Что такое лавра в православии и сколько их в россии

Лавра и монастырь: что общего и в чем разница

Автор: Marmazov.ru · 20 июня 2017

Всякая лавра – это монастырь. Но далеко не всякий монастырь – лавра. Скажем, в России монастырей порядка восьми сотен. А лавры всего-то две. Их и назвать совсем не трудно – Троице-Сергиева (в Сергиевом Посаде) и Александро-Невская (в Санкт-Петербурге).

Лавра – это непременно большой, мужской, выдающийся монастырь. Выдающийся, прежде всего, своим значением в истории и духовной жизни страны. Лавра – это огромная ответственность, твердыня, Благодать Господня.

И чтобы монастырь перерос в лавру необходима, прежде всего, воля Божья. Тогда наступит понимание и у церковных иерархов, и у мирян, и у светских властей, мол, вот же, не просто один из монастырей, тут нечто большее… Лавра!

Скажем, Свято-Троицкая Сергиева лавра существует века. Сколько там духовных подвигов совершенно, сколько спасено душ, одни только деяния преподобного Сергия Радонежского чего стоят. А статус лавры пришел к монастырю только в 1742 году. Императрица Елизавета Петровна подписала соответствующий указ. Но лишь через два года последовало одобрение Святейшего синода.

Или взять Александро-Невскую лавру. Как монастырь она возникла в начале XVIII века. Петр Первый страстно почитал благоверного святого князя Александра Невского, велел организовать в честь того обитель. Сюда же были перевезены мощи святого из Владимира. А лаврой монастырь стал только в 1797 году, по указу Павла Первого. Зачастую Господь избирает неожиданные инструменты, для проведения своей воли.

Но это все, если говорить о России в нынешних ее границах. Есть же еще три лавры на территории современной Украины.

Старейшая из лавр русской православной церкви, разумеется, Киево-Печерская. Монастырь на склонах Днепра возник в далеком XI веке. Но статус лавры получен им в 1688 году.

Почаевская лавра (с 1833 года носит это звание) – четвертая в Российской империи. Она расположена в современной Тернопольской области. Оплот православия в землях, на которые постоянно посягают католики, униаты, разнообразные секты.

Самая же молода из лавр – Свято-Успенская Святогорская, расположенная на живописнейшем берегу Северского Донца. Лавра относится к Донецкой епархии, свой статус она получила в 2004 году с благословения патриарха Московского и Всея Руси Алексия II.

Все упомянутые монастыри, как уже было сказано, мужские. Так уж исторически сложилось. Есть один женский монастырь, который, по пророчеству святого Серафима Саровского, станет первой женской лаврой – Серафимо-Дивеевский. Правда, произойдет это только перед самым концом света.

MARMAZOV.RU

Материал опубликован сайтом «СЖС» 19 июня 2017 года

Источник

О понятиях лавры и ставропигии

О понятии лавры

С древних времён некоторые монастыри Восточно-христианской Церкви имели особый церковно-юридический статус. С принятием Русью христианства ею были восприняты многие особенности восточного канонического права, в том числе и присвоение отдельным монастырям статуса лавры и ставропигии.

Для лучшего уяснения этих понятий необходимо обратить внимание, во-первых, на их происхождение, во-вторых, на историю этих учреждений, в-третьих, на их современные особенности.

Древнее ионическое (древнегреческое) слово «лавра» (Λαύρα) имело множество значений и их оттенков. Оно могло обозначать улицу, проход, посёлок[1]; некую часть города, населённую местность[2]; могло быть переведено в качестве прилагательного как «широкий», «многолюдный»[3] и т. д. Дальнейшая эволюция этого понятия постепенно делает его неразрывно связанным с бытием христианской Церкви. Первоначально «лаврою назывались в Александрии те улицы, где была построена какая-нибудь церковь»[4]. Вопрос о том, в какой из стран Востока данное понятие стало непосредственно ассоциироваться с монашеской общиной остаётся открытым. По одной из версий эта связь возникла вскоре после зарождения монашества одновременно в Египте и Палестине: «лаврами можно назвать уже иноческие посёлки близ места подвигов Антония в Египте и Илариона в Палестине»[5].

По другой версии это название применительно к монашеским общинам впервые «появилось в Палестине, где монахи были вынуждены собираться в возможно большем числе и ограждать свои жилища стенами, из опасения нападений со стороны кочевников бедуинов. Так лаврой назывался еще в VI в. монастырь св. Феодосия Великого (умер в 529) близ Иерусалима»[6].

