Что такое монада по лейбницу
Что такое монада по лейбницу
Г.В. Лейбниц Монадология
1. Монада, о которой мы будем здесь говорить, есть не что иное, как простая субстанция, которая входит в
состав сложных; простая, значит, не имеющая частей.
2. И необходимо должны существовать простые субстанции, потому что существуют сложные; либо сложная
субстанция есть не что иное, как собрание, или агрегат, простых.
3. А где нет частей, там нет ни протяжения, ни фигуры и невозможна делимость. Эти-то монады и суть
истинные атомы природы, одним словом, элементы вещей.
4. Нечего также бояться и разложения монады, и никак нельзя вообразить себе способа, каким субстанция
могла бы естественным путем погибнуть.
5. По той же причине нельзя представить себе, как может простая субстанция получить начало естественным
путем, ибо она не может образоваться путем сложения.
6. Итак, можно сказать, что монады могут произойти или погибнуть сразу, т. е. они могут получить начало
только путем творения и погибнуть только через уничтожение, тогда как то, что сложно, начинается или
кончается по частям.
7. Нет также средств объяснить, как может монада претерпеть изменение в своем внутреннем существе от
какого-либо другого творения, так как в ней ничего нельзя переместить и нельзя представить в ней какое-либо
внутреннее движение, которое могло бы быть вызываемо. направляемо, увеличиваемо или уменьшаемо
внутри монады, как это возможно в сложных субстанциях, где существуют изменения в отношениях между
частями. Монады вовсе не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти.
Акциденции не могут отделяться или двигаться вне субстанции, как это некогда у схоластиков получалось с
чувственными видами. Итак, ни субстанция, ни акциденция не может извне проникнуть в монаду.
8. Однако монады необходимо должны обладать какими-нибудь свойствами, иначе они не были бы
существами. И если бы простые субстанции нисколько не различались друг от друга по своим свойствам, то не
было бы средств заметить какое бы то ни было изменение в вещах, потому что все, что заключается в сложном,
может исходить лишь из его простых составных частей, а монады, не имея свойств, были бы неразличимы одна
от другой, тем более что по количеству они ничем не различаются; и, следовательно, если предположить, что
все наполнено, то каждое место постоянно получало бы в движении только эквивалент того, что оно до того
имело, и одно состояние вещей было бы неотличимо от другого.
9. Точно так же каждая монада необходимо должна быть отлична от другой. Ибо никогда не бывает в природе
двух существ, которые были бы совершенно одно как другое и в которых нельзя было бы найти различия
внутреннего или же основанного на внутреннем определении.
10. Я принимаю также за бесспорную истину, что всякое сотворенное бытие — а следовательно, исотворенная
монада — подвержено изменению и даже что это изменение в каждой монаде беспрерывно.
11. Из сейчас сказанного следует, что естественные изменения монад исходят из внутреннего принципа, так как
внешняя причина не может иметь влияния внутри монады
12. Но кроме начала изменения необходимо должно существовать многоразличие того, что изменяется,
которое производит, так сказать, видовую определенность и разнообразие простых субстанций.
13. Это многоразличие должно обнимать многое в едином или простом. Ибо так как естественное изменение
совершается постепенно, то кое-что при этом изменяется, а кое-что остается в прежнем положении; и,
следовательно, в простой субстанции необходимо должна существовать множественность состояний и
отношений, хотя частей она не имеет.
14. Преходящее состояние, которое обнимает и представляет собой множество в едином или в простой
субстанции, есть не что иное, как то, что называется восприятием (перцепцией), которое нужно отличать от
апперцепции, или сознания, как это будет выяснено в следующем изложении. И здесь картезианцы сделали
большую ошибку, считая за ничто несознаваемые восприятия. Это же заставило их думать, будто одни лишь
духи бывают монадами и что нет вовсе душ животных или других энтелехий; поэтому же они, разделив ходячие
мнения, смешали продолжительный обморок со смертью в строгом смысле. А это заставило их впасть в
схоластический предрассудок, будто душа может совершенно отделиться от тела, и даже укрепило
направленные в другую сторону умы во мнении о смертности душ.
15. Деятельность внутреннего принципа, которая производит изменение или переходит от одного восприятия к
другому, может быть названа стремлением. Правда, стремление не всегда может вполне достигнуть цельного
восприятия, к которому оно стремится, но в известной мере оно всегда добивается этого и приходит к новым
16. Мы в самих себе можем наблюдать множество в простой субстанции, если обратим внимание на то
обстоятельство, что наималейшая сознаваемая мысль обнимает разнообразие в ее предмете. Таким образом,
все, кто признает душу за простую субстанцию, должны признавать и эту множественность в монаде; и г-ну
Бейлю вовсе не следовало бы находить здесь затруднения, как он делает это в своем «Словаре», в статье
17. Вообще надобно признаться, что и все, что от него зависит, необъяснимо причинами механическими, т. е. с
помощью фигур и движений. Если мы вообразим себе машину, устройство которой производит мысль,
чувство и восприятия, то можно будет представить ее себе в увеличенном виде с сохранением тех же
отношений, так что можно будет входить в нее, как в мельницу. Предположив это, мы при осмотре ее не
найдем ничего внутри ее, кроме частей, толкающих одна другую, и никогда не найдем ничего такого, чем бы
можно было объяснить восприятие. Итак, именно в простой субстанции, а не в сложной и не в машине нужно
искать восприятия. Ничего иного и нельзя найти в простой субстанции, кроме этого, т. е. кроме восприятии и
их изменений. И только в них одних могут состоять все внутренние действия простых субстанции
18. Всем простым субстанциям, или сотворенным монадам, можно бы дать название энтелехии, ибо они
имеют в себе известное совершенство и в них есть самодовление, которое делает их источником их внутренних
действий и, так сказать, бестелесными автоматами
19. Если бы хотели назвать душой все, что имеет восприятия и стремления в том общем смысле, как я только
что пояснил, то можно бы все простые субстанции, или сотворенные монады, назвать душами; но так как
чувство есть нечто большее, нежели простое восприятие, то я согласен, что для простых субстанций, имеющих
только последнее, достаточно общего названия монад и энтелехий, а что душами можно называть только такие
монады. восприятия которых более отчетливы и сопровождаются памятью.
