаги и канючила у родителей: «Мааааам, пааааап! Что мне нарисоваааать!?». Спустя годы мне помогли три техники.

Первый способ подсказал знакомый художник. Он говорил: «Возьми литок бумаги и посмотри на него. Он чистый и белый. Ты думаешь, что у тебя в голове ничего нет, но это не так. На самом деле, ты просто его боишься, этого листочка, боишься его испортить. А потому бери и порти! Нарисуй на нем линии, любые линии. А потом сиди и ищи в них, как в облаках, образы.» Таким образом я рисовала некоторое время, пока мне не стало легче.

Второй способ — конечно, впитывать окружающий мир. Читать книги, смотреть кино, разглядывать мир по сторонам, слушать музыку, разговаривать с людьми. Многие образы быстро вылетают и забываются, поэтому я всегда имею под рукой огрызок бумажки и ручку, чтобы бегом — пусть даже палка-палка-огуречик — зарисовать то, что ко мне пришло. Впоследствии, перебирая эти почеркушки, я нахожу в них идеи для будущих рукодельных проектов.

И третий способ прост как дважды два: тренируйся! Еще Чехов писал о том, что гений — это не дар, упавший с небес, а такая же работа, как и любая другая. Занимайся творчеством так же, как если бы ты продавал хлеб или водил автобус. Каждый день, монотонно, без отговорок о том, что тебе не хочется и душа не лежит. Первые попытки всегда даются с трудом. Вспомните, как вы начинали делать зарядку —- сначала тяжело, а потом-то, потом! Аппетит приходит во время еды — вдохновение приходит во время работы.

Экспериментируйте! И почаще отключайте мозги во время занятия творчеством.

И пусть ошибок и промахов будет намного больше, чем удачных моментов, но ведь это только начало. Гениальных вещей не может быть создано за жизнь много. И даже больше: как правило, ни одна великая вещь не создавалась рано. Пропуская через призму опыта, широты кругозора, собственной духовности, зрительной, слуховой и ассоциативной памяти, получается что-то действительно ёмкое и прекрасное. Хотя в пику этой точке зрения хочется привести ещё одну, не менее верную. Для того, чтобы погрузиться в мир чистого творчества нужно ощущать предмет и смотреть на него так, как бы это делал маленький ребёнок. Его восприятие лишено критичности, культурных и социальных влияний. Поэтому детское понимание красоты лежит на более глубоком уровне чувств, образов и форм. В то время, как во взрослом возрасте мы воспринимаем всё более разумно, философски, выискивая тайные смыслы или, наоборот, пытаясь их вложить в свою работу.

Вообще, абсолютно каждый человек наделён каким-то даром. Но вы никогда не узнаете своего предназначения, если не будете всё время пробовать что-то новое. И, уж поверьте, вы ни за что не пропустите тот момент, когда найдёте это «что-то».

«Талантливые качества»

Гибкость. Способность изменяться, подстраиваться под обстоятельства, но не зависеть от них, способность мыслить «вне коробки», вне рамок, табу, привычек — это и есть самое важное качество творческого человека. Миновать навязанные принципы и идеологии, стремясь заглянуть в свой собственный мир и пропустить окружающий мир через себя, а не через предрассудки.

Целенаправленность. Необходимо чётко представлять себе цель и идти к ней уверенно, не боясь совершать ошибки. Погружаться в эту цель и проводить параллели между ней и остальными сферами жизни. Вы удивитесь, но тогда жизнь и сама будет подкидывать Вам нужную информацию, людей, ответы и возможности.

Новаторство. Для того, чтобы талант превратился если не в гения, то, хотя бы, в собственный стиль, нужно пытаться решить простую задачу нестандартным путём. Или вместо одного варианта ответа на вопрос, придумать десять и разных, а не синонимичных.

Преданность делу. И любовь к нему. Как только вы проявите эти качества, то и «дело» начнёт отвечать вам тем же.

Активность. Застой, рутина, отсутствие впечатлений и пищи для ума и сердца – самое страшное. Крутитесь как волчок, получая от этого удовольствие. Интересуйтесь даже тем, что вам не особенно нужно. Это разовьёт способность к ассоциациям, фантазию и придаст энергичности и оптимизма.

Независимость. Не стоит пытаться быть похожим на других, иначе это засосёт подобно водовороту внутрь себя. Будьте независимы в своих стремлениях и привычках. Это очистит ваш разум и дух от лишнего мусора, открывая путь к чистому творчеству.