Историк русской Церкви, специалист в области монастырской жизни и будущий епископ Амвросий (Орнатский) (1778-1827) в начале XIX века писал: «Имя лавра первоначально в гражданском смысле, а особливо в Александрии значило целый квартал города, или целый приход, принадлежащий какой-нибудь церкви. По подобию сего целая слобода или улица келий монашествующих, по пустынному правилу порознь, а не совокупно живших, под одним однако ж настоятелем, и только по праздникам сходившихся в общую церковь, называлась лаврою.… После того лаврами начали именоваться многолюдные и обширные монастыри, каковы были Лавры Св. Евфимия, Св. Герасима при Иордане, Св. Харитона и Кирияка, и Св. Саввы во Иерусалиме. В Афонской горе заселённой многими монастырями, каждый почти монастырь свой монахи именуют лаврою»[7].

Действительно, «в цветущую пору монашества IV – VI вв.» на Востоке возникает множество обителей, носивших название лавр. Помимо перечисленных выше, к наиболее известным из них можно отнести Новую лавру и лавру преп. Иоанна Хозевита[8]. Всего св. Савва (439-532) в Палестине основал семь лавр[9]. Упомянутая выше лавра св. Саввы Освященного близ Иерусалима прославлена пребыванием в ней св. Иоанна Дамаскина; знаменита также древнейшая на Афоне лавра св. Афанасия[10].

Понятие лавры стало известно на Руси в скором времени после принятия христианства, и уже великий князь Андрей Боголюбский в 1159 году даровал этот статус Киево-Печерскому монастырю и «повелел состоять под непосредственным ведением своим и Константинопольского Патриарха, и наименовав оный лаврою и ставропигиею, по примеру таковых же находящихся в восточных греческих Церквах»[11].

Однако необходимо заметить, что вплоть до XVIII века не было чётких критериев и нормативных процедур присвоения монастырю наименования лавры, поэтому в силу различных причин так могли называть большое количество русских монастырей. «В России многие монастыри, когда славились пред прочими преимущественным числом своей братии, то присвояли себе именование лавр, и сим титлом именованы были даже в грамотах. Такое название имели в XVII веке монастыри Чудов, Саввино-Сторожевский, Антония Римлянина, Кирилло-Белозерский, Глушицкий и другие. Но с XVIII века в Российской Церкви титло сие соделалось иерархическим преимуществом трёх только первостепенных монастырей, Киево-Печерского, Троице-Сергиева и Александро-Невского»[12]. В 1831 г. статус лавры приобрёл Почаевский монастырь. Таким образом, в дореволюционной России существовало четыре лавры.

Однозначного ответа на вопрос, какие характерные черты того или иного монастыря позволяют присвоить ему наименование лавры, не появилось и после изменений, произошедших в церковной жизни XVIII века. В большинстве источников в качестве одного из главных условий называется большое количество храмов и насельников монастыря[13]. Однако далеко не все крупные монастыри назывались лаврами. Другие часто упоминаемые условия – это богатство обители,[14] а также её важность[15]; некоторые авторы называют лавры «знатнейшими монастырями»[16]. Но, несмотря на это существующие лавры далеко не всегда удовлетворяли перечисленным выше критериям. Например, наряду с древними, сыгравшими огромную роль в духовной, культурной и светской истории: России Киево-Печерской и Троице-Сергиевой Лаврами, существовали сравнительно «молодые» и несравненно менее знаменитые. Так, учреждение Александро-Невской Лавры относится к 1797 году, а Почаевской – лишь к 1833 году. Причём своим появлением эти лавры во многом обязаны именно политической воле императоров: в первом случае – Павла I[17], во втором – Николая I[18].

В административном отношении лавры в досинодальную эпоху подчинялись Константинопольскому Патриарху, затем – митрополитам, позднее – Патриархам всея Руси; в синодальную эпоху – Святейшему Синоду; после восстановления патриаршества – снова Патриарху Московскому и всея Руси.[19].

По сути, наименование: лавра – это просто почетный титул, (как правило, ставропигиального монастыря).

За всю историю монашества ни один женский монастырь не получал статуса лавры. Из этого, однако, не следует вывода о том, что такой прецедент невозможен в будущем. Женские монастыри с самого их возникновения (почти одновременно с появлением монашества) не находились в приниженном положении по отношению к мужским. Напротив, в первые века существования иночества основатели древнейших мужских монастырей активно способствовали росту числа монастырей женских. Так, первую женскую обитель основал святой Пахомий для своей сестры Марии, а блаженный Иероним позднее перевёл расширенные правила святого Пахомия для основательницы женского монастыря на Масличной горе римлянки Павлы († 404)[20].