20. Ибо мы в самих себе можем наблюдать такое состояние, в котором мы ни о чем не помним и не имеем ни
одного ясного восприятия, как, например, когда мы надаем в обморок или когда мы отягчены глубоким сном
без всяких сновидении. В этом состоянии душа не отличается заметным образом от простой монады; но так
как это состояние непродолжительно и душа освобождается от него, то она есть нечто большее, чем простая
21. И отсюда вовсе не следует, чтобы простая субстанция тогда вовсе не имела восприятии. Этого даже и не
может быть, именно по вышеприведенным основаниям: монада ведь не может погибнуть, она не может также
и существовать без всякого состояния, которое есть не что иное, как ее восприятие. Но когда у нас бывает
большое количество малых восприятии, в которых нет ничего раздельного, тогда мы лишаемся чувств;
например, когда мы несколько раз подряд будем поворачиваться в одном и том же направлении, то у нас
появится головокружение. от которого мы можем упасть в обморок и которое ничего не дозволяет нам ясно
22. И так как всякое настоящее состояние простой субстанции, естественно, есть следствие ее предыдущего
состояния, то настоящее ее чревато будущим
23. И так как, однако, придя в себя из бессознательного состояния, мы сознаем наши восприятия, то последние
необходимо должны были существовать и непосредственно перед тем, хотя бы мы и вовсе не сознавали их, ибо
восприятие может естественным путем произойти только от другого восприятия, как и движение естественным
24. Отсюда видно, что если бы в наших представлениях не было ничего ясного и, так сказать, выдающегося и
ничего более высокого разряда, то мы постоянно находились бы в бессознательном состоянии. И таково
положение совершенно простых монад.
25. Мы видим также, что природа дала животным выдающиеся восприятия путем той заботливости, какую
приложила она, снабдив их органами, которые собирают несколько световых лучей или несколько волн
воздуха, чтобы их соединением придать им больше силы. Есть нечто сходное и в чувствах обоняния, вкуса и
осязания и, быть может, еще в массе других чувств, которые нам неизвестны. И я объясню сейчас, каким
образом то, что происходит в душе, представляет то, что совершается в органах.
26. Память дает душам род связи по последовательности, которая походит на разум (raison), но которую нужно
отличать от него. Именно, как мы видим, животные при восприятии чего-нибудь их поражающего, от чего они
имели до этого подобное же восприятие, благодаря памяти ожидают того, что было соединено в этом
предшествовавшем восприятии, и в них возбуждаются чувства, подобные тем, какие они тогда имели.
Например, когда собакам показывают палку, они припоминают боль, которую она им причиняла, и воют или
27. И сильное представление (imagination), поражающее и волнующее их, происходит или от величины, или от
множества предшествовавших восприятии. Ибо сильное впечатление часто сразу производит действие долгой
привычки или множества повторенных умеренных восприятии.
28. Люди, поскольку последовательность их восприятии определяется только памятью, действуют как
неразумные животные, уподобляясь врачам-эмпирикам, обладающим только практическими сведениями, без
теоретических; и в трех четвертях наших поступков мы бываем только эмпириками; например, мы поступаем
чисто эмпирически, когда ожидаем, что завтра наступит день, потому что до сих пор так происходило всегда. И
только астроном судит в этом случае при помощи разума.
29. Но познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание
разумом и науками, возвышая нас до познания нас самих в Боге. И вот это называется в нас разумной душой
30. Равным образом через познание необходимых истин и через их отвлечения мы возвышаемся до
того или другого; а мысля о себе, мы мыслим также и о бытии, о субстанции, о простом и сложном, о
невещественном и о самом Боге, постигая, что то, что в нас ограничено, в нем беспредельно. И эти-то
рефлексивные акты доставляют нам главные предметы для наших рассуждений.
31. Наши рассуждения основываются на двух великих принципах: принципе противоречия, в силу которого мы
считаем ложным то, что скрывает в себе противоречие, и истинным то, что противоположно, или
32. И на принципе достаточного основания, в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может
оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания,
почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть
33. Есть также два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное
им невозможно; истины факта случайны, и противоположное им возможно. Основание для
История математики. Лекция 11. Лейбниц. Монадология
Александр Савельевич Штерн 
dreameranalyst выложил в интернет еще одну лекцию по курсу «История математики». Читаем, наслаждаемся.
Оригинал взят тут.
Лекция № 11.
Монадология.
(Памятниц Лейбницу в Лейпциге)
Нельзя, конечно, утверждать, что Лебйниц создавал именно такую математику, потому что у него была именно такая философия. Нельзя утверждать и противного. Но, поскольку это делал один человек, желание ощутить связь естественно.
О философии Лейбница написано очень много. Например, в высшей степени основательная книга Куно Фишера, содержащая и подробную биографию. Из современных авторов очень интересен взгляд В.Н. Катасонова, автора работы «Наука и теология у Г.- В. Лейбница». Есть и много-много другого. Я написал то, что понимаю и так, как понимаю. Получилось коротко. Наверное потому, что понимаю мало. Во всяком случае свои представления привести в порядок мне удалось.
(Памятник Лейбницу в Гёттингене)
Здесь самое время перейти к основной философской теории Лейбница, которая носит название «теории предустановленной гармонии». У Лейбница, как и у Декарта, существовала глубокая связь между математической и философской деятельностью. Как аналитическая геометрия была математическим выражением концепции интеллектуальной ясности, так и символьная версия дифференциального исчисления выражала философскую теорию предустановленной гармонии. В чём же заключалась эта теория?
(Памятник Лейбницу в Лондоне)
Существует материальный мир, и существует мир духовный, состоящий из мириад монад. Монады не могут общаться друг с другом, они непроницаемы (дома без окон и дверей), но находятся под непрерывным наблюдением и воздействием Бога, который их сотворил. Бог не только сам действует на монады, но и непрерывно воспринимает всё, что идёт от них. Всё существование монады есть непрерывный разговор с Богом и только с Ним. Эта мысль очень близка логике Паскаля, утверждавшего, что человек, который по-настоящему глубоко вслушивается в себя, обречён на одиночество среди людей, но становится ближе Богу.
Именно поэтому монада знает о мире всё. Бог закладывает в неё Своё бесконечное знание и поддерживает его. Но это знание запрятано слишком глубоко. Обычный человек не может заглянуть в себя так, чтобы увидеть то, что известно его монаде.
…всякий чувствует все, что совершается в мире, так что тот, кто видит, мог бы в каждом теле прочесть, что совершается повсюду, и даже то, что совершилось или еще совершится, замечая в настоящем то, что удалено по времени и месту; все дышит взаимным согласием … Но душа может в себе самой читать лишь то, что в ней представлено отчетливо; она не может с одного раза раскрыть в себе все свои тайны, ибо они идут в бесконечность.