Интуитивность. Доверяйте самому себе и не бойтесь быть чувственными и в некотором роде импульсивными. Это создаёт некую связь с миром и помогает лучше ощущать самого себя.

Любопытство и озорство. Лёгкое хулиганство, спонтанность и свобода действий. Яркие образы и сочность восприятия. Не бойтесь быть ребёнком. Это является только плюсом.

Источник

„Муки творчества“

Творчество, в какой бы области человеческой культуры оно ни протекало, всегда содержит в себе преодоление многочисленных трудностей. По самому своему существу оно представляет борьбу с инерцией, косностью, застоем. Только одна «добрая посредственность работает самодовольно, просто, до шаблонности — без мучений» (Репин). Творчество предполагает мучительные переживания, возникающие при первой попытке подыскать явлениям действительности своеобразное выражение. Затруднения эти не извечны: поэт твердо убежден, что «нет мысли, которую человек не мог бы себя заставить выразить ясно и убедительно для другого». Так утверждал Некрасов, поэт-демократ, превосходно понимавший объективно-материальную функцию художественного слова. Но одно дело — быть убежденным в потенциальной мощи этого слова и другое — увидеть, как слово это непроизвольно и свободно передает ту мысль, которой оно порождено на свет. Это естественное противоречие между содержанием и формой приводит нас к тому, что в психологической науке условно называется «муками творчества».

Психологи накопили богатый фонд признаний об этих «муках»[51]. Скульпторы, живописцы, музыканты на разные лады признавались в том, с какими трудностями претворяется их мысль в мраморе, краске или мелодии. Эти мучительные переживания знакомы и писателям, неоднократно переживавшим моменты творческого «штиля», когда поэт на время теряет способность творить, когда он, по выражению Блока, «лишается сил» и «завирается». Многие писатели могли бы, вслед за Короленко, сказать: «Иногда все это стоит в голове, сажусь, пишу и затем все бросаю, как будто и все написано, что надо, да не так, как я требовал от себя и от предмета». Это явление глубокого разрыва между замыслом и исполнением, между «мыслью» и пока еще не адекватным ей словом привлекало к себе внимание многих психологов.

К тому же материал слова «не дается» в руки писателя: идея, образ, композиция, язык, самое собирание материала требуют громадного труда. Как указывал Горький, «литератор работает с материалом живым, гибким, крайне сложным, разнообразных качеств, чаще всего материал этот стоит перед ним как загадка, тем более трудная, чем меньше литератор видел людей, меньше читал и думал о них, о причинах их сложности, о разнообразии и противоречиях качеств людей. Этот материал обладает весьма значительной силой сопротивления воле писателя, который желает придать избранной и воображаемой единице форму, типичную для единиц или иной группы». Сопротивление поэтического творчества действительности имеет в то же самое время и обратную направленность: факты реальной жизни не поддаются художественному изображению — хотя бы потому, что писатель зачастую не может подняться над эмпирией этих фактов, бессилен осмыслить действительность в полновесных образах.

«Муки творчества» могут быть обусловлены прежде всего трудностями отбора, когда молодой и неопытный писатель теряется перед необозримым богатством жизненных впечатлений. Последние его подавляют; он не может выделить из них наиболее для себя интересное и идет по пути тематического эклектизма, отзываясь на самые различные явления внешнего мира и всюду оставаясь неглубоким наблюдателем. Эти трудности «отбора» характеризуют путь развития таких писателей-«фактографов», как Боборыкин или Вас. Немирович-Данченко. Ни тот, ни другой не решили столь важной для писателя проблемы субъективного отбора, не отмежевали себе в жизни определенный круг интересующих их явлений.

Другая разновидность мук творчества связана с трудностями художественной интерпретации. Писатель обрел «свою» тематику, но он испытывает затруднения там, где ему приходится подвергать эти избранные явления художественному истолкованию. Нет сомнений в том, что именно трудности художественной интерпретации испытывал Решетников. Автор «Подлиповцев» знал свою тему, однако ему нередко было трудно дать художественно-своеобразное истолкование явлениям русской действительности, хорошо ему знакомым.

И, наконец, третья разновидность обусловлена трудностями поэтического воплощения. Это наиболее частая у великих писателей разновидность творческих затруднений. Здесь художник озабочен не тем, что у него нет своей темы, и не тем, что ему недостает своеобразия истолкования. Его тревожит зияющая пропасть между мыслью и средствами ее материализации. Писателя шокирует беспомощность образных средств, безмерно отставших от его грандиозных замыслов. Источником этого вида мучительных переживаний художника является трудность найти подходящее слово. В этом случае с наибольшей резкостью выступает исконная особенность поэтического слова — его многозначность. Художнику слова предстоит из множества значений избрать одно, всего более соответствующее его замыслу.