Преподобный Серафим Саровский в своём предсказании о будущем Дивеевского монастыря говорил об обретения женской обителью статуса лавры: «Ещё не было и нет примеров, чтобы были женские Лавры, а у меня, убогого Серафима, будет в Дивееве Лавра. Лавра-то будет кругом, то есть за канавкою, в обители матушки Александры… у ней могут жить в обители и вдовы, и жены, и девицы, а киновия будет только в канавке… в обители моей будут одне лишь девицы»[21].

Таким образом, факт отсутствия женских лавр в прошлом не может исключать появление таковых в будущем. Основным неформальным ограничением к этому может послужить отсутствие традиции или прецедента в многовековой истории Церкви. Никаких формальных (догматических, экклезиоло́гических, исторических и т. д.) запретов или ограничений для этого не существует.

О понятии ставропигии

Греческий термин «ставропигия» состоит из слова σταυρος, которое переводится как «крест» и слова πήγνυμι или πηγνὺω, означающего «утверждаю», «вбиваю»[22]. Таким образом, дословный перевод этого понятия может произноситься как «крестоводружение».

Это слово указывает на древнее по происхождению символическое действие, влиявшее на последующий канонический статус монастыря, где оно проводилось. «Ставропигия, то есть крестоводружение, первоначально значило самоличное действие и право епархиального епископа водружать крест на основание каждой церкви и монастыря в своей епархии. Сие право епископам принадлежало по силе 4 правила Халкидонского четвёртого Вселенского Собора и по 131 заповеди Юстиниановой. Но некоторые созидатели церквей и монастырей, дабы отличить оные от прочих преимуществом, начали испрашивать у Патриархов право быть оным непосредственно под их собственным ведомством, а не под епархиальными епископами. Почему в знак сего исключительного преимущества Патриархи или сами лично водружали на основание храма того крест, или с молитвословием благословив оный посылали чрез других. С тех пор монастырь тот со всею братиею и подчинёнными, или церковь с клиром своим и приходом исключались из-под ведомства местного своего епископа и именовались просто ставропигиею или Патриаршею ставропигиею. Все касающиеся до того монастыря, или до того прихода духовные дела ведал уже сам Патриарх, или его экзарх, либо обходник»[23].

Крест, устанавливаемый при даровании монастырю ставропигиального статуса, водружается «позади святой трапезы (престола) и украшается иногда каменьями, золотом»[24].

По древней традиции ставропигиальным правом во всех епархиях своей области мог пользоваться каждый Патриарх, а ставропигиальное право Константинопольского Патриарха распространялось по всему Востоку, в том числе и вне его области[25].

На Русь институт ставропигии пришёл либо одновременно с принятием христианства, либо вскоре после этого. Причём как на Востоке, так и на Руси помимо ставропигии существовала ещё одна форма независимости монастырей от епархиальных архиереев. Специалист по каноническому праву профессор В.Г. Певцов писал: «Ещё в греческой Церкви вошло в обычай то, что некоторые монастыри принимались в ведение Патриархов и становились зависимыми только от них, а не от епархиальных архиереев (делались ставропигиальными). Этот обычай перешёл и в Россию. Но у нас в прежние времена, кроме того, что иные монастыри подчинялись только высшей церковной власти (или греческих Патриархов, или всероссийских митрополитов и Патриархов), весьма многие из них состояли под покровительством царей и князей, от которых получали несудимые грамоты, освобождавшие эти обители от суда и ведения местного архиерея. В таких княжеских и царских монастырях всё управление делами монастырскими (кроме дел чисто духовных) и назначение властей подлежало ведению их покровителей. Несмотря на то, что соборы русские издавали постановления против таких, несогласных с канонами, отчуждений монастырей от епархиальной власти, это продолжало существовать до времён церковных реформ в начале XVIII века, когда все монастыри подчинены были епархиальным управлениям»[26].

Впрочем, вопрос о том, мог ли ктитор, лицо светское, вмешиваться в духовное управление монастырём, зависел, главным образом, от личных качеств конкретного покровителя. Профессор Е.Е. Голубинский отмечает, что вмешательство царей, князей и знати в данную область управления обителями не было редкостью[27].