… мысля о себе, мы мыслим также и о бытии, о субстанции, о простом и сложном, о невещественном и о самом Боге… И эти-то рефлексивные акты доставляют нам главные предметы для наших рассуждений.
(Памятник Лейбницу в Музее естественной истории Оксфордского университета)
Итак, глубоко заглядывая в себя, мы получаем единственную возможность глубоко понять реальность. Это – одна из важнейших идей для мыслителей 17-го столетия, которая вновь оказалась популярной по-настоящему только в веке двадцатом (например, в аналитической психологии Юнга).
Про связь между учением о монадах и концепции бесконечно малых написано очень много. Аналогия очевидна: как огромный мир заполнен телами маленьких монад, так конечные величины составлены из бесконечно малых. Мне эта аналогия не кажется глубокой: идею бесконечно малой предчувствовали ещё Архимед и Евдокс, не думавшие ни о каких монадах. Источником дифференциального исчисления в версии Лейбница была не столько идея бесконечно малой, сколько его склонность мыслить ясными картинами (вспомните рассуждения о растениях в саду и рыбах в пруду), которая привела к появлению новых символов и определений.
Все лекции курса «История математики в контексте истории культуры» по метке «ИМ в контексте ИК»
Монада
Это статья о философском термине.
Монада (от греческого μονάς — «единица», μόνος — «один» [1] ), согласно пифагорейцам, обозначала божество, или первое существо, единицу или единое, как неделимое. Позже многозначный термин в различных философских системах Нового времени и современности, в психологии и эзотерике.
Содержание
История возникновения термина
…пифагорейцы проводили различие между монадой и единицей; монаду они принимали за мысль, а единицу — за число; и точно так же число два они принимали за арифметическое выражение, а диаду (ибо таково, видимо, то название, которое оно у них носит) — за мысль о неопределенном.
Гегель Г. В. Ф. Наука логики. — СПБ.: Наука, 1997. С. 191.
Этот же термин использовали и философы-платоники, в частности, такие неоплатоники, как Плотин, Порфирий, Ямвлих и другие, хотя неоплатоники чаще пользуются понятием Единое. Пользовались этим термином также представители других гностических течений, на русский язык термин гностиков обычно переводится, как Абсолют. Термин использовался также неопифагорейцами. У Никомаха первый бог ( монада) является демиургом. Демиург рождает диаду. Ум (др.-греч. Νοῦς ) же предстает как принцип бытия и познания всех вещей.
Современная философия
В Новое время термин «монада» позаимствовали из греческой философии такие философы, как Джордано Бруно, Лейбниц (его философия так и называется «монадология») и другие.
У Джордано Бруно монада является основной единицей бытия, в деятельности которой сливаются телесное и духовное, объект и субъект. Высшая субстанция есть «монада монад», или Бог; как целое она проявляется во всём единичном — «всё во всём». Эти идеи Бруно оказали определённое влияние на развитие философии Нового времени: идея единой субстанции в её отношении к единичным вещам разрабатывалась Спинозой, идея монады — Лейбницем, идея единства сущего и «совпадения противоположностей» — в диалектике Шеллинга и Гегеля.
В каждой монаде в потенциале свёрнута целая Вселенная. Лейбниц причудливо комбинирует атомизм Демокрита с различием актуального и потенциального у Аристотеля. Жизнь появляется тогда, когда атомы пробуждаются. Эти же монады могут достигать уровня самосознания (апперцепции). Разум человека — это тоже монада, а привычные атомы — это спящие монады. Монада обладает двумя характеристиками — стремлением и восприятием.
Последователем Лейбница в России был философ и математик Николай Бугаев. Бугаев под монадой понимает «самостоятельный и самодеятельный индивидуум… живой элемент…» — живой, поскольку обладает психическим содержанием, суть которого — бытие монады для себя самой. Монада для Бугаева — тот единичный элемент, который является базовым для изучения, поскольку монада есть «целое, неделимое, единое, неизменное и себе равное начало при всех возможных отношениях к другим монадам и к себе самой», то есть «то, что в целом ряде изменений остаётся неизменным». Бугаев в своих работах исследует свойства монад, предлагает некоторые методики анализа монад, указывает на некоторые законы, свойственные монадам.
Монада в эзотерических учениях
Хотя монада обозначает единицу, однако в оккультизме она часто означает объединённую триаду, Атма-Буддхи-Манас, или дуаду, Атма-Буддхи, ту бессмертную часть человека, которая перевоплощается в низших царствах и постепенно продвигается через них к человеку и затем к конечной цели — нирване (Теософский словарь).
Монадология Готфрида Лейбница, философский персонализм и богословие личности
Содержание
Аннотация
Персонализм как философское направление стал известен в первой половине XIX века и развивался на протяжении XX столетия, в частности как реакция на обезличивающие тенденции философии, науки и культуры. Центральное место этого теистического философского направления занимает понятие «личность». Персонализм постулирует абсолютную реальность и ценность личности – как человеческой, так и Божественной. Однако философское понимание личности не всегда соответствует святоотеческому представлению о ней.
В России персонализм именовали лейбницианством или неолейбнициан- ством, по имени основателя монадологии Готфрида Лейбница. В основу своей метафизики мыслитель ставит «субстанцию-монаду» – духовный «атом» бытия. Авторы рассматривают монадологию Г. Лейбница, серьезно повлиявшую на русский философский персонализм, и сопоставляют это учение с православным богословием личности.
В работе проанализированы представления немецкого мыслителя о понятиях «монада», «душа», «дух», «Бог», «личность». Дан краткий обзор монадологии, согласно которой монады составляют универсум и находятся в определенной иерархии, соответствующей предустановленной Богом гармонии. Между собой монады различаются по степени ясности своих восприятий и представлений. На вершине иерархии стоит Высшая Монада – Бог с самой совершенной степенью восприятия. Человек есть тоже монада, а точнее «монада-дух», обладающая высокой степенью восприятия, разумом, и являющаяся образом Божества. Личность человека напрямую отождествляется с сознанием, что не соответствует богословскому представлению о несводимости личности к природе, даже утонченной, ментальной.
Авторы приходят к выводу, что Г. Лейбниц, хотя и утверждает субстанциональность монады и личности, но не достигает двуединства святоотеческой богословской онтологии, оставаясь в рамках однополярной, духовно-субстанциальной онтологии. Немецкий мыслитель не утрачивает многих антропологических интуиций, но примитивизирует христианское богословие, стремясь к разработке «рационалистической религиозной доктрины»; к сожалению, он не использует великие достижения богословско-философского синтеза отцов Церкви.