Гоголь нередко испытывал подлинные страдания, предавая огню то, что он сам считал незрелым и недостойным своего таланта. Ему были хорошо знакомы те периоды «летаргического умственного бездействия», которые приходилось преодолевать в процессе упорной борьбы с препятствиями. Автор «Мертвых душ» лучше многих своих современников чувствовал, как порою «беден» его талант, бессильный обнаружить то, что «громоздилось» в душе писателя. Пожалуй, с наибольшей болью переживал это Достоевский, особенно резко чувствовавший разрыв между замыслом и выполнением. Этот разрыв мучил Достоевского и во время работы над «Селом Степанчиковом» и в работе над «Идиотом». Он работал над «Бесами» в период непрерывных изменений в понимании основной проблемы романа и постоянных сдвигов в трактовке его главных образов. Роман писался со множеством «остановок и переворотов в работе». «Тон и манера рассказа» давались Достоевскому с неимоверным напряжением — он вынужден был писать весь год, уничтожая и переиначивая написанное. В результате подобных сомнений и разочарований голова романиста «обращалась в мельницу», это была «страшная каторжная работа свыше сил моих».

Все это были именно муки воплощения, ничуть не касавшиеся самого замысла: «Выходит решительная дрянь; а бросить невозможно, потому что мысль слишком мне нравится». Это обстоятельство давало романисту новые силы, помогало ему «не упасть духом» и «возбудиться» для дальнейшей борьбы с противящимся материалом.

В одном из своих писем Гоголь говорил о том, что самые «сокровенные чувства становятся пошлыми, когда облекаются в слова». Ни один художник слова не переживал это явление с такой болью, как Флобер, творческие муки которого были связаны прежде всего с преодолением сопротивления слова. «Каким тяжелым кажется перо, когда приходится рассекать им мысль и бороться с ее течением», — замечал Флобер, тем самым характеризуя главную трудность в своей творческой работе. «Придется мне испытать все ужасы стиля», — решал французский писатель, и он действительно узнал эти «ужасы» во всем их объеме. Флобер непрерывно испытывал, как «трудно передать словами неясное» и как неуловимо то единственное, подлинно верное слово, точно и ясно выражающее смысл, который желает придать ему художник. «Вот-вот пойман стиль, фраза так и вертится на языке, но пока еще ничего не выходит». Друзья, близко наблюдавшие процесс творчества Флобера, указывали на то, что его муки были связаны с задачами словесного воплощения. По свидетельству Золя, «малейшая ошибка приводит» Флобера «в отчаяние, мучит его, как будто он совершил дурной поступок».

Всем ли писателям были знакомы эти муки творческого труда? Мы не решились бы утверждать это категорически. Гёте, по-видимому, не испытывал подобных тягостных переживаний — он недаром советовал писателю спокойно относиться к непродуктивному часу и выжидать нового творческого подъема. Пушкин склонен был в этих случаях прекращать работу: «Усталый, с лирою я прекращаю спор». Точно так же поступал и Чехов, который спокойно констатировал, что его роман находится «на точке замерзания», что он «сел на мель в ожидании прилива». В высшей степени характерен совет его брату не форсировать творческого процесса: «Уважай ты себя. не давай рукам воли, когда мозг ленив».

Лишь немногие из великих писателей прошлого работали так легко, как, например, Жорж Санд. Большинству не была, по-видимому, присуща и творческая уравновешенность Гёте и Пушкина. Как правило, писатели испытывали муки творчества, которые и были у них как бы неотъемлемой частью творческого процесса. Именно так считал Л. Толстой, но это не останавливало его творческой работы. «Труд и мучения, — говорил он, — есть самое лучшее из того, что я делаю на свете».

«Муки творчества» по своей психологической природе представляют собою издержки производства, без которых самое это производство невозможно. В муках творчества заложено наслаждение, которое с особой отчетливостью проявлялось, например, в труде Бальзака, признававшегося: «Наслаждение, когда один плывешь по чистому озеру среди цветов и скал при теплом ветерке, может служить слабым подобием того счастья, которое я испытываю, погружаясь в поток, я не знаю какого, света, когда я вслушиваюсь в неясные и странные голоса вдохновения, когда из невидимого источника образы текут в моем трепещущем мозгу».