Что же касается собственно ставропигиальных монастырей, они, помимо специального церковно-юридического статуса, имели ещё и некоторые особые права и привилегии в основном, состоявшие в богослужебных особенностях[28].

Всего на 1914 год в России существовало 1025 обителей. Женских монастырей было примерно столько же, как и мужских, но число монашествующих женщин превышало монашествующих мужчин в 3, 5 раза.[29] При этом первоклассных женских монастырей насчитывалось всего четыре. Ставропигиальных женских монастырей по штатам Святейшего Синода не числилось[30].

В настоящее время на канонической территории Русской Православной Церкви открыты и действуют 655 монастырей, из которых мужских насчитывается 321, женских – 334. Число монастырских подворий и скитов превышает 200. В непосредственном ведении Святейшего Патриарха Московского и всея Руси состоят 25 ставропигиальных монастырей[31].

Сегодня в России и женские ставрипигиальные обители не являются единичными. Например, ставропигиальными являются такие монастыри как Зачатьевский в Москве, Покровский у Покровской заставы в Москве, Иоанновский в Санкт-Петербурге, Пюхтицкий в честь Успения Пресвятой Богородицы, Богородице-Рождественский монастырь в Москве, Казанская Амвросиевская пустынь[32].

Согласно ныне действующему Уставу Русской Православной Церкви, принятому на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года, предусмотрен следующий порядок провозглашения ставропигии и управления ставропигиальными монастырями:

«3. Ставропигиальными монастыри провозглашаются решением Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода с соблюдением канонической процедуры.

4. Ставропигиальные монастыри находятся под начальственным наблюдением и каноническим управлением Патриарха Московского и всея Руси или тех Синодальных учреждений, которым Патриарх Московский и всея Руси благословит такое наблюдение и управление»[33].

После восстановления патриаршества с 1918 года вновь, как и в досинодальный период, «в ставропигиальных монастырях возносится имя не местного епископа, а Патриарха. Патриарху, который управляет таким монастырём через своих наместников, принадлежит право надзора за управлением и жизнью монастыря, право вершить суд по делам братии»[34].

Святейший Патриарх «назначает в мужские ставропигиальные монастыри своих наместников. Женские ставропигиальные монастыри имеют своих настоятельниц, но при этом состоят в ведении Патриарха как правящего архиерея, даже если они находятся на территории иных епархий»[35].

Патриарший наместник в ставропигиальных монастырях обычно является архимандритом. В России не существует аналога такого наименования для настоятельниц женских ставропигиальных монастырей, они называются игумениями. Однако на православном Востоке сохранилось ещё и характерное наименование, «αρχιμανδριτις» (архимандритис = архимандриса)[36].

Никаких запретов или ограничений (догматических, экклезиоло́гических, исторических и т. д.) для установления ставропигии в женском монастыре не существует и это подтверждается современной церковной практикой.

[1] Христианство. Энциклопедический словарь. Главный редактор – С.С. Аверинцев. Т. 2. М., 1995. С. 6.

[2] Энциклопедический словарь. Т. 33. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1991. С. 211.

[3] Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1992. Ст. 1505.

[5] Христианство. Энциклопедический словарь. Главный редактор – С.С. Аверинцев. Т. 2. М., 1995. С. 6.

[6] Энциклопедический словарь. Т. 33. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1991. С. 211.

[7] Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии…. М., 1807-1815. С. LII. (Сохранена пунктуация оригинала).

[8] Христианство. Энциклопедический словарь. Главный редактор – С.С. Аверинцев. Т. 2. М., 1995. С. 6.

[9] Поснов М.Э. История Христианской Церкви (до разделения Церквей – 1054 г.). Брюссель, 1964. С. 520.

[10] Энциклопедический словарь. Т. 33. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1991. С. 211.

[11] Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии…. М., 1807-1815. С. LI-LII. (Сохранена пунктуация оригинала).

[12] Там же. С. LII. (Сохранена пунктуация оригинала).

[13] Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии…. М., 1807-1815. С. LII; Христианство. Энциклопедический словарь. Главный редактор – С.С. Аверинцев. Т. 2. М., 1995. С. 6; Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1992. Ст. 1505; Энциклопедический словарь. Т. 33. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1991. С. 211.

[14] Христианство. Энциклопедический словарь. Главный редактор – С.С. Аверинцев. Т. 2. М., 1995. С. 6

[15] Энциклопедический словарь. Т. 33. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1991. С. 211.