Цитирование. Мефодий (Зинковский), иером.; Головина И. В. Монадология Готфрида Лейбница, философский персонализм и богословие личности // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2020. № 4 (32). С. 112–136. DOI: 10.24411/2224—5391—2020–10407
Сведения об авторах. Иеромонах Мефодий (Зинковский Станислав Анатольевич) – доктор богословия, кандидат технических наук, доцент кафедры теологии, Русская христианская гуманитарная академия (Россия, г. Санкт- Петербург). E-mail: rev.methody@yandex.ru
Головина Илона Вячеславовна – магистр теологии, аспирант Русской христианской гуманитарной академии (Россия, г. Санкт-Петербург). E-mail: shal- don2010@gmail.com
Поступила в редакцию: 10.03.2020 Принято к публикации: 05.05.2020
Богословие личности непосредственно связано c понятиями «личность» (ипо стась) и «сущность» и с различением трех Ипостасей и единой Сущности в Боге. Согласно богословскому видению, человек, как и его Творец, находится в поле природно-личностной онтологии. Основными же категориями метафизики Готфрида Вильгельма Лейбница (1646–1716), выдающегося немецкого мыслителя, основателя и первого президента Берлинской Академии наук, являются синонимические понятия «субстанция» и «монада». Философ приравнивает монады к перво-атомам бытия, наделяет их духовной субстанциональностью, жизненной силой, разумностью, определенной активностью, но остается далек от богословского, святоотеческого различения ипостаси и субстанции (сущности). И в то же время он в чем-то стремится интуитивно к богословию личности, к сожалению, не достигая его, что мы покажем далее.
Монады Лейбница содержат в себе все атрибуты и способны к актуализации заложенного в них Богом начала, при этом они не имеют свободы выбора. Лейбниц, как многие мыслители Нового времени, отказывается от свободы воли сотворенных существ. Философ говорит о субстанциональности монад, выстраивает картину их гармоничного множества, но в своих рассуждениях не доходит до единства и различия сотворенных ипостасей в их природно-личной онтологии. Понятие об ипостаси-личности в богословской интерпретации 23 остается для него неизведанным, что оставляет мысль философа-идеалиста-субстанци- олиста перед неразрешимостью парадокса единства и множественности в бытии. Неслучайно определенный плюрализм его монадологии ряд исследователей в конце концов заподозривает в скрытом субстанциональном монизме.
Свойства монад
Помимо перечисленных свойств монадам Лейбница также присущи: замкнутость; уникальность и различимость; перцепция (восприятие); динамика и стремление; самостоятельность и самодеятельность; непрерывность. Рассмотрим эти свойства монад поочередно и сравним с богословскими качествами сотворенных ипостасей.
Динамика и стремление
Отметим, что с принципом непрерывности Лейбница связан и общий эволюционный настрой русских персоналистов: и А. А. Козлов, и С. А. Аскольдов, и Н. О. Лосский поддерживали идею эволюционного развития субстанций-монад от низших форм к высшим.
С точки же зрения богословского персонализма, непрерывная динамика сотворенных ипостасей-личностей не приводит их к иерархической эволюции, не погружает их в некий неизбежный и мощный поток всеобщего неуклонного «развития», но позволяет свободно и творчески реализовать изначальные смыслы и потенциалы, заложенные в них Творцом. При этом дискретность относится богословской антропологией к ипостасному началу, а непрерывность – к природному.
Самостоятельность и самодеятельность
В богословском же ключе ипостаси, как мы отметили выше, обладают полноценными самодеятельностью и свободным произволением (проэреси- сом), сообразными с автургичностью и свободой Триипостасного Бога.
Плюрализм и иерархия монад
Метафизика философов Нового времени носит в основном монистический характер. Б. Спиноза, например, активно использовал понятие «субстанция» и утверждал, что существует только единая субстанция – природа или Бог, причем Бог у Б. Спинозы не имеет личностного начала. В основе же метафизики Лейбница лежит субстанциональный плюрализм – учение о множественности монад как индивидуальных субстанций.
С богословской точки зрения, ипостаси не включаются друг в друга, чтобы «низшие» становились составляющими ипостасей более высокого уровня, но образуют некую ипостасно-модульную структуру. При этом простейшие ипостаси, например представители неживой природы, могут вполне и не обладать сознанием или восприятием как таковыми.
С богословской точки зрения, ипостасный принцип тоже является основой единства сложной природы живых существ. Однако ипостась животного не включает «низшие», более простые «ипостаси» как составляющие, а объединяет различные природные части, которые не отождествляются с ипостас- ным началом. Телесность и вещественность в богословской онтологии в полной мере сохраняют свою субстанциальность вне зависимости от того, в какой ипостаси они имеют свое бытие. Материальный мир представляет собой один из двух полюсов многоуровневой двуединой природно-ипостасной богословской онтологии, тогда как Лейбницу, с нашей точки зрения, неизбежно приходится искать некую «промежуточную» между материей и ипостасью (которые у него, по сути, не находят полноценного признания) монадную «субстанцию».
Универсум, предустановленная гармония и свобода
Личность и ее тождество
Мы рассмотрели основные синонимичные категории лейбницевской метафизики: субстанция и монада. Для богословия личности важно, что Лейбниц утверждает субстанциональность монад, душ и духов, определяющих животных и человека. Однако философ не достигает двуединства святоотеческой богословской онтологии, оставаясь в рамках однополярной, духовно-субстанциальной онтологии. По Лейбницу, монады суть активные «субстанции», духовные атомы вселенной, которым присущи схожие с ипостасными свойства простоты, замкнутости, уникальности, перцепции, динамики, самостоятельности и непрерывности. Философ настойчиво подчеркивал активность монад. Бесчисленное множество сотворенных монад составляет универсум и встроено в определенную иерархию в соответствии с предустановленной Богом гармонией. Между собой монады отличаются только степенью ясности своих представлений о себе и о мире.
К сожалению, Г. Лейбниц не воспринял святоотеческого различения ипостаси и субстанции (сущности), что ставит любого мыслителя в неразрешимое положение перед лицом парадокса единства и множественности в бытии. Поиск экзистенциальных оснований приводит выдающегося немецкого философа к понятию о монадах как перво-атомах, относящихся к духовному миру, в противовес материальному. Однако Лейбниц, с одной стороны, утверждает простоту и замкнутость монад, а с другой – противоречиво настаивает на бесконечной внутренней динамике и развитии каждой. Также в его иерархии монад высшие включают в себя простейшие, что противоречит представлению о монадной атомарности.