Психологическая подоснова этого явления ясна: ведь процесс писания — это процесс преодоления писателем многочисленных трудностей, и, как всякое преодоление трудностей, оно неизбежно порождает в художнике глубокую радость. Эта сложность переживаний творчества типична для всех родов искусства. Только ремесленники не знают радости творчества, как не знают они и тех трудностей, на мучительное преодоление которых художник мобилизует свое чувство и разум, свою несгибаемую волю к победе.

Читайте также

Муки выбора

Муки выбора Драгоценная привилегия свободного человека – право на выбор. Но, оказывается, это еще и бремя, которое для многих тягостно и непосильно. Да, отсутствие выбора угнетает. Но с этой гнетущей ситуацией большинство людей способны скрепя сердце мириться («А что

Муки выбора

Муки выбора Драгоценная привилегия свободного человека – право на выбор. Но, оказывается, это еще и бремя, которое для многих тягостно и непосильно. Да, отсутствие выбора угнетает. Но с этой гнетущей ситуацией большинство людей способны скрепя сердце мириться («А что

МОДЕЛЬ ТВОРЧЕСТВА

МОДЕЛЬ ТВОРЧЕСТВА Та же модель асимметричных шаблонов объясняет и возникновение творческих идей. Временная последовательность опыта образует привычный способ восприятия. Мы привыкаем видеть вещи в определенном свете и ожидаем, что события станут происходить так-то и

Источники творчества

ЦЕНТР ТВОРЧЕСТВА

ЦЕНТР ТВОРЧЕСТВА Прекрасным лидером процесса в компании «Дюпон» был Дэвид Таннер, организовавший постоянно действующий Центр творчества. Именно такой серьезный подход к творчеству необходим тем, кто хочет получить от него достаточные дивиденды. Вложение в творчество

ЦЕНТР ТВОРЧЕСТВА

ЦЕНТР ТВОРЧЕСТВА Я уже обсуждал этот тип структур. Центр творчества имеет собственную сферу деятельности и служит для координации многих других структур, описанных в этой главе. Например, центр творчества может отвечать за список творческих целей или папку

Колины муки выбора

Колины муки выбора 07.12.2002. Суббота Ох, как он сейчас мучается! Спасибо М.Е. – с меня он эти муки снял полностью.Вечером учебу проводила Тамара, на ней присутствовал и Коля. И она очень тепло к нему обращалась. А потом, после работы, я вытянула его на родник. В машине он сидел

Муки. Шаг вперед, два шага назад

Муки. Шаг вперед, два шага назад До тех пор пока я не смирилась с тем, что как мать я не состоялась и что дочери я не нужна, положительного движения в наших отношениях ни с Богданом, ни с Валей не было. Валентину я ему-то отдала. Но в душе хотела сохранить и контроль над ней и

ГЛАВА 4. МУКИ ОЖИДАНИЯ

ГЛАВА 4. МУКИ ОЖИДАНИЯ …Ведь ты, друг милый мой, имея отца — так пусть и сын то ж скажет твой! Вильям Шекспир, Сонет 13. (Перевод М.М. Чайковского) Если правда слишком горькая, ее выблевывают. Жюльен Грин Во Франции сто пятнадцать тысяч детей находятся в ведении служб

Глава V «Муки творчества»

Глава V «Муки творчества» Творчество несет человеку большие радости. Есть у него и свои страдания, получившие крылатое обозначение – муки творчества. Творить трудно, потребность в творчестве не всегда совпадает с возможностями творчества, и отсюда возникает мучительное

Парадоксы творчества

Парадоксы творчества Что легче – создавать новое или двигаться проторенными путями? Что утомляет больше – рутина или творческая активность? Поскольку творчество всегда встречалось неизмеримо реже и ценилось намного выше стереотипной, рутинной работы, то подспудно

Загадка творчества

Загадка творчества Такое, казалось бы, незначительное отличие мозга приводит к кардинальному отличию сознания человека от психики животного. Принцип позволяет так воспринимать понятия, что человек может выявлять сходные признаки различных предметов и явлений природы.

Муки Желания

Муки Желания Здесь многие зададут себе естественный вопрос: “Пускай кому-то и надо хотеть и мечтать, а мне-то зачем? У меня в жизни все идет отлично, я прекрасно устроен, у меня есть все, что мне нужно, так зачем же мне лишние разочарования?”.Здесь срабатывает старое,

Как любовные муки не дают нам любить

Как любовные муки не дают нам любить Мэри Н., сорокасемилетнюю домохозяйку и мать троих детей, доставили в больницу в маниакальном состоянии. Незадолго до этого срыва Мэри вместе с мужем ходила на вечеринку, которую у себя в саду устраивал их сосед. Там они познакомились с

Источник

anchiktigra

СЧАСТЬЕ ЕСТЬ! Философия. Мудрость. Книги.