[16] Павлов А.С. Курс канонического права. М., [1887]. С. 404; Певцов В.Г. Церковное право. СПб. [1887]. С. 127.

[17] Энциклопедический словарь. Т. 1. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1991. С. 384-385.

[18] Энциклопедический словарь. Т. 48. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1992. С. 767.

[19] В Синодальную эпоху из-за отсутствия Патриарха местные архиереи не устранялись от управления лаврами. Настоятелями лавр, с титулом священноархимандритов назначались местные митрополиты и архиереи (в Почаевской), которые управляли «обителями через своих наместников (в звании архимандритов) и через духовные соборы, состоящие из нескольких иеромонахов, под председательством наместника». См.: Певцов В.Г. Церковное право. СПб. [1887]. С. 130.

[20] Поснов М.Э. История Христианской Церкви (до разделения Церквей – 1054 г.). Брюссель, 1964. С. 519-520.

[22] Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1992. Ст. 2112.

[23] Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии… М., 1807-1815. С. LIII-LIV. (Сохранена пунктуация оригинала).

[24] Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1992. Ст. 2112.

[25] Цыпин В., прот. Курс церковного права. Клин, 2002. С. 250.

[26] Певцов В.Г. Церковное право. СПб. [1887]. С. 128-129.

[27] Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. I. Кн. 17. С. 700-701.

[28] Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1992. Ст. 2112; Энциклопедический словарь. Т. 61. Репринтное воспроизведение издания Брокгауз Ф.А. – Ефрон И.А. «Терра», 1992. С. 388.

[29] История Русской Церкви: В 9 т. Кн. 8. Ч. 1: Смолич И. К. История Русской Церкви, 1700-1917 гг. М., 1996. С. 669.

[33] Устав Русской Православной Церкви // Сборник документов и материалов Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Москва, 13-16 августа 2000 г. Нижний Новгород, 2001. С. 279.

[34] Цыпин В., прот. Курс церковного права. Клин, 2002. С. 250.

[36] Цыпин В., прот. Курс церковного права. Клин, 2002. С. 252

Источник

Что такое лавр? Значение слова и связь с мифологией

Значение слова Лавра по словарю Брокгауза и Ефрона:

Лавра (греч. λαύρ&#945.) — собственно часть города, населенная местность, обнесенная оградой или стеной. Еще в глубокой древности название Л. применялось и ныне применяется к многолюдным и важным монастырям. Впервые оно появилось в Палестине, где монахи были вынуждены собираться в возможно большем числе и ограждать свои жилища стенами, из опасения нападений со стороны кочевников-бедуинов. Так Л. назывался еще в VI в. монастырь св. Феодосия Великого († 529) близ Иерусалима. Из доныне существующих Л. Востока замечательны Л. св. Саввы Освященного близ Иерусалима, прославленная пребыванием в ней св. Иоанна Дамаскина, и Л. св. Афанасия на Афоне. В России титул Л. усвоен монастырям: Kиeвo-Печерскому (с 1688 г.), Троице-Сергиеву, близ Москвы (с 1744 г.), Александро-Невскому в СПб. (с 1797 г.) и Почаевскому-Успенскому, в Волынской губ. (с 1833.г.). Все эти четыре Л., как и ставропигиальные монастыри, находятся в непосредственном заведывании св. синода, причем местный епархиальный архиерей состоит священно-архимандритом Л. Лица, которым вверяется непосредственное управление Л., носят название наместников и состоят обыкновенно в сане архимандрита. Н. Б

Самые крупные Православные Лавры

Множество строений, православные купола, стремящиеся ввысь, частый колокольный звон, постоянные скопления паломников – именно так выглядят крупнейшие монастыри – православные Лавры. Церковная традиция сложилась таким образом, что статус Лавры принято присваивать мужским монастырям, имеющим важное религиозно-историческое или культурное значение. Однако, в мире существует две женских обители, которые называются в народе Лаврами – монастырь Жича в Сербии и монастырь Феодосия Великого в Палестине.

Православные Лавры расположены во многих странах: России, Украине, Греции, Грузи, Сербии, Палестине и даже в католической Польше.

Православные небеса — Лавры на территории России и Украины

Всего на территории России и Украины расположено пять православных Лавр:

Православные купола греческих Лавр

В Греции на сегодняшний день паломников готовы встретить две православные Лавры:

В православных Лаврах часто хранится множество святынь, которые привлекают паломников. Это могут быть мощи основателей и насельников монастыря, прославленных в лике святых, или же чудотворные иконы.