С некоторой неизбежностью идеи философа носят деистическую и пантеистическую окраску, поскольку в понимании Бога у Лейбница совершенно отсутствует план ипостасного внутри-троичного различения и общения. И раз Бог для него является высшей Монадой, но не Троицей, единство неизбежно превалирует над множеством во всех плоскостях бытия.
Человек, с точки зрения Лейбница, тоже монада, а точнее – монада-дух, наделенная высоким уровнем восприятия, сознания и разумом, в отличие от животных. Философ использует и понятие «личность». Он утверждает субстанциональность и тождественность человеческой личности и связывает это понятие с «сознанием», «разумной душой», т. е. разумом, а также с памятью, утверждая, в частности, что если человек теряет память, то перестает быть личностью, что с богословской точки зрения неприемлемо. Чаще всего, как мы отметили выше, Лейбниц отождествляет человеческую личность с сознанием, что свойственно и русским персоналистам. Этот факт – не случайность, ведь вся жизнь монад заключается в смене внутренних состояний сознания, и отличаются они между собой только степенью ясности восприятий и сознания.
Монады-духи Лейбниц называет образами Божества, приписывает им способность общения с Богом и способность к творчеству, что отчасти схоже с богословскими представлениями о сотворенных личностях. Однако философ не придает серьезного значения идеям единосущия и общения монад-духов между собой. Это и понятно, поскольку если для него сама высшая Монада не содержит в себе и намека на ипостасное различение и внутреннее общение, то и на низших уровнях тема общения монад не может не стать рудиментарной.
Источники
1. Lampe G. W. H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford: Clarendon Press, 1961.
2. Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. / [редколл.: Б. Э. Быховский, Г. Г. Майоров, И. С. Нар- ский и др.]. М., 1982–1989. Т. 1–4.
Литература
1. Батурин В. К. Онтология Г. В. Лейбница: целостный взгляд с позиций современной философии и науки // Пространство и время. 2012. № 1 (7). С. 51–55.
2. Гайденко П. П. Лейбниц // Большая Российская энциклопедия: [в 35 т.] / научн.-ред. совет: Ю. С. Осипов и др.; отв. ред. С. Л. Кравец. РАН. М., 2005–2017. Т. 17. С. 170–173.
3. Делёз Ж. Лекции о Лейбнице, 1980, 1986/87 / пер. с франц. Б. Скуратов. М., 2015.
4. Зеньковский В. В., прот. Неолейбницианство в русской философии. Козлов. Аскольдов. Лопатин. Лосский // Его же. История русской философии. М., 2001. С. 599–641.
5. Каллист (Уэр), еп. Святая Троица – парадигма человеческой личности / пер. с англ. А. Кырлежева // Альфа и Омега. 2002. № 2 (32). С. 110–123.
6. Киприан (Керн), архим. Ангелы, иночество, человечество. К вопросу об ученом монашестве // Церковь и время. 1998. № 4. С. 135–153.
7. Лосский В. Н. Богословское понятие человеческой личности // Его же. Боговидение: сборник статей / пер. с фр. В. А. Рещиковой; сост. и вступ. ст. А. С. Филоненко. М., 2006. С. 645–657.
8. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Богословские труды. 1972. № 8. С. 9–128.
9. Лосский Н. О. Обоснование интуитивизма // Его же. Избранное. М.: Правда, 1991. С. 11–334.
10. Луцик Р. В., Колесникова А. В. Монадология и теодицея Лейбница в свете современной науки (Макс Планк и Лейбниц) // Гуманитарные и правовые проблемы современной России: материалы XIII межвузовской студенческой научно-практической конференции (Новосибирск, 27 апреля 2017 г.). Новосибирск, 2017. Ч. 2. С. 10–12.
11. Майоров Г. Г. Лейбниц как философ науки // Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. / [ред- колл.: Б. Э. Быховский, Г. Г. Майоров, И. С. Нарский и др.]. М., 1984. Т. 3. С. 3–40.
12. Мефодий (Зинковский), иером. Богословие личности в XIX-XX вв. СПб., 2014.
13. Мефодий (Зинковский), иером. Ипостасно-природный характер понятия «знание» и теология образования // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Т. 16, вып. 3. С. 29–38.
14. Мефодий (Зинковский), иером. Святоотеческие категории и богословие личности. СПб., 2014.
15. Мефодий (Зинковский), иером. Термин proairesis и богословие личности // SCHOLAE. Философское антиковедение и классическая традиция. 2014. № 2. С. 312327.
16. Мефодий (Зинковский), иером.; Кирилл (Зинковский) иером. Богословие личности и динамическая теория материи // Вопросы теологии. 2019. Т. 1, № 1. С. 9–22.
17. Мефодий (Зинковский), иером.; Легеев М. В. Ипостасно-природный характер синергии // Церковь и время. 2012. № 4 (61). С. 69–106.
18. Нарский И. С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница и его полемика с Локком // Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. / [редколл.: Б. Э. Быховский, Г. Г. Майоров, И. С. Нарский и др.]. М., 1983. Т. 2. С. 3–46.
19. Петрушенко Л. А. Философия Лейбница на фоне эпохи. М., 2009.
20. Сараф М. Я. Понятие универсума в философии Г. В. Лейбница // Пространство и время. 2011. № 3 (5). С. 43–46.
21. Сергеев К. А., Коваль О. А. Монадология Лейбница: субстанция, субъект, истина // К 70-летию профессора Ярослава Анатольевича Слинина. Сер.: «Мыслители», Я. (А. Слинин) и мы. Вып. 10. СПб., 2002. C. 475–506.
22. Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница // Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. / [редколл.: Б. Э. Быховский, Г. Г. Майоров, И. С. Нарский и др.]. М., 1982. Т. 1. С. 3–77.
23. Соколов В. В. Философское значение «Теодицеи» Лейбница // Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. / [редколл.: Б. Э. Быховский, Г. Г. Майоров, И. С. Нарский и др.]. М., 1989. Т. 4. С. 3–48.
24. Тауфик И. Мусульманский атомизм как строгий финитизм // Вопросы философии. 2014. № 6. С. 142–153.
25. Methody (Zinkovskii), hierom. Hypostatic Characteristics of Notions of Thought, Knowledge and Cognition in the Greek Patristic Thought // Studia Patristica. Vol. XCI (Papers presented at the XVII International Conference on Patristic Studies. Oxford, 10 August – 14 August, 2015). 2017. Vol. 17: Philosophica, Theologica, Ethica / ed. M. Vinzent. Leuven, Paris, Bristol, 2017. P. 157–166.