Автор: Аня Скляр, кандидат философских наук, психолог.

Муки творчества. Психология таланта

Речь сегодня пойдет о жизненной «кухне» загадочных созданий — художников в широком смысле слова, и разговор мы будем вести не только о всемирно известных «небожителях». Что же это за человек такой — творец-художник и чем наполнена его жизнь?

В конце жизни польский поэт и по совместительству нобелевский лауреат Чеслав Милош определил художников как «людей, которые совершенство произведения ставили выше своих обязанностей супругов, отцов, братьев, сограждан». Согласитесь — не самая лестная, но очень точная характеристика!

У творческого человека вся его личность является инструментом, «средством производства», и, как любой инструмент, он должен быть настроен на работу.

Мало того, он должен в себе искусственно поддерживать состояние, именуемое вдохновением! Добавьте сюда обостренную чувствительность к предмету творчества и его «материалу» — слову, цвету, звуку, и картинка бытовых мучений художника будет практически полной. А то, до какой степени может быть обострено общее эстетическое восприятие, замечательно иллюстрируют последние слова умирающего Оскара Уайльда: «Или я, или эти мерзкие обои в цветочек».

К тому же художник мертв без зрителя, слушателя, читателя, и ему жизненно необходимо, чтобы его поддерживали и вдохновляли! Чтобы хоть кто-нибудь еще верил, что время его жизни течет не бесполезно, а его «художественный продукт» имеет хоть какой-нибудь шанс на успех и понимание. У самого художника, как правило, этой уверенности нет, да и быть не может: творчество — сплошное сомнение в себе и сотворенном. Поэтому, кстати, натуры художественные так падки на похвалу и даже грубую лесть готовы воспринимать с благодарностью.

Так что далеко не у всех творцов хватает личного мужества писать «в стол», надеясь на то, что «рукописи не горят» и благодарные потомки смогут ознакомиться и оценить ваши творения «в веках». В череде этих творцов и опубликовавший при жизни единственную книжечку Кафка, и забытый всеми на чердаке, безвестный при жизни Шуберт, и почти не продававший картины Модильяни, и еще целая череда безвестных художников и литераторов, имевших мужество следовать своему призванию без малейшего шанса на успех.

Художник раним, обидчив и, пардон, истеричен, как «кисейная барышня». Как говорил один мой знакомый: «Музыкант по определению плакса». Здесь нелишним будет напомнить, что воспоминания о великом Шаляпине пестрят рассказами о том, что Федор Иванович частенько плакал в гримерке, остро переживая обиды, несправедливость и непонимание.

Недаром женщины испытывают к художникам такое влечение: с одной стороны, незащищенность и детскость притягивают, хотя бы тем, что позволяют в полной мере проявиться лучшим сторонам заботливой женской натуры, а с другой — женщина, болезненно воспринимающая жесткую конкуренцию со стороны Музы, заранее обречена на поражение.

Именно поэтому рядом с моим знакомым композитором живет уже четвертая жена, а у художника в конце концов прижилась фанатично любящая его и живопись «серая мышка», готовая смиряться с тем, что единственный стабильный доход их семейства составляет ее небольшая зарплата музейного работника. Кстати, в некоторых случаях подобные союзы могут иметь и фатальный характер — достаточно вспомнить трагический финал Жанны Эбютерн, не пожелавшей пережить рано ушедшего Модильяни.

Успешное творчество в своей основе помимо таланта художника имеет еще три взаимосвязанные составляющие — свободное время, тишину и понимающее окружение. А поскольку со всем этим регулярно возникают проблемы, «муки творчества» начинаются задолго до того, как вы становитесь непосредственным участником творческого акта.

Для начала попробуем обеспечить тишину. То есть соответствующие условия проживания, от территориальных до семейно-архитектурных.

Хорошо, конечно, если вы известны настолько, что можете себе позволить жить «простой жизнью» в деревенской глуши, как некогда Толстой, Шолохов или Сэлинджер, нисколько не заботясь не только о славе, но и об элементарной «раскрутке» своих творений. Во всех остальных случаях вас ждет столица и ее «покорение», которое далеко не всегда благополучно заканчивается. Знаменитая сентенция «Москва слезам не верит» замечательно работает во всех остальных мировых художественных центрах. Как сказал Эрнст Неизвестный: «Америка меня научила тому, что искусство — это не самое главное дело». А от себя добавим: главное — выжить.