С тегами: легенды молитва религия христианство

ЭТО НАДО ПРОЧИТАТЬ

ЭТО НАДО ПОЧИТАТЬ

Ежедневный лунный календарь лечения зубов на июль 2021 года

Благоприятный лунный календарь передвижений на июль 2021 года

Подробный лунный календарь красоты и здоровья на июль 2021 года

Ежедневный лунный календарь создания семьи на июль 2021 года

Ежедневный лунный календарь денежных вопросов на июль 2021 года

Ежедневный лунный календарь удаления волос на июль 2021 года

Оставить комментарий Отменить написание

Таблица

В чем разница между лаврой и монастырем? Если совсем уж коротко, то лавра – это один из типов монастырей. А различия представлены в этой таблице:

Где растет

Лавровое дерево предпочитает теплый субтропический климат с зимними температурами не ниже +8–10 °C. Лавр благородный растет в:

Азорский вид распространен на Канарских и Азорских островах, Мадейре. Камфорный лавр преобладает в Азии:

Распространен и культивируется в Восточной и Северной Африке, южных штатах Америки, Мексике и Бразилии, плодородных территориях Австралии.

Аполлон и Дафна

Дерево лавр, которому приписывался пророческий дар, было посвящено греческому богу Аполлону. Его жрецы, называвшиеся лавроедами, употребляли листья в пищу, чтобы увидеть будущее. Еще существовало поверье, что лавр защищает от удара молнии. С этим растением связан и миф о прекрасной нимфе под именем Дафна, означающем «лавр» на древнегреческом.

Одержав победу над Пифоном, Аполлон стал насмехаться над луком и стрелами бога любви Эрота. Тот в отместку поразил его любовью к Дафне, в нее же он послал стрелу антипатии, вызвав неприязнь к Аполлону.

Когда бог Солнца стал преследовать Дафну, она обратилась с мольбой к родителям (Гее – земле и Пенею – речному богу) и была превращена в лавровое дерево. По воле Аполлона дерево осталось вечнозеленым, а лавровый венок непременным атрибутом Аполлона.

Примечания

Разновидности комнатного лавра

Комнатный лавровый лист уход температурный режим

При комнатном содержании зимой растениям требуется достаточно холодный воздух. Температура 10 градусов неприемлема для человеческого жилья, а вот лавровым растениям комфортно зимовать именно в таких условиях. Если в доме найдется прохладное местечко для зимней спячки, хотя бы градусов 15, то с наступлением тепла лавр отблагодарит буйным ростом. А в прохладе растение отдыхает, набирается сил.

В весенний сезон лавры готовы перекочевать на улицу уже при первых плюсовых температурах, особенно по ночам. В весенний сезон им понравится температура 18−20 градусов.

А вот летом – чуть ниже 30 градусов, оптимально 20-25. Ближе к осени температуру содержания постепенно снижают и готовят растение к безболезненной зимовке.

Максимум вырастает до 15 метров, отличается опушенностью побегов. Обитает на Канарах и Азорских островах. Листки отличаются насыщенным зеленым цветом, обладают формой овала. Достигают в длину 15 см, а в ширину – до 6-8 см. Цветение происходит цветами зонтиковидной формы желтоватого оттенка. Растут они из пазух листков маленькими группками. Период цветения – от поздней весны до лета.

Благородный

Достигает максимум 6 метров. Листики его длиной до 20 см, а в ширину достигают 8 см. На ощупь отличаются бархатистостью, заострены на кончиках. Цветет растение цветочками желтоватого оттенка в зонтикоподобных группах по 2 штуки в листовых пазухах. Начинает цветение с поздней весны.

Данное растение имеет только два вида:

В отличие от своего соотечественника, канарский вид обладает большими широкими листьями, слегка морщинистыми по краям. А вот аромат у него несколько слабее, нежели у благородного собрата.

Известно несколько сортов деревца благородный лавр. Комнатное растение, уход за которым достаточно простой, пользуется повышенным спросом у цветоводов. Основной ботанический вид имеет три сорта: узколистный, золотистый и морщинистый. Все они отличаются друг от друга только формой и цветом листвы.

Отрывок, характеризующий Лавра

В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе. Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать. Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач. В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов. Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили. – Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче. Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал. Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе. Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его. Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого. Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности. Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года. Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность. Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы. Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа. Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города. Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.

Источник