26. Personalism // Stanford Encyclopedia of Philosophy. URL: https://plato.stanford.edu/en- tr1es/personal1sm/ (дата обращения: 12.05.2018).
Methody (Zinkovsky), Hieromonk;
The Monadology of leibniz, PhilosoPhical PersonalisM and Theology of The Person
Abstract. Philosophical personalism developed throughout the 20 th century as a reaction to depersonalizing tendencies of the philosophy, science and culture. The central place in this theistic philosophical course is occupied by the concept of ‘personality». Personalism posits ultimate reality and value in personhood – human as well as divine. However, the philosophical understanding of ‘personality» does not always correspond to the theological, patristic idea of it. In Russia personalism was called ‘leibnizism» or ‘neo-leibnizianstvó by the name of Leibniz, the founder of monadology. The German philosopher places the ‘substance-monad», the spiritual ‘atom» of being, at the basis of his metaphysics. In this article we consider Leibniz’s monadology, which had a serious impact on Russian philosophic personalism, and compare this doctrine with the Orthodox theology of personality. The German thinker’s concepts of «monad», «soul», «spirit», «God» and «person» are analyzed in this article. The authors shortly describe monadology, according to which the monads constitute a universe and present a certain hierarchy in accordance with the harmony preset by God. Monads differ in the degree of clarity of their perceptions and apperception. God as the Highest Monad possesses the most perfect degree of perception and stands at the top of the hierarchy. Man is also a monad or rather ‘monad-spirit», which has a high degree of perception, intelligence, and represents an image of God. Leibniz directly identifies the human person with the consciousness, which diverges from the theological understanding of irreducibility of person to nature, even sophisticated, mental one.
Although Leibnitz affirms the substantiality of the monad and person, nevertheless he remains within the one-polar spiritual-substantial ontology not achieving the two-polar patristic one. The German thinker does posses certain anthropological intuitions but he seriously simplifies Christian theology aiming at development of a rational religious doctrine and alas leaving behind the great achievements of the theological and philosophical synthesis of the Church fathers.
Keywords: monad, substance, monadology, person, Leibniz, personalism, leibnizism, neo-leib- nizianstvo, theology.
Citation. Methody (Zinkovsky), hierom.; Golovina I. V. Monadologiia Gotfrida Leibnitsa, fi- losofskii personalizm i bogoslovie lichnosti [The Monadology of Leibniz, Philosophical Personalism and Theology of the Person]. Vestnik Ekaterinburgskoi dukhovnoi seminarii – Bulletin of the Yekaterinburg theological Seminary, 2020, no. 4 (32), pp. 112–136. DOI: 10.24411/22245391—2020—10407
About the authors. Methody (Zinkovsky Stanislav Anatolievich), hieromonk – Dr. hab. (Theology), PhD (Technical Sciences), assistant professor of Theology at the Russian Christian Academy for the Humanities, lecturer at Department of Pedagogics and Theory of Education at the Sts. Cyril and Methodius Institute of Post-Graduate Studies on the base of Russian Christian Academy for the Humanities (Russia, Saint Petersburg). E-mail: rev.methody@yandex.ru
Golovina Ilona Vyacheslavovna – Master of Theology, postgraduate student of the Russian Christian Academy for the Humanities (Russia, Saint Petersburg). E-mail: shaldon2010@gmail.com
Submitted on 10 March, 2020
Accepted on 08 May, 2020
1. Baturin V. K. Ontologiia G. V. Leibnitsa: tselostnyi vzgliad s pozitsii sovremennoi filosofii i nauki [Ontology of G. V. Leibniz: A Holistic View from the Standpoint of Modern Philosophy and Science]. Prostranstvo i vremia – Space and Time, 2012, no. 1 (7), pp. 51–55.
2. Cyprian (Kern), агсЬітапЛгіІе. Angely, inochestvo, chelovechestvo. K voprosu ob uche- nom monashestve [Angels, Monasticism, the Humanity. On the question of learned monasticism]. Tserkov» i vremia – Church and Time, 1998, no. 4, pp. 135–153.
3. Deleuze G. Lektsii o Leibnitse, 1980, 1986/87 [Lectures on Leibniz, 1980, 1986/87]. Transl. by B. Skuratov. Moscow, 2015.
4. Gaidenko P. P. Leibnits [Leibniz]. Bol’shaia Rossiiskaia entsiklopediia: v 35 t. [Great Russian Encyclopedia: in 35 vols.]. Ed. Yu. S. Osipov. Moscow, 2005–2017, vol. 17, pp. 170–173.
5. Kallistos (Ware), bishop. Sviataia Troitsa – paradigma chelovecheskoi lichnosti [The Holy Trinity: Paradigm of the Human Person]. Al’fa i Omega – Alpha and Omega, 2002, no. 2 (32), pp. 110–123.
6. Lampe G. W. H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford: Clarendon Press, 1961.
7. Leibniz G. V. Sochineniia v 4 t. [Works in 4 vols.]. Eds. B. E. Bykhovsky, G. G. Mayorov, I. S. Narsky et al. Moscow, 1982–1989, vols. 1–4.
8. Lossky N. O. Obosnovanie intuitivizma [The Intuitive Basis of Knowledge]. Idem. Izbran- noe [Selected Works]. Moscow, 1991, pp. 11–334.
9. Lossky V. N. Bogoslovskoe poniatie chelovecheskoi lichnosti [The Theological Concept of the Human Person]. Idem. Bogovidenie. Sbornik statei [Vision of God. Collection of Articles]. Transl. V. A. Reshhikova, ed. A. S. Filonenko. Moscow, 2006, pp. 645–657.
10. Lossky V. N. Ocherk misticheskogo bogosloviia Vostochnoi Tserkvi [An Essay on Mystical Theology of Eastern Church]. Bogoslovskie trudy – Theological Studies, 1972, no. 8, pp. 9–128.
11. Lutsik R. V., Kolesnikova A. V. Monadologiia i teoditseia Leibnitsa v svete sovremennoi nauki (Maks Plank i Leibnits) [Monadology and Leibniz’s Theodicy in the Light of Modern Science (Max Planck and Leibniz)]. Gumanitarnye i pravovye problemy sovremennoi Rossii: materialy XIII mezhvuzovskoi studencheskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii. Novosibirsk, 27 aprelia 2017 [Humanitarian and Legislative Problems of Modern Russia: Materials of the 13-th Inter-University Student Scientific and Practical Conference. Novosibirsk, 2017, April 27]. Novosibirsk, 2017, vol. 2, pp. 10–12.