Попробуйте-ка сосредоточиться в набитой родственниками хрущевке, когда все шастают через тебя, а ор соседского телевизора способен заглушить звуки вашего фортепиано. Знакомый композитор замечательно по этому поводу высказался: «У меня такое ощущение, что нас тут сорок восемь человек в трех комнатах».

Нет, человек, конечно, ко всему привыкает — один мой знакомый две диссертации написал, запершись в ванной комнате.

Во-вторых — домашние, то есть дети, жены, друзья, приятели… Ну, этих еще хоть как-то можно отрегулировать. Пусть со скандалом. Пускай с риском расторгнуть брак и отношения. Но можно. Одна знакомая умудрилась развестись с мужем на время написания романа, а после выхода книги опять сошлась.

Это хорошо, когда вы уже мэтр или хотя бы «полумэтр» и всем ясно, что от вашего вдохновения зависит как минимум их материальное благополучие. Сергеев-Ценский, к примеру, каждое утро трудился по несколько часов, и в это время весь дом замирал. Все ходили на цыпочках и старались не побеспокоить. А что делать тому, кто пока еще «непонятно чем там занимается»?

А чувство долга перед этими самыми домашними? Хорошо, если вы с детства были настолько уверены в своей «богоизбранности», что целенаправленно оставались бездетным холостяком. А если творческое безумие случилось с вами позже, когда вы уже обзавелись женой и двумя-тремя отпрысками? Многие ли из людей творческих могут похвастаться тем, что место их заработка совпадает с местом приложения творческих усилий? Выдающийся французский композитор Гектор Берлиоз вынужден был однажды отказаться от написания снившейся ему несколько ночей подряд новой симфонии, потому что это грозило финансовыми трудностями его семейству.

А попробуйте-ка отрегулировать свое вдохновение так, чтобы оно приходило к вам с учетом того, что вам завтра рано на работу вставать! Муза ведь все норовит не вовремя напроситься. Только вы за руль усядетесь, а она — тут как тут, вот прямо сейчас нужно что-то такое очень ценное записать. И что самое обидное — в другой раз эти самые слова рядом друг с дружкой именно в этой последовательности не расположатся, не станут. Вот и начинается самобичевание: шанс был! Сложилось все, выстроилось, а вы поленились, на память понадеялись и не записали. Знаете, как обидно бывает!

В общем, быт художника — это постоянная борьба за уединение и покой, чтобы никто не дергал, не звал, не задействовал. В этом смысле художник — страстный защитник своего таланта и обеспечивающих его составляющих. Это не эгоизм. Это оберегание своей способности, защита ее от сторонних посягательств. А иначе все будет происходить ровно как в стихотворении Саши Черного, герой которого, измотанный постоянными визитами непрошенных гостей, в конце дня «плакал за вьюшкою грязной над жизнью своей безобразной».

К тому же существует еще и «тишина» внутренняя, то есть готовность создать внутри своего сознания необходимое для приглашения новой идеи пространство. Определенную пустоту, а то прилетит Муза, а квартирка-то занята…

Проблема еще и в том, что логика творческого рождения прямо противоположна логике «нормальной». Это — извечное противоречие между существованием физическим и существованием духовным, когда желание творить все время находится в конфликте с необходимостью жить «здесь и теперь», обеспечивать, работать, бегать, суетиться.

Тут все время выбор — или жить, или творить. Особенно если в вашей жизни присутствуют и другие интересы, кроме предмета творчества, а природа не позаботилась о том, чтобы придать вам характерную для гениев «однонаправленность». Чайковский, к примеру, с детства донимал близких тем, что жаловался на звучащую в ушах музыку. А когда старому, нищему, одинокому Рембрандту добрые люди давали денег на пропитание, он шел, покупал краски и рисовал…

Но самый настоящий подвиг совершил Джоаккино Россини, который на пике славы бросил писать оперы и вторую половину жизни посвятил занятиям кулинарией, которую он искренне считал искусством не менее высоким и важным, чем музыка.

Так что общий вывод будет звучать примерно так: если талант мешает вам жить — сопротивляйтесь! А ежели и это не помогает — сладких вам мук творчества!

Опубликовано: журнал Психология на каждый день, № 12 (46) Декабрь-Январь-2011

Источник