12. Maiorov G. G. Leibnits kak filosof nauki [Leibniz as a Philosopher of Science]. Leibniz G. V. Sochineniia v 4 t. [Works in 4 vols.]. Eds. B. E. Bykhovsky, G. G. Mayorov, I. S. Nar- sky et al. Moscow, 1982–1989, vol. 3, pp. 3–40.
13. Methody (Zinkovskiy), Hieromonk. Hypostatic Characteristics of Notions of Thought, Knowledge and Cognition in Greek Patristic Thought, Studia Patristica. vol. XCI. Papers presented at the 17-th International Conference on Patristic Studies. Oxford, 10 August – 14 August, 2015. Philosophica, Theologica, Ethica. Ed. M. Vinzent. Leuven; Paris; Bristol, 2017, vol. 17. pp. 157–166.
14. Methody (Zinkovsky), Hieromonk. Bogoslovie lichnosti v XIX-XX vv. [Theology of the Person in the 19–20 Centuries]. Saint Petersburg, 2014.
15. Methody (Zinkovsky), Hieromonk. Ipostasno-prirodnyi kharakter poniatiia «znanie» i teologiia obrazovaniia [Hypostatic-natural Character of the ‘Knowledgé Concept and the Theology of Education]. Vestnik Russkoi khristianskoi gumanitarnoi akademii – Herald of the Russian Christian Academy for Humanities, 2015, vol. 16, issue 3, pp. 29–38.
16. Methody (Zinkovsky), hieromonk. Sviatootecheskie kategorii i bogoslovie lichnosti [Patristic Categories and Theology of the Person]. Saint Petersburg, 2014.
17. Methody (Zinkovsky), hieromonk. Termin ‘‘proairesis»» i bogoslovie lichnosti [The Term ‘Proairesis» and Theology of the Person]. Schole. Filosofskoe antikovedenie i klassicheskaia tra- ditsiia – Schole. Ancient Philosophy and the Classical Tradition, 2014, no. 2, pp. 312–327.
18. Methody (Zinkovsky), hieromonk; Kirill (Zinkovskyi), hieromonk. Bogoslovie lichnosti i dinamicheskaia teoriia materii [The Theology of the Person and the Dynamic Theory of Matter]. Voprosy teologii – Issues of Theology, 2019, vol. 1, no. 1. pp. 9–22.
19. Methody (Zinkovsky), hieromonk; Legeev M. V. Ipostasno-prirodnyi kharakter sinergii [Hypostatico-Natural Character of Synergy]. Tserkov» i vremia – Church and Time, 2012, no. 4 (61), pp. 69–106.
20. Narsky I. S. Osnovnoe gnoseologicheskoe sochinenie Leibnitsa i ego polemika s Lokkom [The Main Epistemological Work of Leibniz and His Controversy with Locke]. Leibniz G. V. Sochineniia v 4 t. [Works in 4 vols.]. Eds. B. E. Bykhovsky, G. G. Mayorov, I. S. Narsky and et al. Moscow, 1982–1989, vol. 2, pp. 3–46.
21. Personalism. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Available at: https://plato.stanford. edu/entr1es/personal1sm/ (accessed: 12.05.2018).
22. Petrushenko L. A. Filosofiia Leibnitsa na fone epokhi [Leibniz’s Philosophy Against a Background of the Epoch]. Moscow, 2009.
23. Saraf M. Ya. Poniatie universuma v filosofii G. V. Leibnitsa [Concept of the Universe in the Philosophy of G. V. Leibniz]. Prostranstvo i vremia – Space and Time, 2011, no. 3 (5), pp. 43–46.
24. Sergeev K. A., Koval» O. A. Monadologiia Leibnitsa: substantsiia, sub”ekt, istina [The Mo- nadology of Leibniz: Substance, subject, truth]. K 70-letiiu professora Iaroslava Anatol’evicha Slinina. Seriia «Mysliteli», Ia. (A. Slinin) i MY [To the 70th Anniversary of Professor Yaroslav Anatolyevich Slinin. Series “Thinkers”, I. (A. Slinin) and WE]. Saint Petersburg, 2002, issue 10, pp. 475–506.
25. Sokolov V. V. Filosofskii sintez Gotfrida Leibnitsa [Gottfried Leibniz’s Philosophical Synthesis]. Leibniz G. V. Sochineniia v 4 t. [Works in 4 vols.]. Eds. B. E. Bykhovsky, G. G. Mayorov, I. S. Narsky et al. Moscow, 1982–1989, vol. 1, pp. 3–77.
26. Sokolov V. V. Filosofskoie znachenie «Teoditsei» Leibnitsa [The Philosophical Meaning of ‘Theodicy» Leibniz]. Leibniz G. V. Sochineniia v 4 t. [Works in 4 vols.]. Eds. B. E. Bykhovsky, G. G. Mayorov, I. S. Narsky et al. Moscow, 1982–1989, vol. 4, pp. 3–48.
27. Taufik I. Musul’manskii atomizm kak strogii finitizm [Muslim Atomism as Strict Finit- ism]. Voprosy filosofii – Question of Philosophy, 2014, no. 6, pp. 142–153.
28. Zenkovsky V. V., prot. Neoleibnitsianstvo v russkoi filosofii. Kozlov. Askol’dov. Lopatin. Losskii [Neo-Leibnizianism in Russian Philosophy. Kozlov. Askoldov. Lopatin. Lossky]. Idem. Istoriia russkoi filosofii [History of Russian Philosophy]. Moscow, 2001, pp. 599–641.
Гайденко П. П. Лейбниц // Большая российская энциклопедия: в 35-ти т. М., 2005–2017. Т. 17. С. 170.
Гайденко П. П. Лейбниц. С. 172.
Лейбниц Г. В. Рассуждение о метафизике // Его же. Сочинения: в 4-х т. М., 1982. Т. 1. С. 131.
Лейбниц Г. В. Об усовершенствовании первой философии и о понятии субстанции // Там же. Т. 1. С. 244–246.
Лейбниц Г. В. Новая система природы и общения между субстанциями, а также о связи, существующей между душою и телом // Там же. Т. 1. С. 271–281.
Лейбниц Г. В. О самой природе, или природной силе и деятельности творений // Там же. Т. 1. C. 300.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном // Там же. Т. 1. С. 529–570.
Лейбниц Г. В. Начала природы и благодати, основанные на разуме // Там же. Т. 1. С. 404.
Лейбниц Г. В. Монадология // Там же. Т. 1. С. 413.
Лейбниц Г. В. О самой природе, или природной силе и деятельности творений. С. 300.
Лейбниц Г. В. Ответ на размышления. г-на Бейля о системе предустановленной гармонии // Его же. Сочинения. Т. 1. С. 333.
Нарский И. С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница и его полемика с Локком // Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. М., 1983. Т. 2. С. 3–46, здесь: с. 4.
Сараф М. Я. Понятие универсума в философии Г. В. Лейбница // Пространство и время. 2011. № 3 (5). С. 43–46, здесь: с. 44.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница // Лейбниц Г. В. Сочинения. Т. 1. С. 3–77, здесь: с. 43.
Лейбниц Г. В. Опыт абстрактных доказательств // Его же. Сочинения: в 4 т. М., 1984. Т. 3. С. 647.
Нарский И. С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница. С. 37.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница. С. 44.
Лейбниц Г. В. Критика основоположений преподобного отца Мальбранша // Его же. Сочинения. Т. 1. С. 397.
Сергеев К. А., Коваль О. А. Монадология Лейбница: субстанция, субъект, истина // К 70-летию профессора Я. А. Слинина. Сер. «Мыслители». Вып. 10. СПб., 2002. C. 475–506, здесь: с. 475.
Петрушенко Л. А. Философия Лейбница на фоне эпохи. М., 2009. С. 92.
Лосский В. Н. Богословское понятие человеческой личности // Его же. Боговидение: сб. ст. / пер. с франц. В. А. Рещиковой; сост. и вст. ст. А. С. Филоненко. М., 2006. С. 645–657, здесь: с. 655.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 413.
Мефодий (Зинковский), иером. Святоотеческие категории и богословие личности. СПб., 2014. С. 173–220.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 413.
Зеньковский В. В., прот. Неолейбницианство в русской философии. Козлов. Аскольдов. Лопатин. Лосский // Его же. История русской философии. М., 2001. С. 599–641, здесь: с. 629.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 427.
Мефодий (Зинковский), иером. Термин proairesis и богословие личности // SCHOLAE. Философское антиковедение и классическая традиция. 2014. № 2. С. 312–327, здесь: с. 320.
Каллист (Уэр), еп. Святая Троица – парадигма человеческой личности / пер. с англ. А. Кыр- лежева // Альфа и Омега. 2002. № 2 (32). С. 110–123, здесь: с. 113.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном. С. 541.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 424.
Лосский Н. О. Обоснование интуитивизма // Его же. Избранное. М., 1991. С. 11–334, здесь: с. 52.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 414.
Лосский В. Н. Богословское понятие человеческой личности. С. 649.
Петрушенко Л. А. Философия Лейбница на фоне эпохи. С. 32.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 414.
Гайденко П. П. Лейбниц. С. 170–173.
Майоров Г. Г. Лейбниц как философ науки // Лейбниц Г. В. Сочинения. Т. 3. С. 3–40, здесь: с. 34.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 414.
См.: Мефодий (Зинковский), иером.; Легеев М. В. Ипостасно-природный характер синергии // Церковь и время. 2012. № 4 (61). С. 69–106.
См.: Мефодий (Зинковский), иером. Святоотеческие категории и богословие личности. С. 182–188.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 414.
Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Богословские труды. 1972. № 8. С. 9–128, здесь: с. 29–30.
Лейбниц Г. В. Два отрывка о принципе непрерывности // Его же. Сочинения. Т. 1. С. 204.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 417.
Гайденко П. П. Лейбниц. С. 170–173.
Нарский И. С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница. С. 39.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница. С. 45.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном. С. 540.
Нарский И. С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница. С. 37.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном. С. 540.
См., напр.: Тауфик И. Мусульманский атомизм как строгий финитизм // Вопросы философии. 2014. № 6. С. 142–153.
Лейбниц Г. В. О глубинном происхождении вещей // Его же. Сочинения. Т. 1. С. 289–290.
Батурин В. К. Онтология Г. В. Лейбница: целостный взгляд с позиций современной философии и науки // Пространство и время. 2012. № 1 (7). С. 51–55, здесь: с. 52.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 416.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница. С. 71.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 423.
Нарский И. С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница. С. 35.
Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии // Его же. Сочинения. Т. 2. С. 215.
Вопросы теологии. 2019. Т. 1, № 1. С. 9–22, здесь: с. 11.
Мефодий (Зинковский), иером. Святоотеческие категории и богословие личности. С. 201–204.
Мефодий (Зинковский) иером. Богословие личности в XIX-XX вв. СПб., 2014. С. 249.
Лейбниц Г. В. Начала природы и благодати, основанные на разуме. С. 410.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 416.
Лейбниц Г. В. Начала природы и благодати, основанные на разуме. С. 405.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 424.
Батурин В. К. Онтология Г. В. Лейбница. С. 55.
Гайденко П. П. Лейбниц. С. 172.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном. С. 531.
Батурин В. К. Онтология Г. В. Лейбница. С. 55.
Сараф М. Я. Понятие универсума в философии Г. В. Лейбница. С. 44.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном. С. 541.
Лейбниц Г. В. Рассуждение о метафизике. С. 161.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 428.
Лейбниц Г. В. Начала природы и благодати, основанные на разуме. С. 411.
См.: Киприан (Керн), архим. Ангелы, иночество, человечество. К вопросу об ученом монашестве // Церковь и время. 1998. № 4. С. 135–153.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 421.
Гайденко П. П. Лейбниц. С. 172.
Лосский В. Н. Богословское понятие человеческой личности. С. 646.
Каллист (Уэр), еп. Святая Троица – парадигма человеческой личности. С. 110.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница. С. 31.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 427.
Лейбниц Г. В. О самой природе, или природной силе и деятельности творений. C. 299.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 423.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница. С. 56.
Лейбниц Г. В. Переписка с Николаем Ремоном. С. 540.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 424.
Соколов В. В. Философский синтез Готфрида Лейбница. С. 69.
См.: Лейбниц Г. В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла // Его же. Сочинения. Т. 4. С. 49–401.
Луцик Р. В., Колесникова А. В. Монадология и теодицея Лейбница в свете современной науки (Макс Планк и Лейбниц) // Гуманитарные и правовые проблемы современной России: мат-лы XIII межвуз. студенч. научн.-практ. конф. (Новосибирск, 27 апреля 2017 г.). Новосибирск, 2017. Ч. 2. С. 10–12, здесь: с. 10.
Лейбниц Г. В. Монадология. С. 414.
Лейбниц Г. В. Рассуждение о метафизике. С. 160.
Лейбниц Г. В. Рассуждение о метафизике. С. 160.
Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении. С. 114.